Привычка ходить с больным горлом сыграла со мной дурную шутку: встаешь, хочется пи-пи, а ноги уже тю-тю, плохо передвигаются. Однажды в пятницу, выполнив с утра эдакий марш-бросок в туалет, решаю никуда из казармы не выходить и – лежать.
Народ собрался на консилиум. Тормошат, требуют отправляться в санчасть, но я честно говорю:
- Можу не дійти.
Санитарных машин тут нет. Не будут же они скорую вызывать ради того, чтобы моба перевезти из пункта А в пункт Б, когда расстояние между ними 500 м. Ближе к обеду растормошили уже конкретно, с криками:
- Подъем, лебедь умирающий! К майору - лечить будет.
Майор был сама любезность. Велел зайти в санчасть за направлением и идти лечиться в госпиталь. Я:
- Точно в санчасти не оставят? Меня там в прошлый раз закрыли в морозилке с ветряночным, так что я уже кучу денег на антибиотики потратил.
- Точно, я уже позвонил.
500 метров до санчасти дошкандыбал со скоростью искалеченной черепахи. На голову надел балаклаву, шапку, капюшон и еще сверху шарфом завязал, потому что был сильный встречный ветер. Там померяли мои 38,5°, посмотрели мои "ого, какие гнойники", дали медкарту и направление со словами: «Нам все равно это лечить нечем».
До инфекционки уже целый километр, но я утешаю себя, что раз не свалился до сих пор и даже забрался на третий этаж (аж целых 48 ступенек!), то как-нибудь доберусь и до госпиталя. Ветер помогать будет. Такой же замотанный плетусь… Ветер, скотина, ни фига не помогает. Вдруг звонят из санчасти, спрашивают, какой мне диагноз поставили в инфекционке, им для отчета надо. Я говорю: «Не дошел еще». Они: «Ты там забухал, что ли? Уже 40 минут идешь, тут за десять дойти можно!»
Дошел. Врач посмотрела-послушала, померяла мои 39,2°, спросила, как я до такого состояния довел горло (похоже, чисто спортивный интерес). Я ей рассказал, что горло застудил ночью с 23-го на 24-е, потом попринимал аугментин пару дней (остальные таблетки отдал старшине), и оно вроде прошло. Потом занялся физкультурой, опять заболело… С понедельника еще бегали, и тут уже конкретно - и горло, и температура рванули.
Врач объяснила, что ангину лечить антибиотиками нужно не меньше семи дней, а сейчас мой "гнойный тонзилит" надо колоть одними и поить другими антибиотиками и еще кучей всякого добра.
- Из 14 таблеток аугментина сколько выпили?
- Где-то 6-7, – отвечаю.
- Ты дебил? – этот вопрос она не задала, но я разглядел его в ее глазах.
Доктор исписала многостраничное дело и еще один листик - список лекарств, которых у них нет. В том жесте, с которым она его мне протянула, чувствовалась скрытая угроза: не купите - будем лечить чем есть! Я сразу представил себе ватный тампон, которым сначала мажут зеленкой какому-то больному геморрой, а потом мне - горло.
Справедливости ради: сама врач оказалась очень приятная, интеллигентная, и отсутствие лекарств ее явно тяготило. В одном конце коридора, как она сказала, стоит лечебное средство №1: ведро чая. Греть на батарее, батарея включается в 21.30. В другом – лечебное средство №2: трехлитровая банка раствора соли и соды. Греть там же.
Одеваюсь, выхожу из кабинета врача, подхожу к дежурной медсестре, которая сидит напротив входа, посредине коридора. Медсестра:
- Раздевайтесь!
Снимаю верхнюю одежду и берцы. Она поощряет:
- Раздевайтесь-раздевайтесь!
Я:
- Все-все-все?
Она кричит:
- Ольга Миколаївна!
«Отлично, - думаю, - мало тут по коридору бегает, надо расширить аудиторию». Приходит еще одна тетушка (я уже в футболке и подштанниках сижу), командует:
- Встань, повернись… - и уходит.
Говорю жалобно медсестре:
- А можно я сначала поем? Я с утра только бутерброд съел...
- Ну это уж как повезет, там давно все убрали.
Помучав меня еще минут десять вопросами, на которые только что я отвечал врачу, медсестра заканчивает заполнять журнал и еще раз зовет Ольгу Николаевну. Та выдает мне синюю робу (вот почему она меня осматривала), а верхнюю одежду и берцы запирает в чулан.
Поселяют меня, как и положено, в палату №6. На двух кроватях из пяти лежат два тела, не подающие признаков жизни. Присаживаюсь на койку подальше от окна. Та радостно тудык-тудыкает спинкой по стоящему рядом столу: "Куда поскачем, хозяин?" Переставляю скакуна подальше от стола. Вижу раковину и иду мыть руки. Но тут одно из тел почувствовало опасность и говорит:
- Там труб нет.
Но сверху все выглядит вполне дееспособно, потому тело добавляет:
- Вниз посмотри.
Реально, под раковиной нет никаких колен, только дырка в полу, причем по загадочной задумке, дырка раковины сдвинута вбок от дырки в полу на 20-30 см. Это чтобы ни один буржуинистый чистоплюй никогда не смог наладить перетекание туда-сюда.
Иду, наконец-то, искать столовую. Там уже какая-то женщина поставила для меня поднос с едой. Но я замечаю раковину и сразу ныряю под нее - проверять трубы.
- Еда тут, - с опаской показывает на стол женщина и придерживает полы халата, чтобы я и туда ненароком не нырнул.
- А руки помыть можно? - спрашиваю.
- Да, только тут (показывает кран), а не там (показывает трубы снизу).
Мою руки. Женщина, немного придя в себя, говорит:
- Если суп будет холодный, скажите.
Я уже сажусь и говорю:
- Так вы мне только розетку покажите, я его кипятильником подогрею.
Она берет тарелку супа в руки и держит от меня подальше:
- Суп? Кипятильником?!
Я достаю из кармана кипятильник и демонстрирую ей, а она еще раз повторяет:
- Суп - кипятильником! – на сей раз с очень нехорошей интонацией.
Женщина уходит с моим супом, бросаться ей вслед у меня нет сил. Потому смиренно начинаю есть хлеб, но он сильно царапает горло. Вилки нет, а ложку женщина унесла с супом… Накладываю кипятильником гречневую кашу на хлеб и потихоньку слизываю.
В этот момент возвращается женщина с моим супом (на сей раз – горячим) и что она видит из-за моего плеча? что я роюсь кипятильником в гречневой каше.
- Мужчина, положите кипятильник! - кричит она.
Я что-то пытаюсь хрипеть с набитым ртом, откладываю кипятильник. И тут она спрашивает:
- Он у вас хоть не подключен?
Мотаю головой, мне даже лестно - приняли за Электро.
- Если хотите подогреть кашу, так и скажите, у меня микроволновка есть.
Завидую выдержке этой женщины: видя столько неадеквата сразу, я бы на ее месте, наверное, уже продолжал разговор табуреткой по голове. А она ничего, только ходит, плечами пожимает.
После еды ужасно хочется спать, но меня сначала колют в обе руки какими-то жидкостями (проверка на аллергены), потом дают таблетки, затем отправляют полоскать горло. Наливаю в пластиковый стаканчик (я запасливый, все с собой) ледяной раствор для полоскания, кладу туда из кармана кипятильник и ищу розетку. И тут мне навстречу та женщина с кухни:
- Мужчина, вы опять?
- Все-все-все, - прячу кипятильник в карман и бреду в свою палату.
Потом уже сосед по палате подсказал укромную розетку, где нас с кипятильником никто не потревожит.
Места для полоскания мне указали: туалет или баня. Туалет один на все 40 палат, на улицу курить не пускают, поэтому здесь почти всегда кто-то есть. Ничего хорошего от армейского туалета я не ожидал в принципе, но этот меня все-таки поразил. Пространство два на два метра, посередине ведро-пепельница. Справа от двери в полу три дырки, без перегородок и кабинок. Расположены они настолько близко одна от другой, что соседи не то что локтями - попами касаются.
Натерпелся я из-за этого туалета немало мук. Из-за приема сразу двух антибиотиков, моя пищеварительная система объявила забастовку, а тут еще слоновьи порции и четырехразовое питание... Вначале я выжидал около туалета, пока курильщики выйдут, но потом желудок стал требовательнее, и это уже не мои стали проблемы - курят там, не курят.
В понедельник утром заставили сдавать все анализы, в том числе из вены. Потом полежал с присосками на ЭКГ. Было холодно, натянул балаклаву. Враги могли бы щелкнуть меня с этими проводами, присосками и в балаклаве и выложить в интернет с подписью: "Хунта скрестила солдата с жабой! Защитим Новороссию от мутантов!»
Около одиннадцати повели всех новеньких и меня облучаться, на флюорографию (не дают поспать совершенно). Зная армейскую подлость, догадался, что эта бодяга надолго, надел по максимуму верхнюю одежду и взял планшет. Остальные шли почему-то в выданных халатиках, стояли потом вдоль стеночки два часа, а я из верхней пиксельки и бушлата сделал себе отличную лежанку в углу.
Порадовало, что аппарат для снимков - новый, подсоединен к неслабому на вид компу, так что вместо длительной бумажной волокиты пожилой уже врач бодро так тарабанит по клавишам.
После обеда остаюсь в палате один (тех двоих выписали) и во время возни завхоза с простынями начинаю тяжелое канючение: «О, высокочтимая мадам завхоз! Как невыносимо тут холодно и плохо длинными вечерами! А с той стороны здания столько солнечных палат пустых, да еще и с розеткой». Подкрепив просьбы кулечком с лимонами (я их все равно терпеть не могу) и конфетами, перевожусь в палату ощутимо теплее, плюхаюсь победно на кровать с розеткой, включаю планшет.
В этот момент начинаю замечать, что мерзнут пальцы (такого даже в №6 не было). Откуда-то идет замогильный холод. Три дырки в стене - две розетки (одна не работает) и какая-то заглушка. Беру туалетную бумагу, смотрю, дует ли оттуда. Вроде нет. На всякий случай камлаю: «Призрак, призрак, ты могуч, ты гоняешь стаи туч, вот тебе конфетка, отстань от меня на фиг». Не помогает, все равно холодно.
Смотрю на пол - ядрен батон, там такие подземелья видны! Рядом еще раковина, и то ли это так затопило, то ли по другой причине - часть плиты вниз осыпалась. То ли снизу прорывался наверх кто-то озабоченный... Сразу представил, как через эту длинную щель ночью вылазит Призрак Инфекционки: "А лекарств у меня нет, буду лечить тем, что есть, уаха-ха!"
На самом деле лечебный Призрак оказался хоть и суровым, но все-таки лечебным. Через несколько дней меня выписали в более- менее сносном состоянии духа и тела.
***
Добавить комментарий