1
14 января с.г. исполнилось 125 лет со дня рождения Осипа Эмильевича Мандельштама.
В Москве, в Государственном литературном музее (таковых в стольном граде несколько, речь идет о музее в Трубниковском переулке) проходит выставка «Я скажу тебе с последней прямотой…», посвященная этому событию. Будучи в начале февраля в Москве, мы с женой, не сговариваясь, решили эту выставку непременно посетить.
Выставка привлекает документами, которые до этого нигде и никогда не экспонировались. Например, автографы известнейших стихотворений Мандельштама «Я вернулся в мой город...» и «Мы с тобой на кухне посидим...», где правка внесена как самим поэтом, так и его женой Надеждой Яковлевной. Профессионалы называют такие автографы двойными.
На выставке впервые представлена также картина Н.Я., написанная ею в молодости. Она всю жизнь по праву считала себя художницей, хотя с полным основанием была и писательницей - по крайней мере две ее мемуарных книги прославили на весь мир не только ее мужа, но и ее самое...
Нельзя не улыбнуться, глядя на шарж «Три поэта», на котором изображены (слева направо) М.Волошин, В.Ходасевич и О.Мандельштам. Мне кажется, шарж передает коктебельский дух: озорства, веселости, беззаботности. Рядом с этим – другой шарж, изображающий выступление Мандельштама перед публикой. Мандельштам здесь худой, отнюдь не богатырского роста, но с гордо закинутой головой. Кстати говоря, его вдова всегда возмущалась, когда мемуаристы писали о росте Мандельштама: маленький, мол. «У него был хороший средний рост» - едва ли не с возмущением писала она. Поэтому, дабы угодить Н.Я., я выбрал трехсложный эпитет: отнюдь не богатырского...
Сильное впечатление производят и автограф стихотворения О.М. «Неизвестный солдат», и протоколы допросов Мандельштама на Лубянке, и письмо Н.И.Бухарина Сталину, результатом которого была замена ссылки О.М. в Чердынь (городок в верховьях Камы) на ссылку в Воронеж.
Нашим гидом по выставке был научный сотрудник литмузея Григорий Зобин, который, как мне показалось, знает о Мандельштаме все. В частности, он ответил на давно мучивший меня вопрос: за что Мандельштам влепил почещину «красному графу» Алексею Толстому. Дело касалось защиты Надежды Яковлевны, «ордер на избиение» которой, по словам Мандельштама, выдал Алексей Толстой (он был «третейским судьей» в споре Мандельштама с соседом).
Опешивший от прилюдного позора однофамилец Льва Николаевича якобы воскликнул:
- Я же могу тебя уничтожить!..
Мандельштамоведы до сих пор не могут решить, что же стало причиной первого ареста поэта в мае 1934 года: эпиграмма на Сталина («Мы живем, под собою не чуя страны...») или та самая пощечина «красному графу». Скорее всего, то и другое вместе взятое.
Выставка, о которой речь, стала возможной благодаря участию в ней множества организаций как России, так и других стран, в частности, Армении, Германии, Соединенных Штатов, где в знаменитом университетском городе Принстоне хранится архив Осипа Мандельштама.
2
Читателям журнала «Чайка» хорошо известно, как сложилась литературная и человеческая судьба выдающегося поэта. При его жзни вышли три тонюсеньких книжечки: «Камень», «Tristia» и «Избранные стихотворения».
Впервые я услышал имя Мандельштама от поэта Бориса Чичибабина. Сходу запомнилось его четверостишие:
Жизнь - кому сито, кому – решето:
Всех не помилуешь...
Вас во всеобщую осыпь за что,
Осип Эмильевич?
Он же и «снабдил» меня телефоном Надежды Яковлевны.
Вернувшиь из Харькова, где жил Борис Алексеевич, я бросился ей звонить, благо жила она буквально через дом от нашего, а если уж быть совсем точным, то на той же Большой Черемушкинской улице. Мы жили в доме 18, а в доме 22 жила Надежда Яковлевна Мандельштам. Читатели «Чайки» меня, надеюсь, поймут: в один прекрасный день я решил ее навестить! Но под каким предлогом явиться к вдове загубленного Сталиным и его опричниками поэта? Уж не примет ли она меня за одного из гэбистов?
После некоторых раздумий я решил, что выручить меня может... моя дочь Ира, которой было в ту пору года четыре – самый что ни на есть детсадовский возраст. А садик ее находился на той самой Большой Черемушкинской улице, причем ближе к дому Надежды Яковлевны, нежели наш. Сметливый читатель мой замысел уже понял: явиться к Н.Я., ведя за ручку маленькую дочку. Да, именно так автор этих строк и поступил, забрав дочку после «трудового дня», и стал бывать в доме Надежды Яковлевны довольно часто. Ее однокомнатная кооперативная квартира находилась на первом этаже стандартного двенадцатиэтажного дома. Деньги на первый взнос ( а это была довольно большая по тем временам сумма – больше тысячи рублей) дал поэт Константин Симонов. Недавно в воспоминаниях его сына Алексея я нашел подтверждение экстраординарного поступка его отца. Когда у Надежды Яковлевны появились деньги, она решила Константину Михайловичу «должок» вернуть. Тот поблагодарил близкую приятельницу Н.Я. , мать Алексея Симонова Евгению Самойловну Ласкину, принесшую ему упомянутую сумму, однако взять ее отказался! Благородно, не правда ли? К слову сказать, мать Константина Михайловича – урожденная княгиня Александра Оболенская, принадлежала к небогатой, хотя и одной из самых старинных аристократических семей дореволюционной России...
До сих пор сожалею, что, наслышавшись о крутом нраве Надежды Яковлевны, старался не докучать ей вопросами, а просто иногда помогал по хозяйству (помню, починил как-то начавший течь кран на кухне Н.Я.). Но однажды решился принести ей купленный на книжной толкучке на Кузнецком мосту только что вышедший однотомник Мандельштама в «Большой серии библиотеки поэта».
Надежда Яковлевна взяла книжку из моих рук, как бы взвесила в своих и сказала:
- Почти все стихи перевраны! А чего стоит предисловие Дымшица!..
Вернувшись домой, я внимательно перечитал упомянутое предисловие. Из него следовало, что Осип Эмильевич был сердечником и умер от остановки сердца.
Но это еще полбеды! Где и при каких обстоятельствах умер поэт, литературовед Александр Дымшиц просто умалчивает! Шел 1973 год, времена были еще довольно вегетарианские, горе-литературоведу ничего не угрожало.
Устроители замечательной выставки в Москве после ее демонстрации в Германии и Испании не исключают возможности показа ее уникальных экспонатов в Нью-Йорке.
Р.S. Для тех, кто живет поблизости: наш Литературно-музыкальный клуб организует вечер, посвященный 125-летнему юбилею О.Э. Мандельштама, он состоится в субботу, 19 марта, в городе Гуттенберг, штат Нью-Джерси.
Выставка «Я скажу тебе с последней прямотой…» проходит в Государственном литературном музее в доме И.С. Остроухова в Трубниках до 27-го марта 2016 г.
Добавить комментарий