История отношений между двумя странами коротка. Всего лишь неполные семьдесят лет в летописи человечества. Исторический миг, начало которому было положено в 1948 году, и конца ему не видно в обозримом будущем. Предсказать их дальнейшее развитие, наверное, не возьмется никто. Одно только ясно: эти отношения переживут сегодняшнее поколение и много последующих. Никто не рискнет не только их прервать, но и опустить на уровень безразличия, когда судьба одного государства совсем перестанет интересовать народ другого. Так уж получилось, что народ великой державы ощущает ответственность за судьбу крошечного государства, расположенного в тысячах километрах от его границ. Государства настолько маленького, что порой на картах мира его наличие обозначают цифрой. Название под этой цифрой можно найти на ссылке, расположенной где-либо в углу в пустынном районе одного из океанов. Да бог бы с ними, с цифрами. Границы его почти всегда показывают неверно. Не потому, что картографы плохи. Большая политика вмешивается. Этому государству нет еще и семидесяти, государство - младенец по сегодняшним понятиям. Но оно заселено одним из древнейших народов мира. Судьба его по большей части трагична. Но он выжил, когда сотни других, более крупных народов, канули в яму забвения. Он не только выжил - он оставил в истории цивилизации неизгладимый след и послужил основой для двух крупнейших религий мира. Только краткое перечисление его заслуг перед миром займет не одну страницу. А описание страданий, причиненных ему этим миром, занимают тома.
Сегодня речь не об этом. Но о том, почему возникла именно такая ситуация, что крошечная по площади страна стала постепенно занимать в политике великой державы все больше и больше места. Когда это началось, почему отношения между двумя странами опускались порой до уровня ледяных, и поднимались до вершин почти что братского отношения друг к другу? Получилось так, что одно из государств, сильно зависимое от доброй воли другого, не стало его сателлитом, ибо к союзникам такого уровня относятся с пренебрежением и в конце концов могут предать во имя «высших» целей или сиюминутной выгоды. Израиль же проводил и продолжает проводить независимую политику, руководствуясь, в первую очередь, своими интересами. С самого начала он не мог вести себя иначе. И сегодня, к сожалению, он тоже не может расслабиться, отдохнуть, воспользоваться теми же преимуществами, которыми до недавнего времени наслаждались, например, государства Европы. В Старом Свете ни у одной из европейских стран нет враждебного окружения. Соседей же Израиля никак нельзя назвать его союзниками. Еврейскому государству приходится поминутно сражаться за свое существование. В этой борьбе у него есть незаменимый союзник, Соединенные Штаты.
Немного предыстории. Но не станем удаляться вглубь тысячелетий. Упомянем вкратце создание Израиля, его распад на два государства, вавилонское пленение и возвращение на родину только двух колен из двенадцати, восстание Маккавеев, захват царства римлянами, правление царя Ирода, рождение Иисуса Христа, мужество защитников Моссады, гибель Второго храма, рассеяние евреев, рождение Магомета, гегемония арабов, крестовые походы, многовековое турецкое правление… Французская революция и предоставление евреям равных гражданских прав, возрождение евреев как нации и, как реакция на это, рост антисемитизма в Европе, идеи сионизма, Бальфурская декларация, приход англичан в Палестину в результате Первой Мировой войны... Вся история описана в многочисленных научных трудах и романах - с той или иной степенью достоверности. Но декларация Бальфура заслуживает отдельного разговора.
Это «всего лишь» письмо Министра иностранных дел Великобритании Артура Бальфура лорду Уильяму Ротшильду, написанное в ноябре 1917 года.
«Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом ясно подразумевается, что не должно производиться никаких действий, которые могли бы нарушить гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине или же права и политический статус, которыми пользуются евреи в любой другой стране.
Я был бы весьма признателен Вам, если бы Вы довели эту Декларацию до сведения Сионистской федерации».
31 августа 1918 года декларацию одобрил президент Вильсон, 30 июня 1922 года конгресс США. Она была утверждена Лигой Наций и унаследована ООН уже после Второй Мировой войны. Англичане попытались дезавуировать этот документ, издав в 1939 году «Белую книгу» с отказом от декларации. Но, как говорят, «слово не воробей». Можно указать только, что согласно опросу представителей дипломированной арабской интеллигенции, пользующихся Интернетом в 2004 году (24 000), декларация была признана «самым ужасным документом» ушедшего тысячелетия. Впрочем, надо отметить, что борьба за ее воплощение в жизнь длилась в течение всех 30 лет британского правления в Эрец-Исраэль.
Удивляться этому сроку не надо, потому что евреи не переезжали в Израиль в массовом порядке. Отдельные вспышки переселения сменялись годами застоя, когда прибытие евреев в Палестину можно было уподобить тоненькому ручейку, почти незаметному в песках Ближнего Востока. Европейские евреи не хотели менять уютную и обжитую ими Европу на неизвестность, опасности и дискомфорт, ожидающие их на Земле Обетованной. Сионизм не овладел умами масс. Нужен был толчок. Он состоялся в виде ударов молота по беззащитным, и последствия этого удара оказались ужасающими. Вдруг выяснилось, что евреев не просто грабят свои же соседи, но и массово убивают, их нигде не хотят приютить, их не считают за отдельный народ, только за второсортных граждан любой страны, куда приходили нацисты, согласно теориям которых они подлежали тотальному уничтожению как враги человечества. Холокост оказался этим толчком, подвигнувшим евреев на массовое переселение. Они поняли, что им требуется свое государство, ибо никто их не защитит, кроме них самих.
Вот тогда, во второй половине сороковых годов, евреи начали самую активную борьбу за воплощение в жизнь Декларации Бальфура. Англичане поначалу не собирались ее выполнять. Для них путеводителем являлась «Белая книга», из-за которой погибли сотни тысяч евреев, ибо им перекрыли дорогу в Палестину во время Катастрофы. Арабы были на стороне англичан, что, конечно, не способствовало появлению приязни (о любви речи не могло быть) между двумя народами. Годы подпольной борьбы ушли на то, чтобы британцы поняли – никакой жизни у них в Палестине не будет! Из Палестины надо уходить.
Президент Трумэн (1945-1952) и Израиль
Главный раввин Израиля Исаак Халеви Герцог позвонил президенту Трумэну и сказал: «Господин президент, Бог поместил Вас в утробу матери, чтобы сделать Вас орудием возрождения Израиля после двух тысяч лет».
Слезы катились по щекам президента, когда через 11 лет он рассказывал эту историю. Он заслужил эти слова.
Сейчас трудно поверить, но всего лишь за три года до признания Израиля президент в ответ на предложение Черчилля занять позицию Англии в делах Ближнего Востока ответил быстро и решительно: «Спасибо, не надо». Это был ответ человека, занявшего высшую должность всего лишь несколько месяцев назад. Внешней политикой Америки заправляли чиновники Госдепа. Они порой с нескрываемым пренебрежением относились к новоиспеченному обитателю Белого Дома, считая его дилетантом в международных делах.
В сорок шестом президенту пришлось особенно тяжко: перевод экономики на мирный лад, демобилизация миллионов солдат и создание для них рабочих мест, обострение отношений с СССР, оказание небывалой по своим масштабам помощи народам Европы и Дальнего Востока… Казалось бы, проблема Палестины, все больше и больше напоминающая трясину, в которой могли утонуть самые благие намерения, должна была отойти на второй план, если вообще не положена в долгий ящик. Но этого не случилось. Отдадим должное американским сионистам (митинги, ноты протеста, объявления на первых полосах газе, лоббирование) и, конечно, президенту. Он, в отличие от своего знаменитого предшественника, оказался человеком весьма чувствительным к страданиям евреев. В этом же году изменение политики Трумэна в отношении Палестины стало весьма заметным. Когда он встретился с дипломатами – «ближневосточниками», они предупредили его, что престиж Америки может пострадать из-за просионистской позиции президента. Трумэн ответил со свойственной ему прямотой: «Мне надо принимать в расчет сотни тысяч тех, кто стоит за успех сионизма. Среди моих избирателей нет сотен тысяч арабов».
И был еще один немаловажный момент в этой борьбе за Израиль: Трумэн хотел поставить на место чиновников Госдепа. Недаром он говорил, что чиновники зачастую советуют ему быть как можно более осторожным. Он, по их словам, ничего не понимает в палестинских делах, поэтому надо все оставить на рассмотрение экспертов. Именно они должны вырабатывать ближневосточную политику. Но с каждым днем Трумэн все больше ощущал себя президентом. Он будет проводить свою политику, а работа разного рода экспертов и чиновников должна сводиться к реализации его идей. Тот год ознаменовался знаменитым заявлением «Судного дня», в котором президент впервые публично заявил о поддержке плана разделения Палестины и тем самым открыл двери для палестинской эмиграции евреев.
В сорок седьмом году произошло событие, без которого трудно будет понять, почему палестинский вопрос стал столь важен для США. Если кратко, Британия умыла руки, передав палестинский вопрос на рассмотрение ООН. После этого от президента потребовалась четкая и ясная политика в отношении Ближнего Востока. И хотя на Генеральной ассамблее 1947 года делегация США выступила за раздел Палестины, этого было явно недостаточно, чтобы набрать необходимые две трети голосов. Надо заметить, что Трумэн в этот момент был весьма зол на сионистов за их, как он считал, беспрецедентное давление на него. Кроме них на него давили арабы и чиновники из Госдепа. У них были свои резоны: у США нет никаких обязательств перед евреями, если Америка встает на их сторону, она автоматически принимает на себя финансовую и военную ответственность за этот район, придется посылать туда войска до 500 000 человек. Это и ссора с арабами, а арабы это нефть! Нефть становилась важнейшим игроком на политическом поле. (И оставалась этим игроком до вчерашнего дня. Сегодня ее значение на наших глазах уходит в прошлое).
Президенту предлагали занять пассивную позицию, ибо по накалу и направлению словесных баталий в ООН становилось ясно, что только принципиальной поддержки США было явно недостаточно. Невмешательство президента автоматически приводило к провалу плана разделения Палестины.
Наступили десять критических дней (19-29ноября) перед голосованием. Скорее всего, историки никогда не узнают, что думал президент в эти дни. Известно только, что до 24-го ноября президент придерживался плана невмешательства. Но сионисты не дремали. Они привлекли на свою сторону всех, кого только могли: пресса, Конгресс, близкие к президенту лидеры Демократической партии оказались задействованы. Но не только они. Добавьте сюда его личные отношения с ближайшим другом Эдди Джекобсоном – это совсем не мелочь! Знания о Катастрофе, осведомленность о тяжелейшем положение евреев в лагерях для перемещенных лиц – два года прошло, и никаких сдвигов не наблюдалось… Кроме того, Трумэн хотел войти в историю в качестве президента избранного народом Соединенных Штатов. Ему нужны были голоса евреев. Все это в совокупности переубедило президента, и в последний момент он дал указание мобилизовать требуемое большинство для одобрения плана раздела. 29 ноября 1947 года большинством в 33 голоса была принята резолюция раздела Палестины!
Пришло время второго, решающего этапа, борьбы за создание Израиля. Борьба началась буквально на всех фронтах. В Палестине арабы сразу стали нападать на евреев с утроенной энергией, внутри администрации противники раздела тоже отказывались признать законность решения Ассамблеи. Чиновники привели огромное количество доводов против. Одно только перечисление займет ни одну страницу. Все они заслуживают внимания. Но один довод был наиболее важным: «евреи в арабских и мусульманских странах подвергнутся резне, и положение евреев во всем мире изменится к худшему. Даже в США положение евреев может пошатнуться, когда публика узнает, что государство может пожертвовать жизнями американцев и их кошельками, чтобы поддержать новое государство, вопреки жизненно важным американским интересам». Были и рекомендации, которые, грубо говоря, сводились к предложению восстановить статус-кво.
За четыре месяца противникам раздела Палестины удалось сплотить вокруг себя практически все ведомства администрации. По их инициативе, США наложили эмбарго на поставки вооружений в Палестину, что значительно ухудшило положение евреев, ибо Британия как опекун этой территории могла поставлять оружие в этот район. Сколько из поставленного досталось арабам, уже никто не узнает. Добавьте сюда новую угрозу войны с Советским Союзом в сорок восьмом. Дело оставалось за малым - уговорить Белый Дом отказаться от своего плана раздела Палестины. Все указывало на то, что Трумэн сломался.
Но мало кто знал, что в эти же дни Трумэна посетил его старый друг Эдди Джекобсон. Они вместе воевали, вместе развивали бизнес в Миссури, вместе разорились во время Великой депрессии. Их пути разошлись, но отношения никогда не прерывались. Трумэн ушел в политику, а Эдди восстановил бизнес. Трумэн не хотел встречаться с ним. Он знал, о чем будет просить его старый друг. И принял его при условии, что тот не будет просить о признании еврейского государства. Эдди и не просил. Он пришел в Овальный кабинет и заплакал. Трумэн не мог этого видеть. Он отвернулся к окну, минуту сидел молча и сказал: «Ты победил, лысый сукин сын. Я встречусь с Вейцманом». Позже Трумэн признался, что Эдди сыграл поистине решающую роль в выработке позиции по еврейскому вопросу.
Если отвлечься на секунду от изложения этих событий, то поневоле хватаешься за голову: это ж от каких «мелочей» могут зависеть судьбы народов! Ну, не было бы у президента такого друга - и неизвестно, когда бы возникло еврейское государство. Оно бы возникло все равно! Но досталось бы народу гораздо большей кровью. Справедливости ради присоединим к решению президента такие факторы, как возможность быстрого признания нового государства Советским Союзом со всеми вытекающими отсюда последствиями, 6 миллионов евреев убитых нацистами, отсутствие у этого народа своего дома, отсутствие реальной альтернативы разделению Палестины, жизнеспособность нового государства, ибо Хагана стала одерживать победы на полях сражений, получение более 135 тысяч писем, телеграмм, петиций в поддержку создания нового государства.
Будущий президент Израиля хорошо подготовился к этой встрече. Гость принес президенту карты с возможными планами разделения Палестины и рассказывал о том, как планируется устройство сельского хозяйства в новом государстве. Он знал, что Трумэн провел на своей ферме много лет и потому ему будет это интересно. Трумэн испытывал огромный пиетет к Вейцману и пообещал поддержать евреев.
Но 19 марта 1948 года представитель США в ООН сделал сенсационное заявление об отказе США от планов раздела Палестины. Взамен предлагался «временный режим опеки». Была одна маленькая закавыка: с самим президентом это заявление забыли согласовать. Трумэн был в ярости! «Утром я узнаю из газет, что они пересмотрели мою политику… Я выгляжу лгуном!» Он позвонил своему ближайшему советнику и сказал: «Я же обещал Хаиму Вейцману поддержку. Теперь он будет считать меня зас…нцем». Заявление вызвало громкий скандал внутри администрации. Сопротивление Госдепа президенту было настолько сильно, что чиновники умышленно поставили президента в неловкое положение. В то же время этот скандал показал, что сионисты не всесильны. Их представители не были даже ознакомлены с содержанием доклада. Они поняли, что не сумели убедить американский военный и дипломатический истеблишмент в необходимости создания Израиля для пользы США прежде всего. Это был жестокий удар по чаяниям евреев, но не фатальный.
Нет смысла сейчас вдаваться в тонкости борьбы между Белым Домом и Госдепом за признание будущего еврейского государства. Изложение позиций сторон, круг действующих лиц, колебания самого президента и так далее… требуют отдельного описания и никак не вписываются в рамки статьи. Скажем только, что 12 мая 1948 года президент собрал в Овальном кабинете сторонников и противников будущего государства. Тогда, к сожалению, записи не велись. Но по свидетельству участников, накал дискуссии был невероятен. «12 разгневанных мужчин» отдыхают. Невидимым, но весьма влиятельным участником этой дискуссии был Советский Союз. Сталин как раз дал понять, что он признает новое государство! Совещание закончилось ничем из-за резко отрицательной позиции нового Госсекретаря Д. С. Маршалла. Того самого Д. Маршалла, согласно плану которого Европа поднималась из руин. Он даже заявил, что, в случае признания нового государства, он проголосует против президента на следующих выборах. Его позиция в то время была очень важной, ибо Маршалл пользовался огромной популярностью у американского народа. Через два дня после этого совещания помощник Трумэна добился от Госсекретаря обещания, что тот не будет выступать против публично. «Это все, что нам нужно!» - возликовал Трумэн.
Политика Трумэна оказалась ни еврейской, ни арабской, а просто американской, так как она базировалась на желании прекратить человеческую трагедию и увидеть обещания выполненными. Он подписал заявление о фактическом признании нового государства через 11 минут после объявления о его создании и приказал немедленно информировать об этом свою делегацию в ООН, тем самым дав понять, что внешняя политика - это прерогатива президента прежде всего. В составе делегации была Элеонора Рузвельт. Она сразу же ушла в отставку, а глава делегации просто исчез из офиса неизвестно куда. Д. Маршалл ушел в отставку только после победы Трумэна на выборах 1948-го года.
29 января 1949 года после выборов в Израиле США признали новое государство «де-юре». Трумэн, совсем недавно выигравший труднейшие выборы, написал Вейцману: «Я понимаю свою победу как мандат от американского народа… на поддержку государства Израиль». С тех пор поддержка Израиля со стороны США стала постоянной, а Израиль стал надежным союзником США на Ближнем Востоке.
Но время шло. И президент стал напоминать проколотый воздушный шарик в плане его отношения к Израилю. Он не отменил эмбарго, власти чинили препятствия американцам, желающим поехать на Ближний Восток и принять участие в арабо-еврейской войне. К слову сказать, прорвалась только тысяча, но среди них были военные летчики! Их опыт и вклад в победу Израиля переоценить невозможно. Более того, в Штатах сажали в тюрьмы людей, нарушающих пресловутое эмбарго. Израилю тогда помог Сталин, рассчитывающий на то, что ему удастся закрепиться в этом регионе. И эта помощь только добавляла копеек к копилку подозрений Трумэна, что в Палестине создается социалистическое государство. А коммунистов он не любил. Потому к Израилю относился весьма прохладно. Правда, при посредничестве США было заключено перемирие на израильско-египетском фронтах 22 октября 1948 года. Оно весьма облегчило положение молодого государства. Лед окончательно сломался после того, как Израиль поддержал Америку в корейском вопросе и тем самым порвал с Советским режимом окончательно. Американцы увидели в лице Израиля союзника. В начале пятидесятых годов пошла первая финансовая помощь, десятки миллионов долларов.
На этом можно закончить мою первую статью об отношениях президентов США к Израилю.
Добавить комментарий