В первой газетной статье, которую я прочла на иврите, приводились данные статистики. Оказалось, что 85,6% израильтян хотят поменять место жительства, 67,8% - работу, 74,5% - спутника жизни, но при этом 99,7% абсолютно и бесповоротно счастливы. Помню, что эти цифры показались мне тогда странными. С тех пор прошло двадцать лет, но понятней они не стали.
А жизнь в Израиле, справа-налевой стране, где замечательно быстро сохнет белье, где в общественных туалетах уютно и вкусно пахнет ванилью, где нет отчеств, все на "ты", а мужчины напрямую выкладывают свои намерения, какими бы те ни были, и даже придумали для этого специальное слово "дугри", которое считают комплиментом, где на фоне ежедневных терактов царят разгул человеколюбия и шабаш демократии, где прогноз погоды почти всегда "очень жарко", где солдатский рюкзак называют "чимидан", а пирожные безе – "поцелуи", где евреи впервые оказались большинством и тут же разделились на ашкеназов и сефардов, русских и марокканских, левых и правых, плохих и очень плохих … Словом, жизнь в нашем крошечном, безумном и прекрасном одновременно государстве продолжается – что само по себе чудо.
***
Эта миниатюрная женщина, которую смело можно назвать бабкой, пережидала машины у торгового центра Дизенгофф, и я не могла отвести от нее глаз. Полуголая майка, плечи в старческих веснушках, тонкая, как веревочка, коса на почти лысой голове... Одна вьетнамка розовая, другая желтая и много-много фенечек по всему телу.
"Бесславный конец Вудстока" - таков был мой приговор.
И тут старушка взглянула на меня, бесцеремонно ее рассматривавшую, и улыбнулась – светло и бесхитростно, открыто, как улыбаются дети…. цветов.
"Ничто на земле не проходит бесследно, и юность ушедшая все же бессмертна", - подумала я и вспомнила, что это сочинили Пахмутова и Добронравов. Какой удар со стороны классиков!
***
Бородатый, пожилой, в сандалиях на босу ногу, хотя на дворе февраль. Заходит в лифт и спрашивает: "Едем вниз?"
– Да, – отвечаем хором.
– Что, прямо на самый-самый низ?
Пауза.
– Ну, мы надеемся, что не настолько все плохо, – находится один из "старожилов". И награждается за это хриплым смешком.
Доезжаем до лобби, босоногий выходит первым, поблагодарив остающихся за компанию: "Большое спасибо, друзья, что были со мной!" говорит он сильным, хорошо поставленным актерским голосом. Походка гордая, стремительная, седые волосы летят за ним вслед, не поспевая.
Старый человек, любой контакт с социумом – событие. Наше светлое будущее.
***
Вся дверь обклеена стикерами от Йоси, который "меняет замки быстрее всех в стране". И отлично работавший еще с утра замок отказался открываться почему-то. Позвонила в "скорую для ключей" – 400 шекелей как с куста. Но Йоси тоже позвонила и сказала, что его фокусы понятны, и в этом доме на клиенто пусть не рассчитывает – "рамай, пошеа, бен зона" (жулик, преступник, сын шлюхи).
***
Улица Ротшильд полным-полна всяких едальных заведений, но лишь одно из них, на углу Нахлат Биньямин, всегда забито под завязку. Столики там стоят на фоне ободранной, жутковатой стены, никаких кулинарных изысков нет, и успех кафешки рациональному объяснению не поддается. У меня, впрочем, есть нерациональное: Тель-Авив не выносит гламура, как обольстительная цыганка, не нуждающаяся в маникюре и дезодорантах.
***
"Поздравляю - ты начала знакомиться в общественном транспорте!" – одна из моих любимых фраз в "Москва, слезам не верит". Но я никогда эту возможность не отвергала – как, впрочем, и все другие. Нового знакомца звали Пини, и был он занудой. Человеку, спешащему на работу, приятно узнать, что его визави едет из яхт-клуба в ресторан, где развлекаются друзья. Пини посетовал на несерьезность девушек, сообщил, что хочет построить "маарехет яхасим романтит" (система романтических отношений – буквальный перевод), для чего ходит куда-то там, где танцуют "вальсим ве пасадоблим", а также утверждал, что половина населения Тель-Авива такие же беззаботные "раваким" (холостяки), как и он.
Когда я выходила из автобуса, водитель наклонился ко мне с таинственным видом и прошептал: "Прими во внимание, у этого типа четыре квартиры". Наша крошечная страна!
"И что теперь делать – замуж за него выходить? " – спросила я. "Не знаю, не знаю, тебе жить", – с деланным равнодушием ответил он, а потом широко улыбнулся и уже совершенно искренне пообещал: "Ба соф ихье беседер, аль тедаги" ("В конце концов, все будет хорошо, не волнуйся).
***
В молитве "Шмона эсре", которую читают в Судный день, перечисляются все грехи, какие мы совершили за год. Грехов много, и они очень страшные. Вот где коллективная ответственность – я ведь и в половине из них не замечена. А потом следует такой изящный поворот, который в других странах, без сомнений, назвали бы еврейской хитростью: "Мы грешные существа из плоти и крови, какими Ты нас создал. Но Ты поступи с нами, как положено существу высшему и милосердному – Ты ведь такой". Нет, недаром среди евреев так много юристов.
***
Возле Стены Плача суровая толстая тетка стоит лицом к стене и что-то настойчиво втолковывает Тому, Кого Нет. Или распекает – как делала много лет тому назад в райкоме города Урюпинска. Закончив, вдумчиво крестится и удовлетворенная отходит. Другая тетка, маленькая и юркая, как белочка, заняла сидячее место у самого Котеля. Она щелкает семечки и стреляет любопытными глазками во все стороны – наблюдает. "Мадам, это нехорошо, – говорю я, – тут не принято есть". Она по-птичьи наклоняет голову вбок и с интересом слушает меня. Понимает или нет – бес ее знает. А я хотела попросить у Небес любви и счастья, но вместо этого попросила удачи Машке и мира Израилю. Кто-то, похоже, влез в мою голову и отформатировал мысли в нужную сторону.
***
Этот мужик, что продает фрукты на шуке Кармель – как войдешь с Алленби, иди прямо, держась правой стороны, метров 100 примерно – суров не по-здешнему. Если он говорит восемь двадцать, то за восемь десять не отдаст, но и сдача будет агора в агору. Лицо непроницаемое, высокомерен и недобр. Старая дама спрашивает его: как сегодня мандарины? Отвечает кратко: дваш (мед).
Люди попроще с таким выражением лица говорят разве что "пли!"
***
Шла с урока каббалы и видела на углу Дизенгоф и Фришман юного уличного музыканта – скорее всего русского. Он играл на скрипке как сам Господь Бог и выглядел примерно также. В эту минуту я безумно пожалела, что я не пожилая израильтянка с виллой в Кейсарии. Я бы пригласила его к себе и выделила ему парадный зал с роялем. Мы бы завтракали на просторной веранде с видом на море, а вечером ко мне в гости приходили бы лучшие люди страны и слушали его игру. И, может быть, этот мальчик стал бы моей последней любовью. Но я всего лишь безработная репатриантка из Украины, чье будущее хорошо просматривается в диапазоне между хостелем и хосписом. Я сказала юноше, что он чудо, положила два шекеля в раскрытый футляр и пошла дальше вдоль Дизенгоф. Черт бы ее побрал, такую жизнь!
***
Экскурсовод по Иерусалиму: "Здравствуйте евреи, ма нишма? А сейчас все вместе спускаемся по ступенькам в греческий период. Мамочка, не трогайте руками царя Давида – беседер?" На доисторической был цеховиком – зуб даю. Я его называла "товарищ еврей", и он не возражал.
***
Эзра, друг моего "шутафа" Йони, выглядел деревенским увальнем, которого смущает тель-авивская суета. А оказался телохранителем каких-то криминальных боссов далеко за границей. Что он там делал, Йони предпочитает не знать – это может разрушить их дружбу. Известно лишь, что на деньги, заработанные таким образом, Эзра купил трехэтажный дом в Нижней Галилее.
***
Израильский военачальник, руководил знаменитыми операциями. Классический, вернее клинический эгоцентрик. Говорить с ним так же интересно, как беседовать с автоответчиком – не вставить, ни перебить. Оспаривает все абсолютно, и если я скажу, что небо голубое, он непременно возразит: это зависит от широты и долготы места, где находится наблюдающий, а судить о голубизне я не вправе, пока не побывала в Гренландии и не увидела пустыню Гоби. Интересно – он в постели такой же?
***
Обитатели Тель-Авива напоминают мне "Сказку о потерянном времени". Ну, там где пятиклашки нагрубили волшебнику, и он их резко состарил – лет на шестьдесят. Но в душе они остались детьми и продолжали прыгать через веревочку и плеваться жеваной бумагой.
Эти старые и очень старые девочки, увешанные многоярусной бижутерией, высокомерные юноши-геи под семьдесят в белых брюках, длинноногие полоумные русские алкоголички в мини-юбочках без возраста вообще, и прочие, и прочие и прочие офигительные совершенно персонажи.
Часто вижу одного … старика? Да нет, нельзя так сказать, хотя ему явно 60+. Он одет в шорты, белые носочки и бейсболку козырьком назад. Походка подпрыгивающая и вразвалку одновременно, изо рта торчит палочка от леденца, который он там внутри обсасывает. И целеустремленный мальчишечий взгляд, якобы никого не замечающий, но внимательно следящий за тем, как его воспринимают прохожие. Боюсь, он так и умрет, не поняв толком, что творится вокруг.
***
Водитель маршрутки – жертва двойного обгона. "Сволочи, маньяки", – с размеренной интонацией былинного сказителя. И ласково пассажирам: "Не волнуйтесь, я тут самая большая сволочь". А никто и не волновался, между прочим.
***
Этот таксист с чеканным профилем и торсом в кубиках был настоящим мачо, и я ничего такого не думала… Поначалу. Но очень уж часто он показывал тыльную сторону запястий. Если вы этот жест попробуете изобразить, то сразу поймете, о чем я. Ну а потом, чтоб проверить свою догадку, я прислушалась к его монологу. Про жену и детей там не было ни слова, речь шла в основном об отелях типа "все включено". А еще, так удачно познакомившись, он не попросил телефон и не предложил встретиться за чашечкой кофе. Может в другой стране это нормально, но в Израиле – неоспоримый признак голубизны.
***
Диалог в лавке:
- Есть тут кто-нибудь?
-Ани, ани, беэзрат А-Шем! (Я, я с Божьей помощью)
- Ага, ну значит вас, как минимум, двое. Взвесьте мне кило "нешикот" ( поцелуев, они же пирожные безе).
И подумала, что логичным ответом был бы такой: "Возьмите еще двести грамм счастья и побольше душевных сил – очень вкусная штука, поверьте. Многие пробовали и хвалят".
***
Вчера опять работала на опросах. Тоска! Один из опрашиваемых заявил, что на такие глупые вопросы отвечать отказывается. Это еще цветочки, сказала я ему – послушайте, что дальше будет! А вопросы и правда потрясали идиотизмом. Например: оцените по десятибалльной шкале вашу привязанность к фирме "Осем". Или: считаете ли вы трапезу от компании "Тнува" незабываемым впечатлением?
Как вы оцените работу такой-то компании? – Воры и мерзавцы!
– Кто, компания ??? Не то слово – бандиты!
После этого можно спрашивать все абсолютно.
– У вас какая модель телефонного аппарата? – У меня Самсунг. А у мужа – Моторолла.
– Вам сколько лет? – Мне 42. А мужу – 44
– Что вы думаете о работе компании в целом?
– Ой, Миша – что мы думаем по поводу Пелефона?
Душечка, просто Душечка!
– Вы не уделите мне пару минут? –
– Моя минута стоит 100 долларов!
Смотрю в опросник – студент университета. Секс-обслуживание? Цена минуты оргазма?
***
Видела сегодня парад самолетов над морем. Четыре легких сверхзвуковых истребителя взмывали и падали ромбом, оставляя за собой желто-голубой хвост. Это было завораживающее зрелище. Мы все бросили спортивно ходить, бегать и плавать и только смотрели. Эти самолеты, такие мощные, стремительные и такие одинокие – просто плакать хотелось... Но когда их сменил очень тяжелый и тоже явно сверхзвуковой бомбардировщик, я поняла, какая фигня ромбы. Этот просто кувыркался в небе на такой скорости, что можно было реально оглохнуть. А потом ушел вверх и растворился в воздухе - наверное вышел в открытый космос.
Легко писать в новостях легко: ВВС сбили, разбомбили, нанесли удар... А смотреть на это жутко, счастливо, и от эмоций можно лопнуть. Но судьбу страны решают не фантомы и геркулесы, не спецназ и даже не пехота... Решают ее какие-то неизвестные нам законы. "История не знает сослагательного наклонения", - потому и не знает, что законы не выведены.
***
Шуки и Тамар были прекрасной парой. Он – сорокалетний элегантно седеющий плейбой, она – юная хрупкая блондинка. Он оставил ради нее семью – она тоже любила его до беспамятства. Красиво это смотрелось… на фоне полного финансового благополучия: Тамар заведовала одним из магазинов крупной торговой сети и получала, по моим олимовским представлениям, бешеные деньги. Шуки тоже управлял чем-то большим и серьезным, но львиную долю заработка отдавал семье – трое детей не шутка. И вот тут они прокололись. Тамар заявила, что готова экономить, но героизм имеет пределы: немыслимо ездить на лыжный курорт один раз в год вместо трех.
Мой друг Йоси, ироничный и умный почти как русский, был солидарен с Тамар и не видел другой альтернативы, кроме как расходиться. Любовь любовью, но содержать мужика нельзя ни под каким видом – ло, ло вэ ло, бэ шум паним вэ офен!
Я одна из всей компании утверждала, что, найдя любимого, надо радоваться и не гневить Бога мелочными придирками. Но Шуки и Тамар все равно разбежались. Он вернулся в семью, а она продолжает искать счастья в интернете. Мы с Йоси тоже расстались – уж не помню, под каким предлогом.
***
Доктор Виктор, репатриант из Аргентины, который вылечил Кузю от облысения в один укол, считает, что кошки тоньше, умнее, интеллигентней собак. У них бывают разные настроения, не связанные с человеком, и необычные вкусы. Чистая правда: Кузя обожает мороженое и кукурузу – а это совсем нетипично для животных, согласитесь. Но самое главное – моя кошка умеет впадать в депрессию совсем как я! И от этой депрессии она лысеет! И ей колют антидепрессант!!! Не зря мы ее так любим. А доктор Виктор – могучий профессионал. Хотела бы я послушать, что он рассказывает владельцам хомячков, например.
***
Во время Второй Ливанской я спросила знакомую: как вы, Женя, могли голосовать за это ничтожество Ольмерта? Выпускница киевской консерватории смущенно потупилась: "Но ведь он так похож на Шостаковича!" Я консерваторий не кончала и таких аргументов не принимаю! И разъяснила ей четко и конструктивно, как и полагается дипломированному архитектору, что три волоска поперек лысины являются, согласно канонам изобразительного искусства и особенно кино, неоспоримым признаком мерзавца.
Позже, уличенный в получении многомиллионной взятки, Ольмерт печально смотрел нам в глаза и утверждал, что в жизни не положил в карман чужой агоры. "Но если сочтете меня виновным – уйду без споров и обсуждений". Мне стало его очень жалко, и я подумала: "Может не надо уходить – пусть уж сидит, не хуже других..." А потом вспомнила, что при подаче обвинительного заключения правительственный чиновник ОБЯЗАН уйти, и никто его не спросит. А как дышал, как дышал…
***
Почему у тебя нет часов? – спрашивает мой пляжный друг Саид Абу-Араб
Я объясняю, что часы есть в сотовом телефоне, который всегда со мной, рассказывают о своем уникальном чувстве времени, которое я определяю на глазок с точностью до 10 минут.
– Понял. Завтра у тебя будут часы – я позабочусь, – отвечает на эти рассуждения Саид. И я в очередной раз понимаю, почему именно его бандиты Яффо выбрали своим крестным папой.
***
Цурилех, - говорит мне продавец в лавке. – Шо ж ты куришь, если и без того кашляешь? На иврите ясное дело. А я думаю: как же это хорошо "цурилех". Это идишский "цурес" плюс ивритский родовой суффикс "лех". Горюшко ты мое по-нашему.
***
Редактор Аркадий из газеты "Вести" – козел! Когда я принесла очередной рассказик под названием "Все будет хорошо", он его "поправил", и мое лирическое повествование о первых минутах на Земле Обетованной вышло под заголовком "Приплыли". Ни больше, ни меньше.
Я пошла к нему и спросила: знает ли он, что последние 30 лет у этого слова есть только один смысл – сесть в лужу. И если знает – считает ли репатриацию сидением в луже? А если нет – что вообще делает на редакторском посту? Аркадий ничего не ответил, а побежал к главному с криком, что править меня не будет никогда. Напугал ежа голой попой!
***
Сегодня я решилась и спросила у нашего лавочника-кормильца родом из Марокко: почему его называют Вайцман? Оказалось, что этот Хаим был в детстве очень умным – почти как его тезка, первый президент Израиля Хаим Вайцман. И куда все подевалось...
***
Вот могила праматери Рахели. А это дом, в подвале которого выросла Дева Мария – мать Иисуса Христа. А на этой горе Моисей вел беседу с Богом и получил от него первый в мире уголовный кодекс. Люди добрые, так ведь и останки Красной Шапочки обнаружить недолго! Но нет, никакого юмора: все они реально жили-поживали и добра наживали – вплоть до Адама и Евы. Которые тоже, разумеется, были евреями.
***
Передача для диабетиков, ведущий обращается к аудитории: "Здравствуйте, мои сладкие!"
***
Побывала на ферме Хамат-Гадер и видела там чертову прорву крокодилов. Чудовища лежат тихо и похожи на засушенные наглядные пособия. Но живые – просто сытые: раз в день свою курочку имеют, а рыбы в прудах вообще не меряно – и случаев нападения на человека пока не было. Думаю, именно здесь на Биби Нетаниягу "упал асимон" – родилась идея "экономического мира" с палестинцами.
***
Диалог в ивритской азбуке:
- Давид, у тебя есть квартира?
- Нет еще.
- А у Ицхака и Моше есть. А машина?
- Тоже нет...
- А у Ицхака и Моше уже есть. А что у тебя вообще есть – а, Давид?
- Много-много терпения.
- И это все?!
Давид звереет и теряет свое хваленое терпение:
- Нет, не все. У меня еще есть такой хороший друг, как ты!
***
Учитель вождения Тамир говорит, что за свою долгую жизнь он еще не встречал такой "трудной", а точнее тупой ученицы, как я. Он не перестает восхищаться моей "волей к победе и целеустремленностью" – если я правильно понимаю его высокий иврит. Хорошо, что он не сказал этого вначале – я бы точно сбежала. Но я думала, что все нормально, как у людей, – и так мы с ним победили.
***
Оказывается в иврите есть потрясающе красивое женское имя: Зикрини – незабудка. А Нурит – совсем не лампочка, как я раньше думала, а Лютик. Не говоря уже об известных даже "олим хадашим" Лилах, Ракефет, Сигалит, Веред, Ясмин, Ирит, Шоши и Хавацелет (сирень, цикламен, фиалка, роза, жасмин, ирис, лилия и песчаная лилия). То есть Цветочный город, где ликовал и безумствовал среди прекрасных женщин Незнайка сотоварищи – это наш Израиль.
***
Приснилось мне, что мы с подружками зашли после смены перекусить в кафе на углу Дизенгоф и Гордон, где официантом работал глава Белого дома Барак Обама – добровольческая миссия, нечто вроде ленинского субботника. Он был слегка суетлив, но мил и скромен. Мы заказали яблочный пирог и вишневую колу на общую сумму 11 шекелей (точно помню, что именно шекелей – не долларов и не центов!). Четыре шекеля дали Обамке на чай. При этом я дружески похлопала его по плечу и сказала, что жителям небольшого провинциального городка, где я обитаю, будет приятно узнать, что их землячка на короткой ноге с президентом США. Какой городок я имела в виду – загадка для меня самой. Если Тель-Авив – то он не такой уж маленький. А искренне порадоваться разжалованию Обамы в официанты могли бы наверное уроженцы Дамаска. Или Ракки. Проснувшись, я вспомнила, что сегодня – День независимости Америки. Сон в руку.
Добавить комментарий