Когда-то, в молодости, я занималась педагогикой – на практике и в теории, исследуя эту тему не только в диссертации, но и в многочисленных статьях. Интерес к сему предмету с годами поубавился. Но вот пройти мимо одного американского учебного заведения ну никак не смогла – уж очень оно необычное, парадоксальное.

Я имею в виду колледж Deep Springs – тщательно охраняемый секрет Америки. Так, по крайней мере, пишут здешние СМИ. Почему охраняемый, почему из него делают тайну, не очень понятно. Быть может, в довольно скудной информации о нем чего-то намеренно не договаривают?

Слухов и домыслов вокруг странного колледжа множество. Одни предполагают, что это принудительный реабилитационный центр для трудных подростков, и даже смертников. Другие убеждены, что в нем окопалась какая-то закрытая тайная секта религиозного культа. Прозвищ у него тоже хватает – «Монастырь», «Коровий лагерь», «Школа ковбоев для интеллектуалов» и т.д.

А теперь представьте себе суперэлитное учебное заведение со сверхмалочисленным, но высокоинтеллектуальным составом, которое находится не в городе, и даже не в благоустроенном пригороде, а... на скотном дворе (точнее – на ранчо крупного рогатого скота), вдали от дорог и людей, посреди голой пустыни, затерявшись где-то между восточной Калифорнией и Невадой. Долина Deep Springs («Глубокие источники»), где оно разместилось, – ровное плоскогорье, по краям ограниченное горами высотой до 3000 футов. До ближайшего населенного пункта (Bishop) час езды на машине через горный перевал.

Пустыня в этих краях занимает гигантскую территорию, у нее только названия разные. По центру – Мохаве. С севера к ней примыкает пустыня Большого Бассейна, а с юга – Сонора. Все вместе они захватывают шесть штатов и спускаются вниз – в Мексику. Школа Deep Springs (в Америке «школой» называют все учебные заведения, включая институты) в самом центре этого знойного ада, в пустыне Мохаве, неподалеку от Долины Смерти, самого жаркого (с рекордной температурой +56 гр. С) и самого низкого места (на 86 м ниже уровня моря) во всем Западном полушарии. Зато зимы здесь холодные (средняя температура 0 градусов) и ветреные – до 80 км/ч. Ни воды, ни тени – среда, меньше всего пригодная для жизни человека.

Но в Deep Springs так не считают. Один из постулатов колледжа гласит: «Долина Смерти – лучшее место на Земле, где можно услышать тишину и в ней – свой собственный внутренний голос».

Тишина как покой тут, конечно, понятие относительное. Безлюдные, безжизненные, выжженные солнцем и высушенные ветрами просторы давно уже облюбованы полигонами военных сил США. В здешних пустынях расположены такие грозные гиганты, как авиабаза «Эдвардс» – испытательный авиационный центр; Фаллон (Naval Air Station Fallon) – центр боевой подготовки авиации ВМС; по соседству с ним полигон с крупным мишенным комплексом; «Неллис» (Nellis Air Force Base) – военно-воздушная база ВВС, внутри которой, на южном берегу солёного озера Groom Lake (плоской сухой поверхности, покрытой кристаллической солью), прячется сверхсекретная «Зона 51»; Nevada Test Site – крупнейший ядерный полигон США, площадью 3500 кв км, где было осуществлено 928 (!) ядерных взрывов.

И поскольку в Штатах пускают на полигоны туристов, «спрингерам» (как они сами себя величают) есть что посмотреть в свободное от учебы и дел время. Помимо военных баз, Groom Lake и Долины Смерти, их иногда возят к отрогам горных хребтов Сьерры-Невады, в древний сосновый лес Bristlecone, в Национальный парк Йесемите с его супервулканом и горячими гейзерами. Так что жизнь в пустынном колледже, можно сказать, бьет ключом. 

Глубоко интеллектуальный ковбойский монастырь в пустыне десятилетиями разжигает любопытство людей со всего мира. Но доступ аутсайдеров сведен до самого крайнего минимума. Любой запрос на его посещение тщательно рассматривается. На это уходит долгих шесть месяцев, что отбивает у многих охоту туда пробиваться. На сайте колледжа с гордостью заявлено, что его полная обособленность зиждется на самодостаточности заведения – в обучении, самообеспечении и самоуправлении.

Во время семестров никому из его обитателей (кроме водителя) не разрешается покидать кампус (учебные экскурсии не в счет). После такого обособленного образа жизни возвращение в социум, по окончании двухгодичного цикла обучения, вызывает у многих выпускников глубокое эмоциональное потрясение. Что, впрочем, никого не смущает, поскольку изоляция играет важную роль в учебном процессе. «Физическая изоляция и естественная красота нашего местоположения являются неотъемлемой частью образовательной программы», гласит соответствующий постулат.

Вся планировка кампуса продумана таким образом, чтобы обеспечивать максимальное взаимодействие его обитателей с окружающей средой. Чтобы эту среду было удобнее созерцать, расположенные по кругу жилые емкости развернуты фасадами с верандами в сторону необъятных просторов пустыни.

Количество членов всего сообщества (учащихся, преподавателей и сотрудников) не превышает полусотни. В американской системе образования колледжи делятся на «средние» и «малые». В средних учится от 1,5 до 5 тысяч студентов. От тысячи, в крайнем случае 800 до 1,5 тысяч – в колледже малом. А как назвать этот пустынный феномен, если общее число его студентов не дотягивает и до трех десятков? «Мини»? «Камерный»? Ничего подобного! Его называют Великим колледжем, являющим собой наглядный пример наиболее эффективного преобразующего опыта из всего, что высшее образование на сегодняшний день способно предложить.

В год Deep Springs принимает от 12 до 15 студентов. Причем только юношей. Исключительно мужским он был со дня своего основания – с 1917 года. Позднее периодически поднимался вопрос о том, чтобы разрешить прием студентов женского пола. Обсуждения сопровождались жаркими дебатами с голосованием, в которых участвовали преподаватели, штатные работники и сами студенты.

Последние неизменно высказывались в пользу такой идеи, но вопрос оставался открытым. Не помогали даже судебные процессы. В 2011-м попечительский совет решил, наконец, сделать колледж-в-пустыне «двуполым». Нововведение должно было вступить в силу с 2013 года. Начали уже даже принимать заявки от девушек. Но когда обозначенный год подошел, сроки отодвинули на 2017/18 учебный год. А потом и вовсе об этом забыли. Судя по всему, колледж не готов еще расстаться со своими традициями.

С первых дней своего зачисления его студенты впрягаются в тяжелую повседневную работу фермеров-ковбоев. В Deep Springs содержится 300 коров, 50 лошадей, 20 свиней, 10 овец, несколько десятков кур и – всего 24 студента, которые со всем этим хозяйством, включая поля и плантации, управляются. Занятия проводятся в первой половине дня, между завтраком и обедом, а все остальное время – физический труд. Они встают до восхода солнца, доят коров на рассвете и в сумерках, собирают яйца из курятника, кормят скотину и птицу, убирают хлева, ухаживают за лошадьми, косят траву и заготавливают сено, поддерживают в рабочем состоянии транспортные средства и сельскохозяйственную технику. Они сами делают прививки телятам, сами кастрируют молодых бычков, сами забивают скотину на мясо, выделывают шкуры. Сами убирают кампус и помещения, готовят пищу. Соответственно их обязанности имеют свои обозначения: повар, ирригатор, мясник, ковбой и т.д.

Употребление алкоголя и наркотиков здесь запрещено. (Хотя, по некоторым просочившимся свидетельствам, есть и то, и другое.) На курение этот запрет не распространяется. Но места для курения, равно как и для костров на праздники, строго обозначены, поскольку в жаркой сухой пустыне ничего не стоит вспыхнуть пожару, а ближайшим аварийно-спасательным службам добираться до колледжа минут 45. За это время он весь благополучно сгорит.

Итак, колледж сам себя кормит, сам решает все свои бытовые проблемы, сам обеспечивает себя электроэнергией. Лишь совсем недавно он подключился через спутник к Интернету. Но спрингерам запрещено, например, иметь свою страницу на Facebook, как несерьезной части внешнего мира, посягающей на чистоту Deep Springs.

Эта школа в пустыне, как утверждают, – настолько единое и дружное сообщест-во, что в нем стираются возрастные и статусные грани. Студенты, преподаватели и сотрудники живут и трудятся как одна семья. Именитые университетские профессора сначала учат спринкеров уму-разуму, а потом, засучив рукава, наравне с ними делают грязную работу.

В письменном изложении может все это и звучит возвышенно. На деле же данный эксперимент довольно плохо пахнет – в прямом и переносном смысле. В прямом потому, что мало кто в «коровьей школе» заботится о гигиене.

Одной американской журналистке, Evgenia Peretz, каким-то чудом удалось проникнуть в «святая святых», после чего она сделала вывод, что родителей студентов туда не пускают из опасений, что от увиденного они сойдут с ума. Одежда спрингеров по щиколотку в навозе, на территории и в помещениях, включая душевые, кровь забитых животных, содранные с них шкуры, гниющие останки. На крыльце развешаны для просушки коровьи черепа. В комнатах студентов беспорядок и грязь. Мебель и помещения – снаружи и внутри, обшарпаны.

«Этот пустынный мужской монастырь, – описывает свои впечатления Евгения, – буквально пульсирует от свободно плавающей сексуальной энергии, на понимании, что идти отсюда некуда.» А «Папа Джефф» (Geoff Pope), 56-летний ранч-менеджер, проработавший там больше 20 лет, в порядке откровения рассказал ей, что не только студенты не могут контролировать себя, но и педагоги-женщины, оказавшиеся в окружении «голодных молодых самцов». «Работа в Диип Спрингс – ловушка для преподавательниц. Некоторые из них вполне отдавали себе отчет в том, что они делают. На протяжении многих лет, были серийные правонарушительницы, спавшие сразу с несколькими студентами... А если у кого-то из персонала колледжа есть жена, он не может жить спокойно ни днем, ни ночью».

Для того, чтобы выпускать пары, студентам устраивают прямо в пустыне дикие танцы boujies. Есть у них и другие эксцентричные способы развлечь себя. Например – скатываться в ночной тиши с крутых песчанных дюн нагишом.

 Затея эта, считают иные исследователи данного феномена, должна была завершиться сексуальными извращениями, перерождением в секту, убийствами или самоубийствами. Но ничего подобного не произошло. Колледж в пустыне, «зависший между маразмом и распадом», как резюмировал кто-то из них, стал самым успешным экспериментом в области высшего образования в истории США.

На его вебсайте записано, что спрингеры посвящают себя служению человечеству, что те, кто получил образование в Deep Springs несут пожизненное обязательство по улучшению условий жизни на Земле. Окончив пустынную школу, они реализуют обретенное видение мира в самых различных областях деятельности.

Поскольку количество студентов колледжа крайне мало, за всю свою уже достаточно солидную (по времени) историю его выпускники не превысили и тысячи. Зато большинство из них продолжали обучение в таких университетах, как Гарвардский, Чикагский, Йельский и Браун, а также – Колумбия, Оксфорд, Калифорнийский в Беркли, Корнельский и Стэнфордский. Две трети из них получили степени магистра и более половины – доктора наук. Их награждали стипендиями Родоса и Трумэна, «грантами гениев» МакАртура, Пулитцеровскими премиями...

Многие частные школы и колледжи по всему миру были бы счастливы хотя бы приблизиться к таким результатам. Но не стоит забывать однако, что в Диип Спрингс принимают студентов только с самыми высокими показателями специального тестирования уровня их интеллекта и эрудиции (SAT), проводимого по окончании средней школы. Баллов у будущего спрингера должно быть – не больше и не меньше – максимальное количество: 800/800/800 из 800/800/800, что практически недостижимо. А это значит, что спрингерами могут стать только лучшие из лучших, те, кому заведомо открыт свободный доступ в самые престижные учебные заведения мира.

 Deep Springs, который в следующем году отпразднует свой столетний юбилей – утопическое наследие эксцентричного электроэнергетического магната Л.Л.Нанна (Lucien Lucius Nunn, 1853-1925). Неказистый (полтора метра ростом), но волевой и энергичный, с зычным пронзительным голосом, Нанн имел особый нюх на все, в чем нуждалась его страна, и умел реализовывать свои замыслы. Национальный банк, открытый им в Теллуриде (штат Юта), был единственным в то время, а значит, и первым банком в регионе. А электростанция переменного тока, использовавшаяся для промышленных целей (добычи полезных ископаемых), которую он финансировал, – первой в мире.

Электростанции нуждались в квалифицированных специалистах, способных жить и трудиться в далеких от комфорта условиях. После неудачной попытки найти таковых, в 1911 году Нанн открыл Теллур Институт в Юте, самостоятельно разработав для него уникальную учебную программу, хотя сам высшего образования не имел. (Telluride Association в Корнельском университете существует по сей день.) Трудолюбивые молодые люди обучались бесплатно. Наиболее способные из них получали от Нанна стипендии для продолжения своего образования в университетах страны.

Несколько лет спустя, в 1917-м, Нанн приобрел ранчо крупного рогатого скота в восточной Калифорнии и основал при нем второе учебное заведение – колледж, назвав его Deep Springs, Collegiate and Preparatory – подготовительный к университету. Он так увлекся процессом обучения и воспитания молодежи, что нашел в этом свое истинное призвание на всю оставшуюся жизнь. Продал все свои производственные активы и вложил деньги в эти два учебных заведения, ничем другим уже не занимаясь.

Едва ли не все нововведения Л.Л.Нанна носили утопический характер. Он специально позаботился об изоляции своих студентов, чтобы «с помощью естественных природных барьеров, а не искуственно устанавливаемых другими учебными заведениями правил, формировать их социальное мировоззрение».

Материальный мир, считал Нанн, погряз в удовольствиях, ему необходимо очиститься. Для того чтобы «избранные, подобно Иисусу, Моисею, и Теодору Рузвельту, смогли услышать Глас пустыни», он создал свою утопию в огнедышащем аду. Ну конечно, где ж еще, как не в пустыне, формировать экзистенциальное мышление молодежи!

«Пустыня имеет свою глубокую персонификацию и свой собственный голос, – возражает мне Нанн из глубин времени. – Великие лидеры во все времена стремились услышать этот голос. Но услышать его можно, если вы умеете слушать, отключив мозг от всего суетного, сиюминутного».

Нанн мечтал, чтобы его школа стала лабораторией демократии, чтобы студенты сообща создавали и развивали модель своего собственного идеального общества. А для этого, помимо интеллектуального развития, они должны иметь физический и духовный опыт, развивать в себе чувство долга и социальную ответственность.

 По заведенной Нанном традиции, плата за обучение, проживание и питание не взимается. Но включенная в программу трудовая деятельность – это не компенсация расходов, а фундаментальная часть образовательного процесса.

Нанн скончался в 1925 году, а его инициативы продолжали жить и развиваться, сохраняя заложенные в них идеи и традиции. Американские СМИ определяли стиль образования в Deep Springs как «сочетание империалистической элитарности, христианского мистицизма и бойскаутства в формировании сильного характера будущих руководящих кадров страны».

 Воспитательно-образовательная система колледжа в пустыне зиждется, как упоминалось, на трех китах: академическом обучении, физическом труде и самоуправлении. Я бы добавила и четвертого кита – «мистически-эзотерического».

Попасть в эту«школу ковбоев для интеллектуалов» совсем не просто. Ежегодно объявляется набор кандидатов по всей стране и за рубежом. Более 90% заявителей с высокими баллами SAT, получивших предложения о зачислении от лучших ВУЗов мира, отдают предпочтение Deep Springs, что само по себе удивительно и является самым высоким показателем по всем университетам – намного выше, чем даже Гарварда (хотя Deep Springs не включен в их число, поскольку является двух-, а не четырехгодичным, как остальные традиционные колледжи).

Количество претендентов практически неизменно: по 200 юношей на каждое из 12 вакантных мест. Но, невзирая на высокий конкурс, колледж остается таким, каким был создан – эксклюзивным и камерным, верным своей истории и своим традициям.

И даже те счастливчики, что умудряются выдержать этот фантастический конкурс, до конца не могут быть уверены, что их зачислят. Решать судьбу каждого предоставлено самим студентам предыдущего набора (то есть второкурсникам) путем голосования.

Абитуриента, прошедшего первый этап, приглашают «погостить» в кампусе 3-4 дня – для того, чтобы, с одной стороны, он сам мог представить, что его ждет, и готов ли он к такой жизни. А с другой – старожилы определяют, справится ли вновь поступающий с требованиями колледжа, что играет в принятии окончательного решения едва ли не главенствующую роль. Его заставят вставать до восхода солнца и доить вместе с остальными коров, чистить коровники и выполнять другие, далеко не приятные вещи.

Поступившие будут учиться в колледже бесплатно, на полную стипендию (на сумму более $50 000 в год), обеспечивая собственное проживание своим трудом. Студенты сами выбирают себе предметы, которые они хотят изучать – от вокала или танца до ядерной физики, и педагогов – как правило, профессоров самого высокого уровня, и сами приглашают их (за счет колледжа) из любых университетов в Deep Springs.

В учебном процессе практикуется метод сократовой эвристики (системы обучения, применявшейся в Древней Греции Сократом, когда учитель подводит ученика к самостоятельному решению какой-либо задачи, с помощью наводящих вопросов.) Здесь изучают такие философские аспекты, как Бог и грех: теодицея (богооправдание), Священные тексты скитаний и путешествий: религиоведение Чжуан-цзы и Данте и т.п.

Несмотря на все эти высокие материи и завышенные самооценки, Deep Springs College внешне выглядит именно как деревенское ранчо крупного рогатого скота. Более того, он не раз уже стоял перед угрозой закрытия – не хватало средств на его содержание. Помещения, мебель, сельскохозяйственная техника ветшали и устаревали, кампус имел жалкий, обтрепанный вид. Но всякий раз находились богатые спонсоры, как правило – из бывших спринкеров, преуспевших настолько, что спокойно могли жертвовать миллионы, и колледж выживал.

 

 ***

Заканчивается очередной срок обучения. С наступлением темноты выпускники долго едут в фургоне к озеру Owens – полусухому, с водой, давно превратившейся в крепкий рассол – усаживаются в круг на его берегу, храня глубокое молчание. Им светит Луна – единственный фонарь, подвешенный в ночи. Прежде чем покинуть пустыню после двух лет теснейшего общения с ней, они пытаются хотя бы напоследок услышать ее таинственный, сокральный Глас, который обещал им Нанн. Но пустыня упрямо молчит, проявляя себя лишь шелестом иссушенных зноем растений под порывами ветра и терпким запахом полыни.

Etay Zwick, президент колледжа, мягко нарушает тишину. Он говорит о том, что все они стали как братья, что пустыня навсегда изменила их жизнь, их мировоззрение.

После того как президент заканчивает свою речь и решаются какие-то мелкие бытовые вопросы (типа, кому выпускник доверит уход за своей любимой собакой), парни, забыв про Голос пустыни, вскакивают, срывают с себя одежду и нагишом прыгают в соленую, обжигающую глаза воду, плескаясь, дурачась и голося на всю округу. Это их последнее ночное купание, прощание с пустыней и друг с другом...

 Deep Springs College и его учебный эксперимент вот уже почти сто лет будоражит воображение людей, интригует и притягивает. Иные, так и не поняв его, склонны считать, что тут имеет место хорошо усвоенное искусство обмана, искусство манипулирования сознанием молодежи. Тайна, полная изоляция, закрытость для всего мира – благоприятная почва для игры фантазии, благо никто не может проверить, что же на самом деле из себя представляет это странное заведение за семью замками и у «черта на рогах».