Этой осенью Лос-Анджелес в буквальном смысле обогатился новым супершикарным музеем, прописавшимся в самом центре даунтауна. Это Музей современного искусства, названный по имени его создателя и владельца: THE BROAD.
Миллиардер, коллекционер, предприниматель и филантроп, Eli Broad, сделавший состояние на строительстве и инвестициях – личность удивительная, по сей день (в свои 83 года) одержимая благотворительностью.
Невозможно переоценить масштабы той материальной помощи, исчисляемой десятками, а то и сотнями миллионов долларов, которую он и его фонд оказывает учебным, культурным и медицинским организациям по всей Америке.
Родился этот фанатик филантропии в Нью-Йорке, в 1933 году, в еврейской семье иммигрантов из Литвы и был единственным ребенком своих родителей, простых тружеников, встретившихся и поженившихся уже в Америке. Его отец нашел работу маляра, а мать была портнихой. Когда Эли было шесть лет, семья переехала в Детройт, штат Мичиган. Там отец был уже организатором профсоюза и хозяином дешевого магазина, а его сын учился в школе.
В 21 год Эли Брод с отличием окончил Университет штата Мичиган (MSU) по специальности бухгалтерский учет и в том же 1954 году женился на 18-летней Эдит Лоусон, его бессменной спутнице жизни по сей день. Брод был первым среди жителей Мичигана, кто достиг статуса независимого дипломированного бухгалтера высшей квалификации (Certified Public Accountant – CPA) в столь юном возрасте, и удерживал этот своеобразный рекорд никем не побитым до 2010 года.
Помимо основной работы, он преподавал в вечернем Детройтском технологическом институте, являясь доцентом кафедры бухгалтерского учета. Став самостоятельным, основал свою собственную бухгалтерскую фирму, скооперировавшись с родственником жены, Дональдом Кауфманом. Вроде бы карьерный рост по специальности был ему обеспечен. Однако, через пару лет Эли понял, что это не его, и решил кардинально изменить профиль своей деятельности.
«Никто и никогда не зарабатывал миллиард, будучи осторожным, неуверенным или слишком рациональным, – рассказывает сам Брод. – Мне было 22 года, и я был молодоженом, когда мне в голову пришла сумасшедшая идея бросить карьеру бухгалтера и заняться строительством. И хотя я ничего не смыслил в строительстве, порой именно самые безумные идеи приносят самые невероятные результаты. Я пошел на этот риск в 1953 году и занялся делом, которым на Среднем Западе не занимался никто, потому что ежемесячные ипотечные выплаты были ниже, чем аренда».
Эли Брод не просчитался и в 25 лет был уже миллионером. Вместе с Кауфманом они начали с того, что заняли у родителей жены $25 000 и вложили половину капитала в свое первое предприятие – строительство двух современных домов в пригороде Детройта. Начинание увенчалось успехом, и в течение двух следующих лет их компания Kaufman & Broad умудрилась построить и продать 600 домов, превратившись в одну из крупнейших компаний по строительству семейных домов в стране. «У нас было много новинок, – вспоминает Брод. – Мы были первыми из строительных компаний на американской фондовой бирже, первыми на Нью-Йоркской фондовой бирже».
Потом вместе с Кауфманом они приобрели Sun Life Insurance Company, старейшую американскую компанию, основанную в Балтиморе в 1890 году. Приобрели за $ 52 миллиона, а 30 лет спустя продали за $18 млрд.
Решив, что экономика Детройта слишком зависима от автомобильного бизнеса, они перебрались в Феникс, штат Аризона. Теперь уже их компания называлась Kaufman & Broad Home Corporation (KB Home). Но вскоре Кауфман взял самоотвод, и Брод перешел на «самостоятельный режим». Прожив в Фениксе три года, в 1963 году семья переехала в Лос-Анджелес. Брод перевел туда свою компанию и начал строить таунхаусы для среднего класса в Хантингтон-Бич.
Поначалу необъятный, расползшийся во все стороны мегаполис, не имеющий даже единого центра, пугал супругов, они его не понимали. А Эдит так просто возненавидела Город Ангелов, умоляя мужа вернуться в Феникс. Но постепенно они так сжились, можно сказать, срослись с ним, что уже никуда не хотели переезжать.
За свою долгую жизнь этот неугомонный человек создал с полтысячи компаний в различных отраслях промышленности, строительства и искусства. По данным журнала Forbes, на октябрь прошлого года Брод занимал 65-ое место в списке самых богатых людей мира, его состояние оценивалось в $ 7,4 млрд чистой стоимостью.
Что касается благотворительности, то интересы Брода зиждятся как бы на трех основных для него китах – искусство, образование, медицина. Вместе с женой Эдит, во всем его поддерживающей, Эли открыл в MSU Художественный музей Eli & Edith Broad, вложив в него больше сотни миллионов долларов.
В 2003 году они решили открыть свой собственный научно-исследовательский институт, Broad Institute, на базе MIT – Массачусетского технологического института и исследовательского центра в Кембридже. Затея эта им обошлась сначала в 100 миллионов долларов, затем еще в 100, и еще в 500. Благодаря щедрости Бродов, их Институт вышел на ведущие позиции по геномной медицине. Субсидируют супруги и исследования в области регенеративной медицины и стволовых клеток, проводимые в Университете Южной Калифорнии.
Считая, что одна из проблем американского общества кроется в неправильной системе образования, Брод основал Фонд (в 1984 году) с уставным капиталом более $2 млрд и определил его цели: «повышать уровень образования, расширять горизонты молодого поколения, выводя их на качественно новый уровень». А качественно новый уровень, согласно его убеждению, в первую очередь подразумевает культурно-эстетической – и фонд щедро раздает сотни миллионов долларов – более 8 000 кредитов более чем 500 музеям, арт-объединениям и галереям университетов.
С годами благотворительность стала основной деятельностью супругов Брод. В 2010 году Эли одним из первых присоединился к филантропической кампании The Giving Pledge, начатой американскими миллиардерами Биллом Гейтсом и Уорреном Баффеттом. The Giving Pledge (Клятва дарения) – «попытка сподвигнуть самых богатых людей и их семьи пожертвовать большую часть своего состояния (не менее 50 %) на филантропию», - так записано на ее официальном сайте. Гейтс тратит на благотворительность до 3 миллиардов в год. А финансовый магнат Баффетт пообещал, что после его смерти 99% его состояния уйдет в благотворительные фонды.
В первые же три года кампанию поддержали 105 миллиардеров (в их числе Майкл Блумберг, Джордж Лукас, Дэвид Рокфеллер, Марк Цукерберг и др). Согласно Клятве, пожертвования могут быть произведены как при жизни дарителя, так и после его смерти. Даритель волен сам выбирать страны и программы, которые он хочет поддерживать. Понятно, что обязательство это не юридического, а морального свойства. Супруги Брод обязались после смерти пожертвовать на благотворительность не половину, а три четверти своего состояния.
Став жителем Города Ангелов, Брод решил превратить его в культурную столицу мира. Начал он с Музея искусств графства Лос-Анджелес (LACMA), в очередной раз широко раскрыв свой бумажник. Los Angeles County Museum of Art, на Уилшер бульваре – крупнейший художественный музей Запада США. Его экспозиции охватывают практически все эпохи жизни человека, начиная с древнейших времен. Это греческое, римское и этрусское искусство, азиатское и исламское, американское, латиноамериканское и европейское, включая современное, авангардное.
Однако LACMA как музей не мог похвастаться удачным для себе стечением обстоятельств. В свое время от него отпочковались в отдельные музеи коллекции Пола Гетти, Нортона Саймона и Арманда Хаммера, тем самым существенно его обеднив. Музей тихо ветшал, пока за него не взялся Эли Брод, ставший его пожизненным попечителем. Щедрые пожертвования Брода и привлекаемых им частных лиц позволили обновить музей снаружи и изнутри, существенно улучшив дизайн его интерьеров и прилегающую территорию, создать новые павильоны и современную инфраструктуру.
А Брод тем временем пошел дальше. Он основал и возглавил Музея искусств графства Лос-Анджелес , как ответвление LACMA, тоже став его пожизненным попечителем. Финансовая поддержка Брода позволила новому музею отвоевать и сохранить свою независимость.
MOCA не случайно обосновался в самом центре Лос-Анджелеса, на Grand Avenue. Брод не мог остаться равнодушным, видя, как приходит в упадок даунтаун «столицы мирового кинематографа» – красивейший район, с высокохудожественными зданиями и помпезными небоскребами, отданный на откуп бомжам и уличным бандам.
По собственной инициативе основав координационный комитет «Гранд-Авеню» для привлечения инвестиций частного сектора, Брод контролирует проект многофункционального комплексного восстановления и развития этой улицы, объявив ее не только географическим, но и культурным центром Лос-Анджелеса.
Как председатель комитета государственно-частного партнерства по Гранд-Авеню, Брод возглавил кампанию по сбору финансовой помощи от благотворителей, в качестве наглядного примера вложив в проект перепланировки центра Лос-Анджелеса $1,8 млрд собственных средств. Без Брода, считают власти города, деньги никогда бы не были собраны.
Уже на наших (эмигрантских) глазах улица Гранд начала возрождаться, обзаведясь новыми магазинами, ресторанами, кафе, кинотеатром, отелями и жилыми домами. На ней появились такие здания в стиле модерн, как MOCA, спроектированное японским архитектором-авангардистом Арата Исодзаки; собор Богоматери Ангелов, испанского архитектора Рафаэля Монео, возглавлявшего Гарвардскую школу дизайна, концертный зал им. Уолта Диснея, Фрэнка Гери и др.
Кстати, открытие Walt Disney Concert Hall тоже не обошлось без Брода. В 1996 году Broad и тогдашний мэр Лос-Анджелеса, Ричард Риордан, возглавили кампанию по сбору средств на его строительство на Гранд-Авеню. Вдова великого аниматора пожертвовала $50 млн. Разрабатывать проект должен был Фрэнк Гери, один из крупнейших архитекторов современности, заложивший основы деконструктивизма в архитектуре. Но прошло 9 лет, а на месте будущего здания так и не было построено ничего, кроме подземного паркинга. Семья Диснея пришла к Риордану, умоляя его сделать хоть что-нибудь, чтобы воскресить проект. Риордан не остался глух к мольбам и позвонил Эли Броду.
Брод тут же принялся за дело. Он вложил сам $18 млн и начал обрабатывать разные компании и богатых людей, чтобы и они сделали пожертвования. В общей сложности ему удалось собрать $25 миллионов, что позволило завершить замороженный проект. Таким образом, Брод, в известном смысле, является крестным отцом и самого крупного концертного зала Лос-Анджелеса, открывшегося в 2003 году.
Но не всем нравится то, что делает Брод и архитекторы-модернисты, которых он всячески поддерживает. Их стараниями в солидном, классическом, можно сказать, даунтауне Лос-Анджелеса возникло обширное «гнездо» супермодернистской архитектуры. Это Концертный зал им Уолта Диснея – нагромождение гигантских листов металла, от которых в соседних домах температура подскочила на десяток градусов, а асфальт вокруг начал плавиться. Это Музей современного искусства, похожий на кирпичные корпуса завода, с огромной скульптурой из металлолома у фасада. Компанию архитектурных панков дополняет Храм Богородицы, выполненный в том же стиле.
Высказываются мнения, что Брод, со свойственной ему хваткой, сумел так глубоко и основательно внедриться в культурную жизнь Лос-Анджелеса лишь потому, что культурной жизни в этом втором по величине городе Америки как раз и нет. Не находилось в нем и сильных мира сего, желающих поддержать и стимулировать эту самую культурную жизнь. Таким образом, Эли Брод вроде как стал пионером и зачинщиком. Что ж, хвала ему и слава! Хоть кто-то занялся эстетической стороной Столицы мирового кинематографа.
Сам Эли Брод с радостью берет на себя роль «общественного патриарха Лос-Анджелеса», пишут о нем местные газеты, приводя откровения филантропа: «Я пришел сюда со своими иммиграционно-семейными истоками, и этот город принял меня. Он был добр ко мне. И я хочу отплатить ему тем же». Он объявил себя этаким
«венчурным благотворителем», который ожидает возврата своих инвестиций, но не в прибыли, а в результатах. «Я никогда не ратовал за сохранение статуса-кво, - говорит он. – Меня всегда влекли новые идеи, как в бизнесе, так и в филантропии».
Брод везде успел застолбить свое имя – в искусстве, в медицине, в системе образования и в политике. Он провел ночь в Белом доме, в спальне Линкольна, ему предлагали на выбор пост посла в Великобритании или Германии, он с легкостью влиял на толстосумов, склоняя их к благотворительности собственным примером. В 2003 году журнал Los Angeles поместил на обложке его фото с подписью, в которой неприкрыто сквозило беспокойство: «У него больше власти, чем у мэра, больше произведений искусства, чем в музее Гетти, и больше денег, чем у Бога. Не является ли Эли Брод подлинным хозяином ЛА?»
В будничной жизни Эли, как многие, кстати сказать, миллионеры, скромен и неприхотлив. Да, у него есть частный самолет (G-4). Но он не держит на нем стюардессу, считая это излишеством. Он заказывает себе в дорогу еду в сервисе аэропорта, пользуется в полете не фарфоровой, а одноразовой бумажной посудой, сам обслуживает себя и т. д.
У Эли и Эдит два сына, Джеффри, 1956 г. р., и Гэри, 1959. Ни один из них не разделяет интересов родителей – ни к искусству, ни к бизнесу. По словам Эли, у них больше денег, чем они могут потратить. 57-летний Гэри живет в Palm Desert. Он был женат, но не имеет детей. Вечный холостяк Джеффри, которому уже 60, обосновался в Санта-Барбаре. Так что у Эли и Эдит внуков (а следовательно и продолжателей рода) нет, и, по-видимому, уже не будет.
Насколько Эли любит быть на виду, настолько Эдит предпочитает держаться в тени, тяготясь общественными вечерами и зваными обедами. Но недооценивать ее нельзя. Она прекрасно разбирается в искусстве – гораздо лучше мужа, она первая узнает, чьи работы на каком аукционе и за какую цену будут выставляться. У нее меткий глаз и хороший вкус. У нее есть собственная коллекция любимых ею работ. Арт-дилер Ларри Гагосян с восторгом рассказывает об уникальной коллекции Эдит золотых ювелирных изделий доколумбового периода.
Интерес супругов Брод к изобразительному искусству, положивший начало их обширной, постоянно растущей коллекции, возник с приобретением Эдит рисунков Ван Гога. Эли честно признается, что искусство никогда раньше не было его хобби. Пока он облетал свою империю домов для среднего американца, разбросанную по всей стране, его жена пристрастилась к арт-галереям и постепенно заразила ими мужа. Теперь он находит отдохновение от рутинных финансово-строительных дел в искусстве.
За рисунками Ван Гога последовали шедевры Жоана Миро, Пабло Пикассо, Анри Матисса, Сальвадора Дали. Но с годами Эли и Эдит решили сконцентрировать свои предпочтения на произведениях искусства, созданных после Второй Мировой войны, став обладателями самых дорогих творений современных звезд эпотажа – Энди Уорхола, Джаспера Джонса, Джона Балдессари, Дэмиена Херста, Роберта Рошенберга, Эда Руши. И конечно Джеффа Кунса – близкого друга семьи. Его творчество заинтересовало супругов Брод еще в 1980-е годы, и к настоящему времени они стали обладателями самой большой коллекции его работ.
Кунс начинал с того, что выпустил в мир серию скульптурных композиций под общим названием «Сделано на небесах», с шокирующим бесстыдством запечатлевшую его сексуальные услады с первой женой – итальянской порнозвездой, по кличке Чиччолина. А с годами «впал в детство», зациклившись на елочных шариках и игрушках гигантских размеров. Шарики и игрушки, яркие, блестящие, выполнены не из дутого тонкого стекла, как может показаться, а из металла, по сложной технологии. Так что разбить их невозможно. Поставив свои шарики на поток, Кунс ныне является президентом корпорации, а точнее – фабрики Jeff Koons LLC со штаб-квартирой в Нью-Йорке и 135 сотрудниками. Сам он только создает модель очередного творения на компьютере, а ее воплощение осуществляется на фабрике.
И откровенная порнография, и блестящие шарики нашли своих фанатов в мире искусства – Кунс стал одним из самых дорогих и самых богатых художников на планете. Позолоченная скульптура Майкла Джексона с его любимой обезьяной, очень на него похожей («Michael Jackson and Bubbles»), по сути – та же елочная игрушка, только в натуральную величину – была продана на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке за более чем пять миллионов долларов.
Брод – счастливый обладатель, как минимум, двадцати творений Джеффа Кунса. Примерно 40% своей коллекции он собрал с помощью Ларри Гагосяна – самого известного и крупнейшего в мире арт-дилера, проживающего в Лос-Анджелесе. Его коллекция до недавнего времени считалась одной из самых обширных и масштабных в США. Портал Larry's List, посвященный коллекционерам искусства и содержащий информацию о 3 115 влиятельных коллекционерах из 70 стран мира, объявил Эли Брода коллекционером №1 в мире.
Собственно, имеют место как бы две коллекции – одна принадлежит лично Эли и Эдит, это почти 600 работ, - и вторая, насчитывающая до полутора тысяч экспонатов, была передана супругами их же фонду Broad Art Foundation, с целью сделать эту часть коллекции более доступной для общественности. Под общим определением «современное искусство» в коллекции Брода отражено визуальное искусство, экспрессивный абстракционизм, поп-арт, нео-поп, минимализм, постмодерн, ну и так далее. И все они представлены в новом частном музее The Broad, открывшемся месяц назад в даунтауне Лос-Анджелеса, практически напротив Концертного зала Walt Disney и MOCA.
Задумал Брод свой музей еще в 2009-м. Получил все необходимые разрешения и согласования. Купил кусок даунтауна – за 8 миллионов, сроком на 99 лет, и приступил к строительству, которое обошлось ему в 140 миллионов. Но что такое 140 миллионов по сравнению со стоимостью размещенной в музее коллекции, которая, по мнению экспертов, значительно превосходит затраченные на строительство средства.
Проект был выполнен Нью-Йоркской дизайн-студией Diller Scofidio + Renfro. Здание являет собой этакую матрешку – снаружи белоснежный «пористый конверт», собранный из 2500 ромбовидных блоков, в каждом – отверстие, пропускающее внутрь свет. Музейное нутро из стекла и металла с железобетонным «конвертом» вроде бы никак не связано и существует само по себе, создавая прихотливые, местами будто оплывшие формы. А там, где внутренние стены стеклянные, отверстия наружной раковины выглядят как иллюминаторы.
Футуристических очертаний эскалатор, движущийся только в одном направлении, уносит посетителей из фойе сквозь узкий проем в потолке куда-то вглубь, в интригующую неизвестность. Лифт тоже впечатляет – стеклянный цилиндр, как баллон шприца, в котором беззвучно скользит поршень-платформа.
Позаботились дизайнеры и об окружении архитектурного дива. Привычных лужаек, клумб или газонов тут не найти. Вместо них бетонные плиты, лишь местами будто прорванные вспучившимися зелеными волдырями. Необычны и деревья – столетние оливы с морщинистыми узловатыми стволами, которые, пересаживая, не побоялись потревожить в таком преклонном возрасте. Так что новый комплекс The Broad пополнил собой компанию модерновых новоселов даунтауна.
Несмотря на то, что музей Брода всем своим видом прямо-таки кричит о затраченных на него миллионах, вход в него для посетителей абсолютно бесплатный – суперблаготворитель остался верен себе. Интерес к музею настолько высок, что запись на посещение ведется за месяц, а то и за два вперед. Причем единовременное количество посетителей строго лимитировано, чтобы в стенах музея не создавалось давки. Едва ли не каждый побывавший здесь спешит выложить свои впечатления и фотографии в сетях.
Поскольку до меня лично, не побоюсь сказать, все эти новые веяния не доходят, то и желания особого нет их расписывать. Я ничего не понимаю в надувных (с виду) зайчиках, собачках и шариках «нео-попа» Джеффа Кунца, щедро в экспозиции музея представленного. И уж тем более – в выставленной на обозрение, скажем, отрубленной голове коровы, червях и мухах с мухобойкой Дэмьена Херста, который сам за себя говорит: «Многие думают, что я просто хочу взять какое-нибудь дерьмо, отнести его в галерею и подписать, хотя это не самая плохая идея».
Англичанин Дэмьен Херст на сегодняшний день – самый богатый художник в мире. Его излюбленная тема – Смерть. Он помещает мертвое животное (акулу, овцу, корову) в стеклянный саркофаг, в раствор формальдегида и дает ему мудреное название, типа: «Физическая невозможность смерти в сознании живущего». В 2008 году полная серия такого рода «произведений», названная им Beautiful Inside My Head Forever, на аукционе Sotheby’s была продана за без малого 200 миллионов долларов.
В музее Брода можно также познакомиться с работами японца Такаши Мураками, американского художника и скульптора Эльсуорта Келли, экспрессиониста Роберта Раушенберга. Привлекает посетителей своей необычностью «живая» инсталляция The Visitors, исландца Рагнара Кьяртонссона. В темной комнате множество экранов. На них люди, они двигаются, поют вроде бы каждый сам по себе, но вместе образуют хор. Они перемещаются из экрана в экран (как картины в «Гарри Поттере»), увлекая за собой наблюдателя.
Нельзя не упомянуть и гигантские фотографии немца Андреаса Гурски, самого дорогого фотохудожника современности. Его огромные панорамные фотоизображения продаются на мировых аукционах за миллионы долларов, что, в принципе, для фотографии явление невероятное.
Гигантоманией одержим и лос-анджелесский художник Роберт Терриен. Не мудрствуя лукаво, он создает всем нам хорошо знакомые предметы – посуду, мебель, в их реалистическом виде, но в многократно увеличенном масштабе. В музее Брода, к примеру, стоит с виду обыкновенный деревянный стол со стульями. Разница в том, что под ним спокойно можно гулять, даже не дотягиваясь до столешницы. Композиция так и называется: «Под столом». Творения Роберта Терриена находятся в коллекциях Музеев современного искусства Нью-Йорка, Чикаго и Лос-Анджелеса, в Центре Помпиду в Париже, в Тейт Модерн в Лондоне и др.
Вот такой щедрый подарок преподнес коллекционер и благотворитель Эли Брод Городу Ангелов на закате своих дней.
Добавить комментарий