Китай: 15 лет спустя

Когда я был в Китае пятнадцать лет тому назад, улицы Пекина и Шанхая были забиты велосипедами. Пассажиры в немногих легковых автомобилях выглядели такими же потрепанными и обносившимися, как их автомобили и пешеходы на улицах. Меня не покидало чувство, что небо было затянуто тучами, даже когда ярко светило солнце.

О кредитных карточках тогда никто не знал, полицейские носили оружие, на переполненной площади Тяньаньмэнь возбужденный от удивления пожилой человек коснулся моего лица и громко смеялся, потрясенный моим цветом кожи и блондинистой бородой. Потом мне объяснили, что он был из провинции и белых людей никогда прежде не видел.

За 15 лет произошли огромные изменения, продолжающиеся в лихорадочном темпе. Лучшее определение происходящему дала моя жена: “Китай — это беременная страна, но никто не знает, чем она разродится”.

Гигантские портреты Mao на площади Тяньаньмэнь все еще смотрят на море красных знамен и красных звезд, прославляющих коммунизм, но преемники Mao уже не носят френчи “а ла Mao”, а одеваются в костюмы от Армани, Версаче и Гуччи. Коммунизм и капитализм сосуществуют мирно (пока что) и на взаимно выгодной основе. Такие “мелочи”, как контроль над СМИ, подавление неугодных религий, переполненные тюрьмы и трудовые лагеря, а также оккупация Тибета, большинством населения игнорируются, точно так же, как подобные “мелочи” игнорировались в преуспевающей гитлеровской Германии довоенного периода.

Кредитные карточки принимаются повсюду, и автоматы ATM с большим энтузиазмом выдают китайские юани в обмен на наши доллары. На каждом шагу в Пекине, Шанхае и Дайлане (в тех городах, где мы побывали) сверкают вывески “Starbucks”, “KFC”, “McDonalds”, соседствующих со множеством анонимных пиццерий, причем все эти заведения переполнены. На улицах, где наряду с “Фольксвагенами”, “Тойотами”, “Хондами”, “Бьюиками” можно увидеть “Мерседесы”, “БМВ”, “Каддилаки” и даже несколько “Роллс-Ройсов”, постоянные пробки.

Китайская версия “Американской мечты” родилась в декабре 1978 года на пленуме Коммунистической партии. Тогдашний новый босс компартии, Дэн Сяопин, подчеркнул необходимость пересмотра приоритетов: факты важнее идеологии, а прагматизм важнее революционного рвения. Он заявил: “Какая разница, черный кот или белый. Если он умеет ловить мышей — это хороший кот”.

Нашим гидом в Китае была очень милая и умная женщина. Она одной горькой фразой подвела итог идеологической борьбы китайского руководства: “Mao твердил нам, что мы должны увеличить продукцию, но единственная продукция, которую мы производили, — это дети!”

Начиная с 1979 года, развитие Китая можно сравнить с чудом. За 25 лет экономика Китая росла с устрашающей скоростью — приблизительно 9% ежегодно — самый быстрый рост, зарегистрированный в истории экономического развития государств мира. Средний доход на душу населения учетверился. Свыше 300 миллионов человек вышли из-за черты бедности.

Но не может ли “Китайская мечта” превратиться в кошмар не только для Китая, но и для всей планеты? Китайцы уже обогнали США по четырем из пяти главных продуктов потребления (зерно, мясо, уголь, нефть и сталь). По потреблению нефти американцы по-прежнему лидируют, но надолго ли... Сейчас на повестке дня стоят два основных вопроса: (1) сколько потребуется времени, чтобы ежегодный доход среднего китайца догнал доход среднего американца в размере $38,000 по данным за 2004 год, и (2) что произойдет, если уровень потребления в Китае достигнет нынешнего американского уровня?

Если китайская экономика будет расти со скоростью 8% в год (что меньше нынешних 9,5%), то в 2031 году 1,4 миллиард китайцев будет иметь средний доход в размере $38,000. (Если спуститься до совсем уж консервативных 6% в год, то придется ждать до 2040 года).

Если китайцы перейдут на американскую диету, богатую мясом, молоком и яйцами, то их текущее годовое потребление зерна (291 килограммов на человека) увеличится к 2031 году до 935 кг на человека. Это означает, что каждый год им будет требоваться 1,35 миллиард тонн зерна, что почти на миллиард тонн больше, чем в настоящее время, и составляет 2/3 от всего нынешнего всемирного урожая. Что касается мяса, то китайцам потребуется 4/5 от всего объема мясопродуктов, потребляемых в настоящее время во всем мире.

Такая же картина с энергией. К 2031 году, если энергопотребление китайцев достигнет нынешнего американского уровня, им понадобится 99 миллионов баррелей нефти в день. Всемирное производство нефти в настоящее время составляет 79 миллионов баррелей в сутки.

Сейчас в США ежегодно расходуется две тонны угля на человека. Китай в 2031 году будет нуждаться в 2,8 миллиардах тонн угля ежегодно, что на 0,3 миллиарда опережает текущее мировое производство (2,5 миллиардов тонн угля в год).

В настоящее время Китай ежегодно потребляет 27 кг бумаги на человека, а Америка — 210 кг. Мир производит 157 миллионов тонн бумаги в год. К 2031 году Китаю нужно будет 303 миллионов тонн бумаги в год. Где же брать столько древесины?!

Если уровень потребления в Китае достигнет нынешнего американского уровня, к 2031 году Китаю потребуется 1,1 миллиард автомобилей. Во всем мире сегодня всего-навсего 795 миллионов автомобилей. И так далее, и тому подобное…

Так что же делать? Должны ли мы остановить сокрушительный марш китайской экономики? Должны ли мы смиренно готовиться к роли второразрядного государства, зависимого от китайской супердержавы? Имеется ли какое-то удобоваримое решение этой проблемы, какой-то приемлемый средний путь или компромисс?

У меня нет ответов на эти вопросы, нет их пока ни у кого. Однако у меня есть предложение и комментарий.

Я предлагаю вам учить своих детей китайскому языку — вне зависимости от того, как все закончится, я уверен, им это очень пригодится.

В качестве комментария я бы хотел “поблагодарить” Mao, несмотря на то, что он ответственен за смерть американских солдат во время войны в Корее и миллионов северных корейцев, погибших под режимом, который он поддерживал. Он разрушил китайскую экономику и убил десятки миллионов китайцев, остановив развитие Китая как минимум на 30 лет. Если бы не Мао со всеми его коммунистическими выкрутасами и “культурной революцией”, мы бы стояли перед китайской супердержавой сейчас, а не через 20 или 30 лет спустя.

Пятнадцать лет тому назад в Доме Всекитайского Собрания народных представителей мы выяснили, почему китайское правительство пригласило нашу делегацию из Центра Визенталя приехать в Китай. После того, как нам представили членов Политбюро, стоявших на сцене, и мы выслушали их вежливые речи и клятвенные обещания сотрудничества и взаимопонимания, началась неформальная часть приема. За чаем с печеньем, который разносили очаровательные, постоянно улыбающиеся девушки, похожие друг на друга, как две капли воды, мы разговорились с одним из китайских товарищей. Он оказался министром информации и сразу же начал говорить с нами о Холокосте и 6 миллионах убитых евреев: “Страшная трагедия, о которой знает весь мир”. Затем он приостановился, набрал воздуха и спросил: “Как же евреям это удается? 6 миллионов жертв — огромное множество, но здесь, в Китае, 25 миллионов погибли от руки японцев, и никто об этом не знает. А о ваших жертвах знают все — как же вы умудряетесь это делать? Мы хотим, чтобы наша трагедия была так же известна, как ваша, и мы бы были очень признательны вам за совет”.

Я предполагаю, что этот вопрос беспокоит китайцев до сих пор. Волна антияпонских демонстраций прокатилась по главным городам Китая как раз во время нашего недавнего путешествия. Они были спровоцированы публикацией в японских учебниках истории глав, в которых страдания китайцев под японской оккупацией сведены к минимуму. Официально эти демонстрации считались стихийными, но, скорее всего, были инициированы правительством. Ничего стихийного в Китае не дозволяется после 1989 года, когда несколько тысяч студентов погибли на площади Тяньаньмэнь во время “студенческих волнений” (по определению нашего гида Юан). “Кстати вы знали об этих событиях гораздо больше, чем мы, от нас все скрывали”, — призналась с горечью Юан.

Сегодняшняя площадь Тяньаньмэнь привлекает толпы народа, но все ведут себя тихо и организованно. Солдаты стоят по стойке “смирно” у памятников перед правительственными зданиями, окружающими эту огромную площадь. Полицейские со скучной миной на лицах ведут наблюдение за толпой, игнорируя попрошаек и торгашей, предлагающих всевозможные шапки, майки и прочий туристский хлам, а также фальшивые часы “Ролекс” за 50 долларов, которые после недолгой торговли можно приобрести за 10.

Дом Всекитайского Собрания народных представителей (нечто вроде московского Дворца Съездов) — один из главных архитектурных ансамблей на площади Тяньаньмэнь. И хотя на нем по-прежнему красуются портреты Мао и вереница красных флагов, многое изменилось. Сейчас здание охотно отдают в аренду иностранным компаниям, чем и воспользовалась наша “Кристалл Крузиз”, пригласив всех нас на обед и концерт в это бывшее “святилище”, куда раньше допускались только члены правительства и их высокопоставленные гости.

Обед преподнес нам первый кулинарный урок — парадоксальный, возможно, но отражающий суровую реальность: вкусную китайскую пищу можно отведать только в Америке. Из множества блюд, значившихся в меню, съедобных практически не было, но зато концерт был замечательный. Начался он с выступления прекрасного пианиста, передавшего эстафету дуэту тенора и сопрано, превосходно исполнивших сцены из классических опер. Но самым интересным и трогательным было выступление нескольких детских танцевальных ансамблей. Самым младшим исполнителям едва исполнилось 6-7 лет, самым старшим — не больше 12, но выступали они не хуже взрослых профессионалов. Хореография была безупречной, пластика танца — просто фантастической. Нам показали танец лесных цветов, стилизованные танцы с саблями и другими боевыми доспехами со сложнейшими прыжками и пируэтами, а в финале корриду под музыку Бизе с маленькими тореадорами и быками, на которых было невозможно смотреть без слез умиления и восхищения. Все зрители как один встали и устроили им настоящую овацию.

А потом они спустились в зал, и мы смогли познакомиться с ними поближе. Очаровательные дети улыбались, пожимали протянутые им руки, подставляли щечки для поцелуев и очень охотно фотографировались с американскими тетями и дядями, млевшими от удовольствия. Некоторые говорили какие-то фразы по-английски: Юан рассказала нам, что английский язык теперь стал обязательным вторым языком во всех школах с первого класса. В Китае среднее образование обязательное и в течение первых 9 лет бесплатное. После этого для тех, кто хорошо сдает экзамены, плата чисто символическая. Неспособным или ленивым детям хорошо иметь богатых родителей, которые могут себе позволить послать их в не столь давно открывшиеся дорогие частные школы.

На следующий день мы решили променять экскурсию в очередную пагоду на ознакомление с китайскими моллами — уж очень было интересно сравнить их с нашими! Войдя через автоматические стеклянные двери и вдохнув кондиционированный воздух, мы увидели, что различия ни в архитектурном, ни в оформительском смысле практически нет, но что касается цен на фирменные товары, то они еще заоблачнее, чем в магазинах на нашем Родео Драйв. Можно купить самые последние модели “Гуччи”, “Берберри”, “Эскады” и т.п., но надо заплатить на 50% дороже, чем в США. Что касается публики, то, помимо вышколенных охранников, на моллу можно встретить редких покупателей обоего пола, одетых в характерную для деловых людей высокого ранга одежду, да еще подметал, полирующих до блеска и без того безупречно зеркальные полы.

Мы зашли попить кофе в “Старбакс”, где цены ничем не отличались от американских, но где мне почему-то запретили фотографировать (я все-таки умудрился сделать одно фото).

Наше такси на обратном пути к гостинице застряло в пробке, напомнившей нам о лос-анджелесских фривеях, и в этой связи гигантские рекламные щиты на китайском языке, афиширующие итальянские моды и японские автомобили, казались нам непривычными в знакомой окружающей среде.

Хотя в нашей пятизвездочной гостинице имелось шесть быстродействующих лифтов, по неизвестной причине в любое время суток работали только два. Когда все 17 автобусов с нашими туристами уезжали или прибывали в одно и то же время, на этажах или в вестибюле собирались огромные толпы недоумевающих американцев, пытавшихся взять лифт “на абордаж”. Дело доходило до ругани, а иногда и до рукопашной, но ничто не могло заставить администрацию нашего отеля включить все шесть лифтов, даже в то утро, когда мы все уезжали из Пекина и должны были успеть погрузиться на наш круизный корабль после долгого трехчасового пути. Я думаю, что администрация нашей пекинской гостиницы прошла в свое время стажировку в московских или ленинградских отелях.

Третий по величине город Китая

Если я задам вам простой вопрос: назовите три самых больших города в Китае (Гонконг не в счет, он на особом положении), то я держу пари, что назвав Пекин и Шанхай, вы надолго задумаетесь...

Не мучайтесь, вы не одиноки. Когда нам сообщали, что на следующий день автобусы повезут нас из Пекина в морской порт, где нас ждет наш круизный корабль, имя этого морского города не всколыхнуло во мне никаких воспоминаний. Тяньцзинь (Tianjin)? Никогда не слышал о таком городе. И вы, вероятно, никогда о нем не слышали, если только не вовлечены в бизнес с китайским экономическим гигантом.

Наши семнадцать автобусов неслись по современной скоростной дороге, мы только успевали вертеть головами, чтобы обозреть с обеих сторон сельскохозяйственные угодья, водоемы с утками и гусями, пасущихся коров и овец, а также людей, копошившихся в земле или занятых на строительстве какого-нибудь суперсовременного объекта.

В общем, мы обозревали типичный китайский сельский пейзаж, за исключением деревьев. На протяжении всего нашего пути в более чем 300 миль, мы не видели ни одного старого дерева. Мы видели тысячи деревьев, но все они были молоденькими и стройными, посаженными за последние нескольких лет.

Когда я спросил нашего гида Юан относительно деревьев, она живо обернулась ко мне и пояснила: “О, это все новые деревья. Все старые деревья погибли, когда Mao заставлял нас уничтожать насекомых и прочую “нечисть”. Когда не стало мух, муравьев и червей, птицы умерли от голода. Позже, когда деревья погибли, их пустили на топливо. Так что нам пришлось посадить десятки тысяч саженцев, и через десять или двадцать лет у нас будут новые леса”.

Нам сказали, что поездка займет 5 часов, и приблизительно через 4 часа пейзаж изменился. Вдали, у линии горизонта, виднелись какие-то странные горы, похожие на огромные кубы и пирамиды, растущие из земли. По мере приближения к ним мы увидели, что это были искусственные горы, состоящие из тысяч, а может, и десятков тысяч грузовых контейнеров, сложенных в гигантские кубы на протяжении многих миль по направлению к морю.

Огромные грузовики постоянно привозили все больше контейнеров из гавани. Другие грузовики загружались контейнерами и везли их в гавань — грузить на суда. Гигантские подъемные краны без устали работали на сооружении новых складов, офисных зданий, жилых домов. В автобусе все притихли, ошеломленные масштабами этого действа.

Мы въезжали в Тяньцзинь — 3-ий по величине город Китая. Сейчас город и примыкающие к нему промышленные предприятия называют Тяньцзинской областью экономического развития (ТОЭР). Эта область управляется непосредственно центральным правительством и является, вероятно, самым важным транспортным узлом, через который проходит огромное количество товаров, экспортируемых и импортируемых Китаем.

Город впечатляет своими размерами, разнообразием, но больше всего — обилием нового: современные небоскребы из стали и стекла, гостиницы “Хайатт” и “Хилтон”, великолепные театры и стадионы, хайвеи и эстакады, вьющиеся змеей вверх и вниз подобно произведениям абстрактного искусства, недавно построенный метрополитен, несколько университетов и сотни корпораций — иностранных и китайских, предпочитающих иметь свои штаб-квартиры именно там.

Так насколько велик Тяньцзинь? Площадь ТОЭР — 4200 квадратных миль. Сравните с нашим графством Лос-Анджелес — 4061 квадратных миль, из которых лишь 465 квадратных миль приходится на город Лос-Анджелес. Общая площадь Израиля — 8050 квадратных миль, что равно двум Тяньцзиням. Сегодня население ТОЭР приблизительно равно населению Лос-Анджелеса — около 10 миллионов человек, но в 1990 году, когда Китай только начал капиталистические преобразования, в Тяньцзине жило немногим больше 4 миллионов человек, т.е. за 15 лет население выросло больше, чем вдвое. Мы можем только предполагать, что произойдет еще через десять лет, ибо китайские города растут не по дням, а по часам.

Крыши небоскребов в Тяньцзине горят неоновыми эмблемами крупнейших корпораций США, Европы и Австралии, включая “Дженерал Электрик”, “Майкрософт”, “Интел”, “Фольксваген”, а также “Версаче”, “Армани”, “Шанель” и т.д. и т.п. Спешащие пешеходы неотличимы от молодых людей и женщин в лос-анджелесском Сенчури-Сити или нью-йоркском Уолл-Стрит: строгие деловые костюмы хорошего покроя, серьезное и даже озабоченное выражение лиц и непременный сотовый телефон у уха. Улицы запружены автомобилями: помимо обычных “Фордов” и “Тойот” встречаются “Бентли” и Феррари” и даже лимузины, развозящие элитарную публику.

Как ожидается, экономика Китая превзойдет японскую к 2020 году, выйдя, таким образом, на второе место в мире. По оценочным данным, в Китае живут 2 миллиона мультимиллионеров с состоянием не менее 40 миллионов долларов. В 2003 году 269 миллионов китайцев пользовались сотовыми телефонами, к 2008 году прогнозируется, что их станет 500 миллионов. Хотя сейчас меньше, чем 5 % китайцев имеют кредитную карточку, “Ситигруп” уже вовсю разрабатывает кредитную политику в партнерстве с китайскими банками, а страховые компании во главе с могущественной “Американ Дженерал” пытаются создать еще не существующий, но потенциально мультимиллиардный рынок страхования. Китайские университеты ежегодно выдают 160 тыс. дипломов магистров и докторов наук, что в четыре раза больше, чем в США, при том, что качество образования не хуже, чем в Америке. В течение года Китай введет в эксплуатацию свой первый воздушный лайнер на 100 пассажиров, оборудованный реактивными двигателями компании “Дженерал Электрик”.

Китай мчится вперед, чтобы восполнить все пробелы столетий, потраченных впустую. Тяньцзин — только первый шаг в большое будущее.