Это был один из тех дней, которые хочется забыть, как можно скорее. Вчера мне предложили место на бойне. Работа непыльная: принимай товар и веди отчетность. Во все остальные кровавые подробности я решил не встревать.
Сегодня был первый рабочий день и как-то все с утра не заладилось. Я получил на руки бумаги и как раз привезли первую партию. Моя задача – подсчитать количество скота и записать в отчет. Но все пошло наперекосяк, когда появились испуганные животные. Я был удивлен, увидев, что они буквально спрессованы в маленьком фургончике. Эти огромные быки и коровы лежали друг на друге хаотичной стопочкой.
Когда их начали выводить, стало только хуже. Оказывается, из-за долгой дороги им не удавалось встать. И тогда два разгрузчика схватили первых за ноги и хвосты и потянули по земле. А тех, кто хоть немного мог двигаться самостоятельно, они подгоняли палками и пинками.
Я старался не замечать страданий животных, а также проявлений странной радости и удовлетворения от работы на лицах разгрузчиков. Подсчитав партию из 20 голов, это был заказ из фермы неподалеку, я дал добро на отправку на бойню. Достаточно всего лишь подписи, и ты посылаешь кого-то на смерть.
Дело сделано. Теперь нужно лишь вернуться в бухгалтерию и занести данные, а также скрыть бумаги. Но тут, животные еще толпились возле входа в старый барак, из-за угла послышался рев грузовика. Мои работники быстро засуетились и начали загонять животных в здание.
- Что-то не так? – спросил я.
- Активисты, черт бы их побрал! – выругался один из парней, заталкивая худого бычка.
- Да, счетовод, – отозвался другой. – Тебе лучше сматываться, сейчас начнется настоящее пекло.
Я не понимал, что они имеют в виду, пока грузовичок не остановился у бойни. С быстротой гепарда десять молодых людей повыпрыгивали из машины и направились к зданию. На нас злобно уставились семь девчонок и трое парней, двое из которых носили очки. В руках они сжимали пакетики с красной жидкостью и еще какие-то темные свертки.
- Убийцы! – визгливо крикнула самая мелкая и швырнула в нашу сторону смесь.
Пакетик взорвался возле ног, и меня по пояс окатило горячей красной краской. Тело приросло к земле, и я молча смотрел, как подростки подходят все ближе и забрасывают барак мешочками. Мне еще повезло, ведь одному из грузчиков коровье дерьмо угодило прямо в плечо. А второй схватил меня за руку и как скотину затащил в барак, закрыв массивную дверь.
Итак, в здании остались я, два грузчика и уставшие животные. С улицы продолжали доноситься проклятия и звуки лопающихся пакетов об дверь.
- Вот уроды, – отдышался один. – Теперь мой эту чертову дверь, а дерьмо и краска не так легко отдираются.
- Ага, – выдохнул второй. – И как они узнают о дне забоя? Ведь не первый же раз так налетают?
- А кто они? – сознание начало возвращаться ко мне.
- Ты – новичок, счетовод, так что привыкай. Это борцы за права животных. Они часто тебя будут доставать.
- Да, прикинь эти травоеды называют нас убийцами. Типа мы негуманно обращаемся с животными.
- Ну, да, – подхватил второй. – Будто бы корова или свинья понимает, что ее ждет. Они же абсолютно тупые.
- Тем более, что все они созданы для нас! Вот Дарвин же говорил, что выживает сильнейший! Пищевая цепь и все такое, – начал философствовать грузчик.
- А они все пытаются превратить население планеты в вегетарианцев.
- И часто приезжают? – спросил я.
- Да не волнуйся ты! Иногда к ним просачивается информация, что будет забой. Но минут через 10 точно уберутся.
- А почему через 10?
- Не выдержат криков животных, – ответил второй.
- Если выйдешь, то голову тебе оторвут. Так что придется здесь отсидеться. Как раз и на процесс полюбуешься.
Они начали включать оборудование, а я прижался к стенке. Это не входило в мои планы. Я не хотел видеть, как все происходит. Ведь, если не замечаешься – значит не участвуешь. Правда? Мое дело – считать, а дальше – умываю руки.
Животные похоронной кучкой столпились возле стены и печально смотрели на машины. И, возможно, у меня начала ехать крыша, потому что будь я проклят, если не видел у некоторых слезы на глазах. Я читал в детстве, что корову можно заставить плакать, она даже чувствует, когда над ней смеются. Неужели они понимают, что происходит?
Все было готово и старший грузчик, схватив одну корову за рога, поволок к машине для перерезки горла. Второй толкал ее сзади, так как животное уперлось и не хотело двигаться.
- Стойте, – сказал я. – А где загоны? Почему вы не вводите коров по одной на бойню? Они же видят, что происходит и, конечно же, нервничают и не хотят идти.
- Ага, – выдохнул тот, что толкал ее сзади. – Тут не ферма Рокфеллера. Может еще им кровати поставить для сна, или массажиста заказать для раслабухи?
- А где же глушение? Нельзя же перерезать горло, когда она в сознании. Ведь я читал, используют шокер или болт…
- Парень, – устало перебил меня тянувший за рога, – забудь свои книжные мудрости. Это конвейер, а не обитель жалости и милосердия. Здесь животных убивают, а не ухаживают за ними. Глянь в их глаза, они же тупые. Эта тварь упирается не потому что понимает, а потому что это упертая корова!
- Да двигай же ты, – пнул ее второй грузчик.
- С таким настроем, ты не на ту работу нанимаешься, – отчеканил первый, когда подвесил корову верх ногами к машине.
- Чик, и дело сделано, – сказал второй и нажал на кнопку.
Я еще сильнее вжался в стену амбара. Животное висело верх ногами в полном сознании, и пыталось вырваться, но лезвие уже было возле ее горла. Я не успел закрыть лицо руками и увидел последнюю мольбу в глазах животного. А потом даже сквозь плотно зажитые руками уши до меня доносился ее предсмертный крик.
- Ого, как воет, сейчас распугает этих уродов, – пытался перекричать корову грузчик, разглядывая активистов в окно. – Уезжают!
- Сколько кровищи! – выдохнул второй. – Ну все, готова! Следующую.
Они отцепили обескровленную корову, и она, все еще дергаясь, грохнулась на землю. Теперь конвейер заработал, и они машинально тащили следующую жертву.
- Парень, тебе надо отвлечься, – обратился ко мне толкающий сзади. – Ведь это всего лишь будущий стейк, фарш, котлета, гамбургер.
- Да, – поддакивал другой, видя, как я собираюсь уходить. – Думай о них не как о живых существах, а как о столе, набитом всякими вкусностями.
- Это ведь коровы. А что будет, когда ты увидишь кур, или особенно свиней. Эти паршивцы самые упертые!
- Так происходит на всех бойнях? – спросил я, проглотив рвотный комок.
- Неа, – промычал один. – Я слышал, что на некоторых еще живут «гуманные методы».
- Ну да, ты еще расскажи сказки о хороших фермах без антибиотиков, где животные видят солнце и небо, – хмыкнул второй.
- Парень, это бизнес. Если еще и есть обычные фермеры, то да, возможно там животные находятся в прекрасных условиях и на бойнях есть те перегородки и шокеры, о которых ты упоминал.
- Но везде делают деньги, – подхватил второй. – Здесь нет места жалости к мясу. И промышленные фермы стараются вырастить как можно быстрее, не смотря на здоровье и внешний вид. Когда ты увидишь кур, вообще будешь в шоке. Большинство из них слепые, со сломанными ногами. И это все только верхушка айсберга.
- Привыкай, – это было последнее, что я услышал перед тем как успел выбежать на улицу и меня вырвало. Дверь за мной закрылась и снова раздался крик.
Итак, вот мой первый пробный день. Я шел по полю к дороге и должен был принять решение, приходить ли мне завтра. Солнце уже садилось, становилось все темнее и на обдумывание оставалось меньше времени.
Дома меня ждали жена, ребенок, наш старый пес и сытный ужин. На столе красовалась запечённая курочка, свиные ребрышки и котлеты. Передо мной лежал контракт, и я подавливал в себе непонятные приступы тошноты. Я всю жизнь был мясоедом и никогда не стеснялся этого. Но глядя теперь на это привычное для меня меню, я видел лишь глаза той чертовой коровы.
Жена и сын удивленно смотрели на меня, державшего неподписанный клочок бумаги. Осознав, что сегодня мне уже точно не до еды, я решил отложить принятие решения до завтрашнего утра. Все же за ночь эмоции должны исчезнуть. Мне было жаль животных, но ведь это всего лишь случайность. Я не должен был попасть на бойню и видеть процесс. Мое дело бумаги и счет, все!
Успокоив себя, я заснул. И не буду врать, мне не снились какие-то ужасы, трупы животных. Это был спокойный сон, пока какой-то шум с улицы не разбудил меня. Жена тихо спала рядом, и казалось, что весь дом погружен в покой. Но настойчивое гудение в нашем поле навело меня на мысль, что кто-то пытается стащить машину. Взяв ружье, я прямо в пижаме выскочил во двор.
В поле светился небольшой огонек, а в ушах раздавался какой-то писк. Не раздумывая, я рванул за ним и через 5 минут потерял след. Я стоял в гуще кукурузы посреди ночи и старался не вспоминать рассказ старины Кинга.
Я огляделся, но не увидел никаких следов. Развернувшись к дому, я чуть не обезумел. Место Кинга занял Уэллс и с неба на меня упал ярчайших луч света. Тело обволокло какой-то субстанцией, и я потерял сознание.
Первая мысль, которая пришла мне в голову – я ослеп! Мои глаза были открыты, но я ничего не видел. Снизу ощущалась холодная поверхность, но в самом помещении было очень жарко. Я слышал гул тяжелого дыхания и соприкасался с липкими и потными телами. В помещении нас было много. Но где я?
- Эй, кто-нибудь меня слышит?
В ответ все тоже беспокойное сопение.
- Я говорю, кто-нибудь меня понимает?
Справа раздалось мычание. Кто-то пытался говорить.
- Ты с Земли? – это был не человеческий голос, а скорее металлический лязг, очень глухой и забитый, будто им давно не пользовались.
- Да.
- Сколько тебе лет? – сказал голос, громко откашлявшись перед этим.
- 38, – ответил я.
- Ого, так ты взрослый! – удивился он. – Не думал, что уже сезон.
- Простите, а вы кто? И где мы?
- Слушай, нам осталось спать минут 15-20. Не отказывай себе в таком удовольствии и пользуйся отдыхом.
- Но, постойте. Вы должны объяснить…
- Парень, правда. Тебе лучше сейчас спать. Если разбудишь остальных, то достанется от надсмотрщика.
- Это что тюрьма?
- Хах, ну да, в каком-то роде, – сказал он, переворачиваясь на другой бок.
Голос исчез в темноте. Лежать было очень неудобно. Высокая температура обжигала, и я весь покрылся потом. Зато пол был наоборот холодным. Пару таких ночей и я подхвачу простуду. Хотя, судя по ситуации, это не самое страшное, что может случиться.
Вероятно, меня похитили. Но кто? Если вспомнить каноны фантастики: поле, луч света, без сознания проснуться в темноте. Хм, не могут же это быть инопланетяне. Я лежал долго, но все равно мои глаза не могли привыкнуть к слишком густой темноте. Слева что-то беспокойно ворочалось, запах в комнате стоял просто удушливый, и я понял, что долго не продержусь.
- Эй, парень, лучше закрыть глаза, – услышал я снова знакомый голос.
Не послушавшись, я еще пристальнее всмотрелся в темноту, и тут резкая боль словно огнем прошлась по лицу. От неожиданности я даже вскрикнул и руками стал вытирать слезы, но ничего не видел.
- От дурень, я же тебе сказал, – повторил голос, подойдя ко мне ближе. – Свет включили. С непривычки всегда так получается.
Голос взял меня под руку и помог встать. Я продолжал брести, как слепой, иногда натыкаясь на тела, издававшие глухое мычание. Незнакомец подвел меня к стене и, оторвав мои руки с лица, стал умывать водой.
- Потерпи, сейчас пройдет, – говорил он.
Я подчинился и успокоился. Постепенно глаза перестали печь. Первое, что я рассмотрел – лицо спасителя. Это был мужчина лет 50, очень худой, с лохматой бородой и непричесанными длинными волосами. Он с интересом рассматривал меня и все еще поддерживал своей худой рукой.
- Спасибо, – сказал я.
- Ага, – ответил он, все еще жадно всматриваясь.
Я оглянулся и увидел позади себя чудовищную картину. Это была небольшая комната, но в ней теснились где-то человек 20. Все измученные, мокрые и грязные. Кто-то все еще отсыпался, но большинство уже встало. На них была не одежда, а старые обноски. Но на некоторых было что-то наподобие робы. Они жадно тянулись к поилке и протирали заспанные глаза.
В комнате стоял жуткий запах, полнейшая антисанитария. Некоторые из людей покрыты какими-то болезненными нарывами и язвами. А многие вообще были слепыми! Их глаза будто бы покрылись коркой, и они наощупь пробивались к поилке.
От резкого рывка у меня заболело в правом боку. Приподняв рубашку с левой стороны, я заметил огромный выжженный знак. Его сделали недавно и края еще не успели зажить. Я всхлипнул от боли.
- Подожди, – сказал старик, и приложил к моей ране мокрую тряпку.
- Что это? – выдохнул я.
- Клеймо.
- То есть?
- Ну, клеймо, как на корове, – невозмутимо сказал он и поднял свою рубашку. У него был точно такой же знак, только уже заживший. – Тут у всех такие.
- Мы что животные? Кто нас клеймил?
- Ну да, животные, – он глухо рассмеялся. – Хозяин.
- Какой хозяин? Мы где?
- Да черт его знает! Тебя где поймали?
- Кажись на поле.
- Вчера ночью?
- Наверное.
- Хм, я думал они будут собирать материал только через неделю.
- Какой материал? Ты можешь внятно объяснить, что происходит?
- Ну, – он прокашлялся, – прости, давно не разговаривал, даже больно с непривычки. С этими же не поговоришь, – он ткнул пальцем в сторону людей.
Я терпеливо ждал, пока он напьется и умоется. Потом он повернулся ко мне и отвел в дальний угол.
- Ну ладно, – продолжил старик. – Если читал фантастику, то быстрее поймешь, где ты. Я точно не могу сказать, в каком именно мы месте, но я называю это фермой.
- Фермой? Для кого? Тут же нет животных.
- Хах, – он снова зашелся смехом. – Для нас, глупый. Добро пожаловать, на человеческую ферму «Вкусный рай».
И он снова начал смеяться. Я уже думал обратиться к кому-то другому. Ведь дядя показался мне не в своем уме. Но он успокоился и стал серьезным.
- Прости, – сказал он. – Давно я не разговаривал с человеком, все сам с собой. Тебя похитили, наши хозяева – инопланетяне. Да ты их скоро сам увидишь. Обычно они забирают только детей, знаешь их удобней растить, новый материал. Но иногда спускаются за взрослыми, чтобы освежить породу. Меня тоже забрали взрослым, однажды ночью.
Тут его слова перебил какой-то шум, и вся толпа кинулась к открывшемуся окошку. Мой старик тоже рванул к нему и, расталкивая остальных, стал пробиваться. Все эти люди жадно дрались за возможность подвинуться ближе, многие кусались, нанося увечья.
Старик вернулся с чем-то плотно зажатым в руках. Это были два свертка, один из которых он протянул мне.
- Завтрак, – сказал он, разматывая свой.
Я открыл мешочек со смесью из непонятных мне продуктов. Цветом она напоминала грязь, и абсолютно ничем не пахла. На вкус – будто землю ешь.
- Что это? – сказал я, выплевывая.
- Ты что, – стукнул он меня по плечу. – Лучше съешь. Знаю, на вкус – гадость, но другого ты не получишь. До ужина сидеть голодным будешь.
- А обед?
- О, – лукаво прищурился он. – Я бы на твоем месте к обеду никогда не притрагивался. Потом поймешь.
- А что здесь? – сказал я, теребя мешочек.
- Ну, всякие добавки, типа корма и стероидов.
- Зачем стероиды?
- Чтобы мы росли, – говорил он жуя.
- Скажи мне, зачем все это? Они на нас опыты ставят? Есть ли шанс сбежать?
- Опыты? – снова улыбнулся он. – Эх, парень. Это не лаборатория, а кухня. Ты на ферме и скоро забой. Мы станем прекрасным блюдом.
- Что ты несешь? – попятился я.
- Хотел все узнать? Так вот, мы будущие котлетки и фаршированные деликатесы. Нас ловят, разводят, растят, а потом забой. Был когда-нибудь на бойне?
- Да, – ответил я в полном замешательстве.
- Ну вот, значит принцип ты знаешь. Так, я же еще не закончил, – сказал он, доедая последние крохи. – Представь, что это ферма по разводу людей. Таких камер, как эта, здесь сотни и в каждой по 20-40 человек. Обычно они выбирают земных детей, те еще не сформировались и их проще выращивать. Видишь всех этих людей, сколько им, как думаешь?
Я всмотрелся в эту измученную кучку. Все они были уже взрослыми.
- Лет 30-40? – попытался угадать я.
- Ну, на вид да. Но их поместили сюда вместе со мной неделю назад, и это были подростки.
- Как?
- Инопланетные стероиды, парень. Вот эти мешочки ускоряют старение. Это вроде как у нас на Земле. Только животные увеличиваются в весе, а мы здесь в возрасте. Не знаю, в чем тут дело. Может, для них старики вкуснее.
- А тебе сколько?
- Было 25, когда я попал сюда. Но наш век не долог. Их кормят, поят, держат, пока те не вырастут до нужного возраста. А потом все – на стол.
- Это бред какой-то, – не мог поверить я. – А зачем они ловят взрослых?
- О, им нужен твой материал. Понимаешь, удобней выращивать своих людей, чем ловить.
- Но разве выгодно ждать 9 месяцев?
- Месяцев? Забудь стандартные временные отрезки. 9 дней и малыш готов. Всех рожениц держат в закрытых помещениях. Это маленький инкубатор не больше двух метров длину. Вроде огромной огороженной стеклянной кровати. Они вообще не встают с постели. И прикинь, это как конвейер: они только родят, а их снова оплодотворяют. И так загоняют до смерти.
- А потом?
- А потом на стол. Все заканчивается этим.
Вдруг свет погас, и тела медленно стали занимать свои места на полу. Мы оставались возле стеночки.
- Что случилось? – не понял я.
- Спать, – ответил старик. – Так они тоже стимулируют наш рост – играют со светом. Каждые 20 минут его вырубают. Как у куриц, чтобы они неслись больше.
- Как долго мы будем здесь?
- До обеда.
- И что дальше?
- Эта комната подготовительная. Нас здесь кормят в последний раз, а после обеда отведут в бойню и все.
- Нас убьют?
- Да, но только ты и я видим реальную картину. Половина из них уже не люди. Выращенные здесь, искусственно созданные, они не понимают, что происходит. Они не могут говорить, а некоторые даже не видят. Кроме этих стен, им ничего не ведомо. Я удивлен твоему появлению. Наверное, твой материал не подошел, и они решили пустить тебя на ужин.
- Все это какой-то страшный сон.
- И не говори. Кто бы знал, что закончишь свои дни в желудке у инопланетянина.
Я тяжело дышал и обдумывал свое положение.
- Закрой глаза, – предупредил меня старик. На этот раз я послушался и не почувствовал боли. Как и в предыдущий раз, тела медленно поднимались, шли к поилке, а потом рванули к открытому окошку за обедом.
- А ты почему не пошел? – спросил я у спокойно сидящего старика.
- Я не каннибал, и даже самый отчаянный голод не заставит меня.
- Ты о чем?
- В обед они подают особенное блюдо – вкусную человечину. Глянь, как озверели.
Я посмотрел, как все эти люди накинулись на свои мешочки, хищно разрывая их зубами. Они толкались, как обезумевшие чудовища, били друг друга, кусали за руки.
- Для роста также полезно иногда кормить себе подобными. Вот нам на обед и дают остатки от тех людей, которых уже забили.
- Фу, – я подавил приступ рвоты. – Как так можно?
- А что? Они практичны. Выращивают себе мясо, какое им дело до моральности? Они ведь думают, что мы ничего не понимаем.
- Откуда ты знаешь?
- Так я слышал, как они между собой говорят. Вся шутка состоит в том, что мы их понимаем, а они нас нет.
- Ужас, – я закрыл лицо руками.
- Да. Я слышал, как один говорил, что мы не чувствуем боли, что мы неразумны и т.д.
Вдруг массивная дверь отворилась, и в комнату вошел инопланетянин. Это было огромное синее существо, по строению напоминавшее человека, только на лице его были клыки, а вместо кисти руки – клешня.
- Вставайте, – крикнул он. – На выход.
- Все братец, – шепнул мне старик. – Время пришло.
Существо держало в руках что-то наподобие кнута и не брезговало бить им тех, кто шел медленно или не мог встать. И нас всем стадом вытолкали в огромный длинный коридор и погнали на убой.
Мы выстроились длинной очередью и шли подвое. Нас стерегли три охранника: один впереди, двое сзади. Тех, кто спотыкался, подгоняли пинками, а упавших били током. Я шел рядом со стариком и не мог поверить, что меня и правда ведут на убой.
Нас затолкали в небольшое помещение. Там было грязно, пахло еще хуже, чем в камере. Стены украшали брызги засохшей крови, в некоторых местах валялись внутренности. Мне пришлось снова бороться с рвотным рефлексом.
Повсюду стояли громадные машины. Эти механизмы должны были стать последним, что я когда-либо увижу. Три охранника окружили нас и ждали приказа. Кроме них было еще пятеро существ: двое на разрезке, двое на ошпаривании и один страховщик – добивал жертву, если машина промахнулась.
- Скажи мне, что все будет быстро, – шепотом взмолился я к старику.
- Приготовься к разочарованию, – ответил он. – Тебя подвешивают вверх ногами и гонят по конвейеру. Далее машина лезвием перерезает горло, но она часто промахивается, так что тебя должен добить тот монстр. Но он не убивает, только обездвиживает.
- Каким образом?
- Бьет ножом по спинному мозгу. Ты не можешь двигаться, но все чувствуешь. А потом они ошпаривают тебя. Затем отправляют в другую комнату и потрошат.
- Черт! – не выдержал я. – Откуда ты знаешь все подробности?
- Я работал на земной ферме. Это стандартный процесс, – невозмутимо ответил он.
От страха мы забились в кучку. Кто-то даже не мог стоять и тихо постанывал, лежа на земле. Думаю, что больше всего повезло слепым, ведь они не видели того, что ожидало остальных.
- Первый пошел! – весело проревел один из наших охранников.
Двое схватили невысокого худого парня и поволокли к машине. Он дергался и упирался ногами в пол, но его огрели дубинкой.
- Да иди же ты, чертова скотина! – пинало его чудище.
- Вот же упертые твари! – подхватил второй.
Я с ужасом смотрел, как парня вешают за ноги, и он уже двигается по конвейеру. Но больше меня удивило то, что я заметил ужас не только в глазах будущего обеда, но и одного из охранников. Было видно, что ему не хочется находиться здесь. Он стоял в стороне и с отвращением смотрел на процесс.
А парень уже подъезжал к шумному аппарату. Три-два-один! Лезвие коснулось шеи и пол омыла алая кровь. Он страшно дергался и даже теперь с открытой раной старался бороться за жизнь. Но лезвие прошлось не до конца, и он все еще был жив, когда прибыл к монстру с ножом.
- Жив! – недовольно крикнул тот.
- Ну, так добей, чего тянешь, – крикнул громадный охранник.
Существо замахнулось ножом и ударило его в спину. Парень перестал дергаться, но оставался в сознании. Его глаза были широко открыты, и он смотрел на нас, пока его не окунули в громадный чан и вынули уже тело, похожее на ошпаренного поросенка.
- Следующий! – гаркнул громила.
Судьба несправедлива, ведь схватили меня. Я кричал и упирался ногами в землю, махал руками. Но крепкие клешни охранников не давали вырваться.
- Вот же упертый кретин, – кричал на меня один.
- Ты глянь как извивается, – подхватил второй.
- Эй, ну чего стоишь? Вломи ему током! – крикнул первый тому существу, которое стояло в стороне и, как мне показалось раньше, не хотело здесь быть.
Существо медленно и нерешительно приближалось ко мне с каким-то приспособлением, искрящимся на конце. Я всем телом ощутил будущую агонию и начал вырываться еще активнее, призывая остатки сил.
- Ну, чего ждешь? – сказал охранник, когда существо остановилось передо мной.
- Мне кажется оно все понимает, – выдавил из себя он.
- Что? – засмеялся громила.
- Я думаю, они понимают, что мы ведем их на смерть. Вот он и упирается.
- Они ни черта не понимают! – проревел охранник. – Он просто тупая, упертая скотина, которая привыкла везде показывать свой нрав.
- Но ему же больно, – не сдавалось существо. – Я читал что…
- Плюнь ты на свои книги! Они не чувствуют боли! Они созданы для нашего пропитания, мы на вершине цепи. И в этом нет ничего ужасного. Они живут, чтобы мы их ели!
- Да, но разве нельзя найти более гуманные способы? Они ведь страдают!
- Это всего лишь человек! – смеялось чудовище. – Он даже не понимает, что ты говоришь. Они не чувствуют страха и боли. Упираться и сопротивляться – это всего лишь инстинкт!
- Нет! Я все понимаю! Я вас понимаю! – кричал я.
- Видите, он же кричит! Он понимает, что мы говорим! – не унималось существо с палкой.
- Да ничего он не понимает! Он кричит, потому что это упертая тупая тварь! И все! Люди – это еда, и ничего больше! У них нет ни души, ни эмоций, ни страха, ни радости. Все, что мы видим – это только инстинкты!
- Но…
- Хватит! Бей его! Или потеряешь работу! И так задержали процесс, а партия должна отправиться вовремя. Ты рискнешь своим местом ради какой-то скотины?
- Прости меня, – сказало существо и коснулось палкой моей головы.
Жуткая острая боль пронзила все мое тело. Она растеклась по нервам, и меня будто кипятком окатило. Ноги задрожали, и я уже не смог стоять.
- Еще разок! – радостно ревел громила.
- Я думаю, что и этого достаточно. Он же успокоился…
- Еще! – не унималось чудище.
Он снова ударил меня током, и я уже не мог кричать. Сопротивляться не было сил, руки беспомощно повисли, и меня без всяких проблем подвесили за ноги. Кровь приливала к мозгу, становилось все труднее дышать, голова гудела. Я вспоминал, что дома меня ждет жена и сын, которые за меня волнуются. Я видел сочувствующие глаза старика, которого ждала та же участь.
Подъезжая к пилке, я смотрел на существо с палкой. Он глядел мне в глаза, и я видел сострадание и печаль. Остальные смеялись и улыбались, ведь не каждый день инопланетянин сочувствует своему ужину. И на секунду я вспомнил глаза той коровы, которую еще утром отправил на конвейер. Я вспомнил ее страх и крики. И перед тем, как лезвие коснулось моего горла, я лишь успел прошептать: «Прости».
* * *
Я проснулся после нескольких сильных толчков.
- Что с тобой? – кричала жена.
Меня всего колотило, постель пропиталась потом. Я ничего не мог сказать, только сидел и держался за горло. Это был сон! Всего лишь сон! Никто меня не похищал, я здесь, на Земле.
- Что с тобой? – спросила она. – Ты кричал во сне!
- Мне приснился кошмар, – выдавил я, все еще держась за горло.
- Господи, никогда такого не видела, – сказала она, передав стакан воды.
Я жадно выпил и лег на подушку. Все тело было напряжено и окутано сильной усталостью, будто только что завершился марафон. Я был разбит и все еще напуган.
После такого кошмара мне удалось проснуться только ближе к обеду. Жена ушла на работу, а ребенок уже давно сидел в школе. Я встал и пошел в ванную. Уставшее лицо казалось постаревшим на пару лет. Дрожащими руками я набрал воду и умылся. Меня все еще не покидало чувство страха.
Внизу меня ждал завтрак, контракт и сообщение на автоответчике. Я нажал на кнопку и раздался голос:
«Ну что там? Уже 10, а тебя все еще нет на рабочем месте. Надеюсь, ты согласишься на работу. Ведь дело не пыльное: считай скотину и получай деньги. Жду твоего ответа».
Я сел за стол. Завтрак представлял собою остатки курицы с картофелем и салат. Рвотные позывы преодолели аппетит. Я взглянул на договор. Достаточно было поставить свою закорючку и работа моя. Но вместо этого я смял листок, заварил кофе, и достал газету с разделом «Вакансии». Было сложно читать, так как все буквы сливались в одну кровавую лужицу. Пытаясь игнорировать свой ночной кошмар, я устало почесывал шею в том месте, где еще недавно прошлось лезвие.
Добавить комментарий