Долго жить не вредно. Так случилось, что моя жизнь началась в одной эпохе, а продолжается в совершенно другой. Первая ее половина прошла в эпохе процветания террора, волюнтаризма, маразма, идиотизма, под пристальным наблюдением лучших представителей от каждого из этих периодов. Сквозь мерцающие огоньки недоделанного социализма тускло проглядывало светлое будущее. Все, что удалось построить, благополучно развалилось. Кто не сумел растянуть свою жизнь, тот не испытал наслаждения от этого ужаса. Я тогда еще не писал, а только подсматривал за своей жизнью и за теми, кто в неё вмешивался.
Вторую половину я живу в другой эпохе, что не исключает возможности попадания в перечисленные ранее периоды. Пока я еще не могу точно сказать, произошло это слишком рано, слишком поздно или как раз вовремя. От меня уже ничего не зависит, но упрямо продолжаю летать геликоптером между двумя эпохами, не решаясь катапультироваться и расстаться со старьем.
В той эпохе у меня были темные волосы, хорошее здоровье и немножечко нахес. Теперь это не совсем волосы, а нагло пробивающиеся поседевшие пряди. Здоровье стало как у покойника, а цуреса скопилось на всю оставшуюся жизнь. Кроме того, из старой эпохи к новой почти ничего не подходит. Например, деньги. Там их всегда было мало. Кроме зарплаты никто ничего не зарабатывал, но хватало не только на жизнь, но и на похороны. Здесь денег больше, некоторым выдают их бесплатно, но на жизнь не хватает. Про похороны я вообще молчу. Один только памятник стоит дороже, чем мавзолей на Красной Площади. Там все знали, кто сколько зарабатывает, а здесь - это пострашней военной тайны. Спросить нельзя, все помнят нашу Зою Космодемьянскую на допросе. Не зря знакомый шлимазл Похерштейн строит из себя президента, потому что никто не знает откуда у него этот шикарный Мерседес.
В той эпохе я был обязан быть счастливым и жить среди счастливых людей, стоящих в очереди за едой, зарплатой, а также любить всех в городском транспорте, не задумываясь голосовать «За» на собраниях, петь хором, о том, что у нас-таки есть вечно живой, упрямо подавать документы в учебные заведения, где даже при недоборе все места были кем-то заняты, демонстрировать любовь к правительству, терпеливо ждать изобилия и считать, что «Запорожец» - именно та машина, на которой можно догнать Америку.
В новой эпохе я учусь жить среди машин и эксплуатации человека человеком. Меня с первых дней новой жизни начали угнетать по полной восьмой программе. Почему по восьмой и где предыдущие семь никто не объяснил. Расплачиваться требуют за все сразу, не спрашивая, где я буду брать деньги. Мы стали экономить больше, чем зарабатывать. По этой же причине я перестал пить на ночь гоголь-моголь и заходить в магазины, где разорвалось не одно сердце неподготовленного человека. Интересно, что по этому поводу сказано в Торе?
Старая эпоха так въелась во все клетки организма, что постоянно напоминает о себе и мечтает вывести меня на чистую воду. Я пошел ей навстречу, начал вспоминать свои грехи и записывать. Оказывается, не зря подсматривал. Теперь с ужасом читаю. Очень смешная жизнь у меня сложилась. Я втиснул её в небольшую книжку и прикрыл обложкой. Чтоб не зазнавалась..
Я считаю себя нормальным человеком. Не кипячу воду кипятильником, не лечу поясницу электородуховкой, не охлаждаю квартиру холодильником, не храню зимой продукты на балконе или за окном в авоське, как это делает жена Похерштейна. Бороться с новыми проблемами пытаюсь старым совковым методом: накрываю все медным тазом и жду пока рассосётся. То, что проблемы потом вылазят боком, стало для меня большой неожиданностью.
Это эпохальное путешествие мне нужно было как погром среди ясного неба. Но эпохи приходят и уходят сами по себе, а я остаюсь разорванным на неравные части, пытаясь мирно ужить их в себе. Такое чувство, что одна из них уселась на пароход, где слепой и глухонемой капитан Колумбицер никак не может открыть Америку. В общем, одна комедия получилась божественней другой.
Тому, кто знает, как начинается любовь, не надо рассказывать, где она заканчивается. В итоге, мы все-таки пришвартовались к цивилизации, сошлись характерами и стали мирно жить да поживать. Если б этот засранец «Запорожец» смог заглянуть в Америку и посмотреть на своих четырехколесных собратьев, то опозорил бы всю здешнюю атмосферу. Мы оказались более стойкими. Любовь в самом разгаре.
Долго жить-таки не вредно. Жизнь удалась, наверное.
Комментарии
Эти наши двойные страдания
Если бы один мой знакомый ремонтник швейных машинок смог бы купить, не выделяемый ему "Запорожец", он бы не стал в Америке столь почтенным господином.
Добавить комментарий