Есть ли песни от склероза? 

В небольшом парке Бруклина собираются старики. Собираются поиграть в шахматы, в карты, нарды, в домино. Они появляются здесь, когда пригревает солнце. Холодный ветер сдувает их с насиженных мест. В игре они сосредотенны, серьезны, нахмуренны - словно они опять на работе и словно на работе конец квартала или очередной советский аврал.. И словно они опять "в коллективе", к какому привыкли за долгую жизнь. 

 Сюда привозят даже паралитиков в колясках - у тех та же тяга к коллективу и, самое главное, к своим ровесникам, к одногодкам. У этого паралитика мертвое лицо, неподвижные глаза уставлены в небо... но уши-то слышат! Слышат! Но сердце-то бьется! Бьется! 

 В парке Кольберта уже доцветает весна и ветерок носит меж каменных столиков порыжевшие лепестки магнолий. Дети не отходят от фонтанчика с питьевой водой. С одной стороны парка не умолкает баскетбол (бол-бол-бол!), на другой тоже кипят страсти - здесь сидят помельчавшие бойцы нешуточных в прошлом баталий. Здесь, над карточными королями и дамами, над деревянными ферзями, ладьями и конями, над лабиринтами доминошных костей, над "пулей" преферанса склоняют то седые, то лысые головы герои Досрочной Сдачи Годовых Планов, Взятых Обязательств, Встречных Планов, Ежеквартальных Авралов, Инициатив с Мест, Закрытых Процентовок, бывшие Правофланговые Пятилеток, Верной Дорогой когда-то Идущие - короче говоря, знатоки всего того шулерского набора в играх, которыми было занято некое общество много-много лет подряд... 

 Если они выигрывают карточную или доминошную партию, то приходят домой значительные, как если бы час назад им вручили на торжественном собрании личный Знак Качества. Но если проигрывают... 

 Здесь все бывшие. Бывшие главные инженеры, врачи, завмаги и завхозы, бухгалтера больших предприятий, разумеется, цеховики, оперные певцы, парикмахеры, бывшие полковники и майоры, которым лепят сейчас "на погоны" бубновые шестерки... 

 ...Вот к каменным скамейкам приближаются еще двое: один постукивает палкой, другой приволакивает ногу. Старики, ковыляя, держатся друг за дружку. Один из доминошников поднимает голову и ворчливо комментирует приближение: 

 -Десантный батальон... 

 Осмеянию здесь традицонно подвергается всё и, прежде всего, сами участники разговора. 

 Иногда, когда игра наскучивает и если какая-то новость становится интересней, чем даже "матовая" ситуация на доске, чем даже доминошная "рыба" в замершей над головой руке, старики образуют круг и начинают спор. Я стал свидетелем одного из них. Вот записанные мной язвительные их голоса. 

 -Вы слышали? На Брайтоне открылась смешная лечебница. 

 -Смешная? Они все смешные! Где вы видели не смешную лечебницу? Я вам скажу: если вы имеете сил смеяться после поликлиники - вам туда нечего больше ходить. Другое дело - вы захотите посмеяться еще. 

 -Да нет же! Вы меня недослушали. Смешная - это где лечат смехом. 

 -Это что - таблетки? Сердито. Я уже смеюсь! Ядовито. Или это, может, такие клизмы? Но клизмы - это когда смешно кому-то, а не вам лично. Кто-то давится от смеха, а вы имеете бег трусцой, как вон тот бывший писатель, который бегает вокруг туалета. 

 -Вы мне не даете сказать ни слова. Там выходят юмористы - у кого был диплом врача, у кого - инженера, а кто и вообще доктор наук - и рассказывают анекдоты. От каждой болезни свои. Так они решили в своем ученом кругу. Им потом платят кэш, как медсестрам. Или как массажистам. 

 -Интересно, - тут же вспоминает кто-то свою болячку, - уже есть анекдоты от поясницы? 

 -Не знаю, как у других, - слышится ответ, - но мне моя жена лечит поясницу утюгом. 

 -Горячим или холодным? - немедленно откликаются ветераны. 

 Небольшой смех прокатывается по кругу. 

 -Что поясница! - раздается еще один голос. Уточню чей: это мой дядя Миша. - У меня раз был такой приступ? Такой!... Я уже приготовился туда... Ну, мне вызвали "Скорую". А телевизор из-за волнения позабыли выключить. И тут стали давать Райкина. Где он в этой мятой шляпе. Я говорю: сделайте мне звук и дайте еще валидол. Они сделали звук - а валидола больше нет! Его нет в доме - вы представляете?! Тогда я говорю: сделайте мне громче - пусть я хоть что-то имею накануне верной смерти. И вот я смотрю приключения в Греческом зале - и мне проходит! Без валидола! А когда приехала "Скорая", врачи тоже посмотрели Райкина. На Райкина у них было время. И мы так смеялись вместе! Ну, вы же помните: он там кушал селедку в каком-то чулане... 

 -Не селедку, - поправляют рассказчика, - а бычки в томате. 

 -Нехай бычки, - соглашается он, - в темноте это тоже хорошая закуска. 

 -А что вы имеете, что вы все время кряхтите и стонаете и толкаете меня в бок? Чтобы я дал вам слово? Я вам его даю. 

 -Что я имею? - откашлявшись, как перед докладом, начинает еще один ветеран, - Или что имеет она? Могу сказать вам: она имеет меня всего! Как говорится, от и до! 

 -Интересная дама... - Публика по-молодому переглядывается, шевелит седыми кустистыми бровями и перебирает пальцами на палках. 

 -Ну да, если бы ее не звали Старостью... Так вы вот что мне скажите: уже есть что-то смешное, чтобы вылечить и меня? 

 -Я вам скажу, - раздается авторитетное (в каждой такой компании авторитет заявляет о себе через три минуты разговора), - я вам скажу: вы запустили болезнь. Надо было смеяться раньше, хоть малыми дозами, но, как советуют врачи, каждый божий день. Лучше - по три раза. На всякий случай - профилактически. Мало ли что может случиться! 

 -Над чем?! - вскрикивает жалобщик, поднимая руки над безнадежно трагическим лицом. - Я никогда не видел вокруг ничего смешного! 

 -Тогда нужно было смотреть на себя в зеркало, - подсказывает кто-то. 

 -Или обратиться к психиатру. 

 -Лахн из гезунд*, - подводит кто-то итог на идише. 

 -А, идите-ка вы со своими дурацкими советами! - Жалобщик с трудом встает, машет рукой и чапает от скамеек к выходу. - От ваших хохм можно только сильнее заболеть. А мне уже некуда! 

 -Скажите, пожалуйста, а склероз уже лечат чем-нибудь? У моего соседа такой склероз, что когда на кухне капает из крана вода, он ищет зонтик. А на улице вдруг расстегивает ширинку, а после - ой уж он воспитанный! - обязательно дергает за какую-то ветку, чтобы спустить воду. А когда они с женой летели в самолете, он на высоте десяти километров захотел выйти! 

 -От склероза лучше всего Кобзон, - произносит кто-то. – Жаль, что его так и не пустили в Америку. 

 -При чем тут Кобзон? Он же никогда не шутил на сцене! 

 -Зато он возвращал немного молодости. 

 -Возьмите лучше Бернеса. 

 -А еще лучше - Утесова... 

 Старики вдруг замолкают. Они смотрят куда-то вдаль, сквозь густую листву парка Кольберта, а бывший эстрадный певец потихоньку пропевает: 

 -Любовь нечаянно нагрянет... 

 -Когда инфаркт уже в пути... - тут же добавляет кто-то, но на него шикают. 

 Старики допевают песни своего поколения. 

 *Смеяться здорово.