Почему «животные» и почему «наоборот», ведь речь пойдет о растениях? Всего лишь вольная интерпретация высказывания Аристотеля о том, что растения – это животные, поставленные головой в землю (органы размножения наверху, органы питания внизу). Профессор Джек Шульц, из университета в Миссури, уже в наши дни добавил: «Растения – это просто очень медленные животные». А один многоопытный лесничий, о котором я обязательно расскажу ниже, окрестил деревья лесными слонами. С чего бы? Ведь вроде бы растительный и животный мир – это «две большие разницы». Так ли?
Мы привыкли считать, что растения лишены не только подвижности, но и чувствительности, поскольку природа обделила их органами чувств. Как хорошо сказал кто-то, «если растение щёлкнуть по листу, оно не отдёрнет ветку и не убежит». От начала и до конца их долгой жизни корни надежно удерживают их на однажды избранном месте – попутешествовать, полетать по воздуху удается разве что уже отмершим листьям да спящим еще семенам. Деревья не кричат от боли и страха и не сопротивляются, когда топор или пила дровосека кромсает их плоть. По крайней мере, нам всегда было удобнее так считать. Но они вовсе не так бесчувственны, как долгое время убеждала нас официальная наука.
Полиграф Клива Бакстера
Был такой человек – Клив Бакстер (1924-2013), долгое время занимавший должность эксперта-полиграфолога ЦРУ и главы Исследовательского комитета Академии по криминалистике, позднее основавший частную школу полиграфологов в Сан-Диего. (В военных и государственных органах США до сих пор используется разработанная им система детекторов лжи, так и именуемая: «Тест Бакстера».
Как-то раз, в февральский день 1966 года, – скорее всего от нечего делать – Бакстер взял да подключил свой детектор лжи к комнатному растению (драцене), украшавшему подоконник его лаборатории. И самописец прибора неожиданно начал вычерчивать зигзаги, свидетельствуя о том, что его драцена живет какой-то своей эмоционально насыщенной жизнью.
Не поверив своим глазам, Бакстер решил перепроверить полученный результат. Самописец оживал снова и снова. Это было чуду подобно. В стремлении разнообразить методы воздействия на растение, дабы проследить различия в его откликах, Бакстеру пришла в голову жестокая мысль: напугать драцену, подпалив зажигалкой один из ее листьев. Он только подумал об этом, а стержень самописца резко взметнулся вверх. Полиграфолог готов был бежать на улицу и кричать о своем невероятном открытии каждому встречному. Но вместо этого, забыв обо всем на свете, проводил эксперимент за экспериментом, пытаясь убедить прежде всего самого себя.
Особенно поражало Бакстера то, что растения реагировали не на само действие, а на еще не осуществленную угрозу, возникавшую в его мозгу, то есть получалось, что они считывают его мысли. Это открытие так его ошеломило, что он посвятил всю оставшуюся жизнь исследованиям реакций растений, превратив свою школу полиграфологов в естественнонаучную лабораторию.
На следующем этапе он решил устроить драцене игру в злодея – попросил приятеля оторвать у нее лист и как-нибудь еще напакостить. А потом проверял реакцию растения на «душегуба». Всякий раз, когда тот появлялся в лаборатории, драцена узнавала его и давала сильный эмоциональный всплеск, сравнимый с паническим страхом. Кроме всего прочего, это свидетельствовало еще и о том, что она обладает долгосрочной памятью. Реагировало растение и на намерение Бакстера полить своего питомца, на добрые, ласковые слова, только уже совсем по-другому – спокойно и умиротворенно, и даже радостно. «Растения способны улавливать электромагнитные колебания и даже... мысли человека, реагируя сигналами счастья или страха!» - записал экспериментатор.
Ну а главное – чем растение чувствует и реагирует?! Ведь у него нет ни одного из известных нам органов чувств – ни зрения, ни обоняния, ни слуха, ни осязания, ни вкуса, нет и нервной системы. Однако не будем спешить с выводами.
Бакстер обнаружил, что в случае крайней опасности растение может не просто испытывать бурный панический страх, но и впадать в ступор – «неметь», «терять сознание». Именно так среагировали его контрольные растения (все самописцы застыли на месте) на появление в лаборатории одного канадского физиолога, исследования которого заключались в сжигании растений в печи, «дабы получать сухой остаток для анализа». То есть для них он был палачом-убийцей, угрозой. (Самое время вспомнить про лесорубов с их топорами и пилами.)
Связь комнатных растений с тем, кто ухаживает за ними, кто относится к ним с любовью, в буквальном смысле не имеет границ. Над ней не властны никакие расстояния, потому что связь эта телепатическая. Правда, увы, односторонняя, ведь сам человек ее ощутить не способен. Сначала Бакстер убедился в этом на собственном опыте, с каждым разом увеличивая дистанцию – растения реагировали на его мысли независимо от того, где он находился. А затем он провел опыт со знакомой актрисой, заручившись ее согласием.
На то время что хозяйка квартиры должна была отсутствовать, отправившись в очередное гастрольное турне, он подсоединил к ее зеленым питомцам свои детекторы и попросил актрису детально записывать ключевые моменты ее перемещений и их время. В определенные промежутки времени датчики фиксировали дружные эмоциональные всплески одновременно всех подопытных растений. Когда актриса вернулась, с помощью синхронизированных часов удалось определить, что именно в эти моменты она переживала стресс при каждой посадке самолета, поскольку вообще панически боялась летать.
Опыты Бакстера показали, что растения могут испытывать целую гамму чувств – радоваться, печалиться, пугаться и даже паниковать. Что они каким-то таинственным образом запоминают и узнают людей, так или иначе с ними соприкасавшихся, отвечают стойкой привязанностью на добро и бурно реагируют на своих мучителей. Но лучше всего у них получается считывать мысли, и не просто считывать, а сопереживать.
Воодушевленный достигнутым и поддержанный многочисленными спонсорами, Бакстер все более усложнял свои опыты, получившие благодаря прессе широкий, прямо-таки всемирный резонанс, как среди ученого мира, так и среди простых домохозяек, начавших разговаривать со своими домашними зелеными питомцами.
Эксперименты Бакстера стали открытием для его современников, научным прорывом, откровением, особенно после выхода в США книги Питера Томпкинса и Кристофера Бёрда «Тайная жизнь растений» (1973) с детальным описанием его опытов. Но научным миром в целом были восприняты довольно скептически, с недоверием. В любом случае, Бакстеру удалось сделать главное – привлечь внимание общественности и прогрессивно мыслящих ученых к самому феномену «коммуникабельности» окружающего нас мира, заявить о необходимости серьёзных исследований в данной области. И такие исследования начали осуществляться не только отдельными научными группами, но и целыми институтами.
Ученый и гипнотизер Марсель Фогель
Вслед за Бакстером всплыло имя другого энтузиаста, тоже помешавшегося на стремлении установить контакт с нашими зелеными братьями – американца Марселя Фогеля (Marcel Vogel, 1917-1991), сотрудника химических лабораторий IBM, готовившего специалистов для фирмы. Поначалу он отнесся к шумихе вокруг Бакстера с недоверием и даже с сарказмом – мол, шарлатанство все это. Но выводы полиграфолога его зацепили.
Собрать схему детектора, которую Бакстер прилагал к своим статьям, было несложно. К опытам он привлек весь свой курс, разбив его на три контрольные группы. Отдельной «группой» был он сам. Увы, никто, кроме него, не смог добиться успеха, как терпели фиаско и большинство энтузиастов, желавших приобщиться к данным опытам. А ведь эти неудачи резко снизили интерес к самой проблеме, который поначалу был очень высок.
Фогель утверждал, что камень преткновения не в растениях, не желающих идти на контакт с человеком, а в самом экспериментаторе, в том, насколько он в себя верит. Сам Фогель был личностью непростой. Смолоду он увлекался гипнозом, эзотерикой, теологией, видел свое будущее в роли монаха францисканского ордена, но стал ученым-химиком. Выросший на теориях Юнга (о психической энергии), Месмера (об универсальном флюиде), практике гипнотизера Койе, он вступал в телепатический контакт с подопытным растением совсем на ином уровне.
Растения, как выяснилось, самые настоящие телепаты, способные считывать мысли человека и адекватно реагировать на них, причем независимо от расстояния, разделяющего избранное растение и человека, вступающего с ним в контакт. Фогель начинал воздействие с наложения рук на расстоянии 20 см. Потом с каждым разом увеличивал его – до метра, до соседней комнаты, до другой улицы... до другого города и даже страны. (Однажды он из Праги вошел в контакт с подключённым к записывающему устройству растением, находившимся в Сан-Хосе.) Для чистоты эксперимента растения накрывали колпаком, прятали в бетонные подвалы, в металлические сейфы – контакт и реакция оставались теми же.
Усовершенствовав прибор Бакстера, Фогель осуществил целый цикл опытов, основанных на чисто телепатическом контакте с растениями. Наибольших результатов он добивался, погружаясь во время таких сеансов в состояние медитации по йоговской системе (то есть переходя на уровень подсознания) и успешно демонстрируя это на публике и по телевидению.
«Главным препятствием для успешной публичной демонстрации опытов по коммуникации с растениями, – объяснял Фогель-оккультист, – является скептический или враждебный настрой экспериментатора. Чтобы побороть в себе негативное отношение, нужно приложить большие усилия. Но если этого не делать, все приборы замирают, а растения становятся как мёртвые. Никакого общения с ними просто не получится... Учёный-материалист не понимает, что он сам же и является частью своего эксперимента.»
На основе своего многолетнего опыта Фогель пришел к тем же выводам, которые получали люди с открытым умом до него и после него, – что существует некая единая космическая энергия, как бы пронизывающая и объединяющая все живое, будь то человек, животное или растение, «и именно это Единство позволяет всем живым существам взаимно чувствовать друг друга».
Психолог Рандал Фонтес и эксперт по индийской философии Роберт Свансон, приняли эстафету от Фогеля, продолжив его эксперименты по биокоммуникации. Возможно, именно специализация этих двух калифорнийских ученых стала залогом беспрецедентно высоких результатов, которые не прошли незамеченными. Самые престижные университеты США предоставляли им свои лаборатории и фонды для продолжения начатого. На базе Гарвардского университета Фонтес сумел доказать наличие у растений некого аналога нервной системы, в основе которой лежит циркуляция электрических токов. А на базе Техасского университета в Сан-Антонио опытным путем подтвердил выводы Фогеля о влиянии человеческой мысли на живые организмы.
В апреле прошлого года во Флоренции, во Дворце Строцци, историческом памятнике XV века, был осуществлен довольно нелепый «флорентийский эксперимент», целью которого было выяснить, как растения реагируют на эмоции человека. Для этого не поленились построить атракцион-трубу двадцатиметровой высоты, внутри которой низвергались вниз добровольцы с зеленым растением, прикрепленным к их поясу. Атракцион был крутой, у добровольцев дух захватывало, как на американских горках. А потом анализировались летучие органические соединения, выброшенные растениями, тоже пережившими стресс. «Мы называем их двигателем, сердечной мышцей, – объяснял экспериментатор. – Через эти показатели растения отправляют нам сигналы.»
Эксперимент. Видео: https://ntdtv.ru/69435-kak-emotsii-cheloveka-vliyayut-na-rasteniya
Чем дальше в лес тем больше дров
Не остался в стороне и Советский Союз. В 70-е годы профессор московского НИИ Института Общей и Педагогической Психологии Вениамин Пушкин, решив уточнить, на что больше реагируют растения – на мысли человека или на его действия, самостоятельно провел в институтской лаборатории более двухсот опытов. Это помогло ему составить собственное мнение: растения реагируют электрическими сигналами величиной около 50 микровольт на эмоциональные посылы человека, как бы считывая его мысли и побуждения. И это волнует их больше, чем сами действия, даже если последние имеют агрессивный уклон.
«Наши опыты свидетельствуют о единстве информационных процессов, протекающих в клетках растения и нервной системе человека, – делает вывод В.Пушкин. – Они ведь тоже состоят их клеток, хотя и другого типа. Это единство – наследие тех времён, когда на Земле появилась первая молекула ДНК – носитель жизни и общий предок растения и человека. Было бы удивительно, если бы такого единства не существовало».
Серия экспериментов была проведена и на кафедре физиологии растений Тимирязевской Сельскохозяйственной Академии, под руководством шведского профессора Ивара Гунара, подтвердивших, что на физические раздражители растения реагируют эмпирическими импульсами, вполне сопоставимыми с реакциями нервной системы человека или животного.
Гунар пошел дальше. Предположив, что у растения, наряду с примитивной нервной системой, должен быть и некий «мозговой центр», управляющий реакциями всего организма, его жизнедеятельностью в целом, он-таки обнаружил этот «центр» в шейке корня, обладающий таинственным свойством пульсировать (сжиматься и разжиматься) подобно сердечной мышце. Если не считать прикованности растений к своему месту, делает заключение Гунар, никакой разницы между ними и животными нет. Вспомним еще раз Аристотеля: Растение – животное наоборот.
Не так уж они и неподвижны
Существуют растения, чью способность реагировать на внешние раздражители и двигаться – благодаря наличию у них органов чувств, видно невооруженным глазом. Ну, во-первых, это подсолнух, гипнотически поворачивающий свой лик к Солнцу, а за ночь полностью перестраивающийся на Восток – в ожидании рассвета. И, может, не случайно его ячеистая сердцевина, увенчанная ослепительно рыжими лепестками-протуберанцами, так напоминает само светило.
Это многие-многие цветы, которые задолго до того, как с небес прольется дождь, плотно сжимают лепестки, оставаясь закрытыми до тех пор, пока погода не прояснится. Это, конечно же, мимоза-стыдливая, пугливо схлопывающая листочки при малейшем к ней прикосновении - https://www.youtube.com/watch?v=nPf3FbR6eQE
Вот парочка самых быстродвигающихся представителей растительного мира. С помощью высокоскоростной видеокамеры (выполняющей 10 000 снимков в секунду), ученые зафиксировали, что крохотный цветок карликового кизила (или дёрена) канадского (Cornus canadensis) выстреливает гранулами пыльцы менее чем за 0,4 миллисекунды – быстрее прыжка цикады или языка хамелеона (за 0,07 секунды). В полете тычинки ускоряются в 24 000 раз (что в 800 раз превысило бы перегрузки, которые испытывают астронавты во время взлета ракеты). Непревзойденным рекордсменом по скоростям считают шелковицу белую (тутовое дерево). Его цветки, выстреливая пыльцой, за 25 микросекунд разгоняют лепестки до 160 м/сек, то есть – до одной второй скорости звука.
А еще есть плотоядные растения-хищники, ближе всего подобравшиеся по эволюционной лестнице к животному миру. Человеку известно более 600 их видов. Они питаются не только насекомыми, но и мелкими животными – лягушками, ящерицами, птицами, грызунами, заманивая их запахами, удерживая клейкими выделениями и переваривая с помощью соответствующих ферментов. Их цветы – хитроумные капканы-ловушки.
Здесь можно познакомиться поближе с этими монстрами растительного мира: https://www.youtube.com/watch?v=ftSqFpVOevQ
Наиболее эффектна среди них венерина мухоловка – в первую очередь, тем, что за процессом ее охоты – совсем как у хищного животного – легко проследить визуально. В центре ее двустворчатых листьев, снабженных длинными когтями... простите – шипами, у нее находятся очень чувствительные сенсоры – аналоги органов чувств. Причем мухоловка еще и умеет считать. На первое прикосновение насекомого она не реагирует – выжидает, после второго готовится к атаке, а в ответ на третье захлопывает створки с такой быстротой (за 100 миллисекунд) и силой, что у жертвы нет ни малейшего шанса выбраться. Когти-шипы превращаются в тюремную решетку, а внутренность схлопнувшегося листа – в камеру пыток, где после медленного и мучительного умирания жертвы начинается процесс ее переваривания.
Кричи и будешь услышан
Растительный мир – система взаимодействующая. Растения предупреждает собратьев об опасности – для каждой опасности свой сигнал тревоги – о нашествии паразитов или травоядных животных, о дровосеках, вырубающих леса. Деревья по цепочке передают друг другу информацию о грозящем им стихийном бедствии – о близкой засухе или пожаре. При приближении лесных пожаров деревья увеличивают в разы поглощение влаги из почвы. Ну как не приписать эти действия к осмысленному поведению растения, стремящемуся через насыщение ствола и ветвей избыточным количеством влаги защитить себя от огня.
Ключевые события в жизни деревьев-долгожителей навсегда остаются в их «памяти», самым наглядным и общеизвестным свидетельством которой служат годичные кольца стволов. А в них, к примеру, обнаруживают, помимо следов самих пожаров, пережитых деревом, вкрапления химических веществ, которые оно выделяло, «в панике крича» о приближении огня.
О каком крике мы говорим, если растительный мир безмолвен! Метафора? Ведь у них нет ртов, чтобы говорить, нет ушей чтобы слышать, нет и мозгов, чтобы анализировать. А им и не надо. Общаться можно по-разному, не обязательно по-человечески.
Разве мы не знаем, что звук это волны механических колебаний в упругой среде с различной амплитудой и частотой – у кого есть органы слуха, тот способен их слышать. А у кого их нет? Возможно, тот способен их как-то воспринимать, на уровне осязания например. По крайней мере, современные ученые постепенно приходят к заключению, что растения общаются между собой разными путями, в том числе и на уровне слуха. Иначе зачем они постоянно издают звуки? Например – похожие на «клокотание малюсеньких пузырьков воздуха в водосточной трубе».
Совсем недавно группа израильских ботаников и инженеров из Тель-Авивского университета осуществила долгосрочный эксперимент с 667 садовыми ослинниками (травянистое растение с желтыми цветами). Рядом с ними создавали разного рода шумы на ультразвуковой волне. Растения реагировали на имитацию жужжания пчел (или на них самих), отвечая мелкой вибрацией цветков и увеличением содержания сахара в нектаре.
Сверхчувствительная аппаратура зафиксировала также, что растения издают своеобразные щелчки с частотой, зависящей от их состояния. Страдующие от жажды сообщали о своей беде 35 щелчками в час, подвергшиеся обрезанию – 25 щелчками и так далее. И только нетронутые, своевременно политые растения удовлетворенно молчали.
Израильские ученые сделали сообщение, что им удалось уловить голосовую коммуникацию растений, «переговаривающихся» между собой в основном в стрессовых ситуациях. Причем общение это происходит на ультразвуковой волне. Воспринять его могут лишь насекомые, летучие мыши, сверхчувствительная аппаратура, ну и, понятно, сами растения.
Японские программисты решили записать и через компьютер перевести на язык звуков электрические колебания, генерируемые различными растениями. Так возникла своеобразная электронная симфония, исполняемая зеленым оркестром. Ее включают для прослушивания через динамики в одном из парков острова Окинава.
Международная группа ботаников, во главе с австралийским профессором экологом Моникой Гальяно, автором сенсационных открытий в области интеллекта и коммуникаций растительного мира, экспериментально подтвердила, что растения не только способны эмоционально воспринимать те или иные явления, они еще и обладают долговременной памятью. Причем – реагируют разумно, усваивая и запоминая урок ничуть не хуже, скажем, подопытной мышки. Что они не так уж и безмолвны, и уж тем более не глухи. Что, помимо всех прочих методов общения и передачи информации, они способны испускать и звуковые волны в диапазоне, доступном человеческому уху. Разнообразные звуки – в виде щелчков частотой 220 грц, издают корни растений, выполняя роль акустических приемников и передатчиков.
«Система механизмов, существующих у животных для общения с окружающей средой и друг с другом, уже давно является предметом обширных научных исследований, – пишет Галиано. – Что же касается биоакустики растений, хотя такие исследования и ведутся, они не признаны и не настолько продвинуты. И это удивительно, учитывая, что способность ощущать звуки и вибрации – это филогенетическая сенсорная модальность, стоящая за поведенческим порядком всех живых организмов и их связью с окружающей средой».
Галиано опытным путем доказала, что растения способны запоминать и учиться, что они весьма активно общаются не только между собой, но и с миром животных и насекомых, с окружающей средой в целом. И используют для этого, в первую очередь, богатый ассортимент «из нескольких тысяч летучих химических веществ».
Пошли дальше. Не только ученые, но и те, кто так или иначе контактируют с растительным миром (садоводы, фермеры) и просто внимательные к природе люди не могли не заметить реакции растений на солнечные лучи и на погодные условия в целом. Если, скажем, в конце дня должен пойти дождь, то цветы уже с утра схлопывают венчики, плотно сжимая лепестки – заблаговременно защищаются от дождя. И доверчиво раскрываются навстречу Солнцу.
Ученые Университета Эберхарда и Карла, одного из старейших в Германии, пользующегося международным признанием в области медицины и естественных наук, обнаружили на концах побегов растений рецепторы, аналогичные зрительному белку родопсину в сетчатке глаза живых существ, включая человека. Благодаря этому подобию органов зрения, считают немецкие ученые, растение способно реагировать на свет и тень. То есть – каким-то образом видеть окружающий мир.
А как насчет вкусовых рецепторов? Что они есть у плотоядных растений, типа венериной мухоловки, сомневаться не приходится. Но думается, что ими наделены абсолютно все растения. Ведь если бы у них таких рецепторов не было, они поглощали бы из земли не то, что им жизненно необходимо, а что попало. Корневые системы прекрасно разбираются в питательных веществах, присутствующих в почве, через специальные вкусовые ферменты, расположенные на их концах.
Да разве только корневые системы! Растения в целом – это живые химические заводы непрерывного действия, в которых задействован весь их организм – от листьев до корней. Они расщепляют углекислый газ и воду на кислород и сахара (углеводы), превращают угольную кислоту в магний, магний в кальций, кальций в фосфор, фосфор в серу и т.д. и т.д. Но не будем в это углубляться, иначе не вынырнем.
Они обороняются и даже нападают
Эти, самой природой прикованные к одному месту, зеленые жители планеты далеко не так беззащитны перед внешней средой, вредителями и четвероногими агрессорами, как принято считать. (Противостоять двуногим агрессорам им, увы, не по силам.) Не всегда, к сожалению, но они вполне могут за себя постоять. Защищаясь от слишком активного уничтожения их травоядными, растения резко усиливают синтез таких химических веществ, как танин, вызывающий несварение желудка.
При нашествии гусениц или тли, например, растение спешно начинает вырабатывать летучие химические вещества – повышает уровень кальция в цитозоле клеток (скорость сигнала 1 мм/сек), протеиназы – вещества, которые связывают у насекомых-вредителей пищеварительные ферменты, начисто отбивая им аппетит. Одновременно срабатывает ионная и электрическая сигнализации, привлекающие птиц, способных избавить растение от гусениц, а также – муравьев и божьих коровок, питающихся тлей. Получается, что растение само зовет их на помощь.
Летучие вещества, как сигнал бедствия оказавшегося в беде растения, воспринимаются его соседями – по лесу, саду или полю – и те тотчас тоже начинают выделять токсины для самозащиты. Чем не круговая порука.
Японские ученые использовали некий молекулярный сенсор – флуоресцентное вещество, чувствительное к содержанию кальция в растении, с помощью которого проследили, что, стоит повредить всего один какой-нибудь лист, скажем, на комнатном цветке, и электрохимический сигнал тревоги тут же распространится не только по всему цветку, но и по соседствующим с ним собратьям.
Итак, растительный мир общается между собой на молекулярном уровне с помощью различных химических реакций и электрических сигналов. А собственно на каком уровне общаемся мы сами? Не лежат ли в основе всех наших эмоций и реакций, всей нашей жизнедеятельности хоть и более сложные, но те же электрохимические процессы? Вспомним расхожую киношную фразу: «Между этими актерами возникла химия». Если она не возникла, скучно не только партнерам, но и зрителям. Они не поверят в любовь экранной пары.
Корненогие меломаны
Оригинальный случай имел место в 50-х годах прошлого века на плантациях ананаса. Ананасы одного и того же сорта выращивали на Гавайях и на Антильских островах. Но антильские получались крупнее и слаще. Провели исследование. Вроде бы все условия были схожими, включая качество почв. Отчаявшись разгадать шараду аграрными методами, решили привлечь... психиатра. А тот (некто Джон Мейс) изучив нюансы, сделал неожиданное предположение: собака зарыта в «музыкальном сопровождении». Гавайские ананасы белые сельские труженики выращивали молча, а на Антилах чернокожие весельчаки, ухаживая за саженцами, приплясывали и напевали. И ананасам это вроде как нравилось. Психиатру, скрепя сердце, решили поверить и завезли на гавайскую плантацию негров. Результаты не замедлили сказаться.
Воодушевленный неожиданным открытием, Мейс взялся за эксперименты самостоятельно, в собственной оранжерее. Он провел порядка 30 тысяч опытов с самыми разными растениями, предлагая им прослушивать мелодии – от джаза до классики, и сумел не только подтвердить свои выводы, но и определить, каким растениям какая музыка по душе, а какая их раздражает.
Уже в наши дни экспериментально было выявлено, что под воздействием музыки плазма растительных клеток начинает двигаться значительно быстрее. Причем колебательные процессы, возникающие в структуре стеблей и листьев, проходят по-разному в зависимости от характера музыки. Многочисленные опыты – и специалистов, и энтузиастов-фермеров или садоводов – подтвердили, что растения способны не просто слышать музыку, но и слушать ее, отдавая предпочтение одним жанрам (интенсивным ростом, цветением и более высокой урожайностью) и в буквальном смысле заболевая от других. Классика или, скажем, духовная индийская музыка (медитационная) их вдохновляет настолько, что они начинают тянуться к источнику звука. Были случаи, когда вьющиеся растения буквально обнимали динамики. Что же касается тяжелого рока, то реакция на него диаметрально противоположна.
Причина кроется в звуковых частотах, в эффекте резонансного воздействия на растение: при благоприятной частоте волны (в 3-5 кГц для классической музыки) обмен веществ в его организме ускоряется, при атаке тяжелого рока (8 кГц) запускаются деструктивные процессы. (А разве с человеком происходит не то же самое? Экзальтированную эйфорию рокфанатов, уж точно, не назовешь здоровым синдромом.) Стефано Манкусо, профессор Флорентийского университета, обнаружил, что у растений для улавливания звуковых волн на поверхности их клеток имеются специальные канальца.
Информация о «концертах для растений» пошла, что называется, в народ. Многие фермеры и отдельные энтузиасты начали услаждать свои сельскохозяйственные культуры и своих зеленых питомцев звуками музыки. Во Франции появилось увлечение CD-дисками с произведениями классической музыки, якобы повышающими урожайность сельскохозяйственных культур и вызывающих пышное цветение у комнатных растений. Не отстающие от прогресса китайские биофизики изобрели «звукочастотный генератор», поставив его на поток. Подобрав нужный частотный диапозон для своих саженцев, пользователь может в разы увеличивать их урожайность.
Американский фермер-бизнесмен Дэн Карлсон поначалу увлекся экспериментами с воздействием музыки на урожайность своих полей, подбирая соответствующие жанры и инструменты. Его растения выбрали Баха и Вивальди в скрипичном исполнении. Дэн так воодушевился результатами, что создал фирму, назвав ее «Озвученный цветок», которая разрабатывает, записывает и продает аудиокассеты «суперурожайной музыки». И у него их раскупают – ведь его кукуруза трехметровой высоты и тыквы полутора метров в диаметре занесены в Книгу рекордов Гиннеса.
Видимо, последние десятилетия прошлого века ознаменовались широко распространившимися контактами человека с растительным миром. Именно в эти годы в Книге рекордов Гиннеса появились такие экземпляры, как дынное дерево, на котором выросло 135 очень крупных плодов папайи (вместо обычных трех десятков); арбуз, весом 118 кг; кабачок больше 61кг; тыква весом 440 кг; куст помидора высотой 4,5 метра с 835 плодами, а затем и целое томатное дерево, высотой с трехэтажный дом, выращенное в Японии на специальном поддерживающем каркасе, и так далее.
Можно с разной долей серьезности относиться к подобным исследованиям. Но факт остается фактом – волны определенной частоты ускоряют движение протоплазмы клеток растительных организмов, активизируют обмен ферментов. Смотрите сами:
Как слушают музыку растения: https://www.youtube.com/watch?v=RjbSJZeuAzs
Они нам сочувствуют
Для большинства из нас уже не вызывает сомнений, что растения обладают памятью (в том числе долгосрочной), способностью по-своему видеть и слышать, чувствовать и сопереживать, испытывать целую гамму эмоций – радость, удовольствие, страх, панический ужас и т.д. Они реагируют на мысли человека, причем острее и полнее, чем на сами действия. Если удается наладить контакт с растением, то не важны расстояния, поскольку контакт этот телепатический. Появилась даже новая отрасль науки, изучающая контакты растений с человеком. И назвали ее фитопсихология.
Растения сопереживают любой боли, остро реагируют на смерть, если она происходит в их присутствии – не только собрата по растительному миру, но и животных, и даже простейших одноклеточных. Повидимому живой организм, умирая, распространяет сигналы боли, тревоги, паники, которые и воспринимает растение.
Эзотерики утверждают, что каждое растение, как и любое живое существо, имеет свою сущность. Только если, скажем, у человека, помимо физического, целых шесть тонких тел (эфирное, астральное, ментальное, казуальное, буддхическое, атмическое), то у растения – всего два: эфирное и астральное. И этого вполне достаточно, чтобы оно могло испытывать целую гамму чувств и обладать своеобразным сознанием. А еще эзотерики свидетельствуют, что растения общаются между собой и воспринимают мысли людей на уровне пси-полей. Что на агрессию или угрозу своему существованию растение может ответить, помимо выделения растительных ядов, полевым ударом, последствия которого проявляются не тут же и не сразу, вызывая постепенное ослабление организма обидчика, вплоть до тяжелых болезней.
Но это, так сказать, из серии фитоужасов. Куда более популярны среди тех же оккультистов лечебные свойства не только отдельных трав и ягод, известные как фитотерапия, но и гигантов планеты – деревьев, способных поделиться с человеком своей мощной энергетикой. Ведь сила деревьев подпитывается такими планетарными стихиями, как земля, вода, солнечный свет и воздух.
О том, что деревья обладают душой, что от них можно заряжаться энергией, причем от каждой породы – по-своему, было известно еще с древности – тибетским йогам, друидам (кельтским жрецам, колдунам и прорицаелям), да собственно едва ли не всем «диким» племенам разных континентов, включая индейцев Америки.
«Нам сложно даже предположить, что дерево нас слышит, понимает, видит, любит или ненавидит, радуется или огорчается при встрече, - пишет один такой эзотерик. - Решившим подружиться с деревом предстоит длинный путь к его душе. И когда это произойдет, завяжутся действительно дружеские отношения, и возникшую незримую связь не смогут разрушить ни расстояние, ни время.»
И еще: «Деревья любят слушать людей, им нравятся наши голоса. Поэтому произнесенная с душою фраза любви к дереву, восхищение им останется в памяти дерева. И в следующий раз, когда вы к нему придете, оно уже не будет волноваться, а протянет к вам свои незримые руки, приглашая посидеть (или постоять) под его сенью и расслабиться».
Лесничий Питер Воллебен
Простейшие (казалось бы) истины, сокрытые в законах природы, способны постигать не только ученые. (А если вспомнить шаманов, йогов, друинов древности –далеко не только ученые.) Питер Воллебен (Peter Wohlleben,1964 г.р.), немецкий лесничий – один такой «шаман» современности. Вот уже больше 30 лет он наблюдает и изучает саму систему выживания древнего букового леса на вверенной ему территории в горах Эйфель, в Западной Германии. Двухметровый гигант, сильный, жилистый, бородатый, он гармонично вписывается в окружающую его дикую среду, сливается с нею.
Питер убежден, что лес – это живой, чувствующий, «социальный» организм, в котором каждое дерево - «личность», со своим характером, привычками и предпочтениями. Что они живут сложными сообществами, основанными на взаимной поддержке.
О своем опыте, своих наблюдениях и выводах Питер Воллебен рассказал в берущей за душу книге «Скрытая жизнь деревьев» (2015), для многих ставшей откровением. Как сообщалось в прессе, она превзошла по рейтингам мемуары Папы Римского и бывшего канцлера ФРГ Хельмута Шмидта.
В представлении Питера деревья это «большие слоны растительного мира». Он призывает своих читателей смотреть на них не только как на древисину, но увидеть их красоту и научиться наслаждаться ею в гармонии с природой. «Я не предлагаю начать разговаривать с деревьями или превращать их в неких потусторонних существ, но я хочу, чтобы мы защищали их».
Это он начал кампанию за права городских деревьев, которые, «как уличные дети, лишенные поддержки семьи, изолированные и вынужденные бороться с проблемами в одиночку, без сильных корней». Питер выступает с заявлениями, что горящие всю ночь фонари нарушают жизненный ритм городских деревьев, ослабляют их иммунитет, заставляют «страдають от недосыпания». За все то множество услуг, которые нам оказывают деревья, меньшее, что мы можем для них сделать, агитирует Питер – это выключать свет на ночь. Звучит забавно, не правда ли, но трогательно.
Призыв простого лесничего был услышан в научных кругах. В 2016 году Европейская экологическая комиссия профинансировала соответствующие исследования с целью определить степень влияния ночного освещения на жизнедеятельность растений, деревьев в частности.
На основе своих долголетних наблюдений Питер делает следующие выводы: деревья общаются друг с другом и им, как и представителям животного мира, не чужды эмоции. Когда им больно, они кричат. Если рубят лес, листья других деревьев начинают дрожать от страха. Они способны страдать, обижаться и радоваться.
У каждого дерева, у каждой породы, как у людей, свой характер. Буки, например, «любят похулиганить». Они образуют леса, которым тысячи лет, потому что действуют как семьи, защищая свой вид и безжалостно преследуя другие виды, пока те не ослабеют. Ивы предпочитают одиночество. Они быстро растут, но не живут долго. Не социальны и тополя. Береза уничтожает другие деревья, расчищая для себя пространство, таков ее «генетический код».
В лесу можно встретить «плохих и хороших парней». Есть даже убийцы, идущие на разные ухищрения, чтобы избавиться от нежелательного соседа, отвоевать себе жизненное пространство. Но есть и добрые соседи, и заботливые родители, оберегающие и подкармливающие молодняк («любимых детей»), поддерживающие своими соками пораженные деревья. Более того, дерево способно учиться на собственных ошибках и не повторять их. Для всех них важно, чтобы их сообщество было сильным. Деревья – существа племенные, они «генетически так же далеки друг от друга, как вы и золотая рыбка», – заявляет Питер.
Лесничий определил, а ученые его версию подтвердили, что деревья способны даже считать. К примеру, должно пройти определенное количество дней с температурой свыше 20 градусов С, чтобы они начали распускать листву.
Страсти лесного царства
Коли была затронута тема «хороших и плохих парней», невозможно обойти молчанием нрав одного такого «плохого парня» - эвкалипта, нагляднейшим образом демонстрирующего, что и у деревьев есть свой характер и свой собственный способ выживания.
За то, что он постоянно сбрасывает кору, которая повисает на нем длинными лоскутами-струпьями, эвкалипт называют деревом-стриптизером, деревом-оборванцем, неряхой, бесстыдным. Кстати, струпья эти выглядят очень живописно, потому как они разноцветные. Еще Жюль Верн окрестил эвкалипт «деревом без тени». Поворачивая свои острые жестковатые листья ребром к солнцу, он действительно дает минимальную тень.
Эвкалипт – своего рода птица феникс растительного мира. Он не боится лесных пожаров и, в некотором роде, не только ждет их, но и провоцирует, выделяя летучие, легко воспламеняющиеся эфирные масла. Его семенные коробочки такие жесткие, что сами раскрыться не могут, а от огня они лопаются и разбрасывают семена. Пожар нужен эвкалипту еще и для того, чтобы избавиться от соседей, единолично воцарившись на избранном пространстве. Нет, сам эвкалипт конечно тоже обгорает, но только снаружи, оставаясь живым внутри. А через пару недель после пожара как ни в чем не бывало выпускает молодые, свежие побеги.
Его агрессивный нрав этим не ограничивается. Он к тому же еще и жуткий водохлеб, выпивающий за день до трехсот литров воды, иссушающий почвы вокруг себя, обедняющий грунтовые воды. А растет он очень быстро (к трём годам вымахивает до 10 м, к десяти годам – до 25-и). Но именно это последнее свойство лесного агрессора и подвело его. Заметив как быстро растет эвкалипт, наращивая при этом качественную древесину, люди принялись его безжалостно вырубать, широко используя в качестве шпал, сырья для целлюлозно-бумажной промышленности, в судостроительстве и т.д.
А еще есть деревья-душители из семейства фикусов. Если ветер занесет семя такого монстра на ствол любого другого дерева, неважно как высоко над землей, и семя застрянет в складке коры, оно там прорастет. Его корни, стремясь добраться до земли, обовьют ствол приютившего его хозяина, намертво срастутся с ним и в конце концов задушат.
Но не надо думать, что особыми свойствами обладают только какие-нибудь экзотические виды деревьев. В «монстра», к примеру, может обратиться даже прекрасная яблоня. История, которую я хочу рассказать, в свое время так ошеломила меня, что я долго не могла ее забыть. (Читателю со слабыми нервами советую следующие два абзаца пропустить.)
Некто Роджер Уильямс, известнейший подвижник за свободу вероисповедания, переселился в Америку, в штат Род-Айленд, в XVII веке. Там же и был похоронен вместе с женой в 1683 году. Рядом с их могилой выросла непривычно крупных размеров яблоня, приносившая ежегодно восхитительно вкусные плоды. Много лет спустя потомки, не забывшие заслуги подвижника перед Родиной, решили перезахоронить его останки и воздвигнуть ему памятник. Но, вскрыв могилу, к своему изумлению, никаких останков не обнаружили. Ничегошеньки, ни единой косточки! Дальше цитирую Фрэнка Эдвардса из его книги «Странные люди»:
«Яблоня проникла корнями в обе могилы. Большой корень заполз в гроб в том месте, где находилась голова нашего героя, обогнул ее и вошел в грудную клетку, прошелся вдоль спины, проник в ноги... Корни, поглотившие чету Уильямсов, удивительно напоминали замещенные ими формы тел. Главные корни с множеством ответвлений и отростков очень были похожи на кровеносную систему. Сходство было настолько безупречным, что корни вынули и законсервировали. Они до сих пор хранятся в Историческом музее Род-Айленда...»
Эпизод из моего личного опыта не столь впечатляющий и жуткий, но в каком-то смысле перекликается с вышерассказанным. Перебравшись в Америку, мы на первых порах сняли в Лос-Анджелесе небольшой, очаровательный домик. От улицы, с таким же очаровательным названием Providencia (от слова providence – провидение), дом отделял пожалуй даже черезчур просторный зеленый газон, засаженный старыми разлапистыми лиственницами и цветущими кустами.
В один прекрасный день нас неожиданно среди ночи затопило – этак на фут высотой. Как выяснилось, хозяин соседнего дома решил опорожнить свой бассейн, а канализационная система не справилась с таким количеством воды. Вызвали бригаду сантехников. Те вскрыли неглубоко проложенные трубы и опешили, обнаружив, что они по всей длине (примерно метров 20) плотно забиты пробравшимися внутрь корнями деревьев, принявших форму труб. Зрелище было пугающим...
Wood Wide Web
Но вернемся к уникальному лесничему, вернее – к его самым интересным наблюдениям за скрытой от глаз людей таинственной, почти мистической подземной жизнью леса. Говоря о мире растений, нельзя обойти стороной грибницу, хотя грибница и не совсем растение, вернее – совсем не растение, и питается она не солнечным светом, а мертвечиной. Но без нее не было бы леса, а возможно – и жизни на Земле. Это одно из самых сложных и загадочных явлений природы.
На грибницу все чаще начинают обращать внимание не только ботаники-натуралисты, но и представители других профессий, архитекторы и программисты, в частности. «Изучив ее, мы сможем в будущем не только понять, как строить инфраструктуру с улучшенной архитектурой, но и как строить более эффективные и быстрые информационные сети», - заявил японский ученый Toshiyuki Nakagaki, биолог и физик из университета Хоккайдо. В результате многолетних опытов с грибами Накагаки пришел к заключению, что «грибы ближе к животному миру, чем это кажется, и что их поведение иногда выглядит не как проявление простого инстинкта, а как результат осознанного решения.»
Через огромную подземную «лесную сеть» – корневую систему, опутанную грибницей, пишет в своей книге наш лесничий, деревья электрическими сигналами передают друг другу сообщения о бедствиях и других наземных событиях. «Только представьте, – живописует Питер Воллебен, – насколько изменится привычная прогулка по парку или лесу, если вы будете знать, что под вашими ногами десятки деревьев переговариваются между собой, а может даже сообщают друг другу именно о вашем появлении!»
Это общение, признаёт эксперт патологии и физиологии растений, профессор Вествуд, происходит на таких уровнях, о которых мы еще даже не догадываемся. В околонаучных кругах появился даже образный термин: «подземный интернет» или Wood Wide Web («Вселесная паутина»). И самое активное, если не ключевое участие в нем принимает грибница, образующая сплошную сеть (микоризу) на корнях деревьев и между ними. Тончайшие белые паутинки (грибные гифы) распространяются на огромные расстояния по всему лесу, вернее – под ним, обеспечивая мгновенную связь между зелеными обитателями леса. Более того, грибница не просто передает сигналы, но и обладает долгосрочной памятью. А если учесть, что продолжительность ее жизни составляет 1500-2000 лет (а может и больше), то остается только сожалеть, что диалог с нею пока (!) невозможен.
«Паутинки грибницы – одно из величайших изобретений природы, – говорит Пол Стемец, миколог номер один в мире, автор шести книг о грибах. – Грибница – это сложная инфраструктура, на которой располагаются все растения в мире. В десяти кубических сантиметрах почвы можно найти восемь километров её паутинок. Ступня человека покрывает около полмиллиона километров тесно расположенных паутинок.»
«И подобно интернету, нет никакого «центрального сервера». Каждая паутинка самостоятельна и собираемая ею информация может передаваться в сеть по всем направлениям. Это наводит на удивительную мысль, что базовая модель интернета существовала во все времена, только пряталась в земле. Кстати, сама сеть может расти, похоже, до бесконечности.» (из книги «О чем думают грибы»)
Люди сравнительно недавно начали понимать, что это умная и самообучающаяся система. Не случайно серверы интернета графически изображают в виде природной сетевой структуры.
Мы, конечно же, совсем неплохо знаем что такое грибы. Ядовитых избегаем. Съедобные собираем в лесу и едим, даже выращиваем их сами, делаем из них лекарства. Мы знаем, что грибы – лишь наземная часть, способ размножения некоего таинственного организма. Но отдельные проявления их воздействия на все живое – от растений до человека – заставляют порой призадуматься.
Только сейчас мы начинаем понимать, что грибница исподволь развивалась под землей параллельно с животным и растительным миром, параллельно с нами – на протяжении миллионов и миллионов лет, эволюционировала и совершенствовалась. До каких пределов – вот вопрос. Микологи (исследователи мира грибов) признают, что не знают о грибах даже самых основных вещей.
«Если почва – это желудок земного шара, то грибы – его пищеварительные соки. Без их способности разлагать и перерабатывать органические вещества, земля бы задохнулась, – говорит один такой миколог. – В своих исследованиях мы фокусируемся на жизни и росте, но в природе не менее важны смерть и распад.» Вот почему грибницу называют Королевой мёртвых, правительницей Царства смерти. Для древних египтян она была «Богом Смерти».
Объединяя все лесное царство в единый, взаимодействующий организм, грибница с ее явленными миру грибами еще и воздействует на живые существа – от насекомых, поведением которых почти телепатически искусно манипулирует, до человека. Не буду описывать, что грибы вытворяют с муравьями, посылая их на страшную смерть во имя распространения грибного потомства. Ядовитые грибы смертельны для животных и людей, они способны убить даже слона. А их галлюциногенные свойства известны уже тысячи лет.
Нет равных на планете по разнообразию галлюциногенных растений и грибов Центральной Америке и Мексике, о чем хорошо знали местные культуры и племена и с чем познакомились первые испанские завоеватели в XVI веке. Ни один ритуал шаманов, искусственно вводивших себя в транс для общения с духами, не обходился без галлюциногенов. Натуральными наркотиками баловались и все остальные члены древних сообществ. Они верили, что гриб разговаривает с человеком, открывает ему тайны мироздания. В благодарность за доставляемые удовольствия ацтеки и те, кто жили до них, запечатлевали «сакральные грибы» в виде каменных статуэток с ликами богов и демонов под шляпкой. Самым древним из них по свидетельствам археологов 3000 лет.
К помощи «волшебных грибов» прибегали не только аборигены Америки. Есть свидетельства, что под их воздействием возникали целые религии, философские и мистические учения – галлюциногены помогали практикующим отключаться от реальности и выходить на иной уровень сознания.
Тысячелетиями грибы используются в медицинских целях, заключая в себе готовые лекарственные соединения. Увы, из 160 000 видов грибов человеком на сегодняшний день изучены видов 20... В США постепенно приходят к пониманию – на государственном уровне – что сохранение древних лесов является вопросом национальной безопасности. И не только в США. Несколько лет назад была сформирована группа исследователей из семи стран для изучения флоры и фауны почв, с бюджетом $25 млн. Ее девиз: «Передовой фронт науки у нас под ногами».
Единым было единство
Заканчивая свой экскурс в мир растений, вспомню еще раз Клива Бакстера, с которого начинала. Все больше углубляясь в эксперименты, полиграфолог начинал осознавать, куда завели его исследования, до чего он докопался. От растений он перешел к опытам с яйцом, рачками, с примитивными одноклеточными организмами, типа инфузории туфельки, добравшись до молекулярного уровня. Он вдруг осознал, что все живое наделено особым «клеточным сознанием», что даже отдельные клетки обладают всеобъемлющей памятью, что головной мозг высокоорганизованных живых существ это не орган хранения информации, а лишь ее приёмник и передатчик, что способность чувствовать не ограничивается клеточным уровнем, а распространяется до молекулярного, атомного и субатомного. «Мы привыкли считать неживыми многие предметы. Возможно, нам придется пересмотреть наш взгляд на природу жизни», - таков был его окончательный вывод.
Подводя итог своей почти сороколетней исследовательской деятельности, в 2003 году Бакстер выпустил книгу под названием Primary Perception. Biocommunication with Plants, Living Foods, and Human Cells («Первичное восприятие. Биокоммуникация с растениями, продуктами питания и человеческими клетками»).
Марсель Фогель в своих изысканиях остался верен избранному им направлению, доказав, что растения, как одна из составляющих всеобъемлющего понятия Жизнь, куда более сложно организованы, чем принято было считать.
Когда-нибудь все мы вынуждены будем признать, что растительный мир нашей дивной планеты – не просто зеленая фабрика Природы, не стройматериал для ненасытных нужд человека, а живые, чувствующие существа, только живущие по своим законам и в своем временном режиме.
То, что в 60-х годах прошлого века для Бакстера, и иже с ним, стало прозренческой догадкой, древние знали испокон веков. Этими знаниями пронизана вся древнеиндийская и древнегреческая философия, все оккультные учения. Эти знания лежат в основе взаимодействия с Природой аборигенов всех континентов.
Древняя мудрость даосизма Лао-цзы гласит: «То, что он видел Единым, было Едино, а что он видел не Единым, также было Едино. Там, где он видел единство, сказалась его божественная природа; там, где он видел различия, сказалась природа человеческая... Лишь воистину разумный понимает этот принцип сведения всего сущего в Единое».
Бельгийский писатель и философ, Лауреат Нобелевской премии Морис Метерлинк (1862-1949) в своей замечательной книге со смелым названием «Разум цветов» пишет: «Не слишком безрассудно будет утверждать, что нет существ более или менее разумных, что существует всеобщий, разлитый повсюду разум, нечто вроде всемирного флюида, различно проникающего во все встречающиеся на его пути организмы».
Комментарии
Завлекательный трёп
НЕ ВЕРЮ! Судя по представленным датам, прошло 50 лет с момента открытия удивительных свойств растений. Пол века!! Где технические приборы, которые используют эти удивительные свойства? Практика - критерий истины. Нет практики - нет истины. Хотя известны примитивные реакции растений на свет, на некоторые химические вещества на расстояния и т.п., но всё поддающееся научному объяснению и, главное,эксперименальному подтверждению. А вот утверждение, что существует телепатическая связь растений с мыслями человека - это "высший пилотаж" предложенных фантазий. Впрочем, народ любит сказки.
Тема-претендент Шнобелевской премии
Замечательно. Многогранно. Непочатый край очередных открытий и утверждений. Несколько лет тому назад работа о наличии разума, кажется, у плесеней получила так называемую Шнобелевскую премию.
Достойное продолжение!..
P.S. А может это первоапрельская фантазия-переросток?
Добавить комментарий