Вспоминая Наума Коржавина 

С ним никогда не было скучно. Неожиданность и свежесть его реплик, реакций, оценок открылись и полюбились мне уже в первую нашу встречу. Она произошла ранней весной 1974-го, недели через две после того, как мы с моей женой Лидией Фрумкиной покинули СССР и оказались в Риме. Вместе с его (и нашими) друзьями Шрагиными, Борисом и Натальей, мы сели на электричку и отправились к Коржавиным в прелестный прибрежный городок Ostia Lido. 

 – Ребята, мне крупно повезло, – начал Наум с ходу, после приветствий и знакомства. – Мою Любаню недавно сбила машина. Травма пустяковая, но ей присудили сумму, на которую я съездил в Париж и повидался с друзьями! 

Ошеломив нас своим «везением», Наум прочитал эпиграмму про то, что ошеломило в Италии его: обилие и неутомимость местных социалистов и коммунистов. И тут же вписал ее в мою записную книжку:

Везде, хоть бейся, хоть кусайся,

Здесь серп и молот, как в Москве.

И это мне – серпом по яйцам

И молотом по голове.

 Через несколько дней Наум с Любой улетели в Бостон, оставив нам со Шрагиными свою уютную квартиру на Via Della Gondole. Нам повезло: на нее было несколько претендентов, но хозяйка прислушалась к коржавинской рекомендации и выбрала нас. Так что свое первое на Западе жилье мы получил благодаря Коржавину... 

Korzhavin_1992.jpg

Прощаясь с Наумом перед его отлетом в Америку, мог ли я подумать, вообразить, предугадать, что у нас впереди – много, много встреч? Что судьба подарит мне возможность видеть и слышать «Эму», разговаривать и (изредка) спорить – каждое лето, начиная с 1976 года, целых 20 лет подряд? Да еще где! Среди прекрасных зеленых гор Вермонта! Любовь Коржавина была, как и я, преподавателем Русской летней школы Норвичского университета в городке Нортфилд.

А Наум занимал должность приглашенного поэта (poet in residence). Он вел кружок поэзии, читал свои стихи студентам, аспирантам и преподавателям, выступал на научных симпозиумах. Полтора месяца в году Коржавин пребывал в своей родной среде, проводил часы и дни в живом общении с литераторами – поэтами, прозаиками, историками и теоретиками литературы...

А профессора у нас были – высший класс. Достаточно назвать Ефима Эткинда, Вячеслава Иванова, Льва Лосева, Леонида Ржевского, Екатерину Волконскую, Юрия Щеглова, Виктора Некрасова (он, к сожалению, был с нами всего лишь одно лето). С началом перестройки в школе стали появляться гости из России. 

 В 1990-м и 1992-м году в качестве приглашенных писателей у нас побывали московские друзья Наума – Булат Окуджава и Фазиль Искандер. Этот снимок сделан в 1992 году Евгением Соколовым возле дома американского адвоката Глеба Глинки в городке Кабот, штат Вермонт.