«В вышеуказанном Перечне Арктика ни как район Крайнего Севера, ни как местность, приравненная к районам Крайнего Севера, не поименована.
Заместитель начальника Управления пенсионного фонда Российской Федерации Е.А. Палкина. 02 октября 2020»
Одной из основных черт моего характера, достойных упоминания, я считаю уменье совать свой нос не в свои дела. Прочитав у осведомлённого англичанина, что людей больше всего интересует то, что их совершенно не касается, я понял, что я не одинок. Я очень любил подсказывать. И не ученикам на уроках, а учителям во время их попыток вдолбить в наши головы прописные истины, преподавателям в институте и даже директору Питерского театра, читавшего лекции по этике-эстетике нам – председателям фабрично-заводских комитетов профсоюза. Как правило, добром это не кончалось, но иногда… Преподаватель по теоретическим основам электротехники на вечерне-заочном отделении политехнического сознался, что, если при входе в аудиторию он не видел мою физиономию, то у него падало настроение. С директором театра мы подружились.
В 1961 году с нами в первый арктический рейс атомного ледокола «Ленин» ходил фотокорреспондент Евгений Халдей, знаменитый своим фото «Знамя Победы над Рейхстагом». Во время беседы с экипажем ледокола Евгений Халдей сказал, что они, корреспонденты, сразу прибывают к месту важных событий… – Или за пять минут до начала события, – подсказал я. Евгений Ананьевич принял шутку: – Да. Чтобы успеть установить аппаратуру. (Первое время войны наши корреспонденты на фронте бегали с «треногами» - штативами для фотоаппаратов, пока не получили американские камеры «Leica»).
Году в 1986 в Арктике мы взяли на борт нашего ледокола «Арктика» женскую полярную группу «Метелица», совершавшую лыжный поход по арктическим просторам. В клубе ледокола мы с удивлением слушали участниц похода: зачем им это понадобилось? Одна из участниц рассказывала, как трудно было собрать снаряжение для экспедиции: – Муж мой вначале был против моего участия в походе, но потом принял самое активное участие: доставал аккумуляторы и делал всё … – Чтобы вы, наконец, ушли в этот поход, – добавил я.
Желание подсказывать сохранилось у меня и в дальнейшем.
Ледокол стоял во льдах в ожидании указаний начальства. Спустили трап и разрешили экипажу размяться, погулять по льду. Получили указание, народ поднялся на борт и ледокол двинулся на совершение новых трудовых подвигов. Трап убрать позабыли и он висел вдоль борта. Я позвонил на ходовой мостик и получил совет заниматься своими делами, а не совать свой нос … В следующий раз в подобной ситуации я проявил врождённую скромность и промолчал. При стыковке с другим судном трап сломали.
При строительстве на Адмиралтейском заводе в Ленинграде атомного ледокола «Арктика» я предложил капитану Юрию Кучиеву договориться со строителями и покрасить ледокол в яркий цвет телефонных будок владычицы морей - Англии. Иногда вертолётчики теряли из виду ледокол при полётах в Арктике, а при тумане иной раз, израсходовав всё топливо, садились на лёд - и в поиски пускался ледокол. Строители согласились с доводами капитана, но краски были только двух цветов: цвета морской волны (чтобы враг не заметил) и патриотический. Ледокол «Арктика» получил прозвище «Кирпич». Рудовозы, строившиеся в Финляндии имели ярко-жёлтую окраску и назывались «морковками». При проводке «на усах» нос проводимого судна находился в специальном углублении в корме ледокола появилось двустишие:
Мы такие чудеса не видели в Европе:
Мимо Диксона плывёт «кирпич» с «морковкой» в попе.
Через некоторое время «Арктику» перекрасили.
У меня была уйма идей. Мне казалось, что я знаю, «как нам обустроить Россию» и не только способом «отобрать и поделить». Все мы жили в стране советов, и советы сыпались со всех сторон. Как правило – бесплатные. Известно, что самыми мудрыми советами являются самые простые. У вертолётчиков на Севере никак не запускался двигатель. Подошёл чукча: «Однако, совет могу дать». – «Да пошёл ты со своими советами». Но двигатель не запускался. «Ну, давай свой совет». – «Однако, новый вертолёт нужен».
В 1975 году я высказал капитану Юрию Кучиеву мою новую бредовую идею: прибыть в США на празднование 200-летия Независимости в 1976 году, пройдя через Северный полюс. Какой южный человек не мечтает побывать на Северном полюсе? Юрий Сергеевич инициативу принял как свою собственную и написал патриотичное письмо в министерство Морского флота СССР. Долго ждал капитан ответа у берега Балтийского моря, а ответа всё нет и нет. Но, наконец, письмо приплыло и спросило: зачем вам идти в Америку? Не надо в Америку. А вот идея пройти к Северному полюсу неплохая, ибо ещё адмирал Степан Осипович Макаров призывал: «К Северному полюсу – напролом!».
В 1897 году, вице-адмирал С.О. Макаров читал лекцию в Русском географическом обществе высокопоставленным чиновникам. Присутствовали и представители царской фамилии. И Макаров задался вопросом, не пора ли от собачьих упряжек перейти к паровым судовым машинам для походов в Арктику, или ещё рано?
Была создана комиссия, в которую, кроме вице-адмирала, вошли многие специалисты, включая родившегося 17-м ребёнком в семье Тобольского директора гимназии Ивана Петровича Менделеева, великого физика, химика, социолога, метролога, метеоролога и авиатора Дмитрия Ивановича Менделеева. Комиссия приступила к разработке технических условий. Было решено построить самый мощный в мире ледокол арктического класса для работы на Балтике в зимнее время и в Арктике – в летнее. Министр финансов С. Витте выделил деньги. На конкурсе судостроительных верфей первой была компания «Армстронг» из Ньюкасла (Англия). Судостроители обещали построить ледокол за 10 месяцев за 1,5 миллиона рублей. Ледокол был спущен на воду через 11 месяцев и после заводских испытаний был принят к эксплуатации. Мощность ледокола составляла 9000 л.с. На чистой воде ледокол развивал скорость 12 узлов.
9 марта 1899 года пришло известие, что в Финском заливе в районе Ревеля (Таллинн) затёрто во льдах 11 судов. Ледокол «Ермак направился на выручку и успешно вывел все суда. 15-го марта 1899 года ледокол «Ермак» пришёл к месту своей стоянки в Кронштадт. Четвёртого апреля ледокол вошёл в Неву и встал у Николаевского (Благовещенского) моста. (На этом месте в 1917 году будет стоять крейсер «Аврора», а в 1960 – атомный ледокол «Ленин».) «Ермак» встречали восторженными криками горожан и звуками военных оркестров.
Ледокол «Ермак» проработал до 1963 года. Работая во льдах Арктики в начале 60-х наш ледокол «Ленин» (44000 л.с. 18 узлов) встречался с «дедушкой русского ледокольного флота» «Ермаком», и иногда мы участвовали в совместных проводках судов.
Во время стоянки в Мурманске в Кольском заливе я часто навещал приятелей на «Ермаке». Помню удивительную деревянную отделку кают и кают-компании.
В 1963 «Ермак» отправили на слом. Его поставили в Угольной гавани в Кольском заливе и подожгли. Горел «Ермак»» трое суток. Когда мы ездили в автобусах по Нижней дороге вдоль Кольского залива в Мурманск, виден был горящий «Ермак». Многие моряки отворачивались от этого позорного зрелища со слезами на глазах. В СССР не существовало истории страны до переворота 1917 года. Когда в Бассейновый профсоюзный комитет принесли вахтенные журналы с «Ермака», чиновник сказал: – Брось их на диван. От «Ермака» остался только штурвал и спасательный круг в городском музее.
В 1976 году на ледокол «Арктика» пришло сообщение из министерства Морского флота: в глубокой тайне готовить ледокол к походу на Северный полюс. И тут всё завертелось! Со строящегося ледокола «Сибирь» снимали механизмы и отбирался ЗИП (запасные инструменты и приборы) – всё на решение указаний партии и правительства. На ледокол шли незапланированные поставки. Тщательно готовилась атомная установка. При проверке повредили ГЦН (главный циркуляционный насос) один из четырёх, прокачивающих воду через реактор и обеспечивающих теплосъём с ТВЭЛов (тепловыделяющих элементов) нагревающихся за счёт ядерной реакции деления, содержащихся в них изотопов Урана-235. Срочно пришлось менять насос. Работа непростая и трудоёмкая. Трудилась бригада работников ЦО (Центрального Отсека). Как потом написал комсорг ледокола Сучков (ударение на «о») в каком-то журнале, он, практически один, выполнил эту работу. (Получил премию комсомола).
Загружались продукты на длительный рейс – никто не знал, сколько он продлится и достигнет ли ледокол Северного полюса? На случай, если ледокол застрянет во льдах и зазимует - придётся часть экипажа вывозить самолётами. На борт взяли бульдозер для постройки взлетно-посадочной полосы. Среди продуктов было заморское чудо – бананы.
Капитану Юрию Кучиеву было предоставлено право выбора членов экипажа, и не только. На ледокол прибыло несусветное количество корреспондентов во главе с корреспондентом «Правды». Появились специалисты проектных организаций и главный штурман Северного флота. Официанткой кают-компании в экипаж была зачислена юная родственница капитана из его родного аула.
Я в то время был в отпуске и развлекался на теннисных кортах «Буревестника» в Ленинграде. Как-то мой приятель крикнул мне через два корта: «А ты знаешь, что вы идёте на Северный полюс?» Я не знал, да и отпуск у меня до середины октября, а был только июль 1977 года. Вдруг получаю РДО (радиограмму) «Прибыть в распоряжение отдела кадров направлением ледокол». Моего сменщика отправили в отпуск. Почему капитан Кучиев выбрал меня, неизвестно. За мной тянулся шлейф моих высказываний о комсомоле в 1962 году. При строительстве ледокола «Арктика» в 1973 году для экипажа в Питере был выделен дом на проспекте Кораблестроителей. Мне потом говорил капитан, что это он вычеркнул мою семью (у меня уже было двое детей) из списка на получение квартиры. (Сейчас мы стоим в очереди на улучшение жилья 40 лет).
Прибыл на ледокол. Наш начальник, большой любитель слухов и домыслов, пригласил меня в каюту сообщить что-то секретное и важное. Я его разочаровал, сказав, что о походе на полюс меня известили на кортах ещё пару недель назад.
Подготовка к походу шла по всем направлениям. Полярная авиация обследовала арктические моря для определения лучшего маршрута ледокола. В Арктике льды находятся в постоянном движении из-за ветров, течений, и долговременную карту ледовых полей составить сложно. (Покрытие поверхности воды льдом определяется по десятибалльной шкале: полностью покрытая льдом поверхность – 10 баллов). Можно корректировать во время передвижения ледокола. Но общая картина ледовой обстановки была определена и определён маршрут ледокола. В Арктике лето – это август месяц.
Выйдя из Мурманска 9 августа мы направились к мысу Желания (быв. мыс Маврикия) – северной оконечности Новой Земли, прошли всё Карское море и оставили справа по борту мыс Челюскин – самую северную часть материка Евразии. Прошли почти половину моря Лаптевых и взяли курс на север.
Каждую вахту на карте, вывешенной у кают-компании, указывалось место, где находится ледокол. Вот прошли траверз северной оконечности Земли Франца-Иосифа. Вот прошли широту, где погиб русский исследователь Арктики Георгий Седов, шедший с двумя матросами Линник и Пустошный к Северному полюсу и не дошедший до него. Капитан, спускаясь с ходового мостика в кают-компанию. «исправлял» местоположение ледокола на карте на толщину булавки, на которой крепился флажок
Шли мы дней 10-12. 17-го августа в 4 утра вахтенный штурман Павел Иванович Ню (по прозвищу "Пи Ню") объявил, что ледокол достиг географической точки Северного полюса. Павел Иванович всегда говорил по трансляции очень тихо.
Нужно слушать в ухо, в оба,
Что глаголет Ню из гроба.
На ходовом мостике посовещались и решили найти "приличное" место, чтобы команда могла высадиться на лёд. Через несколько часов место такое нашли. Был спущен основной (адмиральский) трап, и народ посыпал на лёд. Лёд был толщиной около трёх метров, но на нем были лужицы воды – температура воздуха была ноль градусов.
Помполит (помощник капитана по политической работе) как единственный человек на борту, у которого нет прямых обязанностей, даже по судовым тревогам, кроме «стукачества», решил не оставаться в стороне от событий и сочинил произведение, которое вывесил на доске объявлений. В этом "шедевре" он указал порядок проведения торжеств. Было определено, когда на лед спускают флаг государства и кто за какой угол держится неся этот стяг. Далее на льду была сооружена трибуна (ну как же без неё: чем выше трибуна – тем прочнее связь начальства с народом), установлен шток для флага. Было определен порядок выступлений с трибуны высокого начальства, после чего помполит обозначил время для ликования (народ, ли-куй!), после чего - бег трусцой вокруг флагштока.
Я хотел стащить с доски объявлений этот «шедевр», но кто-то меня опередил.
На льду много фотографировались. Токарь Альфред Шпринг вытащил на лёд одноколёсный велосипед собственного изготовления и ездил вокруг флага (с помощью двух человек). Принесли на лед винтовки и ракетницы и устроили стрельбу и фейерверк. У меня ничего подобного не было, я не люблю, когда стреляют, и я вышел на лёд с теннисной ракеткой и провел небольшую тренировку.
Была привезена заранее изготовленная плита, которую после церемоний опустили на дно океана.
Народ на ледоколе начал "гудеть". Тринадцать часов ледокол стоял в точке Северного полюса. Корреспондент «Правды» только успевал бегать к завпроду за «горячительным» и закуской. Его сотоварищи только диву давались такой щедрости «правдуна».
У завпрода (заведующий продовольствием) были большие запасы винно-водочных изделий, арбузов и, немыслимое дело в то время – бананы. Все это добро могли брать под запись только командированные. Экипажу это возбранялось. Но «у нас с собой было».
В день прихода на Полюс, произошел маленький казус. Корреспондент "Правды" предупредил своих собратьев по перу, что первым сообщить о приходе на Полюс должен только он и никто другой. Корреспонденты договорились с начальником рации Владимиром Воротягиным, сделали запись, и когда все сидели за завтраком, по радио вещают: "Как нам сообщил корреспондент "Известий" (такой-то), атомный ледокол "Арктика" пришёл на Северный полюс". Корреспондент "Правды" в гневе бросил ложку на стол и обратился к капитану: «Я же предупреждал!» и вышел из кают-компании. Капитан был не в курсе. Вскоре выяснилось, что «правдуна» просто разыграли.
Ледокольные умельцы изготовили печать «Северный полюс. 17 августа 1977». Желающие могли проштемпелевать конверты, книги. Перед уходом с полюса печать утопили в океане.
Получили известие из Москвы, что четверым - министру Морского флота Борису Гуженко, представителю института атомной энергии академику Николаю Хлопкину, капитану Юрию Кучиеву и старшему мастеру атомной установки Фидусу Асхадуллину - присвоены звания Героев социалистического труда. Весь комсостав ледокола был награжден орденами, кроме меня.
(Я всегда почему-то не любил коммунистов и еще в 1962 году на ледоколе "Ленин", когда приехал инструктор ЦК ВЛКСМ Масленников, предложил ликвидировать комсомол как изжившую себя организацию, лживую и оболванивающую молодых людей).
Меня наградили наравне с дневальными (уборщицами): дали медаль. Меня это нисколько не удивило и не обидело. Я ни дня никогда не был ни в комсомоле, ни в партии. Мы из Уральских казаков и врать не приучены, а без этого в этих организациях никак нельзя было. Злопамятство коммунистов (верный признак слабости) сопровождало меня 29 лет, вплоть до 1991 года: мне в ежегодной характеристике писали «допускал высказывания о комсомоле …» (Военным преступникам снимали обвинения через 25 лет.)
В те времена получить звание Почётного полярника можно было при безупречной работе, проходив в Арктику не менее десяти – пятнадцать лет. Но министр Морского флота, получив звезду Героя соцтруда, расщедрился и подписал всем участникам похода звания Почётного полярника. Таким образом, получили это звание командированные из организаций, которые в жизни в море были только эти три недели. Они протестовали – им было стыдно перед моряками, многие годы проработавшими в Арктике. Получила звание Почётного полярника и юная девушка, родственница капитана из его родного аула.
Больше всего это возмущало моряков ледокола, кто в походе не участвовал, а был в отпуске, и имел арктический стаж 10-15 лет. Они вообще ничего не получили, но участвовали в подготовке ледокола к экспедиции. Начальник каравана атомных судов Л. Данилов записал причтеля со вспомогательного судна на орден Ленина..
Разнесся слух, что всех желающих записывают на покупку автомобилей без очереди. Можно на "Жигули", но можно и на "Волги". В то время это было несбыточной мечтой многих граждан великой страны. Самые ретивые пришли к министру и спросили: "А что, если нас на "Волги" запишется человек тридцать?" На что министр ответил: "Да хоть двести человек. Я подпишу бумагу, и всем желающим продадут по "Волге". Народ стал задумчивым. Ходили шевеля губами, как Шура Балаганов при подсчете «сколько ему надо для полного счастья». Все подсчитывали свои финансовые возможности и давали радиограммы родственникам, чтобы те перешли на щадящую диету и собирали бы деньги свои, родственников, а также друзей и знакомых. Всего на "Волги" записалось 26 человек. На "Жигули" разных марок - еще человек 70 и один человек – Игорь Слизский, на «Москвич».
Перед отъездом в Мурманск я получил извещение из автомагазина, что подошла моя очередь и я могу выкупить автомобиль «Жигули». В очереди я отстоял ровно десять лет. У меня денег ни на "Волгу", ни на "Жигули" не было, но я записался на "Волгу", чтобы купить ее для брата на его деньги. Это не возбранялось.
По приходу в Мурманск кроме митингов и речей, для участников похода был организован фуршет в ресторане "Полярные зори". Висел микрофон, и все желающие произносили тосты под присмотром капитана Кучиева. Все тосты были или за начальство, или за экипаж. Я направился к микрофону, капитан перестал есть и напрягся. Запретить мне он не мог. Я предложил тост "за тех, кто шёл к Полюсу, но не дошел.".
Все корреспонденты стали разъезжаться. Перед уходом с борта подписывали обходные листы у завпрода: кто на сколько набрал «продуктов» во время рейса. Первым уехал корреспондент «Правды». Когда коллеги пошли к завпроду, оказалось, что «правдюк» у завпрода все «продукты» расписывал на собратьев по перу и ничего – на себя.
Дня через три нас отправили в обычный рейс работать на трассе Севморпути. Пришла радиограмма, что нам выделено два автомобиля "Волга". Министр действительно выделил 26 автомобилей "Волга", но на них «положило глаз» начальство пароходства. Мы давали рдо министру, что нам было обещано… Эти рдо до министра не доходили и нам присылали: «Вам выделено три автомобиля «Волга»,.. четыре…, четыре, не считая капитану…
Все радиограммы от нас и к нам шли через радиоцентр пароходства и строго контролировались. Когда мы вернулись из рейса многие чиновники пароходства уже ездили на «наших» «Волгах»: «А не надо болтаться в Артике – надо быть поближе к начальству».
Моему брату «Волга» не досталась, и он купил шестую модель «Жигулей». Я подучил деньги за рейс, недостающую сумму мне одолжил брат и я купил «Жигули». Через 15 лет, когда мои стаж работы в Арктике на атомных ледоколах составлял 26 лет пароходство позаботилось о ветеранах и мне продало по рыночной цене «Жигули» из закупленного в Европе автохлама. Сухогрузы пароходства ходили в Европу и скупали подержанные автомобили, которые потом продавали работникам пароходства «за высокие показатели в труде». Мои «Жигули» были почти новые: с пробегом 100 000 км.
Капитан Юрий Сергеевич Кучиев почему-то считал себя героем, совершившим подвиг. Он неоднократно жаловался: «Что у них там, не нашлось одной звезды Героя Советского Союза?» Дублёр капитана Голохфыстов Василий Александрович в интервью сказал: «Мы подвигов не делали – на Полюс пришла современная техника».
Юрий Сергеевич говорил, что, когда он приехал в родной аул и рассказывал о героическом походе на Полюс, его остановили старики: «Ты так хвастаешь, как будто попал в личную охрану царя».
Кучиев так и жил капитаном, который первым пришёл на Северный полюс. На телефонный звонок он всегда отвечал "капитан Кучиев". Находясь на пенсии, он просил меня звонить ему после каждого рейса. По его просьбе, я сделал много фотографий, которые он мог раздавать с личной подписью. Фото капитану на Большую Пушкарскую улицу принёс мой сын Игорь. Капитан пригласил его осмотреть квартиру, которая была выполнена в виде капитанской каюты на «Арктике» плотником Балтийского завода, которого капитан взял в рейс на полюс.
Капитан Кучиев завещал свой прах и прах своей жены опустить в капсуле на дно Северного Ледовитого океана в географической точке Северного полюса, что и было сделано в 2006 году, когда ледокол "Ямал" в очередной раз возил туристов на Северный полюс.
Комментарии
Чудесный рассказ
Вот действительно, когда словам тесно, а мыслям просторно. Такое чувство, будто не рассказ прочёл, а повесть.
Мне кажется, что этот простор создан авторской иронией, негромкими шутками (и подшучиванием над собой). Их так много, что когда видишь какую-то вроде неточность - берёшь паузу: а не шутка ли эта лейка?
Не знаю, как для повести, но для киносценария это было бы неплохо. Если сохранить авторскую интонацию.
Фотоаппарат Leica
Фотоаппарат Leica не американский, а немецкий: https://www.chayka.org/node/8659 , а рассказ интересный, молодец Ю. Смирнов!
Комплимент и маленькая поправка
Замечательный рассказ. Настоящая жизнь так и бьёт из каждой строчки. Такое ощущение, что сам в этом походе побывал.
Но маленький вопрос: почему министр финансов О.Витте? Он, вроде бы, Сергей Юльевич.
Добавить комментарий