Она красивая –
ее наверно воскресят
В.Маяковский. ПРО ЭТО. 1923 г.
В ноябре 2016 года исполняется 125 лет со дня рождения легендарной Лили Юрьевны Брик, музы В.Маяковского, благодаря усилиям которой всемогущий вождь присвоил ему небывалое звание «лучшего, талантливейшего поэта нашей советской эпохи».
Ей он посвятил лучшие свои произведения, написав «про это» самые проникновенные слова. В ее доме и при ее непосредственном участии выпускались легендарные журналы «ЛЕФ» (1923-25) и «Новый ЛЕФ» (1927-28), собирался весь цвет тогдашнего советского авангарда. На протяжении многих лет она привечала у себя в доме, слывшем литературным салоном, талантливую поэтическую молодежь разных поколений: В.Хлебникова и С.Кирсанова, Н.Глазкова и М.Кульчицкого, А.Вознесенского и В.Соснору и их друзей и соратников по поэтическому цеху.
Через ее биографию прошли видные деятели отечественной и зарубежной культуры, и они оставили самые теплые воспоминания о ней. Ее знали и Ленин, и Сталин, и Хрущев, и Брежнев. Но далеко не всегда их отношения с ней носили благостно-покровительственный характер.
Во второй половине прошедшего века у нас в стране развернулась гнусная идеологическая кампания, получившая впоследствии обобщенное название «Операция “Огонек”», отразившая «Как Коммунистическая партия Советского Союза боролась с Лилей Брик». Она, пожилая женщина, с честью прошла через это жестокое испытание.
…Ей шел 87-й год. 12 мая 1978 года, вставая утром с постели в своей городской квартире на Кутузовском проспекте, она упала и сломала шейку бедра. Большой боли травма не доставляла, но постельный режим до конца жизни ей был гарантирован, ибо в таком возрасте эта «трудная» даже для молодых кость, как правило, не срастается. Постель на ее даче в Переделкино, куда ее перевезли в начале июня, стала для нее единственным местом постоянного пребывания.
Собственно, понятие «ее дача» имело в то время иной смысл, чем сейчас. Тогда ей с мужем, литератором Василием Абгаровичем Катаняном была выделена Литфондом половина «казенной» дачи в Переделкино, по ул. Погодина, №7. Вторую половину дачи занимала семья скончавшегося к тому времени писателя Всеволода Иванова, а за забором (ул.Павленко, № 5) была дача Бориса Пастернака.
Без косметики, привычного маникюра и педикюра, не одетая по моде и не достаточно прибранная – такой непривлекательной старухой ей предстояло выглядеть перед близкими людьми и визитерами.
Такой она предстала перед итальянским издателем Карло Бенедетти, который прилетел к ней из Рима с дюжиной авторских экземпляров только что изданной им на итальянском языке книге-интервью «Лиля Брик и Маяковский». Она ласково перебирала эту стопку книг и внимательно рассматривала иллюстрации…
Она вызвала из Париж пылко влюбленного в нее последние годы тридцатилетнего художника и романиста Франсуа-Мари Банье и трогательно распрощалась с ним…
Всё не приезжал только кинорежиссер Сергей Параджанов, благодаря ее стараниям досрочно освобожденный из мест заключения и сразу же укативший на родину – на Кавказ…
К смерти она относилась философски: «Ничего не поделаешь – все умирают, и мы умрем» и загадочно: «Не важно, как умереть – важно, как жить».
Свою смерть она предусмотрела заранее и когда-то поведала своим близким: «Я умереть не боюсь, у меня кое-что припасено. Я боюсь только, вдруг случится инсульт - и я не сумею воспользоваться этим ‘кое-чем”».
И вот этот день настал.
4 августа 1978 года Лиля Юрьевна, оставшись одна, достала из-под подушки сумку, где она хранила это самое «кое-что» – сильное снотворное «нимбутал» и пригоршнями стала глотать его, запивая водой из стакана.
В школьной тетради, лежавшей здесь же, она написала слабеющей рукой:
«В моей смерти прошу никого не винить.
Васик!
Я боготворю тебя.
Прости меня.
Все друзья, простите…
Лиля».
и слабеющим почерком дописала:
«Нембутал немб ».
Закончить слово уже не хватило жизненных сил.
Вернувшийся из города Василий Абгарович застал ее уже мертвой…
Прощание прошло 7 августа здесь же в Переделкино.
Василий Абгарович был почти невменяем от горя. От семьи всем заправлял его сын (от первой жены) Василий Васильевич с женой Инной Юлиусовной.
Собралось много народа. Симоновы, В.Шкловский, запоздало приехавший в Москву С.Параджанов с сыном, Рита Райт, вторая жена О.Брика Е.Соколова, С.Шамардина, М.Алигер с дочерью, И.Зильберштейн с Н.Волковой, Плучеки, Зархи, Плотниковы, Паперные, Карло Бенедетти, Макс Леон, Ю.Добровольская, посол Канады в СССР Р.Форд, Л.Краснощекова, А.Парнис и многие другие.
Лиля Юрьевна в гробу была одета в белое холщевое украинское платье, вышитое по вороту и рукавам белой гладью. Это платье было подарено ей пять лет назад С.Параджановым.
Он же положил ей на грудь ветку рябины, смотревшуюся необычно и очень красиво.
Она лежала удивительно помолодевшая и красивая.
Церемония прощания продолжалась примерно час.
Говорили: Плучек, Симонов, Шкловский, Тамара Иванова, Юлия Добровольская, Рита Райт, Соня Шамардина.
По окончании отправились в крематорий на Донском кладбище. Сюда приехали: Р.Форд, В.Андроникова, Н.Денисовский, Н.Брюханенко и кто-то еще.
Перед кремацией выступили М.Алигер и А.Зархи…
Жерло электрической печи поглотило ее тело, как поглотило ранее тела ее мужей: Владимира Маяковского в 1930-м, Виталия Примакова в 1937-м, Осипа Брика в 1945-м. А последний – Василия Абгарович Катанян рыдал здесь, провожая ее. (Ему предстоит это «огненное крещение» в 1980-м).
Урна с прахом Лили Юрьевны осталась в хранилище крематория до востребования для захоронения.
Потом на переделкинской даче прошли поминки. Столы были накрыты на террасе. Младший В.Катанян, открывая застолье, сказал: «Земля да будет ей пухом» и попросил минуту молчания. С тостами выступали Лариса Симонова-Жадова и Сергей Параджанов.
Благодаря неимоверным усилиям Константина Симонова в «Литературной гаэете» за 9 августа 1978 года в нижнем уголке 3-й страницы была помещена траурная рамочка-извещение:
Друзья и близкие Лили Юрьевны Брик
с глубоким прискорбием сообщают о ее
смерти, последовавшей после длитель-
ной и тяжелой болезни 4 августа с.г. на
87-м году жизни.
Секретариат правления Союза писателей
СССР и редакция «Литературной газеты»
выражают соболезнование родным и
близким покойной.
И всё. Больше нигде ни слова.
А за рубежом: во Франции, ФРГ, Италии, США, Швеции, Канаде, Индии, Чехословакии, Польше, Японии были тогда же опубликованы многочисленные некрологи, памятные статьи, ее фотографии.
«Поэты, артисты, интеллектуалы и многочисленные друзья до конца ее дней приходили к Лиле, плененные ее обаянием и неутихающим интересом ко всему, что творилось вокруг».
«Ни одна женщина в истории русской культуры не имела такого значения для творчества большого поэта, как Лиля Брик для поэзии Маяковского. В смысле одухотворяющей силы она была подобна Беатриче».
«Если эта женщина вызывала такую любовь, ненависть и зависть – она не зря прожила свою жизнь».
Ее имя всегда легко обрастало легендами. И когда, много позднее одна из советских литературных дам вычурно назвала в своих мемуарах ее уход из жизни «римским самоубийством», менее подкованные в римской истории и мифологии журналисты тут же догадливо сообщили, что Лиля Брик покончила самоубийством – в Риме!
Василий Абгарович организовал перевод только что вышедшей итальянской книги «Лиля Брик и Маяковский» на русский язык, размножил машинописный текст и отдал его в переплет, сопроводив Предисловием, в качестве которого включил перевод статьи-некролога Жана Марсенака «Лиля Брик – волшебница», опубликованной в парижской «Юманите» 7 августа 1978 года. Экземпляры этой самодельной книги он распространил среди близких Лиле Юрьевне людей.
После смерти жены Василий Абгарович нашел в ее бумагах адресованное ему завещание-распоряжение развеять ее прах в поле, и ничего более конкретно. Так она хотела защититься от вандалов над своей могилой на традиционном кладбище, а на хорошо охраняемое престижное Новодевичье, где были похоронены В.Маяковский и О.Брик, она рассчитывать не могла.
Василий Абгарович совсем потерял голову, решая эту нелегкую задачу. Он перебирал разные варианты, но не на одном не мог остановиться. Да к тому же, выяснилось, что для того чтобы получить урну с прахом из хранилища крематория туда нужно предъявить справку с какого-либо кладбища о его согласии на захоронение (Ну куда же в Советской стране можно было без «справки»?). Неожиданно ему помогли в этом два молодых энергичных человека, несколько раз ранее бывавших у них с Лилей Юрьевной. Это – писатель и журналист Арсений Васильевич Ларионов, работавший тогда заместителем главного редактора по культуре газеты «Советская Россия», и его приятель – Геннадий Алексеевич Попов, тогда – директор пансионата «Солнечная поляна» под Звенигородом. Последний, от имени местного Волковского сельсовета, депутатом которого состоял, находившегося поблизости от упомянутого пансионата, организовал ходатайство в крематорий по выдаче урны для захоронения. В.Катанян и А.Ларионов по этому ходатайству получили урну, и какое-то время она хранилась в доме Василия Абгаровича. По его просьбе, Г.Попов подыскал и подходящее для захоронения праха место (тоже недалеко от пансионата), которое показал 5 мая 1979 года Василию Абгаровичу для предварительного согласования.
«Мы с Василием Абгаровичем вышли на балкон пансионата, и я показал ему поле, которое выбрал. Это поле на берегу Москвы-реки, ближе к лесу. Над ним не проходили высоковольтные линии. Чисто русское поле, как в сказках. В этом лесу чуть подальше находились французские могилы – захоронения 1812 года. А для Лили Юрьевны Франция была второй родиной. Василию Абгаровичу понравилось это место» (Г.Попов).
7 мая 1979 г. В.А.Катанян с племянником привезли урну с прахом. (Его сын Василий и его жена Инна были в отъезде). К ним примкнули еще трое: А.Ларионов, Г.Попов и заведующий клубом пансионата Георгий Григорян. Все пятеро отправились к выбранному месту – полю у опушки леса.
«Мы вышли в поле. Только начиналась весна. Был яркий солнечный день с сильным ветром, прохладно. Поле все покрыто зеленью. Мы выбрали сосну, от нее отсчитали 88 шагов – по годам ее жизни (по-видимому, ошибка памяти мемуариста, надо – «86». А.В.). У Лили Юрьевны была именная серебряная ложка. Именно этой ложкой Василий Абгарович зачерпнул прах из урны и пошел развеивать его по полю. Ветер разносил прах, а я разбрасывал цветы – ее любимые красные цветы. Потом урну взял Арсений и продолжил. Потом я, и так далее… Зеленое поле было усыпано красными цветами. Мы вернулись к сосне и выложили рядом с ней пять камней, каждый по-своему. Они там еще долго лежали. Я давно не бывал в тех местах, поэтому не знаю, сохранились ли они до сих пор. Мы сели, выпили, помянули усопшую, и на том все закончилось.
Примерно через неделю Боря Винокуров, тракторист «Солнечной поляны», за бутылку привез мне громадный булыжник. Мы выбрали березу, у которой из одного корня растут два ствола, – в знак раздвоения Лили Юрьевны, что она была и с Маяковским, и с Бриком, и т.д. И рядом с березой поставили этот огромный валун, – такой коричневый, гранитный. Потом приехал художник Володя Грехов и на этом камне выбил три буквы «Л. Ю. Б.». Мы поставили туда скамейку и стали сюда приходить – 7 мая и 4 августа…» (Г.Попов).
Эти ее инициалы В.Маяковский в свое время заказал выгравировать на кольце, которое подарил ей. При непрерывном прочтении они сливались в бесконечное: Л-Ю-Б-Л-Ю-Л-Ю-Б-Л-Ю-…..
Я впервые побывал там поздней осенью того же 1979-го. Нашел это место сравнительно легко по устному описанию Василия Абгаровича. По его же просьбе, по возвращении составил и передал ему маршрутную карту, как добраться на «Лилино поле» к «Лилиному камню», «для руководства тем, кто соберется туда».
«Посмотреть на место ее захоронения стали приезжать многие. Приезжал Вознесенский, жил два дня у меня в пансионате. Подарил свой сборник стихов. Бывал Бондарев, который мой дом и так часто посещал. Приезжали Федор Абрамов, Семен Гейченко. Приезжала и Пугачева… Зимой Алла с Георгием Григоряном ходила к камню на лыжах. Или надевала шаль, валенки, да по сугробам в мороз… Одно у нас было спасение – баня. Пугачева слышала много рассказов о Лиле, ей было интересно узнать как можно больше. Поэтому и предложила о Лиле Брик написать» (Г.Попов).
Еще дважды, с интересующимися этим местом попутчиками, приезжал туда и я.
Вначале, об этом месте захоронения праха Лили Юрьевны было известно только посвященным, но постепенно эта тайна раскрылась, и местные жители даже стали гордится этой достопримечательностью и охотно показывали приезжим дорогу туда.
Каждый раз, когда я бывал в этих местах и видел «Лилино поле», на память приходили слова Геннадия Шпаликова:
«Я к вам травою прорасту…»
И было как-то неловко ходить по этому его травяному покрытию.
Прошло тридцать с лишним лет. Многое изменилось.
А что же с Лилей Брик? Помнят ли потомки ее?
Как это не удивительно – помнят! О ней пишут книги, журнальные и газетные статьи, снимают фильмы. Составляя недавно библиографический перечень этих публикаций, я к своему удивлению нашел и описал 600 публикаций только за последние годы на русском языке!
А что же с Лилиным полем?
Какие-то непроверенные сведения на этот счет стали приходить…
В Москве действует Некоммерческое партнерство (НП) «Общество некрополистов», активные члены которого часто посещают московские и подмосковные погосты, разыскивая захоронения известных людей. К ним я обратился с этим вопросом. Оказывается, их поисковая группа уже побывала в тех местах в октябре 2011 года и даже разместили в Интернете свой репортаж. Что же они рассказывают?
Они не без труда разыскали «Лилин камень» спрятавшийся уже с опушки в глубину леса, разросшегося за прошедшие годы и надвинувшегося на поле.
А вот поле перестало быть таковым. На нем разместился поселок из недавно построенных коттеджей. На приусадебных участках – саженцы, грядки.
И что же теперь?
«Я к вам редиской прорасту…» ?
А кто ж запретит? Ведь не кладбище же здесь, а всего лишь «поле». Лилино ли оно или «общенародное»? Вот и Алла Пугачева, которой очень понравились эти места, поселилась неподалеку, в деревне Грязь, в построенном Максимом Галкиным замке.
А что ж? Имеют полное право (и немалые деньги к нему).
Константин Симонов (скончавшийся 28 августа 1978), будучи уже тяжело больным, расспрашивал Василия Абгаровича Катаняна, как и где был развеян прах Лили Юрьевны и неожиданно для окружающих сам написал завещание развеять его прах на Буйническом поле под Могилевом, где он чудом остался в живых в бою с гитлеровцами и где полегли его товарищи. Хотя ему по его общественному положению и заслугам было уготовано место на Новодевичьем. Это завещание (к недоуменью и недовольству ЦК) было выполнено его семьей, и на этом месте также был установлен памятный камень.
2 мая 2015 году в Германии скончалась близкая знакомая Лили Юрьевны Майя Михайловна Плисецкая, хорошо знавшая об истории развеяния ее праха в поле под Звенигородом. И ей, балерине с мировым именем, гордости отечественного балета, тоже было гарантировано место на престижном Новодевичьем. Но и она завещала развеять ее прах «над Россией» вместе с прахом ее мужа Родиона Щедрина, после его кончины.
Основные источники
- Катанян В.В.Лоскутное одеяло. М.: Вагриус, 2001
- Катанян В.В. Лиля Брик. Жизнь. М.: Захаров, 2014
- Ваксберг А. Пожар сердца. М.: 2010
- Попов Г. «Л.Ю.Б.». Журн. «Алла», 1995, №5, осень, С.92-95
- Валюженич А. Пятнадцать лет после Маяковского (в 2-х тт.). М.-Екатеринбург, 2015
- Валюженич А. Феномен Лили Брик (в печати)
Комментарии
Люди и время...
Если уж "распалась связь времён", то что уготовано людям. Остаются лишь протуберанцы памяти об ушедшем и ушедших. Спасибо за человеческое напоминание.
Добавить комментарий