 |
Полгода назад The New Yorker, один из самых интеллигентных американских журналов, опубликовал статью, написанную Франсин дю Плесси Грэй. Обладательница этого звучного имени - дочь покойной Татьяны Алексеевны Яковлевой (1906-1991). В молодую русскую эмигрантку Татьяну Яковлеву в Париже, за полтора года до смерти, влюбился Маяковский. Ей посвящены стихи 1928 года "Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви" и "Письмо Татьяне Яковлевой".
Дю Плесси назвала свою статью "Последние, кого любил Маяковский" (Mayakovsky's Last Loves). В ней она рассказывает, как в 1999 году Музей Маяковского пригласил ее посетить Москву, чтобы ознакомиться с хранящимся там архивом ее матери. Дю Плесси поехала туда не с пустыми руками. В семье сохранились 27 страниц писем и 25 телеграмм, которые в 1928-29 году Маяковский прислал Татьяне Яковлевой. Дочь никогда не читала и даже не видела их. Она объясняет это "чрезвычайно скрытной, стыдливой натурой матери, ее глубоким нежеланием говорить о болезненных сторонах ее личной жизни". Поэтому, пишет дю Плесси, до самой ее смерти " я поддерживала ледяное молчание, которым она окружала поэта, ставшего главным персонажем ее молодости - частично из-за моего собственного страха перед раскрытием прошлого, частично потому, что, подобно многим матерям и дочерям, мы жили в ужасе друг перед другом".
Через восемь лет после смерти Татьяны скончался ее муж, отчим Франсин. Только тогда в его квартире Франсин нашла ветхий, надорванный конверт, надписанный рукой ее матери "Письма Маяковского", и взяла его с собой в Москву. Там ее встретили очень тепло, она много узнала о жизни поэта, и он стал ей по-человечески близок. В статье она даже называет его непереводимым русским словом "rodnoy".
 |
А через год после визита Франсин в Россию в Москве вышла книга под названием "Лиля Брик - Эльза Триоле. Неизданная переписка,1921-1970". Незадолго до своей смерти ее успел подготовить режиссер и писатель Василий Катанян. C 1938 года Лиля Брик сорок лет была замужем за его отцом, литератором Василием Абгаровичем Катаняном. После того, как ушло из жизни старшее поколение, Василий Васильевич и его жена, киновед Инна Генс, стали хранителями и публикаторами наследия Лили Юрьевны. Теперь уже нет и Василия-младшего...
Книга состоит из 295 писем, которыми полвека обменивались Лиля и ее сестра Эльза, с 20-х годов жившая в Париже.
То, что Лиля была для Маяковского самым близким человеком, доказано трагически и неоспоримо: в предсмертной записке, перечисляя свою семью, он на первом месте, даже перед матерью и сестрами, поставил ее имя.
Дю Плесси так объясняет привязанность поэта к Лиле: "У Маяковского была сильная склонность к мазохизму, и женщина, в которую он влюбился в 1915 году, казалась нарочно созданной, чтобы поощрять эту склонность... Красивая, зацикленная на эротике, высококультурная... она мечтала о том, чтобы быть увековеченной в памяти людей как муза великого поэта... Общих друзей поражало, как деспотично обращалась с ним Лиля, и с каким робким подобострастием этот человек, на вид такой сильный, спешил выполнить каждое желание своей любовницы".
Франсин Дю Плесси здесь, конечно, пристрастна. Даже если в ее словах немало правды, это далеко не вся правда. Лиля Юрьевна была неординарным человеком, глубочайшую привязанность к ней Маяковского не объяснишь одним деспотизмом. И в свои поздние годы она притягивала к себе таланты не только репутацией музы великого поэта, но и острым умом, и человеческим обаянием, и умением дружить. Достаточно вспомнить ее дружбу с многострадальным Сергеем Параджановым, талантливейшим кинематографистом, которого она помогла вызволить из "гулага".
И Лиля, и Татьяна жили долго. Лиле было 86 лет, когда в 1978 году, прикованная к постели после перелома бедра, она не захотела быть обузой для близких, и приняла на даче в Переделкино большую дозу нембутала. Татьяна (она была младше Лили на 15 лет) скончалась в 85-летнем возрасте в Нью-Йорке, где ее муж Алекс Либерман, тоже происходивший из русских эмигрантов, много лет был художественным директором модного журнала "Вог".
Имена обеих женщин вошли в истории, так же, как их чувства. У каждой из них и у их близких была своя правда. Когда читаешь "свидетельства обеих сторон", иногда непримиримые, из их сопоставления возникает не только картина сокровенных, личных отношений, но и образ времени. Большая История и политика в странном переплетении с личными, потаенными мотивами и пристрастиями складывают эту мозаику человеческих судеб. И как много до сих пор остается в них загадочного...
У московского юриста Урия Кагана и его жены Елены, преподавательницы музыки, были две дочери. Лиля родилась в 1891 году, Эльза - пять лет спустя. Маяковский был первым увлечением юной Эльзы. Это она в 1915 году познакомила 22-летнего поэта со старшей сестрой, бывшей замужем за Осипом Бриком, и Маяковский, оставив Эльзу, бешено влюбился в Лилю.
Эльза, выйдя в 1918 году за французского офицера Андре Триоле, уехала с ним в Париж. Спустя пять лет они развелись, но она осталась во Франции.
 |
В своей книге "Лиля Брик, Владимир Маяковский и другие мужчины" (М.,1998) В.В.Катанян пишет, что уже ко времени знакомства с Маяковским, по словам Лили Юрьевны, ее "личная жизнь с Осей как-то расползлась" и брак их стал чисто формальным. У Лили и Маяковского начался серьезный роман, длившийся десять лет. К 1925 году, после возвращения поэта из Америки, он превратился в тесную дружбу, в жизни Маяковского стали возникать другие женщины. Но Брики и Маяковский постоянно жили то поблизости, то вместе, а в 1926 году поселились втроем, одной семьей, в крошечной квартирке, которую получил Маяковский на Таганке, в Гендриковом переулке. В.Катанян цитирует запись Лили Юрьевны: "Поскольку я уже не была женой Осипа Максимовича, когда связала свою жизнь с Маяковским, то... наша любовь не могла омрачить ни наших отношений, ни дружбу Маяковского и Брика. Мы все решили никогда не расставаться и прожили всю жизнь близкими друзьями, тесно связанными общими интересами, вкусами, делами".
Дю Плесси считает, что у этой связи была не столько духовная, сколько прагматическая основа. Она пишет: "Брики дали Маяковскому самостоятельность в сочетании со стабильностью семейной жизни, которой у него не было с детства. В обмен поэт стал для них главным "добытчиком"; его значительные гонорары за издания и выступления, как в России, так и заграницей пополняли скромные суммы, которые получали Брики за литературную критику и нерегулярную работу Лили в кино. (Такое финансовое положение сохранялось до конца жизни Маяковского, и властная, консервативная Людмила, старшая сестра поэта, питала из-за этого стойкую неприязнь к Лиле)". В.Катанян не уделяет этой теме слишком много внимания. Он говорит, что деньги были общие, финансовых проблем в семье никогда не возникало.
Мне кажется совершенно поразительным другое - как Лиля, Эльза и Брик "управляли" увлечениями Маяковского. Для этого надо было досконально знать его характер и понимать глубину его привязанности к Лиле. В 1927 году у него был роман с Натальей Брюханенко, редактором Госиздата. Как пишет Катанян, "все могло кончиться семейным союзом". Однако, Лиля написала ему: "Пожалуйста, не женись всерьез" - и это решило дело. С героинями следующих двух серьезных увлечений его познакомили Эльза и Брик, и это были не случайности, как представляет дело В.Катанян, а продуманные шаги.
В 1925 году, в Америке, у Маяковского была краткая связь с Елизаветой Зиберт - русской эмигранткой, которая после американского замужества (и развода) превратилась в Элли Джонс. На следующий год родилась их дочь, Патриция. Когда осенью 1928 года Маяковский приехал во Францию, Элли привезла девочку в Ниццу, чтобы показать отцу. Маяковский увиделся с ними и не проявил к ним большого интереса. Но Лиля и Эльза, очевидно, все-таки были обеспокоены тем, что Маяковский может уехать в Америку к Элли и девочке. И Эльза мгновенно устроила в Париже, для отвлечения, встречу поэта со своей знакомой - молоденькой, красивой Татьяной Яковлевой. Правда, сестры не ожидали, что Маяковский влюбится всерьез, предложит Татьяне руку и сердце и, вернувшись из Парижа через полтора месяца, сразу будет рваться обратно. После его приезда из второй, тоже полуторамесячной поездки во Францию весной 1929 года, когда стало ясно, что его чувства к Татьяне не охладели, снова была предпринята отвлекающая операция. Брик позвонил Норе Полонской, молодой и красивой актрисе МХАТа, жене Михаила Яншина, и пригласил ее на бега. Нора, которая знала Брика поверхностно, была удивлена звонком, но приехала - вместе с мужем. В собравшейся на ипподроме большой компании был Маяковский, который всего две недели назад расстался в Париже с "любимым Таником". Расчет Бриков, однако, оказался точным - между Норой и поэтом вспыхнул пылкий роман.
Третья поездка Маяковского в Париж, предполагавшаяся осенью 1929 года, не состоялась. В октябре Эльза написала Лиле (а та якобы нечаянно прочла это Маяковскому), что Татьяна выходит замуж за виконта Дю Плесси. Свадьба была в декабре 1929 года. (Дальше у супругов родилась дочь Франсин, виконт погиб во время войны, а Татьяна вышла за Алекса Либермана). Маяковский страдал от "измены" Татьяны, но его связь с Полонской продолжалась. Нора оказалась последней, кто видел Маяковского в утро самоубийства - 14 апреля 1930 года - и в предсмертной записке он называет ее тоже членом своей семьи. Из-за этого распался ее брак с Яншиным. Но судьбы тех, кто был нужен Брикам, не слишком их заботили.
В 1938 году, пишет В.В.Катанян, "Лиля Юрьевна и мой отец, которые интенсивно занимались изданием Маяковского, стали видеться ежедневно, и между ними завязался роман". Галина Дмитриевна, жена Василия Абгаровича Катаняна, впала в тяжелую депрессию. Васе-младшему было 14 лет. Рушилась семья. И тогда уговаривать Галину Катанян к ней приехал все тот же Брик. Брики хотели, чтобы Галина проявила терпимость и, оставив мужа в доме, не мешала близким отношениям между ним и Лилей. Однако, Галина, как пишет ее сын, "не желала следовать их морали" и просто выгнала Брика из комнаты. А потом "выставила отца - хотя видит Бог, чего ей это стоило".
В.В.Катанян о Бриках пишет всегда доброжелательно. Но здесь речь идет о страданиях его матери. И в книге возникает горькая фраза: "Идеологом эгоизма и нигилизма в личных отношениях, которых придерживалась Лиля Юрьевна, был Осип Максимович Брик, которому она безоговорочно доверяла и советам которого безоглядно следовала".
Брик с 1925 года связал свою судьбу с Евгенией Гавриловной Соколовой. Это была жена кинорежиссера Виталия Жемчужного, который ставил фильм "Стеклянный глаз" по сценарию Лили. Евгения работала в библиотеке, а потом, уйдя от мужа, стала литсекретарем и гражданской женой Брика. Они оставались вместе двадцать лет, до смерти Брика в 1945 году от сердечного приступа. Но жили по отдельности, и ездили вместе только внутри страны. За границу Брик всегда ездил с Лилей.
В той же книге В.В.Катанян со слов своей матери раскрывает тайну, которую знали близкие Бриков. Он пишет: "Трагедия двух людей из "треугольника", которых Маяковский называл своею семьей, заключалась в том, что Лиля Юрьевна любила Брика, но он не любил ее. А Владимир Владимирович любил Лилю, которая не могла любить никого, кроме Осипа Максимовича. Всю жизнь она любила человека, физически равнодушного к ней", - писала моя мать Галина Дмитриевна, будучи долго знакомой с ними и близко их наблюдая".
Лиля Юрьевна и сама этого не скрывала. В.Катанян ссылается также на воспоминания Фаины Раневской, приведенные в книге А.Щеглова, где есть такая запись: "Вчера была Лиля Брик, принесла "Избранное" Маяковского и его любительскую фотографию. Говорила о своей любви к покойному... Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в ее жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: "Отказались бы и от Маяковского?" Она, не задумываясь, ответила: "Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо было быть только с Осей". Бедный, она не очень-то любила его. Мне хотелось плакать от жалости к Маяковскому и даже физически заболело сердце".
Недавно появилась биография Брика, написанная Анатолием Валюженичем. К сожалению, мне пока не удалось ее прочесть, и Брик остается для меня загадочной фигурой. По словам Катаняна, он в 1920-21 годах работал в юридическом отделе Московской Чека, но был уволен за нерадивую работу и происхождение (сын ювелира-коммерсанта). Став литератором, основал, вместе с Маяковским, знаменитый журнал "ЛЕФ". Был прекрасно образован, высоко интеллектуален, написал много статей, несколько пьес, два оперных либретто, по его сценариям сняты фильмы, в том числе знаменитый "Потомок Чингис-хана" Вс. Пудовкина. В книге Валюженича, сообщает Катанян, есть его библиография, в ней около 500 названий. После его смерти, однако, некролог появился только в информационном листке "Тассовец", предназначенном "для внутреннего пользования" (в последние годы Осип был сотрудником ТАССа). Но зато какие подписи под ним стоят! Б.Пастернак, С.Эйзенштейн, И.Эренбург, С.Маршак, С.Михоэлс, И.Андроников, М.Светлов, А.Фадеев, Н.Погодин, С.Михалков, Э.Гарин, Рина Зеленая и множество других - всего 90 известнейших имен.
В книге Катаняна есть упоминания о поездках Бриков за границу. Он пишет о них так, словно такие путешествия были вполне естественны для обычных советских граждан - да еще имеющих родственницу на Западе. С Маяковским дело обстоит понятнее. Но если задуматься - многие ли советские поэты-авангардисты так часто бывали и выступали за рубежом?
Осенью 1921 года, сообщает В.Катанян, Лиля поехала в Ригу "по делам издания футуристических книг".
В 1922 году ей дали визу в Лондон, где, оказывается, работала ее мать (в советской внешнеторговой организации "Аркос"). Пока она была у мамы, Маяковский и Брик "собрались отдохнуть на немецком курорте Бад-Киссинген", но визу получили с опозданием и поехали в Берлин, где и встретились с Лилей и Эльзой. Летом 1923 года Лиля, Маяковский и Брик полетели в Германию, провели 3 недели под Геттингеном, потом отдыхали на севере весь август. Затем Маяковский вернулся в Москву, а Лиля с Осипом остались в Берлине - "у Брика были там лекции".
Лиля в 1924 году с февраля до мая жила жила в Париже, Лондоне и Берлине. Осенью 1925 года Маяковский уехал с выступлениями в Париж. Затем, в том же году - в Америку и Мексику. Лиля в это время "поехала в Италию на курорт подлечиться после операции". Наконец, весной 1930 года Лиля и Брик были в Лондоне, куда ездили навещать ее мать. Маяковский покончил с собой в их отсутствие. Лиля говорила, что если бы кто-то из них остался в Москве, трагедии бы не было.
Разумеется, тогда поездки за рубеж было совершать все-таки проще, чем при "зрелом сталинизме". Известный художник Александр Яковлев, эмигрировавший в Париж, в 1925 году сумел, хотя и с большим трудом, добиться выезда из СССР своей племянницы Татьяны - для лечения туберкулеза - и она осталась во Франции, в дядиной семье. Однако, ее мать не могла приезжать из России к ним в гости. Мать (скончавшаяся в 1963 году) и дочь переписывались. Письма Татьяны к матери в Пензу и находились в том московском архиве, который показали Франсин дю Плесси.
Причинам сравнительной легкости заграничных поездок Бриков уделил немалое место в своей книге "Лиля Брик. Жизнь и судьба" (Москва-Смоленск,1999) Аркадий Ваксберг - автор, на мой взгляд, интереснейший и компетентный. Вот что он пишет.
8 июня 1920 года О.Брик получил служебное удостоверение политотдела Московского ГПУ как юрисконсульт Чека. Как он попал на такую работу, неизвестно, но Ваксберг объясняет это тем, что "или Осип, или Лиля, или Маяковский, или кто-либо из самых близких друзей имел тесные связи в лубянских верхах". С помощью Брика, получившего такую, пусть и скромную должность, Пастернак тут же выхлопотал разрешение на выезд в Германию для своих родителей и сестер.
По-моему, Ваксберг совершенно прав, когда напоминает, что Брики и Маяковский действительно были преданы советской власти. Они "получили от нее те возможности для самовыражения, которые они - вполне искренне, между прочим - считали подлинной свободой". В этой преданности "свою роль сыграл не только житейский расчет, но и эстетический выбор: революция была частью модерна". И служение этой власти было для них естественным.
Многие обстоятельства, связанные с поездкой Лили в Ригу в 1921 году, по словам Ваксберга, "до сих пор окутаны тайной". Она хотела получить там, в английском консульстве, визу в Лондон для встречи с матерью (у Москвы с Лондоном не было дипломатических отношений). "Попутно она взялась найти там издателя для Маяковского". Однако, пробыв в Латвии 4 месяца, Лиля не добилась английской визы, хотя издателя и нашла.
Неизбежно возникают неделикатные вопросы, которые Катанян обходит, а Ваксберг задает. Почему ее "выпустили" за границу? На какие деньги она там жила? Ее попутчиком оказался некий Лев Эльберт, который работал в наркомате путей сообщения и заказывал Маяковскому агитплакаты. Провожая Лилю, поэт встретился на вокзале с Эльбертом, и тот сказал, что теперь он дипломат и едет в Ригу в командировку.
Но, как сообщает Ваксберг, журналист Валентин Скорятин недавно подорвал эту версию, проведя тщательные архивные раскопки. В архиве Моссовета Скорятин неожиданно наткнулся на послужной список Эльберта. Этот человек никогда не служил в железнодорожном ведомстве. Он был на военной и милицейской работе, а в 1921 году стал особоуполномоченным иностранного отдела ЧК. Скорятин полагает, что Лиля и Эльберт ехали в Ригу по заданию ГПУ. Ваксберг не считает Лилю чекисткой и выдвигает более вероятную версию. У Лили в Риге были родственники, много знакомых. Эльберту это могло помочь в установлении нужных связей. " Действовал, - говорится в книге, - примитивный закон истинно советского "рынка": мы - вам (загранпаспорт и визу в Латвию), вы - нам (небольшую услугу). Как это часто бывало, "верные люди", к каковым несомненно относилась и Лиля, сами ничего конкретно не делая и ни во что не вникая, просто помогали славным чекистам во всевозможных операциях. И тем самым работали на ГПУ, не работая в нем..."
Добавить комментарий