Репрессии в Красной Армии времён войны 1941-45 гг. К 9 мая

В этом году исполняется 78 лет со дня победы антигитлеровской коалиции над нацистской Германией. Это действительно величайшее событие 20 века, означавшее уничтожение, по-видимому, самого бесчеловечного режима мировой истории. Однако для постсоветской России оно нередко приобретает некое мифологическое значение.

 Победа 1945 года — не просто центральный смысловой узел советской истории, начавшейся Октябрьской революцией и завершенной распадом СССР. Фактически это единственная позитивная опорная точка национального самосознания постсоветского общества. Победа не только венчает, но как бы сакрализирует войну как таковую, одновременно «закрывая» от рационализации и ее обратную сторону, и привычно жестокие в те времена методы режима. Триумф победителей призван маскировать роковые ошибки руководства страны до начала войны, в период первого и ряда последующих ее этапов, чрезмерные потери армии и населения и неоправданные репрессии органов власти по отношению к собственному народу. Победа в войне используется для легитимации советского тоталитарного режима в целом, бесконтрольной власти партийной номенклатуры, задним числом, ретроспективно оправдывая многочисленные негативные стороны советской истории. 

О репрессиях 1937-39 гг., фактически обезглавивших офицерский корпус Красной Армии - к изумлению и радости руководства нацистской Германии, - писалось и говорилось бесчисленное количество раз. Более 36 тыс. офицеров и генералов было казнено, отправлено в лагеря или, в лучшем случае, изгнано из армии. Не все из них были безгрешными, как иногда утверждалось в прошлом. Иной раз имели место и серьезные служебные нарушения, и типичное для России пьянство и разгильдяйство, и верные, но недопустимые в те времена критические замечания, пускай и в кулуарных беседах, в адрес руководства страны и лично Сталина. Ведь «эффективный менеджер номер 1» проявил себя параноидально нетерпимым, как, впрочем, и все остальные советские вожди, начиная с Ленина, к малейшей критике или несогласию. Вот только судили военных не за эти упущения, а за выдуманные преступления - измену, контрреволюционную агитацию, заговоры и контакты с «дьяволом» советской идеологической религии - Львом Троцким. И наказание для этих людей было непомерно жестоким - зверские избиения и пытки на Лубянке, издевательства, многолетнее заключение в тюрьмах и лагерях, расстрел, а иногда - смерть от пыток.

Следует упомянуть, что часть репрессированных (по разным источникам, от 5 до 9 тысяч) были восстановлены в вооруженных силах или освобождены из тюрем и лагерей и направлены на фронт. В числе последних - выдающиеся полководцы, Маршалы Советского Союза Мерецков и Рокоссовский и генерал армии Горбатов.

Но данный материал посвящен не этим событиям, а репрессиям, которым были подвергнуты военнослужащие Красной Армии непосредственно перед началом войны, а также В ПЕРИОД БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ВМВ. В то самое время, когда гитлеровские войска фактически маршировали по советской земле. И даже в то время, когда набравшие боевой опыт войска и командование Красной Армии начали крушить орды захватчиков.

*****

В октябре 1941 года, в критические для столицы дни, было принято решение эвакуировать выдающихся военных теоретиков, преподавателей военной академии им. Фрунзе в г. Ташкент. В сформированном для этих целей эшелоне для генералов выделили отдельный вагон. 

В дороге они спорили, обсуждали сложившееся на фронтах тяжелое положение, размышляли о том, как могло случиться, что гитлеровцы за четыре месяца войны дошли до столицы. А в Ташкенте последовали аресты. К числу наиболее активных «заговорщиков» НКВД отнесло генералов Н. И. Плюснина. Г. А. Армадерова, А. А. Глазкова. А. Я. Соколова. Ф. С. Бурлачко. Г. С. Дьякова и Ф. К. Кузьмина.

Последний из них, как свидетельствуют архивно-следственные документы, заявлял в пути, что советское правительство и военное руководство не смогли организовать должный отпор фашистам. В неудачах Кузьмин обвинял командующих фронтами, которых знал как плохо подготовленных, не соответствующих занимаемым должностям генералов. Тяжелые поражения связывал с некомпетентностью и крайне слабым оперативным кругозором Наркома (Министра) Обороны в период, предшествующий войне, - Ворошилова. С Кузьминым соглашались, спорили, высказывали свои соображения…

В этих беседах были боль, отчаяние, гнев и раздражение, поиски выхода… Не было лишь того, что именовалось «антисоветчиной». Но присутствовавшая при разговорах сотрудница политотдела проявила «бдительность» и, «как положено», состряпала донос. А дальше события развивались по отработанному в «органах» сценарию. Застенок, беспрерывные допросы, избиения, издевательства и пытки. 

До суда дожили не все. Из двенадцати арестованных генералов-преподавателей академии имени Фрунзе, пятеро скончались во время следствия. В одном из заявлений на имя Наркома Обороны генерал Бурлачко писал: «Все мои показания, данные на следствии. — ложь, вынужденная насилием — избиения, карцер, лишение сна и угрозы». Дальнейшие допросы довели генерала до психического расстройства; он умер в психиатрическом отделении тюремной больницы.

Генерал-майор Армадеров, сын инвалида русско-турецкой войны, получившего за доблесть потомственное дворянство, безвинно провёл 12 лет в тюрьмах и лагерях и заработал тяжелую форму туберкулеза. В одном из своих заявлений в ЦК КПСС он писал: «Физические методы воздействия довели меня до полного безразличия, до полного морального уничтожения».

Дела «пассажиров» генеральского вагона Военная коллегия рассматривала ровно через 10 лет после их ареста - в октябре 1951 года. Генералы были приговорены по обвинению в «антисоветской агитации» к 25 годам лагерей каждый.

А вот что происходило перед самой войной. 31 мая арестовали командующего ВВС Московского военного округа Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации П. Пумпура в связи с «неудовлетворительной боевой подготовкой» (прим. автора - чем не повод для ареста?). Дополнительно его обвинили в «протаскивании» на должность своего помощника Героя Советского Союза генерал-майора авиации Э. Шахта, который «не может пользоваться доверием» (Шахт был русским немцем по национальности, его «взяли» накануне).

Начальника НИИ ВВС генерала А. Филина, арестованного 23 мая, обвинили в «засорении института рядом непригодных в деловом и политическом отношении работников и тем самым в нанесении ущерба делу обороны страны».

Генерал-майора авиации А. Левина, возглавлявшего Управление военно-учебных заведений ВВС, арестовали 7 июня, поскольку, «работая с врагами народа», он не разоблачил их. В тот же день бросили на нары Героя Советского Союза, командовавшего войсками Красной Армии в победоносных конфликтах на озере Хасан и реке Халхин-Гол, бывшего Главного Военного советника в Испании генерал-полковника Г. Штерна. К постановлению об аресте прилагалась справка, в которой утверждалось, что Штерн «был связан с левыми эсерами и в 1924–1925 гг. примыкал к троцкизму». Последнее - смертный грех в религии коммунистических инквизиторов страны Советов!

Одного из 5-ти первых довоенных дважды Героев Советского Союза генерала-лейтенанта авиации Я. Смушкевича, бывшего командующего ВВС Красной армии, выдающегося истребителя-аса, арестовали 8 июня. Чекисты «взяли» заслуженного генерала прямо в госпитале, где он лежал с переломами ног после авиапроисшествия. Дважды Героя вынесли из госпиталя на носилках. И на таких же на носилках тащили к месту расстрела.

На тюремных нарах оказались перед самой войной зам. начальника штаба ВВС РККА генерал-майор П. Юсупов, зам. командующего ВВС ПрибВО генерал-лейтенант П. Алексеев, командующий ВВС Дальневосточного фронта генерал-лейтенант К. Гусев, командир авиадивизии Ленинградского военного округа комбриг А. Орловский, помощник главного инспектора ВВС РККА комдив Н. Васильченко, руководители управлений ВВС РККА военные инженеры 1 ранга (полковники) С. Онисько и В. Цилов и ряд других военачальников.

Война не намного притормозила лихорадочную активность НКВД. В первые же дни и недели войны, в конце июня и в июле 1941г., были арестованы начальник Военно-воздушной академии генерал-лейтенант Ф. Арженухин, начальник штаба ВВС РККА генерал-майор П.С. Володин, командующий ВВС Северо-Западного фронта генерал-майор А. Ионов, командующий ВВС Юго-Западного фронта Герой Советского Союза генерал-лейтенант Е. Птухин, командующий ВВС Западного фронта генерал-майор А. Таюрский, начальник штаба ВВС Юго-Западного фронта генерал-майор Н. Ласкин. 

По версии сценаристов из НКВД, в процессе о глобальном «антисоветском военном заговоре» предполагалось задействовать не только авиаторов, но и командующих округов, ряд руководителей Наркомата обороны и военной промышленности, включая наркома боеприпасов И. Сергеева (расстрелян в 1942 г. без суда) и наркома вооружения — Б. Ванникова (отсидел несколько месяцев, подвергался пыткам. Впоследствии - трижды Герой Соц. Труда).

Центральной же фигурой заговора должен был стать один из наиболее крупных военачальников того времени генерал армии Герой Советского Союза К. Мерецков, бывший советник в Испании, бывший начальник Генштаба, а на момент ареста - заместитель Наркома обороны СССР. 

Мерецков был схвачен НКВД на 3-й день войны. Избивали его лично Меркулов и Влодзимирский, костоломы высокого ранга, главные подручные еще одного «эффективного менеджера», Берии. Среди прочих, Мерецкову предъявили интересное обвинение - выступил в начале 1941г. на совместном заседании Политбюро и руководства Наркомата Обороны, заявив, что «война с Германией неизбежна, требуется укреплять западные границы и переводить армию на военное положение». Следовательно - «паникер войны». А война уже шла!

В июне 1941 года были также арестованы бывший командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа генерал-полковник А. Локтионов, начальник военно-морских учебных заведений наркомата ВМФ контр-адмирал К. Самойлов, руководители Главного артиллерийского управления генералы Г. Савченко, М. Каюков и многие другие.

О том, как велось следствие, как выбивались у генералов показания, стало известно, когда были опубликованы показания их истязателей. Почти всех под пытками вынудили оговорить себя и подписать признание. Были, однако, и те, кто не сдался. Несмотря на изощренность издевательств, генерал Лактионов вину не признавал. Палачи передавали его из рук в руки, но успеха не добились. На очной ставке с Мерецковым изуверы из НКВД избивали Локтионова по очереди. Генерал выл от боли и катался по полу, но не соглашался подписывать протокол. В деле генерала Локтионова есть написанное им заявление от 16 июня 1941 г.: «Я подвергаюсь огромным физическим и моральным испытаниям… Умереть, зная, что ты не был врагом, меня приводит а отчаяние… Я пишу последние слова — крик моей души: дайте умереть честной смертью…». Не дали.

Ровно через месяц после начала войны был расстрелян командующий Западного фронта, Герой Советского Союза, генерал армии Павлов. А в тот же день или чуть позднее - еще 9 подчиненных ему генералов. Им предъявили ложное обвинение в «трусости, паникерстве, развале управления войсками» и т.п.

24 июня 1941 года арестован П. Рычагов, генерал-лейтенант авиации. За боевые действия в Испании (40 сбитых самолетов противника) получил Героя Советского Союза. Один из немногих в то время 3-кратный кавалер ордена Красного Знамени. С июня 1940-го — заместитель, а с августа 1940 года — главком ВВС РККА. Взяли даже жену генерала Рычагова, известную военную летчицу, зам. командира авиаполка особого назначения майора М. Нестеренко. Арестовали ее прямо на летном поле 24 июня 1941 года. Сформулировали обвинение весьма своеобразно — «будучи любимой (!) женой Рычагова, не могла не знать об изменнической деятельности своего мужа» 

27 июня арестован И. Проскуров, генерал-лейтенант авиации. За войну в Испании он получил звание Героя Советского Союза. Потом неожиданно и ненадолго возглавил Главное разведуправление, после неудачной Финской войны возвращен в авиацию. Тоже ненадолго… В июле арестован зам. начштаба Западного фронта генерал-лейтенант Голушкевич. Просидел под следствием до 1952 г. В ноябре 1941 г. арестован и в феврале 1942 г. расстрелян без суда командующий корпусом генерал-лейтенант Селиванов.

Генерал-майор Д. Ф. Попов, командуя в начале войны 237-й стрелковой дивизией, был осужден военным трибуналом Северо-Западного фронта к двум годам лишения свободы условно за «преступные ошибки» в руководстве войсками. Второй раз его арестовали 30 июля 1943 года, когда он занимал должность начальника Управления подготовки младшего комсостава Главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии. Обвинение сводилось к следующему — Попов, находясь на фронте, пытался доказать сослуживцам, что Красная Армия не сможет противостоять немцам, так как наши бойцы и офицеры не проявляют стойкости в боях. А по возвращении в Москву в январе 1942 года, «в пораженческом духе охарактеризовал обстановку на фронте» при встречах с офицерами и генералами.

Преподаватель военной академии командно-штурманского состава ВВС РККА генерал-майор авиации А. А. Туржанский был осужден Военной коллегией в том же году, по той же «знаменитой» статье 58–10 (контрреволюционная агитация) и на тот же срок. Поводов для этого набралось немало. Во-первых, дворянское происхождение. Во-вторых, в 1938-м уже попадал в подвалы НКВД и был осужден на 15 лет лагерей как шпион и участник фашистского заговора. Правда, в 1940 году Туржанского выпустили на свободу в связи с прекращением дела. Но работники НКВД отнеслись к этому как к временной промашке в своей работе. Новые «доказательства» его враждебной деятельности были «получены» через несколько месяцев после освобождения. В это время Туржанский возглавлял Качинское военное летное училище, был известен как родоначальник бреющего полета и разработчик тактики штурмовой авиации.

В 1943 г. Военная коллегия осудила за антисоветскую агитацию на 10 лет лагерей другого известного в свое время летчика — генерал-майора авиации Б. Л. Теплинского. Он прошел путь от командира взвода конной разведки до начальника оперативного отдела штаба ВВС РККА. Закончил две академии — имени Фрунзе и Генерального штаба. До ареста, произведенного 28 апреля 1943 года, занимал должность начальника штаба ВВС Сибирского военного округа. На первом же допросе начальник Смерша Абакумов лично выбил ему два зуба.

В числе арестованных и осужденных в течение первого военного года: 4 заместителя наркома обороны и ВМФ (Кулик. Мерецков, Проскуров, Левченко), 6 человек — командующие фронтами (округами), заместители и начальники штабов фронтов (Павлов, Кленов, Климовских. Пядышев. Тюрин. Глинский), 7 командармов (Дашичев. Далматов, Ермаков, Иванов, Качанов, Коробков, Собенников). И это, не считая заочно осужденных в 1941 году военной коллегией за измену Родине командарма-28 генерал-лейтенанта В. Я. Качалова, погибшего 4 августа 1941 года и командарма-12 генерал-майора П. Г. Понеделина, захваченного в плен… 

Многие из упомянутых выше военачальников были расстреляны. При этом 37 человек, включая генералов Алексеева, Васильченко, Гусева, Ионова, Левина, Ласкина, Петрова, Пумпур, Птухина, Селиванова, Филина, Шахта, Юсупова, словно в насмешку, казнили в День Красной Армии - 23 февраля 1942г.

Часть высокопоставленных арестантов вывезли в Куйбышев и тайно расстреляли 28 октября 1941 года на окраине города, ставшего в те дни запасной столицей СССР. Уже 4 месяца шла тяжелейшая война! Расправа была произведена без суда, на основании распоряжения Л. П. Берии № 2756/Б от 18 октября 1941г. Предписывалось расстрелять 25 заключенных, в том числе 14 военных: генерал-полковников Г. М. Штерна и А. Д. Локтионова, генерал-лейтенантов авиации Я. В. Смушкевича. П. В. Рычагова, И. И. Проскурова и Ф. К. Арженухина. генерал-майора артиллерии Г. К. Савченко, генерал-майора авиации П. С. Володина, генерал-майора технических войск М. М. Каюкова, дивинженера И. Ф. Сакриера, полковника И. И. Засосова, бригинженера С. О. Склизкова, военинженера 1-го ранга М. Р. Соборнова (начальник опытного отдела Технического совета Наркомата вооружения СССР), майора авиации М. П. Нестеренко (упоминавшаяся выше жена Рычагова, зам. командира полка особого назначения). Заключение об обоснованности расстрела за подписями Л. Берии, его ближайших подручных Б. Кобулова, Л. Владзимирского и прокурора СССР В. Бочкова было составлено задним числом.

Некоторые генералы отсидели в тюрьмах и лагерях по 10 и более лет, вышли больными… Несколько человек (Дашичев, Далматов, Ермаков, Тюрин, Глинский) были помилованы и возвращены в войска с понижением в должности, в дальнейшем вновь командовали соединениями, хорошо проявили себя на фронтах.

Все до одного военачальники, упомянутые в этом материале, были реабилитированы в 50-е годы.

Я привел лишь несколько десятков из множества имеющихся в литературе примеров. И все они - только о военачальниках высшего уровня. А всего, по данным архивов, число приговоренных к смертной казни военнослужащих Красной Армии в 1941–45 годах составило 284 344 человека, из них расстреляно — 157 593. Это 15 полнокровных дивизий! Ни одна армия на Земле не относилась столь бесчеловечно к собственным солдатам и офицерам.

Мировая война - не игра в песочнице. Происходили казни по приговору военных судов и в вооруженных силах других государств. Вот, скажем, в американской армии были расстреляны 146 человек, британские трибуналы приговорили к смертной казни 40 своих военнослужащих, французские — 102.

Остается, для полноты картины, обратиться и к статистике Германии: за 5 лет войны, с 1 сентября 1939 по 1 сентября 1944 года, по приговорам немецких военных трибуналов казнено 7810 человек (прим. автора - мне не удалось найти информации, включены ли в это число участники июльского 1944 г. заговора против Гитлера). Это в 20 раз меньше, чем в Красной Армии!

А теперь позволю себе привести несколько обобщающих цифр о числе людей, осужденных военными трибуналами за период войны. По данным военно-судебного ведомства, в 1941-45 гг. было осуждено 2 530 663 человек. Из них:

- за «контрреволюционные» (т.е. в основном надуманные) преступления 471 988 человек (18,6 %), 

- за воинские преступления 792 192 человека (31,4 %) 

- за общеуголовные - 1 266 483 человека (50 %). 

Из 2.5 миллионов человек, попавших в годы войны под трибунал, более 1,5 миллионов составляли гражданские лица, 994,3 тыс. чел. - военнослужащие. К 422,7 тыс. солдат и офицеров была применена отсрочка исполнения приговора с отправкой на фронт, а 436,6 тыс. — осуждены трибуналами к лишению свободы. Из этого числа военнослужащих можно было бы составить более 40 дивизий, т.е. 5 армий военного времени!

Однако данные архивов не учитывают еще один вид наказания - бессудные расстрелы на месте. Приказ Сталина 227 от 28 июля 1942 г. давал любому командиру и политработнику Красной Армии право расстреливать за неподчинение. Учитывая ситуацию на фронтах, приказ жестокий, но по-видимому, вынужденно необходимый. Однако некоторые командиры воспользовались этим правом излишне агрессивно, Отмечено немало случаев привлечения офицеров к военному трибуналу за неоправданные расстрелы. Сколько произведено таких расстрелов как обоснованных тяжелейшими обстоятельствами войны, так и необоснованных - мы никогда не узнаем.

Не вошли в статистику также военнослужащие, замученные во время допросов и погибшие в лагерях, расстрелянные по решению «Особого совещания» НКВД, не вошли убитые заградотрядами и потери штрафных батальонов и рот.

В печати РФ и на интернете встречаются материалы, выражающие мнение - а не были ли репрессированные «пятой колонной», а не помогли ли меры по их «устранению» той самой победе в войне? Печально, когда подобные сентенции предлагают и некоторые из тех в РФ, кто именует себя военными историками. С годами такая тенденция возрастает…

Оставлю за скобками моральные соображения о ценности каждой человеческой жизни, так и не признанные в «Стране Советов» за все 74 года ее существования. Взамен попытаюсь привести ряд доводов, представляющихся достаточно обоснованными, о пагубном влиянии репрессий на ход войны:

- Сокрушительные поражения 1941г. и сдача в плен по крайней мере 3.5 млн солдат и офицеров (только в течение 1941 г.) произошли в основном вследствие дезорганизованности Красной Армии и отсутствия сколько-нибудь эффективного руководства, как стратегического, так и тактического. Ведь по численности и материально-техническому обеспечению, по количеству танков, орудий и самолетов Красная армия не уступала, а во многом превосходила гитлеровскую. А большинство опытных командных кадров, прошедших войну в Испании, конфликты на Хасане и Халхин-Голе, да и неудачную войну с Финляндией, оказались репрессированными.

- Только лишь репрессиями, а также коллективизацией, «раскулачиванием» и другими методами подавления народа можно объяснить сдачу в плен от 4.5 до 5 млн солдат и офицеров Красной Армии, а также невиданное в истории участие в боевых действиях на стороне врага около миллиона бывших красноармейцев.

- Колоссальный размах репрессий ликвидировал у офицеров и генералов всякое желание проявлять инициативу. Во многих случаях непременное, вызванное страхом ожидание приказа сверху вело к катастрофическим последствиям. А ведь по уставу воинское соединение (т.е. крупная воинская единица, как правило возглавляемая командиром в звании генерала) обладает оперативно-тактической самостоятельностью.

- Запуганные репрессиями люди не становились ни патриотичнее, ни лояльнее власти – наоборот, эти чувства просто-напросто притуплялись. На всех уровнях военной иерархии, пассивности и равнодушия стало больше, а инициативности и готовности брать на себя ответственность – меньше.

- Репрессированные, но возвращенные в строй военачальники практически во всех случаях проявили себя как доблестные и умелые руководители.

Примечания

1. Все сказанное в данном очерке не имеет целью принизить или опровергнуть тяжелейший ратный труд солдат и офицеров, многочисленные случаи героизма воинов Красной Армии и возросшее во второй половине войны мастерство ее военачальников.

2. Большинство фактических материалов и статистических данных взяты из 2х-томного труда бывшего военного прокурора и судьи, полковника юстиции в отставке В. Звягинцева «Меч Фемиды в Красной Армии».