К 80-летию казни Вики. Факты и мифы

unnamed_6_1.jpg

4 августа этого года исполняется восемьдесят лет со дня казни участницы французского сопротивления Веры Аполлоновны Оболенской, широко известной как Вики.

 Героический образ этой молодой привлекательной женщины, бывшей замужем за потомком древнего княжеского рода, до сих пор привлекает воображение людей. Имя Вики то и дело появляется в русскоязычной прессе и в сетях; о ней поставлены фильмы, ей посвящены ролики телевидения. К сожалению, не всё что пишется и говорится соответствует действительности.

В связи с печальной годовщиной ее казни хотелось бы закрепить основные и достоверные факты жизненного пути Веры Оболенской. Делаю это на родственных правах: мой покойный первый муж был родным племянником князя Николая Оболенского, надолго ее пережившим. Многое я услышала именно от него, а многое узнала от других, работая над книгами о Вики.* 

Итак, перейдем к фактам.

Оставшиеся в семейном архиве бумаги свидетельствуют, что Вера родилась 24 июня 1911 года в Москве и была дочерью бакинского вице-губернатора Апаллона Аполлоновича Макарова и его супруги Веры Алексеевны, рожденной Коломниной. Мне довелось слышать из одного достаточно достоверного источника будто Вики была ими удочерена младенцем. Подтверждения этой версии я не обнаружила, хотя верно и то, что ни по внешностью, ни по характеру она мало походила на свою мать.

Макаровы покинули Россию после октябрьского переворота, во время Гражданской войны. Их первой остановкой за рубежом был Белград. Когда Вики было девять лет они перебрались в Париж и остановились в пансионе, где уже проживало несколько русских семейств, в том числе семья Бильдерлинг. Их сын Александр подружился с Вики. В полученном мною от него письме Бильдерлинг вспоминал, что условия жизни Макаровых были «особенно тяжелыми, даже в сравнении с жизнью многих русских». На что они жили — осталось для него загадкой. А про Вики он писал, что, в отличие от ее матери и тетки, которые мало с кем общались, она «была смешливой и жизнерадостной, быстро сходилась с людьми и пленяла их своим легким веселым характером».

В Париже Вики росла в двух мирах; не замыкаясь в близкой ей эмигрантской среде, она обзавелась и кругом французских друзей. Так получилось, что ей рано пришлось зарабатывать на жизнь, причем не только для себя, но также для матери и жившей с ними тети—сестры матери. Отец ее, видимо, не смог найти подходящей работы во Франции. Он эмигрировал в США, обещая, когда устроится, выписать семью. Осев в Нью-Йорке, Макаров стал работать на спичечной фабрике, принадлежавшей русскому предпринимателю, в свое время давшей заработок не одному эмигранту. Нажить там золотых гор не представлялось возможным, и семья так и осталась в Париже; основная забота о ней легла на плечи молодой Вики. Сперва Вики работала манекенщицей в салоне мод «Миеб», но вскоре поступила секретарем к предпринимателю Жаку Артюису, фирма которого торговала строительным материалом. Судя по всему, там могло пригодиться знание языков, а Вики, помимо русского и французского, знала английский и немецкий. Во всяком случае, ее заработок превышал оплату простой секретарши. Это позволило ей снимать небольшой дом, окруженный садом, в парижском пригороде Нойи, в котором она жила с матерью и тетей. Сегодня на этом месте стоит большая вилла, окруженная неприступным забором.

В 1927 году Вики выходит замуж за княза Николая Александровича Оболенского. Венчание состоялось в соборе имени Александра Невского на рю Дарю. Мальчиком с образом, как это полагается по православному обряду, был племянник жениха, мой будущий муж.

К числу мифов, связанных с Вики, возник миф о том, что у нее якобы был ребенок. Об этом я прочитала к своему изумлению в глянцевитом журнале «Русская Мысль», который претендует на роль продолжателя газеты с тем же названием, выходившей многие годы в Приже. Не знаю, на каких правах это издание унаследовало имя старой газеты и даже ее порядковую нумерацию, но ее покойные редакторы пришли бы в ужас от главного направления журнала — идеи преемственности от Российской империя к СССР, и от СССР — к Российской Федерации. Насколько тщательно редколлегия журнала сверяет факты, тоже — вопрос. Иначе, как объяснить, что там не только говорится, что у Вики, был ребенок, но даже уточняется его имя — Аполлон, якобы в честь Викиного отца!

Была у Вики в Париже близкая подруга, которую я еще застала в живых, Мария Сергеевна Станиславская. У нее, вскоре после замужества, появились дети, мальчик и девочка, а брак Оболенских, к их глубокому огорчению, оставался бездетным. Оба обожали детей, и, не имея своих, часто приходили к Станиславским, повозиться с их малышами. Сохранилось и письменное свидетельство об отсутствии у Вики ребенка: участник Сопротивления Даниель Галлуа вспоминал, как однажды, когда оба были арестованы Гестапо, их везли в грузовике на допрос. По дороге Вики призналась, что всегда хотела иметь ребенка, особенно девочку, но теперь сознает, —«что бы она, бедняжка, сейчас делала без меня!»

О том, что у в Вики был «сын Аполлон» я прочитала и в Википедии. Там ему даже биографию сочинили, будто он умер будучи взрослым! Интересно, куда его прятали, когда мы с мужем гостили в Париже у его несуществующего отца? Кстати, в журнале «Русская Мысль» я тоже прочитала, что Николай Оболенский был — поэтом! Принявший впоследствии священство, Николай Оболенский вряд ли в своей жизни написал хоть одно стихотворение.

Но вернемся к фактам.

Спустя три года после свадьбы Оболенских разразилась Вторая мировая война. Франция объявила мобилизацию. Пошел на фронт Викин шеф Жак Арюис, ветеран Первой мировой. Пошли добровольцами воевать и многие русские, даже не имевшие французского гражданства, в их числе отец моего мужа Александр Оболенский. Пошел добровольцем и друг Вики и Николая князь Кирилл Макинский. Сам Николай на фронт пойти не мог из-за поврежденной ранее ноги; он сильно хромал и носил специальный ортопедический ботинок. Будучи старше Вики на одиннадцать лет, он хорошо помнил Первую мировую войну, когда Россия воевала на стороне западных союзников, покуда Ленин не заключил с Германией сепаратный мир. Ясно, что симпатии Николая были на стороне Франции.

Война, напомним, была вызвана присоединением Гитлером областей где проживали этнические немцы. Тем самым он последовательно упразднял порядок, установленный Версальским мирным договором после поражения Германии в Первую мировую войну. После присоединения к Германии Саарской области и Австрии, на очереди встал вопрос Судет — населенных немцами пограничных областей Чехии. Во избежание войны с Германией, западные державы готовы были с этим мириться. В 1938 году на знаменитой Мюнхенской конференции лидеры Франции и Англии, чтобы умиротворить Гитлера согласились с тем, чтобы Судеты отошли к Германии. А через полгода, уже без чьего-либо согласия, Гитлер занял Чехию и Моравию и вернул Германии литовский порт Клайпеду (Мемель). Но когда встал вопрос о том, чтобы Польша уступила Данциг (теперь Гданьск) и так-называемый «польский коридор», ведущий к Данцигу, Польша заявила о своем несогласии. Теперь западные державы, наученные горьким опытом, что умиротворить Гитлера уступками невозможно, обязались, в случае нападения на нее Германии, Польшу поддержать.

chaykovskaya-obolenskaya.jpg

Международная обстановка усложнялась тем, что 23 августа 1939 года Молотов и германский министр иностранных дел Риббентроп подписали в Москве пакт о ненападении и секретный протокол о разделе сфер влияния. Он предусматривал раздел Польши и позволял Сталину ввести свои войска на территорию Литвы, Латвии и Эстонии. Заняв таким образом эти в то время беззащитные государства, Сталин провел там принудительные голосования и ввел их в состав СССР (нарушив гарантии Ленина от 1921 года о их территориальной неприкосновенности).

Решился бы Гитлер напасть на Польшу, если бы Сталин примкнул к ультиматому западных держав и пригрозил Гитлеру войной на два фронта, вопрос, который до сих пор обсуждается историками. Как бы то ни было, неделю спустя после подписания пакта Молотова-Риббентропа Гитлер двинул свои войска на Польшу. Франция и Великобритания немедленно объявили Германии войну.

Первые семь месяцев война притекала медленно. Мобилизованные французы скучали на передовых. Но в мае 1940 года Гитлер предпринял массированное наступление на Бельгию и Голландию, используя свое преимущество в авиации. Он быстро оттеснил западные силы к Ла-Маншу, прижав их у Дюнкерка, где была проведена массовая операция по спасению 330 тысяч английских, французских и бельгийских военных, переправленных в Англию на всевозможных судах, вплоть до частных яхт и рыбачьих лодок.

 Далее, в ходе гитлеровской «молниеносной войны», немцы быстро дошли до Парижа и вошли в него 14 июня 1940 года. Опасаясь бомбардировок с воздуха и артиллерийского обстрела, город покинуло около трех миллионов обитателей; бежало из Парижа и всё французское правительство. Вики и Николай, только что пережившие на окраине Парижа, где они жили сильнейший воздушный налет, смогли попасть на поезд, идущий в Бордо. Там с ними ехал и Александр Бильдерлинг, который засвидетельствовал, что Вики уже тогда была непримиримо настроена по отношению к германскому наступлению и возмущавшей ее нацистской идеологии, построенной на чудовищной расовой теории.

Спустя три дня после взятия Парижа, без дальнейшего обстрела или бомбардировок, Маршал Филипп Петен, только что ставший премьер-министром, объявил о прекращении огня, фактической капитуляции. Условия перемирия оказались для Франции катастрофическими. Ее северная, индустриально развитая часть, подлежала германской оккупации; южная, так называемая «свободная зона», оставалась в ведении правительства Петена, обосновавшегося в Виши. Франция была обложена непосильными репарациями — финансовыми, военными, продовольственными и в виде рабочей силы. У себя Германия удерживала взятых в плен французов, а французские военные, находившиеся к моменту перемирия на юге, сложили по приказу свыше оружие и были демобилизованы. Таким образом Викин шеф Жак Артюис, полностью разочарованный пораженческой политики Виши, стал пробираться со своим товарищем назад на север. Такой же путь проделал и Макинский.

Вернувшись в Парж, Артюис, немедленно принял решение о необходимости продолжать борьбу. Собрав группу единомышленников, он обратился к Вики, которая тоже вернулась в Париж, с вопросом, готова ли она ему помогать? Ее ответ, по свидетельству Макинского, был положительными и незамедлительным; «предостерегать ее об опасности, было бы бесполезно».

Но и сам Макинский ступил на тот же путь без долгих размышлений. Теперь этих троих друзей, Вики, Николая и Кирилла, объединяло еще и общее дело.

Тут мы сталкиваемся с еще одним мифом, бытующим в русскоязычной прессе— будто Вики и другие русские эмигранты, рано вступившие в ряды Сопротивления, сделали это из патриотических чувств, ради спасения Родины. Но до вторжения Гитлера на территорию СССР оставался почти год; вступали они в защиту приютившей их Франции и только потом, после 22 июня 41 года, это стало также и делом борьбы за свое отечество.

Следует отметить, что на первых порах как среди коренных французов, так и среди русских, лишь немногие решались противостоять оккупантам и действовали они разрозненно, часто совершая неблагоразумные поступки. Наиболее приспособленной к конспиративной деятельности была французская компартия, но ее руки были связаны тем же пактом Молотова-Риббентропа; исключением были отдельные члены компартии, пренебрегшие партийной дисциплиной. Как и среди французского коренного населения, так и среди русских, ни о каком массовом движении Сопротивления в1940-м году не могло быть и речи. Из русских ранними героями оказались двое научных работников Музея Человека-—Анатолий Левицкий и Борис Вильде, поэт подписывавший свои стихи псевдонимом Дикой. Это они начали выпускать подпольную газету, которая дала название всему движению Сопротивления—Резистанс. Оба вскоре были обнаружены, схвачены и затем расстреляны в Париже на горе. Св. Валериана, где впоследствии проводились расстрелы многих участников Сопротивления.

Ячейка, к которой принадлежала Вики, была с самого начала весьма своеобразной. Во-первых, в отличие от многих других, ее участники придерживались весьма правых взглядов; во-вторых, она ставила перед собой не только задачу военного сопротивления, но также разработку будущего гражданского устройства Франции; так эта организация и вошла в историю как «Организация Военная и Гражданская», сокращенно по-французски — ОСМ. Постепенно из ячейки она выросла в одну из самых больших подпольных сетей. Вики занимала в ней ключевую должность, к ней сходились все нити военного шпионажа, все шаги по созданию подпольной армии, которой предстояло по сигналу от де Голля принять участие во всеобщем восстании. Одновременно Вики была и правой рукой французского теоретика Блок-Маскара, издававшего подпольный журнал Cailles («Тетради»), в котором разрабатывалась будущая французская конституция.

Не успела ОСМ стать на ноги, как был арестован ее основатель Жак Артюис, погибший в немецком концлагере. Вики пришлось на время исчезнуть; но и в той нормандской деревушке, где сейчас установлена ее мемориальная доска, она продолжала добывать стратегически важную информацию для передачи ее в Лондон. Когда Вики вернулась в Париж, в ОСМ произошли перестановки. Теперь организацию возглавил полковник Туни. Он реорганизовал свой секретариат, поставив Вики во главе его с чином лейтенанта, а ее помощницей стала Викина подруга Софья Владимировна Носович. Усилиями Туни была налажена регулярная подпольная связь с Лондоном, куда шли все донесения.

Тут стоит упомянуть одну любопытную историю. Кирилл Макинский, по профессии преподаватель английского языка, сделался по заданию ОСМ, заведующим ночного клуба Монте-Кристо. Это ночное заведение, недоступное простым смертным из-за полицейского часа, обслуживало высокие немецкие чины и их коллаборационистов. Однажды в шесть часов утра Макинский услышал жалобу пьяного офицера из штаба генерала Штульпнагеля, главнокомандующего вермахта во Франции. Перед ним стояла батарея пустых бутылок, на коленях сидела девица. —Всему этому через восемь дней, конец, мы отправляемся в Россию. Так Макинский узнал о предстоящем наступлении германских сил за неделю до их вторжения и поспешил уведомить Туни, в надеже, что эта информация вовремя дойдет до Лондона и Москвы. Произошло это или нет, я не знаю, но даже если его донесение и дошло до Москвы, то Сталин все равно бы не поверил, как не поверил он донесению полученному из Японии от шпиона Зорге; оборонительная война не входила в расчеты Сталина; он надеялся сам развязать ее, когда Германия ослабеет в войне на Западном фронте.

Особые усилия ОСМ были направлены на добычу информации по сооружению так называемого Атлантического Вала — гигантской оборонительной системы укреплений вдоль всего Атлантического побережья Франции и на островах в проливе Ла-Манш, оккупированных немцами. К этому делу был привлечен Николай Оболенский. Ему поручили наняться переводчиком на строительстве этой системы, где вся физическая работа выполнялась подневольным трудом, преимущественно русскими пленными. Благодаря знанию немецкого, Оболенский был нанят. Его направили на остров Джерси. Там он застал ужасающие сцены зверского обращения не только с советскими военнопленными, но и с подростками завербованными на Украине. И те, и другие мерли от непосильного труда и голода. Оболенский мало чем мог им помочь, но они ему доверяли и сообщали ему важные детали о ходе работ. Впоследствии французский историк Жиль Перро даст высокую оценку деятельности ОСМ за обилие данных, касающихся Атлантического Вала и германских оборонительных систем. По его мнению, исход высадки союзных войск в Нормандии мог иметь иной исход и стоить большего количества понесенных жертв, если бы ни своевременная и подробная информация, которую поставляла ОСМ. При этом он выделил как роль Вики, так и Николая Оболенских.

По части военной разведки ОСМ принадлежали несомненные большие заслуги. Принесло плоды и ее гражданское крыло; разработанный Блок-Маскаром проект конституции был, с небольшими поправками, принят после войны Национальной Ассамблеей. Но усилия ОСМ, направленные на создание подпольной армии, потерпели фиаско. Серия арестов, дознания, полученные путем шантажа и пыток, привели в конечном итоге к разгрому этой армии и, более того, — к аресту всей верхушки ОСМ. Вики была арестована 17 декабря 1943 года. Не на «конспиративной квартире», как это говорится в одном из описаний ее жизни, а у Софьи Носович. Вики прибежала туда, чтобы предупредить подругу об аресте одного из членов организации, который знал ее адрес. Скрыться они не успели. Обе были тут же схвачены гестаповцами. Начался их мучительный крестный путь. Софью Носович пытали; она подверглась избиениям, ей устраивали «баню» — топили в ванне. Она устояла, никого не выдав, но от побоев по голове почти окончательно лишилась слуха. Вики не была подвергнута пыткам; это еще один миф, с которым приходится встречаться. Почему-то пишущим о ней не хочется верить, что она избежала пыток. Зато ее изматывали мучительными допросами и пробовали перетянуть на свою сторону, на что она отвечала, что не предаст ни своей родины, ни страны приютившей ее. А на все вопросы следователей у нее был один ответ—«не знаю». Так ее и прозвали немцы, «Принцесса Ничего Не Знаю».

Вики прошла через тюрьму Френ, близ Парижа, потом — мрачный каземат в городе Аррас. Там германским военно-полевым судом ей был вынесен смертный приговор. Софью Носович судили в Лилле и тоже приговорили к смертной казни. Потом обеих отправили снова во Френ, оттуда — поездом в Берлин. Там — тюрьма Моабит, затем тюрьма на Барнимштрассе; режим в обеих тюрьмах был суровый и голодный. Несмотря на это, Вики, по свидетельству Софьи и их подельницы Жаклин Сушер, старалась использовать любую возможность, чтобы поддержать морально своих подруг. Затем пути их разошлись: Софье и Жаклин смертный приговор был заменен концлагерем, где обе чуть было не погибли. А Вики? Вики ждала гильотина.

У меня на руках фотокопия ее свидетельства о смерти, на немецком языке, полученная из Берлина. Там говорится что Вера Оболенская скончалась ровно в 13 часов дня 4 августа 1944 года. Причина смерти — «обезглавливание». Смерть заверена свидетелем —помощником палача. Известно и имя палача Рётгер. За каждую отрубленную голову ему причиталось 60 рейхсмарок премиальных, его сподручным — по восемь папирос. Это документировано в архивах Плётцензее, где можно посетить и место казни — отдельное каменное здание, откуда гильотину убрали, но где оставлены крюки для повешения «государственных преступников». Вешали целыми партиями, а на гильотинирование полагалось 18 секунд. К этому способу казни приговаривали преимущественно женщин.

На запрос, что произошло с телом Вики, мне ответили, что оно было доставлено в анатомический театр берлинского университета. Я полагала, что это предназначалось для студентов-медиков. Только сравнительно недавно удалось уточнить, что не для этого ее останки отправляли в университет, а для исследования ее женских органов; немецкий анатом, профессор Стиве, был одержим интересом— что происходит с органами женщин, которые оперед смертью были подвергнуты максимальному стрессу? У профессора была специальная договоренность с тюремным начальством о немедленной доставке тел умерщвленных. Добыв нужные ему срезы тканей, он отправлял тела в крематорий, а пепел сбрасывали в общие ямы, места которых оставались засекреченными. Версия, которую я прочитала в том же журнале «Русская Мысль», что тело Вики «покоится на кладбище Сент-Женевьев», —сущий бред.

Однако если сегодня кто-то считает, что Вики была расстреляна, а не погибла под ножом гильотины, это простительно. Именно так высечено по-французски на ее эпитафии, установленной на кладбище Сент-Женевьев: «Вики — княгиня Вера Оболенская, урожденная Макарова, лейтенант Сил Свободной Франции, расстреляна нацистами в Берлине». Приводятся даты жизни (24-6-1911 + 4-8-1944) и добавлено: «без места захоронения».

Почему так получилось, объяснил человек по фамилии Пасто. Его арестовали в тот же день, что и Вики с Софьей. На устроенной им очной ставке обе женщины разыграли убедительную комедию; Софья утверждала что у нее с Пасто было назначено свидание любовного характера, а Вики, что видит этого человека впервые. Они спасли ему жизнь. Когда Пасто узнал после окончания войны от Николая Оболенского, что тот получил официальное уведомление о расстреле Вики, он решил отправиться в Берлин и на месте раузнать подробности ее гибели. То, что он узнал, оказалось слишком страшным, чтобы передать об этом Николаю. В то время здоровье Оболенского было подорвано годичным пребыванием в концлагере Бухенвальд, а известие о гибели жены, потрясло его настолько, что друзья, опасаясь за его состояние, решили не опровергать версию о расстреле.

Однако откуда взялась изначально эта версия про расстрел? Именно так написано в извещении которое Николай получил в Париже из Французской комендатуры в Берлине от Отдела по делам перемещенных лиц за подписью некоего Л. де Розена. Там говорится следующее (перевожу с английского): «В результате наведенных мною запросов, я удостоверился, что Вера Оболенская, рожденная 24-6-11 в Москве, была казнена (расстреляна) в Плётцензее 4 августа 1944 г.». К этому Розен добавляет, что сведения эти достоверны, так как получены им от Администратора тюрьмы Плётцензее.

Возможно этот «Администратор» предпочел не разглашать факт использовании гильотины и Розен от себя вставил в скобках слово «расстреляна» как наиболее распространенный способ расправы нацистов с пойманными сопротивленцами.

Николай Оболенский узнал всю правду о гибели жены гораздо позже, когда на кладбище возле памятника русским, воевавшим за свободу Франции, уже была установлена гранитная эпитафия его жены. Слово «ресстреляна» было не вырубить. Поэтому сегодня - и на многие годы вперед - посетители кладбища, не знакомые с историей Вики, постояв у ее символической могилы, так и не узнают истинных обстоятельств ее казни. Но, может быть, им запомнится ее лицо в круглом обрамлении, и даты жизни: Вика-княгиня Вера Оболенская поплатилась за свое мужество и стойкость в самом расцвете лет; ей было 33 года.

-----------

* Людмила Флам. «Вики; княгиня Вера Оболенская» (Москва. Русский путь. 2010); доступна в Интернете.  Ludmila Flam. “Vicky, a Russian Princess in the French Resistance” (New York, 2022).