Не расстанусь с микрофоном...
Я почти 70 лет не расстаюсь с микрофоном.
С раннего детства, когда в Советском Союзе ещё не было массового телевидения, я не мог оторваться от радиоприёмника, знал всех дикторов по именам и фамилиям, различал по голосам актёров, а в 13 лет в Москве впервые сам вышел к микрофону, участвуя в концертах Студии художественного слова при Доме культуры медицинских работников, благо дом этот находился недалеко – на улице Герцена. А я жил рядом, на улице Станкевича.
В школе на улице Станиславского я был диктором школьного радио. Именно тогда, в 1958 году, впервые прозвучали слова: «У микрофона Александр Лахман».
...Потом были театральная студия при московском театре имени Станиславского, Театральное училище имени Щукина, работа в театре актёром, затем режиссёром, первые журналистские очерки на московском радио, сатирические монологи в московских газетах, пьесы-сказки для новогодних спектаклей... И юмористические рассказы «в стол», изданные позднее в Америке отдельной книгой. Не расставался я и с микрофоном, ведя от Московской филармонии концерты мастеров искусств в Колонном Зале Дома Союзов, в Консерватории, в разных концертных залах и в Домах творчества.
Эмигрировав в 1978 году, я публиковал в газете «Новое Русское Слово» еженедельный фельетон из жизни иммиграции под фамилией своей матери Сиротин. В 1980 году любавичская организация «ХАМА» открыла первое в Нью-Йорке на русском языке ежедневное новостное радио «Горизонт», и я, выступавший на радио под фамилией Лахман, стал его первым и единственным автором и ведущим. Это радио просуществовало почти 10 лет. Потом я стал одним из ведущих сотрудников радио WMNB. В Америке конца 20 – первой четверти 21 века зрители телекомпаний RTN, RTVI, NTV знали меня как автора и ведущего репортажей для программы вечерних новостей, а читатели - как постоянного автора журнала «Чайка» Александра Сиротина, публиковавшегося также в разных нью-йоркских газетах. В печати я был Сиротин, а на радио и телевидении Лахман. А ещё – Ян Рунов: под этим псевдонимом я работал на Радио Свобода с 1980 по 2013 год. Мой голос был знаком нескольким поколениям слушателей Радио Свобода в бывшем Советском Союзе, а также в ближнем и дальнем зарубежье. Почти 30 лет звучало в радиоэфире: «Ян Рунов. Радио Свобода. Нью-Йорк». И почти 50 лет звучало в Америке на русскоязычных радио и телевидении фраза «У микрофона Александр Лахман». Если к этому прибавить 20 лет с микрофоном в Москве – на радио, на телевидении, на эстраде, то получится почти 70. И все эти десятилетия с микрофоном. В книгу, которая перед вами, включены интервью (не все, конечно), которые я брал для радио, телевидения и печати на протяжении многих лет. В них отражено время, в которое мы жили.
Я давно заметил одну интересную особенность микрофона: он не терпит фальши. Микрофон действует как увеличительное стекло, делая фальшивые, лживые, пафосные ноты ещё слышнее, ещё выпуклее. Поэтому, пользуясь микрофоном, лучше не врать.
Итак, почти 70 лет я не расстаюсь с микрофоном. Мне это нравится. Надеюсь, моим зрителям и слушателям – тоже. Так и хочется спеть: «Не расстанусь с микрофоном! Буду вечно молодым!»
Вместо предисловия
Из интервью с Александром Сиротиным-Лахманом, которое взял для Радио Свобода филолог, историк литературы, писатель Иван Толстой
Иван Толстой: Я знаю автора больше тридцати лет – сперва как юмористического рассказчика, затем как коллегу по Радио Свобода.
EMАлександр, ваш голос очень хорошо известен тем, кто слушает наше радио несколько десятилетий. Я еще подбавляю немножко, подбрасываю дровишек к этой слушательской памяти, потому что у меня есть такая программа, она идет пять раз в неделю, называется "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад", и в программах 20-летней давности звучал, в частности, и ваш голос тоже. Кстати, иногда в повторе – более ранние передачи тогда тоже пускались. Так вот, слушатель еще помнит Яна Рунова по Радио Свобода. Скажите, пожалуйста, а как Ян Рунов – Александр Сиротин – вообще оказался в Америке, как это произошло и когда?
Александр Сиротин-Лахман: Я родился в 1945 году в Москве. Вторая мировая война еще продолжалась. Моя мать была актрисой московского Государственного еврейского театра (ГОСЕТ) под руководством Соломона Михоэлса. Она с 1934 года была в этом театре сначала студенткой театрального училища, а затем актрисой довольно успешной, много главных ролей играла. И вся моя жизнь, все мое детство было связано с театром. Я фактически родился в театре, поскольку мама будучи беременной продолжала играть. Затем, когда я родился… Как всегда в театре, главный режиссер, художественный руководитель был бог и царь этого театра, и все к нему шли с разными вопросами. И вот моя мать пошла к нему советоваться, как назвать мальчика, который только что родился. В театре тогда Михоэлс работал над спектаклем, который назывался "Сендер Бланк". Сендер по-еврейски это Александр. И Михоэлс сказал: "Пожалуй, Александр, Сендер". Так меня и назвали. По матери я Сиротин, по отцу Лахман. Я очень был близок с матерью, мы были большими друзьями и в память о ней я потом уже, более взрослым человеком, поменял свою фамилию Лахман на фамилию Сиротин.
Почему я был на радио Руновым? Потому что, когда я эмигрировал из Советского Союза в 1978 году и приехал в Америку в начале 1979, то с 1980 года начал сотрудничать с Радио Свобода. Но, поскольку отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами были напряжёнными, если не сказать враждебными, и холодная война была в разгаре, я не хотел ставить под удар своих многочисленных родственников с той же фамилией, которые оставались в Советском Союзе. Поэтому я взял имя Ян и фамилию Рунов. Когда я учился в школе в Москве, там была девочка с такой фамилией. Мне фамилия понравилась своей краткостью. С 1980 года я стал диктором на Радио Свобода, затем стал делать какие-то программы и впоследствии стал автором ежедневных новостных репортажей. Я проработал я на Радио Свобода более 30 лет.
Иван Толстой: Это огромный срок, и он откладывает такой след на всей жизни, на судьбе человека, который приобщается к интереснейшем темам, отчасти управляет немножко историей, потому что расскажешь так или эдак – и это впечатывается в память, в представление твоих слушателей, многие из которых были невыездными и не могли представить себе, кроме как из радиопередач, кинофильмов, прочитанных книг, как устроен другой мир, который им недоступен. В каком-то смысле вы еще и такой диск-жокей современной истории. А что вам самому запомнилось из работы на радио? Какие люди, какие темы, какие повороты вашей профессиональной деятельности?
Александр Сиротин-Лахман: Именно благодаря тому, что я от актерства со временем отказался и перешел в режиссуру, а из режиссуры – в журналистку, все это помогло мне встречаться и разговаривать почти на равных с огромным количеством интереснейших людей. Об этом я пишу в книге.
Кстати, в Америке я застал немало свидетелей и участников давних исторических событий, о которых читал еще в школе: Первая мировая, Гражданская война, первая и вторая волны эмиграции – это было от меня почти так же далеко, как история Древнего Рима, и вдруг они тут – участники тех событий, живые осколки. Так думал я тогда. А теперь сам – осколок прошлого. Как я сейчас собираю те осколки, чтобы, словно археолог, откопавший черепки, соединить их в единый кувшин и дать представление о когдатошней жизни – так, надеюсь, когда-нибудь новый археолог откопает вот эти мои заметки и склеит мозаику в картинку жизни моего поколения.
Купить 600-страничную книгу "Былое и былые. Памятные встречи" можно на сайте издательства M-Graphics Publishing: www.mgraphics-books.com , либо у автора с его подписью (цена 35 долларов), отправив заявку по email alexsir45@gmail.com
Комментарии
микрофон терпит фальшь
То, что микрофон будто не терпит фальши, кажется сомнительным. Еще и как терпит! И топорную фальшь, и искусную.
Добавить комментарий