ТРИЗНА
Исчадием ада
И чадом чадящим
В республике Чада
Встал алый причал.
К причалу причалил
Чалдон чутко чукчий.
И, чадом чадящий.
Лихой и лядащий,
На гробе России
Отпраздновал бал.
8.VIII.1984
Дмитрий Сергеевич Лихачев был знатоком и ценителем поэзии. Но сам стихов не писал. Кроме одного случая в юности. К этому небольшому стихотворению, вынесенному мною в эпиграф, он вернулся много лет спустя, более, чем через полвека. Могу предположить, его редактура была минимальной. Стихотворение искусно оркестровано. Прослеживается влияние Хлебникова. Трагическая суть тщательно упрятана. Известно, что во время заключения на Соловках будущий академик внимательно изучал воровской жаргон и впоследствии написал небольшое исследование о нем. «Чалдон» в этом стихотворении, согласно словарю Даля, – каторжник, варнак. И это несомненно, отсылка к «Бесам» Федора Достоевского. Первая жена во время семейных ссор кричала ему: «Федька-каторжник!» Так в роман попал Федька-каторжник, расправившийся с семьей Лебядкиных. Каторжник, исчадие ада, лихо пляшет на гробе России. Советская республика трансформируется в стихотворении в республику Чад. «Алый причал» отсылает к Соловкам, где Дмитрий Сергеевич отбывал первую часть тюремного срока…
Eсть категория «неудобных людей» вся деятельность которых проходит как бы на периферии жизненного процесса, вдали от магистральных путей культуры. Проходят годы, десятилетия, современники укрепляются во мнении, что все в порядке, что есть только один верньй путь - тот самый, по которому мы победоносно шествуем. И вдруг, в один прекрасный день, выясняется, что магистральный путь привел нас к тупику. И тогда мы начинаем понимать, что благодаря тем поискам, которые неустанно велись «неудобными людьми» на периферии, проторены новые пути и накоплены новые культурные ценности, что эти люди, над которыми посмеивались, которых снисходительно журили, и есть те самые праведники, чьими усилиями стоит и город, и страна. К таким людям можно отнести академика Дмитрия Сергеевича Лихачева.
Своеобразным итогом его многолетних трудов можно назвать трехтомное издание «Избранных работ», выпущенное ленинградским отделением издательства «Художественная литература» в 1988 году. Дмитрий Сергеевич известен прежде всего как специалист по древнерусской литературе. Трехтомник предварен кратким биографическим очерком «О себе.» К сожалению, в нем есть пробел в четыре года. Попробую его восполнить.
В 1923 году Дмитрий Сергеевич поступил в Ленинградский университет, избрав этнолого-лингвистические отделение факультета общественных наук. В 1928 году окончил университет, написав две дипломные работы – о Шекспире в России конце XVIII – начале ХІХ века. Другую — о повестях о патриархе Никоне. После сдачи государственных экзаменов был арестован, а затем осужден на пять лет лагерей. Диплом получали его родители.
Участие в «Космической академии» (так шутливо студенты назвали творческое объединение, занимавшееся проблемами русской культуры) было расценено сначала как опасный заговор, хотя на встречах, проходивших в коммунальной квартире, звучали научные сообщения, далекие от политики. Участниками «академии» становились наиболее талантливые. Студенты, принятые в «академию», награждались шуточными прозвищами. Среди них был Хартофилакс, который получил в годовщину образования «академии» телеграмму с поздравлением, подписанную папой римским. Она то и послужила поводом для ареста. Когда следователь разобрался во всем, прогремело «шахтинское дело». А начинающие публицисты, впоследствии лауреаты Государственной премии СССР, братья Тур поспешили опубликовать в «Ленинградской правде» фельетон под названием «Пепел дубов». В нем студенты предстали как обломки империи – камергеры, царедворцы, кокаинисты, развратники. Несколько лет Д.С.Лихачев пробыл на Соловках, потом на строительстве Беломоро-Балтийского канала. Благодаря системе трудовых зачетов освободился досрочно – в 1932 году. Тогда же полностью была снята судимость. Осенью этого же года он устроился в издательство Соцэгиз литературным редактором. Но продолжить работу не удалось – обострилась тяжелая язвенная болезнь. Больница, поиски работы, пока не нашлось место корректора в типографии «Коминтерна». С 1934 по 1938 годы Дмитрий Сергеевич работал корректором в издательстве Академии наук СССР, а с 1938 года – научным сотрудником ИРЛИ (Пушкинского Дома).
Без знания этих трагических событий, которые произошли в жизни Д. С. Лихачева трудно понять его мужественное противостояние карьеризму и псевдонауке, лжи и вандализму. Еще в двадцатые годы Дмитрий Сергеевич избрал древнерусскую литературу делом всей своей жизни. В то время изучение ее находилось на уровне изучения книжности. Не предпринималось попыток литературного обобщения или изучения ее путей. Именно поэтому, как это ни странно, лекции профессоров романо-германской секции Жирмунского, Шишмарева, Брима, Миллера оказались так полезны.
Когда в интеллигентских кругах заходит разговор о вкладе ученого в современную науку, то часто приходится слышать, что Д. С. Лихачев не развил ни одной оригинальной идеи. Подобное мнение коренится отчасти в том, что многие основополагающие идеи, разработанные Д. С. Лихачевым, настолько вошли в плоть современной науки, что существуют вполне самостоятельно от их автора. Когда в той или иной работе рассматривается вопрос о человеке в культуре той или иной страны или эпохи, не будем забывать, что именно Д, С. Лихачев разработал эту тему в своей книге «Человек в литературе Древней Руси». Тема времени в литературе, внимание к которой привлек своими статьями М. М. Бахтин, также поднята и разработана Д. С. Лихачевым в приложении к древнерусской литературе.
В своих работах он фактически открыл движение древнерусской литературы: не только отметил постоянно растущий репертуар памятников, но и раскрыл смену стилей. жанровых структур, литературных приемов, самой ценностной системы. Весь восемнадцатый век, прошедший под знаком царствования Петра Великого, презрительно относился к прошлому Руси, считая его варварским и недостойным изучения. Этот ошибочный взгляд широко был распространен и в XIX веке. Только славянофилы привлекли внимание русской интеллигенции к прошлому, хотя сами еще недостаточно хорошо знали его. И в наши дни, когда проделана гигантская работа по выявлению памятников культуры Древней Руси, мы все-таки не уделяем должного внимания изучению прошлого нашей Родины.
А ведь русская классическая литература достигла таких высот только потому, что за ней стояла многовековая традиция русского художественного слова. Памятники древнерусской литературы внимательно изучали Пушкин и Лермонтов, Достоевский и Лесков, Мельников-Печерский и Писемский, Лев Толстой и Алексей Толстой. И сейчас, когда благодаря работам Д.С. Лихачева выявлена и описана художественная специфика древнерусской литературы, обнаруживается нерасторжимое родство русской классической и древнерусской литературы. Его исследование о поэтике древнерусской литературы целиком посвящено этим проблемам.
А сколько сил отдано изучению величайшего памятника древнерусской литературы - «Слову о полку Игореве»! Книга «Слово о полку Игореве» и культура его времени» — своеобразный ключ к пониманию поэмы. Всякий, кто хочет проникнуть в глубины «Слова», не может пройти мимо этого исследования. «Кабинет современного ученого – вся окружающая его действительность, современная и прошлая» — это один из афоризмов Д. С. Лихачева. Широта его интересов раздражает иных коллег-ученых, зато радует широкую читательскую аудиторию: «Поэзия садов», книга литературоведческих статей, цикл выступлений, посвященных сохранению культуры и природы в нашей стране. Потеря историческое памяти — одна из главнейших бед нашего времени. Книги и статьи, выступления и беседы академика Д. С. Лихачева восполняют лакуны, напоминают об утраченном, защищают от разрушения уцелевшие памятники культуры. Человеку непредвзятому непонятно: что же именно вызывает раздражение коллег? Энциклопедичность? Стремление защитить тот или иной памятник, напомнить об утраченном?
Новое время выработало своеобразное представление об ученом как узком специалисте. Действительно, при современном развитии науки широта взглядов порой приводит к разбрасыванию интересов, к потере научных навыков. Но есть и другая опасность – занимаясь только проблемами науки, отгородиться от проблем, мучающих современников, стать «гомункулюсом.» Таких ученых сегодня большинство. Их даже не интересует, как могут быть использованы их открытия – во вред или на пользу человека. С небывалой остротой в наши дни встает вопрос об этике. Этим и объясняется столь пристальный интерес академика Д. С. Лихачева к произведениям древнерусской литературы – в них заложен огромный нравственный потенциал, без которого нам сегодня никак не обойтись.
Еще одна черта академика Д. С. Лихачева — простота и ясность языка. Распространено мнение, что, чем труднее язык, тем глубже исследование. Д. С. Лихачев утверждает обратное: «Главное достоинство научного языка — ясность». И добавляет: «Если язык научной работы труден, он лишается основной своей задачи — сообщать». Его работы глубоко демократичны, их с интересом читает как специалист, так и рядовой читатель. И, наконец, еще один афоризм: «Главный враг науки — наукообразность. Главная опасность наукообразности в ее «близости» к науке». Простота и ясность исследований Д. С. Лихачева — свидетельство того, что материал прекрасно изучен, основные идеи выношены и преподносятся читателю с полной ответственностью.
Очень важно, что в третий том помещена книга "Литература — реальность — литература». Понятие «конкретного литературоведения» введено также Д. С. Лихачевым, «Конкретное литературоведение занято главным образом... пограничной зоной между реальностью и литературой...Оно дает частные объяснения частным же явлениям в литературе, приучает к пристальному чтению, к углубленному пониманию произведений в реальной обстановке и к реальному пониманию стиля – не только его особенностей у того или иного писателя, но и к пониманию этих особенностей. Оно стремится к доказательности своих выводов, а не к конструированию гипотез или генерированию идей, столь иногда распространенных в нашей науке.» Призыв к конкретному литературоведению чрезвычайно важен, поскольку множество литературоведческих трудов занято пересказыванием содержания произведения. На прилавках магазинов пылятся пухлые тома авторов, украшенных всевозможными научными степенями, но суть этих томов сводится к пережевыванию общеизвестных, многократно повторенных сведений. Основные положения «конкретного литературоведения», если они будут взяты на вооружение, помогут обновить отечественное литературоведение, утратившее доверие читателей. Книга важна еще и тем, что она не ограничивается теоретическими выкладками — в ряде статей, посвященных русской литературе XIX века, они блистательно применены. Академик Д. С. Лихачев утверждает: «Литературовед и искусствовед обязаны быть талантливыми, ибо они оценивают талант».
Во втором томе помещены «Заметки о русском», а программная статья «Экология культуры», впервые опубликованная в журнале «Москва» в 1979 году, может расцениваться как фундамент, на котором возник Фонд культуры, созданный и в течение нескольких лет возглавляемый Д. С. Лихачевым. Не удивительно, что именно он встал во главе движения в защиту природы и памятников культуры. Выступления в защиту пушкинских рукописей, садов и парков нашего прошлого, против поворота сибирских рек известны всем. Но не будем забывать, что выступления академика Д. С. Лихачева начались в те тяжелые годы, которые сегодня мы называем «застойными». Его отзывчивость, способность приходить на помощь любому доброму начинанию общеизвестны. Книги академика Д. С. Лихачева и сегодня, спустя четверть века со дня его кончины, нужны нам как «свет и воздух голубой», без них мы не сможем двигаться дальше.
Комментарии
нынешняя политическая конъюнктура не в пользу его идей
Всегда с интересном смотрел по ТВ встречи с Лихачевым. К сожалению, нынешняя политическая конъюнктура в РФ не в пользу его идей. Начнешь прославлять древнерусскую культуру, так еще 282 статью заработаешь.
Лет 20 назад по ТВ показывали запись его одного выступления. Он высказал сожаление, что в школах не изучают древнерусскую литературу. Первая моя мысль была в поддержку слов Дмитрия Сергеевича. Но по окончании передачи подумал: а кто будет ее преподавать? Вспомнил своих училок и по русской литературе, и по украинской. (Учился в 70-е.) И решил, что лучше, чтоб они этого не делали. Превратят молитву в фарс.
Спасибо за интересную статью и воспоминания о великом человеке!
Добавить комментарий