А это судно «Лепсе» - уникальное судно. Его первая особенность состояла в том, что когда оно ещё называлось «Павлин Виноградов», его решили переделать под заправщик ядерным топливом и хранилище отработавшего ядерного топлива. Для перестройки «Павлина Виноградова» затащили на стапель, переделали и спустили со стапеля под названием «Лепсе» (чтобы враг не догадался).
В инструкции – описании теплохода «Лепсе» - было написано, что переделка судна стоила гораздо выше стоимости постройки нового судна. На этом особенности «Лепсе» не заканчивались. Судно имело малую метацентрическую высоту. Что это такое? Это способность судна к остойчивости. А технически – расстояние между метацентром и центром тяжести предмета. Наибольшей остойчивостью обладает игрушка Ванька – Встанька.
Как ты его не наклоняй, всё равно он выпрямится. С судами это посложнее. Самыми остойчивыми считаются ледоколы. У них значительная часть оборудования расположена ниже ватерлинии и потому центр тяжести тоже внизу и ледокол может выдержать крен в 50 градусов, когда по переборкам ходить удобнее, чем по палубе. Чем меньше метацентрическая высота, тем охотнее судно во время крена делает оверкиль, то есть переворачивается килем кверху. И чем больше метацентрическая высота, тем спокойнее на душе у моряка во время шторма.
Работали мы вместе с Валерием Мансветовым, который окончил Дзержинку (военно-морское училище) в чине мичмана, в отличие от всех курсантов потока, ставших при выпуске лейтенантами. Но я не про это. И не про то, что его отец в составе спецотряда обеспечивал безопасность встречи Сталин, Рузвельт, Черчилль на Тегеранской конференции в 1943, за что получил именное оружие.
И даже не про его родственницу Колпакчи (ударение на «и»), написавшую книгу «Дружеские встречи с английским языком» - лучшую книгу о языке английском, которую я, неуч, прочёл в давние пятидесятые – шестидесятые годы. Когда книгу не хотели издавать по причине отсутствия у автора университетского образования, ответила автор, что такого образования у неё нет, но гувернанткой у неё была англичанка.
Так вот, Валерий Мансветов рассказывал, что их преподаватель по морскому делу перед экзаменами говорил: - Товарищи курсанты, на экзаменах прошу не говорить: «Да, то есть нет», «Плюс, в смысле минус» и «Метацентрическая высота – это КОГДА…).
А ещё Валерий рассказывал о случае с курсантом на военном плацу. Старшина, заметив какой-то непорядок в одежде курсанта, скомандовал: - Курсант Сидоров, ко мне! Курсант Сидоров развернулся через левое плечо и направил стопы свои в сторону старшины. Старшина скомандовал: - Курсант Сидоров, ко мне бегом! Курсант Сидоров как шёл, так и шёл, не меняя темпа. Народ стал собираться, становилось интересно. Старшина, повысив голос, приказал: - Курсант Сидоров, ко мне бегом! А курсант Сидоров, не меняя темпа движения, шёл к старшине Сидоренко и, подойдя, отрапортовал: - Курсант Сидоров по вашему приказанию прибыл. - Вы почему не выполнили мою команду «бегом!»? Отвечает курсант Сидоров старшине Сидоренко: - Товарищ старшина, команда «бегом» - команда предварительная, исполнительная команда: «марш!» Учите Устав! (Какое несчастье, что я, лично, ни дня не был на военке – не брали в армию с атомных объектов).
Есть у судов и такой доходчивый термин, как «угол заката». Этот термин означает, при каком крене судна солнце жизни для экипажа может закатиться навсегда, если не успеть сесть в спасательную шлюпку. А спустить на воду эту самую шлюпку тоже непросто. Уметь это делать должен каждый член экипажа от повара до главного механика, даже если он остался один на борту наедине со шлюпкой, а остальные члены экипажа уже отвалили от борта на судовом быстроходном катере и скрылись за горизонтом.
Рядом со шлюпкой находится металлическая табличка с инструкцией, в которой все буквицы названы по-старославянски. И на торговом, и на военно-морском флоте. И если у вас появятся сомнения при прочтении выражения «отдать глаголь-гак стяжки найтовов» и вы не знаете не только, что такое «глаголь-гак», но и кому его отдать, и вы один и некому сказать «а я учил, но забыл», то вам нужно быстрее вспоминать, ибо времени у вас в обрез, а мысли все почему-то про родную маму. По-морскому «отдать» означает «освободить», а «глаголь-гак» - это крюк в виде буквы «Г», которая по-старославянски называется «глаголь». А найтовы – крепление. А согласие на флоте обозначается подъёмом вымпела с буквой «Д», по-старославянски «Добро». Потому на флоте говорят «Даю Добро», то есть согласен, разрешаю.
Я работал с бывшим старшим помощником капитана (старпомом) дизельной подводной лодки по фамилии Ошуйко. Когда у кого-то появлялись трудности в написании его фамилии, он помогал: - Говорю по буквам: он, ша, ухо, Иван краткий, како, он. И всё становилось ясно, если собеседник знал названия букв старославянского алфавита. Как говорят опытные моряки: «Учите матчасть, ребята». И даже если в основу знаний положить принцип: «Меньше знаешь – легче на допросах», бывают случаи, когда знания необходимы, хотя бы минимальные.
… И ШЕСТЬ ФУТОВ ВАМ ПОД КИЛЕМ
(Минимальная глубина, указываемая на картах равна 6 футам (183 см.) или одной морской сажени. Меньшие глубины – мель. Потому морякам, идущим в рейс, всегда желают 6 футов под килем).
Но не всегда «Лепсе» стояло у стенки. Иногда оно ходило к военным с поручением особенным. Но всё это было в пределах залива Кольского, без выхода в море Баренца. Однажды вернулся «Лепсе» из недальнего плавания и встал на якорь в заливе Кольском. Штурманы ушли с ходового мостика, но судовую машину пока не остановили – работала она в режиме «стоп». Поднялся кто-то на мостик и, не увидев никого из штурманов, решил поиграть «в капитаны»: перевёл ручку машинного телеграфа в положение «малый вперёд». Машина отработала, и судно пошло вперёд. Но судно стоит на якоре и хода у него только на свободную длину (слабину) якорь-цепи. Но на беду рядом какой-то пароход шёл совсем близко. На том пароходе видят сигнал, поднятый на «Лепсе»: «стою на якоре». Сигнал простой – два чёрные перпендикулярно расположенных круга – как ни поворачивай, всё равно виден чёрный круг «стою на якоре». Мимо такого судна можно идти совсем рядом. Оно и шло рядом. Вдруг судно, стоящее на якоре, получает ход и таранит беспечно проходящий рядом пароход. Каких только чудес не бывает с морскими судами! Говорили, что того, кто дёрнул ручку машинного телеграфа, ищут до сих пор.
Но пришло время - и послали «Лепсе» в поход к Новой Земле. Если по карте смотреть – вроде бы недалеко, а в море длина пути измеряется не только в милях морских, но зависит и от погоды, от волнения моря, от направления ветра. Помню, мы на атомном ледоколе возвращались из морей северных и прошли из Карского моря через пролив Карские ворота в море Баренцево и даже много миль прошли на запад в сторону родного порта Мурманск.
Но подул ветер встречный, моряки его называют «мордевинд», то есть дует прямо в морду, а при сильном ветре и большой волне судно идти быстро не может, чревато последствиями – зарыться носом в волну можно глубоко, а последующая волна добавит… Ледокол шёл ходом узлов 6 (10 км\час), и за двое суток мы прошли более семидесяти миль … на восток, в обратную сторону, - ветром сдуло и волнами оттащило. И капитаны знают, что они предполагают, и только Бог знает и располагает. Капитан, идя в порт, никогда не даст радиограмму: «Буду в порту такого-то числа в…», а сообщит: «Полагаю быть …».
Но был случай, когда на нашем ледоколе «Арктика» во время шторма молодой, удалой штурман решил резвость проявить и скорость непозволительную набрал. Ледокол зарылся носом в волну, следующая волна добавила, и корма ледокола поднялась вверх, и винты оголились и стали молотить вместо воды воздух. Сработала аварийная остановка винтов по предельной частоте вращения, и ледокол потерял ход. Волна, накрывшая нос судна, сорвала люковое закрытие на носу судна, и солёная морская вода пошла вдоль носовых кают. Ледокол получил значительный крен на левый борт и некоторое время оставался в этом положении.
В таких случаях время измеряется не минутами и секундами, а ощущением страха, незащищённости и беспомощности. Потеряв ход, корма судна опустилась в воду, запустили ходовую машину, выровняли положение судна и тихонько пошли вперёд, не показывая чудеса геройства и храбрости а, точнее, глупости и непрофессионализма.
Мы не пели песни «безумству храбрых», мы их материли. По приходе в порт Мурманск человек 15 - 20 подали заявления на увольнение. В отделе кадров сложили их заявления в стопочку и сказали, чтобы они, в соответствии с КЗОТом, подошли бы через две недели. Я не знаю, уволился ли кто или перевёлся на береговую работу, но в назначенный срок ледокол снова вышел в море. А куда деться? Я заявления не писал и уходить не собирался. Не потому, что храбрый, а потому, что «А куда деться?» А дома семья, дети … и придя домой, что ты скажешь: «Я боюсь?»
Добавить комментарий