Художники-разведчики. Глава 2. Документы прикрытия

 «Каждый из представленных в "картинной  галерее" героев представляет собой "частицу ушедшего века».

 Книга "Разведка: портреты, люди, судьбы". Павел Георгиевич Громушкин 

 Пиццерия «Хвостатый студент» 

 Восемь молодых глаз уставились на одинокий кусочек «Маргариты», [1] лежащий на деревянном подносе.

— Девчонки, он на четыре части не делится, а на две — запросто, — Саня галантно подвинул к Маринке «кулинарный шедевр».

— Я догадывалась, что ты беспросветный геометрический двоечник, но теперь убедилась в этом окончательно, — девушка взяла нож и двумя движениями разделила остаток пиццы на четыре равные части, —и вы подскажите бедным девушкам, где раздобыть инфу об этом Громушкине?

— Интернет исключается, — поддержала подругу Зоя. — Пенсне компиляцию[2] не переносит на дух. Проверено неоднократно.

— А давайте опять к вашему дедушке-отставнику обратимся. Если он о Глущенко знает, так может и...

— Не может! — бесцеремонно перебила его Другова. — Не знаю, как у вас, а у меня с Маринкой с тугриками полная засада. Не то что на билет до Москвы, на автобус до Яблоновки не хватит. И к тому же, мы позабыли у него визитку попросить, если бывший разведчик таковую имеет. Будете его сутки напролёт возле вернисажа караулить? Удачи. А я с Мариной, как говаривал дедушка Ленин в молодости, «пойдём другим путём»!

— Это каким? — дожевав кусочек пиццы, поинтересовалась Марина, — у тебя после «Маргариты» родился сногсшибательный план?

— Ну, планом это пока назвать нельзя, но кое-какая задумка буйную головушку посетила.

 Зойка, как знак превосходства, продемонстрировала присутствующим кончик языка.

— Колись! - Егор вскочил с места, — немедленно! С меня пирожное, если задумка того стоит!

— Заметь, не я это сказала. Иди покупай. Я так уж и быть с Маринкой поделюсь, а тебе расскажу, какое оно было на вкус.

— Сначала идею сказывай. Расчёт калорийный опосля! — вмешался в диалог Саня.

— У, жадюги. У самих в голове хоть шаром покати, а дамам, изголодавшимся до невозможности, десерт зажиливают! —Зойка насупила брови и зыркнула глазами.

— Ладно, так уж и быть, излагаю по пунктам. Первое. У меня имеется подруга Лиля Крулевская. А у ейной мамы сыскное бюро «Крулевская и партнёры». Слыхали про такое?

— Гениально! Лучше и не придумаешь. Мы сейчас же здесь скинемся остатками своих стипух и наймём частного детектива. Так, мол, и так, наройте господа сыщики инфу на тему художник-шпиён Павел Громушкин, только чур в интернет не подглядывать, ибо на это мы и сами горазды! — съязвил Саня, отодвигая от себя опустевший поднос.

— Дай договорить, торопыга несчастный, сиди и слушай, что умные сокурсницы глаголят. Полезно для пищеварения. — Произнесла Зоя, отыскивая в смартфоне фото и показывая его ребятам.

— Обычная фотография. Таких сотни каждый день выкладывают. Муж и жена. счастливая парочка отмечает серебряную свадебку. К нам-то данный факт каким боком? — Егор всматривался в экран, пытаясь разглядеть что-то необычное.

— Это второе! — Зоя многозначительно подняла палец вверх.

— Не понял? Что второе? Пицца у нас была и на первое, и на второе. А на десерт ты ещё не наговорила. — Александр вернул гаджет хозяйке.

— Первое я уже выдала, а теперь продолжение. На снимке запечатлена не семейная пара, а хорошие друзья. Конкретно: Маргарита Сергеевна Крулевская, Лилькина мама, и генерал Романец. Вот он-то и нёс службу в тех самых компетентных органах.[3]

— Так себе идея. На кондитерское изделие не дотягивает, — буркнул Егор, — маловероятно, что он сейчас обитает в нашем городе, а не в Москве; ещё менее вероятно, что сталкивался с Громушкиным, и уж совершенно невероятно, что захочет поделиться со студентами информацией почти секретного характера.

— Он, может быть, и не встречался с художником, но знает тех, кто работал с ним в одном закрытом наглухо здании. И вообще, я сама тебе сладенькое куплю, если предложишь идею лучше этой. Кстати, фото сделано пару дней назад. И если мы прекратим точить лясы[4], а прямо сейчас поедем в сыскное бюро, то, вероятно, сможем застать «секретного генерала». Только чур в ножки ему будем кланятся не я с Маринкой.

 Зойка спрятала смартфон в сумку и поднялась с места. 

Час спустя. Офис сыскного бюро «Крулевская и партнеры»

Седовласый мужчина расхаживал по кабинету, теребя подбородок,— положим, вы понятия не имеете об э..., скажем так, первой профессии Павла Георгиевича. Ей он отдал более сорока лет жизни, но то, что будущие журналисты ничегошеньки не знают о том факте, что за серию портретов разведчиков ему было присвоено звание Заслуженного работника культуры РСФСР, не делает вам чести. И, конечно же, вы и слыхом не слышали о нашумевшей выставке картин в Центральном Доме журналиста под названием "Портреты, люди, судьбы. Творческий отчёт". Выставке, где посетители не закрывали рты, разглядывая лица советских нелегалов, которых Павел Георгиевич имел честь знать лично.

В кабинет вошла Маргарита Сергеевна и положила перед посетителями толстую, потрёпанную книгу.

«Разведка: люди и судьбы. Иллюстрации автора», — прочитала вслух Марина и открыла фолиант.

Генерал Романец хотел продолжить монолог, но, увидев, что студенты погрузились в чтение, взял под руку Крулевскую, и они тихонько покинули помещение. 

Вечер того же дня. Общежитие университета 

— А давайте начнём наш отчёт так, — воскликнула Зойка. — В один не прекрасный день в оккупированном городе Ровно немецкий патруль остановил офицера Вермахта Пауля Зиберта, знаменитого советского разведчика Кузнецова. Тщательно проверили аусвайс[5] и отпустили. Не смогли распознать подделку, изготовленную в Москве сотрудником секретного отдела госбезопасности Павлом Громушкиным.

— А я предлагаю начать с другой увертюры, — Саня поднялся со стула и, выждав театральную паузу, продолжил, — Павла вызвали в райком комсомола: "В органы работать пойдёшь?" Но молодой художник отказался, а на третье предложение, произнесённое в кабинете одного из крупных руководителей Лубянки, согласился.

 Спустя некоторое время, после очередной реорганизации, «контору» возглавил всемогущий Лаврентий Берия. С каждым сотрудником беседовал лично. Громушкина спросил: "Где ты живёшь?" - "В Марьиной роще". - "А с фальшивомонетчиками знаком?". Павел ответил: «Нет».

 Берия покачал головой:

— Плохо![6]

— Мальчики. А давайте для начала напишем это, — предложила Марина и покраснела:

— Муж и жена, не согласно разработанной легенде, а на самом деле, работали на нелегальном положении в одной европейской стране. И вдруг местному чиновнику показалось: что-то в их свидетельстве о браке не так. Наличиствуют кое-какие огрехи. Разведчики не растерялись и обратились в суд. Тот и вынес окончательный вердикт: «Документ подлинный и действительный!» Семейная пара немедленно воспользовались этим, подала документы на получение швейцарского гражданства. После чего выехала в эту страну, и многие годы супруги там находились уже совершенно легально.

— А может, так, — внёс свою лепту молчавший до этого времени Егор, — разведчик и личный друг Павла Георгиевича, Вильям Фишер, он же Рудольф Абель въехал в Соединённые Штаты по настоящему английскому свидетельству о рождении. Американцы внимательнейшем образом изучили документ и не заметили ничего подозрительного, потому что над ним не один месяц трудился сотрудник секретной лаборатории, вытравляя штамп о советском гражданстве, который опрометчиво поставили в отделении милиции в далёком двадцатом году. Именно тогда молодой Вилли с родителями-революционерами перебрался на постоянное жительство из туманного Альбиона в Страну Советов.

***

За окном общаги сумерки уступили право тёмной ночи. Начался и закончился осенний дождь. Четвёрка молодых людей этих перемен не заметила. О сне и отдыхе никто и не помышлял. Жизнь и судьба удивительного человека захватила их внимание полностью.