Интервью Сергея Адамовича Ковалёва
Мемориальной Сетевой Странице Анатолия Якобсона,
26-30 ноября 2010г.[1]
ПРЕДИСЛОВИЕ
2 марта 2022 исполнилось бы 92 года Сергею Адамовичу Ковалёву (1930-2021), одному из самых стойких и несгибаемых борцов российской когорты за права человека, гуманность и человечность, другу Анатолия Якобсона.
Анатолий Якобсон (1935-1978) – был учителем словесности, поэтом, переводчиком, литератором, правозащитником, публицистом и редактором самиздатского иформационного бюллетеня «Хроника текущих событий» (1969-1972). «Профессиональная деятельность Анатолия Якобсона как литератора и учителя русской словесности и гражданская как защитника прав человека неотделимы друг от друга и от традиции русской литературы, от «милости к падшим» Пушкина, от «Не могу молчать» Льва Толстого».
Сергей Адамович также был редактором «Хроники Текущих Событий» (1972-1974), (за что провёл в колонии и ссылке 10 лет), и участником правозащитного движения в СССР и постсоветской России, российским политическим и общественным деятелем, первым Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации (1994—1995); одним из авторов Российской Декларации прав человека и гражданина (1991) и 2-й главы Первой Конституции Российской Федерации — «Права и свободы человека и гражданина» (1993).
Интервью с Сергеем Адамовичем было проведено в год 75-летия Анатолия Якобсона. В нем рассказывается об «Инициативной группе по защите прав человека в СССР» (ИГ), активными участниками которой они были, и «Хронике текущих событий» (ХТС), сыгравшей «историческую роль в возникновении в СССР зачатков независимой печати, и общественного движения. Она фактически положила начало периодике Самиздата, сыграла определяющую роль в консолидации правозащитного движения в стране и была летописью этого движения.»
В 1978 г. академик Андрей Дмитриевич Сахаров выдвинул «ИГ», редакторов и издателей «ХТС», Группы содействия выполнению Соглашений в Хельсинки в СССР, а также 8 правозащитников и среди них Сергея Ковалёва и Анатолия Якобсона на Нобелевскую Премию Мира:
«... Публикации «Хроники текущих событий» на протяжении многих лет и по сей день являются наиболее полным и точным отражением фактов нарушений прав человека в СССР. Они широко используются как в СССР так и в международной прессе, в частности «Эмнисти Интернейшнл» публикует «Хронику текущих событий».
Все эти годы Инициативная группа и «Хроника» героически противостоят репрессиям и провокациям властей, неся тяжелейшие потери. Суровым репрессиям подвергались не только обвиняемые в изготовлении и распространении их материалов, но и просто читатели».
В конце февраля 2022г. это интервью стало актуальным: - в России запрещёно историко-просветительское и правозащитное общество «Мемориал», (ранее признанное иностранным агентом), председателем которого Сергей Адамович был долгие годы; введена цензура в средствах массовой информации; началось вооружённое вторжение российских войск в Украину («высший интернациональный долг»), появилась «пятая колонна» и «предатели»(«враги народа»).
В начале ХХI века время в России словно обратилось вспять: «Граждане, Отечество в опасности — наши танки на чужой земле!» (Александр Галич, 1968 год).
Вновь актуально обращение Анатолия Якобсона, о демонстрации восьмерых 25 августа 1968 против оккупации Чехословакии:
«… К выступлениям такого рода нельзя подходить с мерками обычной политики, где каждое действие должно приносить непосредственный, материально измеримый результат, вещественную пользу. Демонстрация 25 августа — явление не политической борьбы (для нее, кстати сказать, нет условий), а явление борьбы нравственной. Сколько-нибудь отдаленных последствий такого движения учесть невозможно. Исходите из того, что правда нужна ради правды, а не для чего-либо еще; что достоинство человека не позволяет ему мириться со злом, если даже он бессилен это зло предотвратить.
Лев Толстой писал: «...Рассуждения о том, что может произойти вообще для мира от такого или иного нашего поступка, не могут служить руководством наших поступков и нашей деятельности. Человеку дано другое руководство, и руководство несомненное — руководство его совести, следуя которому, он несомненно знает, что делает то, что должен». Отсюда — нравственный принцип и руководство к действию: «не могу молчать».
Это не значит, что все, сочувствующие демонстрантам, должны выйти на площадь вслед за ними; не значит, что для демонстрации каждый момент хорош. Но это значит, что каждый единомышленник героев 25 августа должен, руководствуясь собственным разумом, выбирать момент и форму протеста. Общих рецептов нет. Общепонятно лишь одно: «благоразумное молчание» может обернуться безумием — реставрацией сталинизма.
После суда над Синявским и Даниэлем, с 1966 года, ни один акт произвола и насилия властей не прошел без публичного протеста, без отповеди. Это — драгоценная традиция, начало самоосвобождения людей от унизительного страха, от причастности к злу.
Вспомним слова Герцена: «Я нигде не вижу свободных людей и я кричу — стой! — начнем с того, чтобы освободить себя».
* * *
Александр Зарецкий:
К 75-летию Анатолия Александровича Якобсона (1935-1978) в Бостоне был опубликован сборник воспоминаний «Памяти Анатолия Якобсона»[2], сделанный его учениками и друзьями. Мне известно, что Вы ознакомились с этой книгой. Каково Ваше мнение о ней?
Сергей Ковалёв[3]:
Я eще не целиком прочитал сборник, но то, что прочитал, мне очень нравится. Между прочим, книга хорошо сделана. Надо прочитать ее повнимательнее. Там есть посвящённый Толе отрывочек из моей книги «Полёт белой вороны»[4], которую я надеюсь переделать.
Игорь Губерман сказал об этом сборнике: «Якобсона так облили глянцем, что его образ получился искажённым».
Я не знаю. Да нет, по-моему, он в этой книжке довольно живой и не то чтобы уж совсем глянцевый. Там есть стихи и очень короткий, конспективно написанный текст[5] Давида Самойлова, где он довольно сильно ругает Толину книжку «Конец Трагедии». [6] Честно говоря, я не понимаю почему. Мне «Конец трагедии» нравится.
Правильно ли я понял из Вашей книги «Полёт белой вороны», что в связи с предупреждением КГБ об аресте Якобсона редакция приостановила выпуск 28-го номера «Хроники текущих событий»[7] ?
Если строго говорить, то заявление КГБ[8] не носило персонального характера. Оно было сделано Ирине Якир[9], жене Юлика Кима, на очной ставке с отцом[10], откуда она вынесла и передала нам письма Петра Якира и Виктора Красина[11]. В этих письмах тоже содержались угрозы этого же рода.
…K сожалению, уже умерла Ирка...
Петя Якир писал Андрею Дмитриевичу [Сахарову], но читали его письмо все и были в курсе. Письмо Красина, если я правильно помню, было адресовано диссидентам. Он писал, так сказать, городу и миру. А угроза, ясно сформулированная КГБ, состояла в том, что отныне каждый новый выпуск «Хроники…» будет означать арест кого-то из диссидентов. Даже было подчёркнуто: «… не обязательно тех, кто в этом выпуске принимал участие». Прямых слов об аресте Якобсона не было, но мы отчётливо понимали, что он был кандидат № 1 или один из самых первых кандидатов.
Якобсон в своём интервью[12] Майе Улановской[13] в 1978 г. сказал, что фактически 27-й выпуск «Хроники…» закончили в последних числах октября 1972 г.
Двадцать седьмой номер «Хроники…» вышел в конце октября 72 года. Он датирован 15-м октября, но мы сделали его чуть позже.[14] Я это очень хорошо помню, потому что я его и делал вместе с Юрием Шихановичем[15]. Может быть после этого Толя еще прикоснулся рукой мастера, но мне почему-то кажется, что этого не было[16].
…Кардинальное заявление «Впредь с выходом каждого нового выпуска «Хроники…» кто-нибудь будет арестован из круга людей, причастных к «Хронике…», было сделано в ноябре[17], а этот выпуск пошел в перепечатку еще в октябре…
Мы получили первую закладку – это порядка 10-12[18] экземпляров на очень тонкой папиросной бумаге, -- и часть этой закладки я должен был развезти. Я положил в портфель 3 или 4 экземпляра и два из них отвёз Юлику Киму на Автозаводскую[19].
Мы встретились с Кимом, и вдруг заходит кто-то из незнакомых мне людей и говорит Юлику: «Знаешь, около подъезда что-то нехорошо, там собралась какая-то странная публика – похоже, что к вам сейчас придут, -- там тусуются какие-то подозрительные личности. А я уже отдал Юлику два экземпляра. Мы поговорили с ним, и я решил: «А что теперь сделаешь? Принёс и принёс, отдал, ну, придут теперь с обыском… Лучше мне с тем, что у меня ещё осталось в портфеле, быстро уйти, пока в квартиру не пришли». Так и произошло: с обыском пришли минут через 10 после того, как я ушёл. Когда я вышел из подъезда, я видел тех людей, явно смахивавших на «искусствоведов в штатском». Я очень быстро прошёл мимо них, и от этой группы отделился невысокий молодой человек, одетый так же, как и остальные, -- они довольно одинаково одевались -- и пошёл за мной на расстоянии шагов 15. Я особенно много не оглядывался, но всё-таки иногда косил глазом и видел, что он продолжал идти за мной. Тут ехало мимо свободное такси -- я поднял руку, быстро сел в машину и уехал. Покрутившись по Москве, пересел у какой-то станции на метро и поехал к Курскому вокзалу, домой к Елене Георгиевне и Андрею Дмитриевичу[20]. Я пришёл к ним, а им уже по телефону сказали, что на Автозаводской обыск. Предположение, что придут обыскивать, оказалось правильным, и это был 27-й выпуск «Хроники…». У Юлика Кима можно узнать, когда точно был обыск. Это было ещё в октябре[21]. Этот выпуск взяли там, так что это точно было датировано.
Очная ставка Ирины Якир с отцом и беседа со следователями были, если я не ошибаюсь, в начале ноября 1972 года, 5-6 ноября… что-то в этом роде. Никаких предупреждений КГБ ещё не было, а под этот выпуск арестовали Ирину Белогородскую,[22] которая никакого отношения к «Хронике…» не имела. И Толя в этом выпуске не участвовал[23] тоже. Так вот, Ирину взяли. Если уж строго относиться к этому, то КГБ обмануло: предупреждение было «…если «Хроника…» будет продолжать выходить, то тогда...». Предупреждение еще не было сделано, а Ирину уже арестовали. И дальше потянулась целая история. Так вот, я повторяю, никто не был назван персонально, но мы-то отлично понимали, что Толя мог вполне оказаться на месте Ирины Белогородской.
С того момента, когда Вы последний раз видели Якобсона, прошло почти сорок лет.
Я его видел последний раз в сентябре 73-го.
А когда Вы его в первый раз увидели? Как вы познакомились?
Я боюсь, что я точно этого не вспомню. Первые мои шаги, что называется, публичные шаги, – это 1966 год. До этого все было совсем на другом, околонаучном уровне… Наверное, в 67-м мы уже были знакомы с Якобсоном…. Возможно, мы были с Тошкой хорошо знакомы к моменту появления его лекции в марте 68-го.[24]
А может, познакомились во время суда над демонстрантами на Красной площади…, до суда на Серебрянической[25], но уже после их ареста... Мне кажется, что мы лично познакомились у Тани Великановой[26] дома. Костя Бабицкий[27] уже сидел тогда... но я, к стыду своему, не помню, как и когда мы с Таней-то познакомились…
Я с очень многими встретился впервые около этого суда, но с Толей, мне кажется, уже был знаком. Понимаете, у каждого из нас был свой круг [единомышленников]. Круг наиболее энергичных людей, ощущавших ответственность за происходящее в стране, стал мне близок. Я об этих людях много слышал, а сам знаком с ними не был. С большинством из них я познакомился во время суда в октябре 68-го года. До того я был знаком с Павлом Литвиновым[28], его родителями, его сестрой[29]. В дни суда на Серебрянической набережной я довольно близко сошёлся с Петром Григорьевичем Григоренко[30], с Юрой Айхенвальдом[31]. Примерно в это же время -- с Таней Великановой, и очень быстро мы ней стали близкими друзьями. И, в общем, со всеми.
На снимке слева направо: Татьяна Великанова, Людмила Кушева, Екатерина Великанова, Майя Литвинова. У дверей – Михаил Максимович Литвинов и Иосиф Аронович Богораз. Анатолиий Якобсон - крайний правый сзади с букетом цветов для адвоката Д.Каминской, защищавшей Ларису Богораз и Павла Литвинова. Фото из коллекции Питера Рэддауэя, Houghton Library, Harvard University
На какой почве вы сблизились с Якобсоном? Чем он Вас привлёк, и что в нём Вас расположило?
Толя обаятельный человек. Мы с ним совсем разные люди. Он человек очень яркий, я — наоборот, незаметный. Я человек медлительный, тугодум, сдержанный, не сразу находящий точные слова. В этом смысле мы с ним сильно разнимся. Ну почему-то возникла взаимная симпатия, и мы быстро и легко сошлись. Может быть, причиной этого было то, что оба мы были людьми, скорее радикально мыслящими … наши -- его и моё -- отношения к режиму совпадали в своей довольно жёсткой радикальности. Мы оба считали, что эта власть никуда не годилась, что со времён сталинизма, хотя многое изменилось, но принципиальных изменений не произошло.
В самом деле, взять хотя бы судебные процессы или публикации… хотя бы 1968-й год… Суды… события в Чехословакии… официальные версии этих событий в советской печати, и, наконец короткий период так называемого подписантства, когда было довольно большое количество обращённых к власти открытых писем и протестов, всплеск самиздата…. Был суд над Синявским и Даниэлем в январе-феврале 1966 г.
Это дело привлекло к себе внимание ещё на исходе 65-го, когда их арестовали. Тогда, если Вы помните, была попытка освещения этого судебного процесса в официальной советской печати. Писали репортажи, были выступления разных литературных критиков, деятелей литературы. Были общественные обвинители.
До 68-го года в газетах были выступления целого ряда официальных лиц. Брежнев выступал. Публиковались такие выступления.
А потом всё ушло со страниц. Вся полемика переместилась в самиздат. Там были открытые голоса критиков власти и режима -- с одной стороны. Прокурорские, судебные, не публикуемые высказывания следователей -- с другой... Самиздат и, прежде всего, «Хроника текущих событий»… стали полем обсуждения социальных и правовых проблем -- не политических, как нам казалось тогда. Я уже довольно давно понял, что это было недоразумение. Мы полагали, что мы не занимались политикой, а занимались правом. Это ошибка, это добросовестное заблуждение. На самом деле правозащитники, то есть те, кто потом назвали себя правозащитниками, никаким правом не занимались. Правозащитники занимались политикой, но в своем представлении о политике праву отводили особое место, тому, что называется правом вне политики и над политикой. Вот каким было наше представление, сложившееся тогда в результате всех этих общественных выступлений.. правда, не очень точно сформулированное. Тогда оно не было сформулировано. Даже в конце 80-х — начале 90-х годов многие из нас искренне полагали, что мы не политикой занимались, поскольку у нас не было политической платформы, мы не боролись за власть. А то обстоятельство, что мы выдвигали требования на самом деле совершенно политические, я бы сказал, нами не очень учитывалось. Должен сказать, что, даже уже будучи членом российского парламента первого срока 90-93 гг. и очень интенсивно и напряжённо занимаясь парламентской законотворческой работой, я так еще не считал. Даже участвуя в разработке законопроектов в составе Президиума Верховного Совета на правах председателя парламентского Комитета по правам человека, даже и тогда я почему-то полагал, во всяком случае, говорил не раз: «Ну, какой я политик? Моя работа — это не политика». Хотя уже понимал, что на самом деле – это некое стремление к политическому идеалу. Если хотите, я уже был близок к тому, чтобы заявить, как сейчас, некую максиму. Она отражена в моем сборнике статей, и его заглавие отчётливо эту максиму формулирует: «Прагматика политического идеализма»[32].
Сейчас на эту тему у меня довольно много публикаций, большей частью в малотиражной печати, в интернете, либо в устных выступлениях на разных конференциях. Вот что зрело исподволь и стало мне понятно и ценно. Теперь я считаю себя сторонником политического идеализма и противником традиционной realpolitik, скажем так. И полагаю, что тот круг, вместе с которым я эволюционировал и из которого я вышел, круг, который теперь называют правозащитным сообществом, на самом деле это был круг политических идеалистов. Наша политическая концепция многими ещё и сейчас не осознана. Другие, полагаю, как и я, ее осознали. Эта концепция состоит в том, что realpolitik, традиционная политика, исчерпала себя. Она стала не только не эффективна, но опасна. Она, по моему мнению, вообще должна быть отвергнута и заменена другой политической парадигмой – глобальной политической парадигмой, распространяющейся на современный мир.
Это долгий разговор… это в каком-то смысле радикализм. Это не революционное сознание. Эта позиция совершенно лишена стремления к силовой переделке мира. Абсолютно. Наоборот. Но это очень радикальная позиция, состоящая в полном отрицании того, что было в современном нам тогдашнем Советском Союзе, кстати сказать, -- и в теперешней России. Ну, вот тут я уже не могу апеллировать к Толе Якобсону, потому что к Советскому Союзу мы с ним относились одинаково, а как он отнесся бы теперь к России, думаю, что могу угадывать, но не могу ручаться. Это нас сближало. Но по темпераменту, выразительности, быстроте мысли мы с ним были очень разные люди, совсем разные люди. Вы, наверное, это заметили… Вы же Толю знали хорошо в своё время по Второй школе.
Якобсон был боксёром. Вы тоже этим же видом спорта занимались?
Да, я тоже занимался в юности боксом. Наверное, у меня это увлечение кончилось ещё раньше, чем у Толи, и слава Богу, потому что у меня была сильная близорукость, и то, что мне разрешали заниматься боксом и выступать в соревнованиях – это характеристика советской спортивной медицины. Мне это должно было быть запрещено строго-настрого, потому что с состоянием сетчатки при моей близорукости очень велика была опасность ее отслойки при ударе или сильном физическом напряжении. Слава Богу, этого не случилось, и я достиг каких-то успехов на этом поприще. Я был чемпионом Московской области среди юношей, а в Московской области бокс тогда был довольно хорошо развит.
Вы обсуждали с Якобсоном какие-либо бои на ринге?
Нет, никогда. Да мы с Толей были в разных весовых категориях. Тошка был крупнее меня, он выступал в полусреднем весе, а я в полулёгком. Ну нет, мы с ним никогда не надевали перчаток даже в шутку.
Ко времени суда над участниками демонстрации 25 августа 1968 г. были ли Вам знакомы работы Якобсона в самиздате?
Конечно, я знал его письмо в суд и в самиздат по поводу суда над Юликом Даниэлем и Андреем Донатовичем Синявским. Мне имя Якобсона было знакомо ещё с той поры.
В марте 1968 г. он прочёл у нас во Второй школе лекцию «О романтической идеологии», где он говорит о невозможности обращения толстовской философии ненасилия в свою противоположность путем отчуждения, как это было сделано с другими версиями христианства.
Я эту лекцию хорошо помню и сейчас, и примеры Толи из поэзии 20-х годов... Насколько я помню, якобсоновское суждение о толстовстве состояло примерно в следующем: суть христианства многократно искажалась -- и искажалась так, что создала почву для возникновения инквизиции. А из толстовства ни к какому насилию невозможно перейти. Это утверждение содержалось в этой лекции, и приводились яркие примеры. Что говорить об этой лекции? Её нужно публиковать, чтобы широкие круги читателей могли с ней ознакомиться.
[1] Интервью проведено по телефону и подготовлено к публикации Александром Зарецким при участии сына С.А.Ковалёва – Ивана Сергеевича Ковалёва. Редактор - Галина Викторовна Габай-Фикен. © Сергей Адамович Ковалёв © «Иерусалимская Антология», 2010-2022г. (Здесь и далее примечания А.Зарецкого, если не указано иначе).
[2] «ПАМЯТИ АНАТОЛИЯ ЯКОБСОНА» [Текст] : сборник воспоминаний к 75-летию со дня рождения / [сост.: Александр Зарецкий, Юлий Китаевич]. - Бостон : M-Graphics publ., 2010. - IX, 579, [4] с., [14] л. ил., портр.; 23 см.; ISBN 978-1-934881-31-6/
[3] КОВАЛЕВ СЕРГЕЙ АДАМОВИЧ (род. 2 марта 1930, Середина-Буда, Сумская область, УССР, СССР – ум. 9 августа 2021, Москва) — советский диссидент, участник правозащитного движения в СССР и постсоветской России, российский политический и общественный деятель, руководитель Российского Мемориала, лауреат более чем десятка международных премий, почетный доктор ряда европейских университетов. один из самых резких и непримиримых критиков внутренней и внешней политики президента Путина. Автор книги «Мир, страна, личность» (М.: Изограф, 2000), мемуаров «Полет белой вороны» (опубликованы в переводе на немецкий язык Der Flug des Weissen Raben. Berlin: Rowohlt, 1997) и множества публицистических статей, печатавшихся в российской и зарубежной прессе. В сообщениях СМИ о научной деятельности Ковалева упоминалась его специализация – биофизик, специалист по клеточным мембранам и нейронным сетям.
Жил и работал в Москве.
Основные даты жизни и деятельности Сергея Адамлвича Ковалёва:
1954 г - Выпускник МГУ. кафедра биофизики. Участник борьбы против «учения Лысенко».
1964 г. - Кандидат наук, заведующий отделом межфакультетской лаборатории математических методов в биологии. Опубликовано более 60 научных работ в области клеточных мемран и нейронных сетей.
1968 г. – Участник движения в защиту прав человека в СССР.
1969 г. - Уход из МГУ по политическим мотивам. Старший научный сотрудник Московской рыбоводно-мелиоративной станции.
1969 г. - Член Инициативной группы защиты прав человека в СССР, первой независимой правозащитной общественной ассоциации в стране.
1971 г. - Один из ведущих участников издания «Хроники текущих событий» – машинописного информационного бюллетеня советских правозащитников.
27 декабря 1974 г. - Арест по обвинению в «антисоветской агитации и пропаганде».
Декабрь 1975 г. - Приговорен к 7 годам лагерей строгого режима и 3 годам ссылки. Срок «от звонка до звонка» отбыл в Скальнинских (Пермских) лагерях и в Чистопольской тюрьме; отправлен в ссылку на Колыму. После ссылки поселился в г. Калинине (ныне Тверь).
Возвращение в Москву в годы перестройки.
1987 г. (декабрь) - Участник оргкомитета Международного гуманитарного семинара. Создатель и участник пресс-клуба «Гласность». Член учредительного съезда общества «Мемориал» (с 1990 – сопредседатель этого общества).
1989 г. - По рекомендации А.Д. Сахарова назначен сопредседателем с советской стороны Проектной группы по правам человека при Международном фонде за выживание и развитие человечества (впоследствии – Российско-американская группа по правам человека). Член Московской Хельсинкской группы.
С 1990 - 1993 гг. – Депутат Съезда народных депутатов России, член Президиума Верховного Совета Российской Федерации.
1991 г. - Один из авторов Российской Декларации прав человека и гражданина (январь 1991) – рамочного документа, определившего будущие конституционные нормы Российской Федерации в области прав человека. Играл ведущую роль в разработке 2-й главы ныне действующей Конституции России – «Права и свободы человека и гражданина», а также ряда федеральных законов, затрагивающих проблематику прав человека.
1990 - 1993 гг. - Активный участник создания движения, а затем и партии «Выбор России» (ныне – «Демократический выбор России»). Член Политсовета ДВР. Председатель Комитета по правам человека Верховного Совета России.
1993 г. -Председатель Комиссии по правам человека при Президенте России.
1993 и 1995 гг. – Депутат Государственной Думы РФ.
1994 г. - Первый Уполномоченный по правам человека.
1996 г. – Член российской делегации на Парламентской Ассамблее Совета Европы.
1994–1996 гг. - Получает широкую известность как последовательный и резкий критик политики Кремля в Чечне. В первые же дни войны отправляется в район боевых действий. «Группа Ковалева», состоявшая из ряда депутатов и представителей общественных организаций, собирает информацию о происходящем и прикладывает максимальные усилия для широкой огласки полученной информации. При поддержке общества «Мемориал» и ряда других общественных организаций создается Миссия Уполномоченного по правам человека на Северном Кавказе (с марта – Миссия общественных организаций под руководством С.А. Ковалева). С. Ковалев и его коллеги сыграли решающую роль в спасении заложников в Буденновске в июне 1995 г.
Январь 1996 - уход в отставку.
Декабрь 1996 г. - Создает и возглавляет новую общественную организацию – Институт прав человека.
Источники: Московская Хельсинкская Группа https://mhg.ru/sergey-adamovich-ostaetsya-s-nami-pamyati-dissidenta-i-pravozashchitnika; Институт Прав человека http://hrights.ru/yubilej-sergeya-kovaleva
4. SERGEI KOWALJOV, Der Flug des weissen Raben/ Von Sibirien nach Tschetschenien: Eine Lebensreise - Rowohlt/Berlin, 1997. Отрывки из книги можно прочесть по ссылке: http://index.org.ru/memoirs/kovalev.html
[5] ДАВИД САМОЙЛОВ «Из подённых записей». Давид Самойлов. Перебирая наши даты. Москва, ВАГРИУС. 2000 с.393-394, 397.
https://www.antho.net/library/yacobson/about/david-samoilov.html
[6] Нью-Йорк, Издательство им. Чехова, 1973. Переиздание в России: Вильнюс-Москва (ВИМО), Издательство «Весть», 1992.
[7] «ХРОНИКА ТЕКУЩИХ СОБЫТИЙ» (ХТС) – машинописный информационный правозащитный бюллетень (1968-1983, вышло в свет 65 выпусков). Издавался в Москве. Редакторский тираж ХТС составлял ДЕСЯТЬ экземпляров. (См. примечание №17) В дальнейшем каждый из них перепечатывался в Москве и в других городах СССР; общий тираж предположительно достигал нескольких сот экз. Все 15 лет КГБ преследовал издателей ХТС, и состав редакции часто менялся. Редактировали бюллетень в разное время Г.В. Габай, Н.Е. Горбаневская, С.А. Ковалёв, Ю.Ч. Ким, А.П. Лавут, Е.М. Сморгунова, Б.И. Смушкевич, Т.М. Великанова, Г.Г. Суперфин, Ю.А. Шиханович, А.А. Якобсон и др. Все выпуски ХТС, кроме 59 (изъят КГБ) и 65, были переизданы типографским способом за границей в 1969-1983 издательствами «Посев», Фонд им. Герцена, «Хроника-пресс». Издание ХТС прекратилось вскоре после самороспуска Московской Хельсинской группы.
«ХТС сыграла историческую роль в возникновении в СССР зачатков независимой печати, и общественного движения. Она фактически положила начало периодике Самиздата, сыграла определяющую роль в консолидации правозащитного движения в стране и была летописью этого движения.»
Источники: «Власть и диссиденты: из документов КГБ и ЦК КПСС». Арх. Нац. Безопасности при Ун-те Джорджа Вашингтона (США), Московская Хельсинкская группа (МХГ); подготовка текста и коммент.: А.Макаров, Н.В. Костенко, Г.В. Кузовкин,. – МХГб 2006. – 282 с. – ISBN 5-98440-034-0.
https://imwerden.de/pdf/vlast_i_dissidenty_iz_archiva_kgb_i_kpss_2006.pdf (Прим. А.Зарецкого)
В 1990 году престижная школа журналистики университета Миссури, США, отметила ХТС своей медалью и грамотой за выдающиеся заслуги https://journalism.missouri.edu/the-j-school/the-missouri-honor-medal. (прим. И.С. Ковалёва)
[8] По сообщению «Хроники…» No. 28 от 31 дек. 1972 г., предупреждение КГБ об аресте диссидентов, не обязательно причастных к «Хронике…», если «Хроника…» будет продолжать выходить, было сделано Ирине Якир 4 ноября 1972 г. в Лефортовской тюрьме КГБ на очной ставке с её отцом, Петром Ионовичем Якиром (прим. Г.Габай-Фикен.)
[9] ЯКИР ИРИНА ПЕТРОВНА (1948–1999), общ. деятельница (Москва), дочь П.И. ЯКИРА, жена Ю.Ч. Кима; правозащитница, уч. «митинга гласности» (1965), демонстрации активистов крымскотатарского движения (1969), поддерживала документы ИГ (с 1969), подписала заявление в 1-ю годовщину вторжения в ЧССР (1969), одна из ред. бюллетеня «Хроника текущих событий» (вып. 12-27, 1970–1972), уч. в работе Фонда помощи политзаключенным (помогала политзаключенным с 1960-х еще до учреждения Фонда); подвергалась преследованиям: искл. из ВЛКСМ, отчислена из Историко-архивного ин-та, задержания, допросы, обыск, «предупреждение» по «Указу» (1968, 1969, 1973). Умерла в Иерусалиме, похоронена на кладбище Гиват-Шауль. Источник: «Список граждан, выразивших протест или несогласие с вторжением в Чехословакию» (далее — Список). Составители Списка: Геннадий Кузовкин, Алексей Макаров, авторы биографических справок: Д. Зубарев, Г. Кузовкин, А. Макаров, при участии Е. Глушко и М. Шабановой. https://polit.ru/article/2008/09/02/people68/
[10] ЯКИР ПЁТР ИОНОВИЧ (1923–1982), отец И.П. ЯКИР, историк, публицист, общ. деятель (Москва), сын расстрелянного командарма И.Э. ЯКИРА; отец И.П. ЯКИР; узник сталинских тюрем: Астраханской, Саратовской, Балашовской, Сызранской, Челябинской, Свердловской (1938–1942) и лагерей: Верхотурского, Нижне-Туринского, Североуральского (1944–1952); добровольная ссылка вместе с женой в Туруханском крае (1952–1954); автор Самиздата с 1966 г., давал информацию в «Хронику текущих событий» и передавал ее за границу; в 1968–1972 — один из лидеров независимого общ. движения; соавтор обращения «К деятелям науки, культуры, искусства» (1968, совм. с И.Я. ГАБАЕМ и Ю.Ч. Кимом. Это обращение инкриминировалось И. ГАБАЮ на судебном процессе в Ташкенте, 1970), один из инициаторов создания и член Инициативной Группы по защите прав человека в СССР (1969–1972); подписал заявление в 1-ю годовщину вторжения в ЧССР (1969), уч. антисталинской демонстрации на Красной пл. (1969); подвергался преследованиям: нападение (1970), задержания в день похорон Н.С. Хрущева и накануне митинга на Пушкинской пл. (1971), обыски по делам № 38 и № 24 (1972); политзаключенный (1972–1973, СИЗО КГБ, Лефортово, ссылка — 1973–1974, Рязань). Одноделец В.А. КРАСИНА. ЯКИР и КРАСИН активно сотрудничали со следствием. По данным «Хроники текущих событий» они дали показания против более чем двухсот человек. На судебном процессе в Москве, проходившем с 27 августа по 1 сентября 1973 года, признал себя виновным по всем пунктам предъявленного ему обвинения. Приговорён к 3 годам политлагерей и 3 годам послелагерной ссылки. Принял (вместе с Красиным) участие в пресс-конференции для иностранных журналистов, на которой клеветал на бывших соратников и отрицал практику репрессий по отношению к диссидентам в СССР. Процесс над ними (1973) привел к кризису правозащитного движения в СССР. Дал показания по делу С.И. СОЛДАТОВА (1975) Умер в Москве, похоронен на Введенском (Немецком) кладбище. Мемуарист. Источники: «Список граждан, выразивших протест или несогласие с вторжением в Чехословакию» , Википедия.
[11] КРАСИН ВИКТОР АЛЕКСАНДРОВИЧ (1929-2017), экономист, общ. деятель (Москва); узник сталинских лагерей (1949–1954, Озерлаг, Берлаг); автор и распространитель Сам– и Тамиздата, правозащитник, один из лидеров независимого общ. движения (1967–1972); уч. в издании бюллетеня «Хроника текущих событий» (1968–1969); один из инициаторов создания и чл. ИГ (1969–1972); подписал заявление в 1-ю годовщину вторжения в ЧССР (1969); подвергался преследованиям: нападение, принуждение к увольнению из ЦЭМИ, обыски (1968, 1969); обвинен в «тунеядстве», политзаключенный, ссылка в Красноярский край (1969–1971); обыск и допрос (1970), осв. за прекращением дела, вновь арестован в ссылке 12 сентября 1972 года. Этапирован в Москву, помещён в Лефортовскую тюрьму. Обвинён в «антисоветской агитации и пропаганде» (ст. 70-1 УК РСФСР), объявлен сообщником ранее арестованного Петра Якира. Сотрудничал со следствием, оговаривал себя самого и давал требуемые следователем клеветнические показания в отношении участников диссидентского движения. На судебном процессе в Москве, проходившем с 27 августа по 1 сентября 1973 года, признал себя виновным по всем пунктам предъявленного ему обвинения. Приговорён к 3 годам политлагерей и 3 годам послелагерной ссылки. Принял (вместе с Якиром) участие в пресс-конференции для иностранных журналистов, на которой клеветал на бывших соратников и отрицал практику репрессий по отношению к диссидентам в СССР. После пресс-конференции, в том же месяце Указом Президиума Верховного Совета СССР срок заключения сокращён до фактически отбытого во время следствия и была объявлена ссылка в Калинин (ныне Тверь.) (прим.Галины Габай-Фикен). Эмигр. (1975) в США; мемуарист; с начала 1990-х жил в России, вернулся в США. Умер в Израиле. Источники: Википедия, Список
[12] БЕСЕДА С А.А. ЯКОБСОНОМ (Иерусалим, апрель 1978 г.) Улановская Н. М., Улановская М. А. История одной семьи. - СПб. : Инапресс, 2003. – 461 с.
[13] МАЙЯ АЛЕКСАНДРОВНА УЛАНОВСКАЯ (род. 20 октября 1932, Нью-Йорк - 25 июня 2020, Иерусалим) — участник диссидентского движения в СССР, переводчик, литератор. Родилась в Нью-Йорке, где её родители — советские разведчики-нелегалы Александр Петрович (1891—1971) и Надежда (Эстер) Марковна (1903—1986) Улановские — находились в командировке как сотрудники Главного разведывательного управления. В 1948—1949 годах родители Майи Улановской были арестованы по политическим обвинениям. В 1949 г. после окончания школы поступила в Московский Институт пищевой промышленности. Там вступила в подпольный молодёжный антисталинский «Союз борьбы за дело революции». 7 февраля 1951 г. была арестована органами МГБ и 13 февраля 1952 г. Военной коллегией Верховного суда СССР приговорена к 25 годам заключения. Срок отбывала в Озерлаге. В феврале 1956 г. дело было пересмотрено, срок заключения снижен до 5 лет, и она вместе с другими соучастниками была освобождена по амнистии. В том же году вышла замуж за Анатолия Якобсона. В 1959 г. родила сына Александра, который впоследствии стал историком, публицистом и политическим деятелем. В 1960-e — 1970-е годы работала в библиотеке ИНИОНа в Москве и участвовала в правозащитном движении — перепечатывала самиздат, передавала информацию за рубеж и т. п. В 1973 г. эмигрировала с мужем и сыном в Израиль. В 1974 г. развелась с мужем. Работала в Национальной библиотеке в Иерусалиме. Перевела на русский язык несколько книг с английского (в том числе Артура Кёстлера), иврита и идиша. Совместно с матерью написала воспоминания «История одной семьи», изданные в США в 1982 году и впоследствии переизданные ею в России. Автор книги «Свобода и догма: жизнь и творчество Артура Кёстлера» (Иерусалимский издательский центр, 1996). Источник: Википедия
[14] С.А. Ковалев совершенно прав, говоря: «Он (27-й выпуск «Хроники…») датирован 15-м октября, но мы сделали его чуть позже». Его слова подтверждаются следующими документированными данными:
· Юрий Шиханович арестован 28 сентабря 1972 г. («Хроника…» No.. 27, 15 ноября 1972 г.)
· Ан.Ал. Якобсон 30 октября 1972 г. сообщает В. Гершовичу: «Только сейчас все закончили». Речь шла о последней, 27-й «Хронике».(«Памяти Анатолия Якобсона» М–graphics Publishing ,Boston, 2010, стр. 271.)
· Обыск у Юлия Кима был произведен 13 ноября 1972 г. , во время которого изъяли 27-й выпуск «Хроники…». БЕСЕДА С А.А. ЯКОБСОНОМ (Иерусалим, апрель 1978 г.) Улановская Н. М., Улановская М. А. «История одной семьи». - СПб. Инапресс, 2003. – 461 с. (прим. Г.Габай-Фикен.)
[15] ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ШИХАНОВИЧ (1933, Киев — 2011, Москва) — математик и педагог, канд.педаг.наук. В 1960 окончил аспирантуру механико-математического факультета Московского университета, преподавал математику на Отделении структурной и прикладной лингвистики (ОСиПЛ) филологического факультета МГУ. Автор популярной книги «Введение в современную математику» (1965). В 1968 году уволен из Университета за подпись под коллективным письмом в защиту своего коллеги, математика А. С. Есенина-Вольпина, помещенного в психиатрическую больницу. В 1970-1972 - участник издания «Хроники текущих событий». Арестован в сентябре 1972, обвинен в «антисоветской пропаганде и агитации» (ст.70 УК РСФСР); в ходе следствия заявил об отказе от дальнейшей общественной активности. Признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу (общего типа); выписан из больницы в 1974. Работал в редакции журнала «Квант». Продолжал участвовать в подготовке «Хроники текущих событий»; в 1980-1983, после ареста А.Лавута, играл в издании «Хроники…» ведущую роль. Вновь арестован в 1983, осужден по ст. 70 УК РСФСР к 5 годам лагеря и 5 годам ссылки; в 1987 освобождён. С 1990 года Шиханович работал вместе с С.А. Ковалёвым в аппарате Комитета по правам человека Верховного Совета РСФСР, а с конца 1993 года, после роспуска Верховного Совета – в аппарате Комиссии по правам человека при президенте России. С 1994 года преподавал в Российском государственном гуманитарном университете. Источники: Википедия и «Радио Свобода».
[16] Вот, что говорит об издании «Хроники…» Анатолий Якобсон в интервью 1978г.: «Я в профессионально-журналистском отношении не уступаю и не уступал Горбаневской. Я тоже умел, как мне кажется, обрабатывать материал. Но этого материала уже было гораздо больше, потому что «Хроника» распространялась, как снежный ком, вербовала себе читателей, эти читатели давали информацию и так далее. Ведь, собственно, что такое создание «Хроники»? Это, условно говоря, три звена. Первое – собирание, накопление материала, его предварительная обработка. Этим я никогда не занимался. Ну, существовало стихийное разделение труда. Кто и как предварительно обрабатывал – это для меня очень печальный сюжет, я об этом сегодня говорить точно не буду, а уж никогда не позабуду, потому что слишком хорошо знаю. Второе звено – это, собственно, как бы рабочая часть. Как у каждой машины, например, у токарного станка, есть трансмиссии, шестеренки, а есть рабочая часть, резец, и всё остальное ему служит. Вот этой рабочей частью, собственно написанием или, говоря языком советской власти, «изготовлением» «Хроники», я и занимался. А третье звено – распространение, которое вело за собой отзвуки, отголоски и информацию.
… создалась бригада, как я в шутку называл, «бригада антикоммунистического труда». Бригада могла состоять из одного, двух, четырех человек – неважно. Но уже делал не я один. Но я отвечал за это дело с весны или лета 69-го года – это легко уточнить – по осень 1972 года, кроме одного 15-го номера, когда меня не было в Москве. С 11-го по 27-ой, 16 номеров «Хроники», это была моя работа. Но, начиная с 12-го – не только моя. Я имею в виду непосредственное изготовление. Вот и всё. Так делалась «Хроника». Мы меняли места, меняли дома.». См. также прим. 14.
[17] См. прим. 8.
[18] Максимум ясно пропечатываемых копий было 10. 11-я копия была уже неразборчивой. (прим. Г.Габай-Фикен.)
[19] По адресу Москва Ж-280, Автозаводская улица д. 5 кв. 75 находилась квартира Петра Ионовича Якира, где в 1966—1972 гг. проводились встречи правозащитников и «Инициативной группы по защите прав человека в СССР». Адрес этой квартиры в кирпичном доме, выстроенном в 1957г., нужно добавить на сайт «Топография террора» Москвы в раздел «Диссиденты», где упомянута «квартира Анатолия Якобсона» - Перекопская ул., д. 17, к. 5, кв. 385.
[20] Елена Георгиевна Боннэр. «Андрей Дмитриевич» здесь и далее – Андрей Дмитриевич Сахаров (прим. Галины Габай-Фикен)
[21] .См. прим. 14.
[22] ИРИНА МИХАЙЛОВНА БЕЛОГОРОДСКАЯ (р. 1938). Инженер. Политзаключённая. Участница подписантских кампаний. Двоюродная сестра Ларисы Богораз, вдова Вадима Делоне . Первый раз была арестована в ночь с 7 на 8 августа 1968г. по обвинению в распространении письма «В защиту Анатолия Марченко». Ей было предъявлено обвинение по ст.190-1 УК РСФСР, предусматривающей осуждение до 3-х лет за распространение сведений, порочащих советский общественный строй. На квартире арестованной и трех авторов письма были произведены обыски. Приговорена судом к одному году лишения свободы в лагере общего режима. Арестована вторично 3 января 1973 г. в связи с выходом 27-го выпуска «Хроники текущих событий», хотя следствию было известно, что она не принимала участия в этом выпуске. Таким образом, ГБ выполнила свои обещания, данные в ноябре 1972 года устами П.ЯКИРА, — «если выйдет 27-й номер «Хроники…», будет арестован человек, не обязательно имеющий к нему какое-либо отношение». Провела 10 месяцев в СИЗО в Лефортово, откуда была освобождена в декабре 1973 г. без суда, по помилованию. Эмигрировала вместе с В. Делоне в 1975. Живёт во Франции. Источники: И.М. Белогородская-Делоне, а также «Хроника текущих событий» №3 , №6 , №29 .
[23] Это утверждение Сергея Адамовича Ковалёва неточно, см. прим. 16.
[24] Эссе «О романтической идеологии» написано на основе последней публичной лекции А. Якобсона «Из поэзии 20-х годов», прочитанной 9 марта 1968 г. ученикам 2-й московской математической школе. Впервые опубликовано в книге «Конец трагедии». Нью-Йорк, Издательство им. Чехова, 1973. с.199. Перепечатано в журнале «Новый Мир», Москва, 1989, № 4. с.231. См. также сб. «ПОЧВА И СУДЬБА». Вильнюс-Москва, 1992. с.159.
[25] В здании суда Пролетарского района (по адресу Серебряническая набережная д. 15) Московский городской суд проводил 9-11 октября 1968г. судебный процесс над участниками демонстрации 25 августа на Красной площади против оккупации Чехословакии. Илья Габай написал очерк об этом судилище «У закрытых дверей открытого суда», впервые опубликованный в 1970г. в книге Натальи Горбаневской «Полдень»
[26] ВЕЛИКАНОВА ТАТЬЯНА МИХАЙЛОВНА (1932–2002), математик, преподаватель, общ. деятель (Москва); свидетель «демонстрации семерых», свидетель на суде над демонстрантами (1968); член ИГ (с 1969), в 1975–1979 организатор выпуска бюллетеня «Хроника текущих событий», присоединилась к документу МХГ № 58 «Десять лет спустя», посвященному годовщине вторжения в ЧССР (1978), поддержала «Балтийский меморандум» (1979); подвергалась преследованиям: допросы, «беседы»,обыск, «предупреждение» по «Указу», задержания (1969, 1973, 1974, 1975, 1977, 1978); политзаключенная (1979–1983, ЖХ-385/3-4, ссылка — 1983–1987, Мангышлакская обл., Казахская ССР). В августе 1980 г. после приговора Т. Великанова заявила, что считает суд незаконным и не принимала в нем участия, не отвечала на вопросы и не произносила речей. После суда в категорической форме отказалась обращаться с апелляцией или иными просьбами к властям. Пребывание Великановой в заключении описано в повести «Серый — цвет надежды» Ирины Ратушинской. Татьяна Великанова была освобождена из ссылки в 1987, в эпоху перестройки. Жила в Москве, работала учительницей математики в школе №57. Описала методику преподавания математики. Умерла в Москве, похоронена на Ново-Хованском кладбище. Источники: Список , Википедия .
[27] БАБИЦКИЙ КОНСТАНТИН ИОСИФОВИЧ (1929–1993), российский лингвист, правозащитник, бард, муж Т.М. ВЕЛИКАНОВОЙ; м.н.с. в Ин-те рус. яз. АН СССР (1960–1968); уч. петиционной кампании вокруг «процесса четырех» (1968); подвергся преследованиям: «проработка» на собрании, отложена защита диссертации (1968). Уч. «демонстрации семерых» (25.08.1968), политзаключенный (ссылка — 1968–1970, Коми АССР), последнее слово распространялось в Самиздате. После освобождения был полностью лишён возможности работать по специальности. Некоторое время работал плотником и разнорабочим в посёлке Щелыково Костромской области; занимался также переводами румынской поэзии. Автор заявления в защиту С.А. КОВАЛЕВА (1974), подп. письмо в защиту ВЕЛИКАНОВОЙ (1979). В 1990 г. К. Бабицкий получил почётное гражданство города Праги. Умер в Москве, похоронен на Головинском кладбище в Москве. Источники: Список, Википедия .
[28] ЛИТВИНОВ ПАВЕЛ МИХАЙЛОВИЧ (род. 6 июля 1940, Москва) — советский, затем американский физик, педагог; участник правозащитного движения в СССР, один из участников «Демонстрации семерых» на Красной площади, политзаключенный и политэмигрант. Внук наркома иностранных дел М. М. Литвинова. В 1966 году окончил физический факультет МГУ. В 1966-1968 годах преподавал физику в Московском институте тонких химических технологий. Участник петиционных кампаний в СССР. Составитель самиздатских сборников «Правосудие или расправа» (1967) и «Процесс четырёх» (1968, о суде над Александром Гинзбургом, Юрием Галансковым, Алексеем Добровольским и Верой Лашковой). Автор вместе с Л. И. Богораз «Обращения к мировой общественности» (1968) — первого открытого обращения советских диссидентов к Западу. Участник «демонстрации семерых» на Красной площади 25 августа 1968 г. против ввода советских войск в Чехословакию. Политзаключённый (полгода в тюрьмах, в 1968—1972 годах в ссылке — работал электриком в посёлке Усугли в Читинской области). Подп. письмо «Об общественной деятельности В. Чалидзе», соавтор писем в защиту А.Д. САХАРОВА (1973), подп. «Московское обращение», заявление в защиту Г.Г. СУПЕРФИНА (1974). Подвергался допросам (1972, 1973). 18 марта 1974 года был вынужден эмигрировать в США. В 1975—1983 годах был зарубежным представителем «Хроники текущих событий», участвовал в её переиздании. В 1974—1988 годах состоял членом редколлегии издательства «Хроника» в США. В 1976—2006 годах преподавал математику и физику в колледже Хакли в Территауне, штат Нью-Йорк. Член совета директоров Фонда Андрея Сахарова. Источники: Википедия, Список
[29] Михаил Максимович Литвинов, Флора Павловна Ясиновская-Литвинова, Нина Михайловна Литвинова.
[30] ПЁТР ГРИГО́РЬЕВИЧ ГРИГОРЕ́НКО (1907, село Борисовка, Бердянский уезд Таврической губернии — 1987, Нью-Йорк) — военный, генерал-майор Советской Армии (1959-1964). Диссидент, подпольщик, позднее - один из наиболее известных деятелей протестного правозащитного движения в СССР.
Родился в крестьянской семье; окончил реальное училище в Ногайске. С 1922 – железнодорожный рабочий. С 1927 – в партии (исключен из КПСС в 1964). С 1931 учился в Москве, в Военно-инженерной академии, которую с отличием закончил в 1934, после чего служил в Красной Армии на различных командных должностях. Участник боев на Халкин-Голе (1939), участник Великой Отечественной войны, был дважды ранен, закончил войну в звании полковника. В 1945—1961 работал в Военной академии имени М. В. Фрунзе; с 1952 — начальник научно-исследовательского отдела; с 1958 — начальник вновь созданной кафедры военной кибернетики.
В 1961 Григоренко был уволен из Академии после выступления на районной партийной конференции, в котором критиковал высшее партийное руководство за непоследовательность в проведении антисталинского курса; переведен на Дальний Восток на должность начальника оперативного отдела штаба армии. В 1963 создал небольшой подпольный кружок под названием «Союз борьбы за возрождение ленинизма», состоявший, главным образом из его родственников, а также нескольких студентов и офицеров; пытался распространять листовки. Был арестован в феврале 1964, признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение в Ленинградскую психиатрическую больницу специального типа, откуда был освобожден в 1965. После ареста разжалован в рядовые и исключен из КПСС.
Выйдя из психбольницы, активно включился в протестную активность московских диссидентов, внес в неё новые темы (в частности – тему борьбы крымских татар за возвращение на родину). Был горячим сторонником организационного объединения диссидентов; вокруг этого предложения весной 1969 года разворачивались острые диспуты, участником которых был и А.Якобсон (см. на эту тему воспоминания Сергея Ковалева «Полет белой вороны»). Вновь арестован в мае 1969, повторно признан невменяемым и приговорен к принудительному лечению, для которого был отправлен в Черняховскую спецпсихбольницу, где находился до 1974. В 1976 стал одним из членов-основателей Московской и Украинской Хельсинкских групп. В ноябре 1977 выехал в США для лечения; в феврале 1978 был лишен советского гражданства. Жил в Нью-Йорке. Автор мемуарной книги «В подполье можно встретить только крыс…» (1981).
В 1991 медицинская комиссия, созданная по инициативе Главной военной прокуратуры СССР, провела посмертную психиатрическую экспертизу Петра Григоренко и признала его здоровым. В 1993 Указом Президента Ельцина он был посмертно восстановлен в звании генерал-майора. Источники: Википедия; Список
[31] АЙХЕНВАЛЬД ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (16 ноября 1928, Москва — 28 июня 1993, Москва) — советский и российский поэт, переводчик, мемуарист, правозащитник. Во время войны учился в ремесленном училище, одновременно работал на заводе. Начал писать стихи, с 1944 стал посещать литературное объединение при издательстве «Молодая гвардия», познакомился там с Александром Вольпиным и Наумом Коржавиным. Студентом Педагогического института (поступил в 1947) был в 1949 арестован «за антисоветские высказывания», сослан на 10 лет в Караганду (там же отбывали ссылку А. Вольпин и Н. Коржавин). В ссылке был в 1951 арестован повторно «за террористические высказывания», с 1952 до 1955 находился в Ленинградской тюремной психиатрической больнице. После реабилитации (1955) закончил педагогический институт, с 1957 до 1968 преподавал литературу в старших классах школы. Публиковался с 1957. С 1960-х годов Айхенвальд и его дом, где постоянно собиралась либерально настроенная интеллигенция, был под пристальным наблюдением КГБ. В 1968 подписал письмо протеста против суда над Гинзбургом и Галансковым, был за это уволен из школы. Выступал как литературный и театральный критик, переводчик, историк культуры. Публиковался в открытой печати (в советские годы — нередко под псевдонимами), в сам- и тамиздате. Автор монографий о знаменитых актёрах Малого театра. Перевел драму Ростана «Сирано де Бержерак», пьесу О. Заградника «Соло для часов с боем». Автор текста мюзикла «Человек из Ламанчи». Переводил стихи с испанского языка для издательства «Художественная литература». Переведенные им пьесы ставились в МХАТ, театре «Современник», театре им. Вл. Маяковского, ленинградском ТЮЗе. В 1975 на допросе в прокуратуре пережил обширный инфаркт. Похоронен на Домодедовском кладбище. Источник: Википедия
[32] КОВАЛЁВ С. А. Прагматика политического идеализма. — М.: Ин-т прав человека: Университет, 1999. — ISBN 5-8013-0068-8.
Добавить комментарий