Предлагаемое вниманию читателей эссе было опубликовано в 1986 году в журнале «Форум», издававшемся в Мюнхене*.
Это было не очень известное, но одно из лучших изданий русского зарубежья: высоко профессиональное и по-настоящему демократичное. Ответственным редактором был Владимир Малинкович, а в состав Консультационного Совета входили видные литераторы и диссиденты, в их числе Кронид Любарский, впоследствии трагически погибший.
Кронид был главным организатором 4-х Сахаровских слушаний в Лиссабоне в 1983 году, в которых мне довелось участвовать. По окончании трехдневных Слушаний – очень насыщенных и прошедших с большим успехом, – Кронид, как бы между прочим, спросил меня, соглашусь ли я подготовить материалы Слушаний к печати в качестве редактора-составителя. Я ответил, что сочту это за большую честь. «Хорошо, -- сказал Кронид, -- если найдем финансирование, я с тобой свяжусь».
Результатом этого беглого разговора стал объемистый том:
«Сахаровские слушания: Четвертая сессия, Лиссабон, Октябрь 1983. Редактор-составитель Семен Резник / London, «Overseas Publications Interchange, LTD», 1985.
В ходе работы над книгой я поддерживал тесные контакты с Кронидом; он и свел меня с редакцией «Форума».
К сожалению, журнал давно не выходит, и теперь мало кто о нем помнит. Моя статья «Большевики и эсеры: борьба за власть» («Форум», № 9, 1984, сир. 192-204) теперь доступна в интернете, за что я особо признателен главному редактору «Чайки» Ирине Чайковской (https://www.chayka.org/node/12681).
Указать точные библиографические данные моей публикации 1986 года я, к сожалению, не могу, так как у меня сохранилась только ее ксерокопия (стр. 74-82). Это эссе полумемуарного характера, в котором рассказано о том, как Карл Маркс раскрылся передо мной с совершенно неожиданной стороны.
Так как марксизм широко изучается и преподается во многих американских университетах, включая самые престижные и элитарные, так как последователи Маркса занимают высокие посты во властных структурах и доминируют в медийном пространстве, я полагаю, что это эссе и сегодня может представлять интерес для читателей. Даже думаю, что в наше время, когда адепты марксизма, взамен классового антагонизма, нагнетают антагонизм черных, цветных и иных меньшинств против «белого привилегированного большинства», оно более актуально, чем четверть века назад, когда было написано. На нынешнем витке диалектической спирали евреев избавили от статуса униженного и оскобленного меньшинства и милостиво приобщили к «привилегированному большинству». Иные догматики марксизма могут узреть в такой «передислокации» евреев оппортунизм, ревизионизм или даже подрыв учения Основоположника, но это не так. Как учил нас великий Ленин: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Без всякого ревизионизма.
Семен Резник
Июль, 2022
Лет пять-шесть назад, когда я еще жил в Москве, один приятель дал мне адрес семьи, отъезжающей в Израиль, которая срочно распродавала невывозные книги.
Я отправился по указанному адресу, но хозяйка дома сразу же разочаровала меня: все «подписки» и другие «хорошие» книги уже распроданы.
-- Совсем ничего не осталось? – спросил я.
-- Только вот это, -- она указала на стопку пожелтевшей бумажной рвани на журнальном столике.
Нетоварный вид литературы ясно говорил о том, почему она не заинтересовала книжных жучков** , но он же давал надежду найти в этом хламе что-нибудь достойное внимания.
Я присел к журнальному столику и сразу же ахнул. Передо мной лежали хоть и растерзанные, но вполне годные к пользованию дореволюционные и послереволюционные издания брошюр и книг по еврейскому вопросу, давно уже в СССР запретному. Большую часть лежавших передо мною книг не только невозможно было достать в букинистических магазинах, куда их просто не принимали, но и в Библиотеке им. Ленина они содержались в спецхране и без особого разрешения не выдавались.
Я стал откладывать в отдельную стопку наиболее для меня интересное, и вскоре в нее перекочевало все, за исключением одной тонкой брошюрки, на обложке которой значилось: «К. Маркс. К еврейскому вопросу. Москва, 1919» .
Брошюра Маркса меня интересовала менее всего – и потому, что я смутно помнил, что работа под таким названием имеется в одном из сорока томов «Сочинений» К. Маркса и Ф. Энгельса, куда поневоле приходилось заглядывать для наведения справок, и потому, что я считал себя достаточно знакомым с марксизмом, чтобы заранее знать, что мог сказать по еврейскому вопросу «основоположник».
Кроме того, я знал примерную стоимость отобранных мною книг – покупка сильно ударяла по карману. Тратить лишнюю пятерку не хотелось. Правда, пользуясь явным желанием хозяйки поскорее избавиться от «макулатуры» и ее очевидной неосведомленностью, можно было, вероятно, сторговать книги за бесценок. Но надувать отъезжантов не позволяла совесть.
Когда я сказал хозяйке, что готов забрать почти все книги, она сильно удивилась, а когда я стал называть цены, которые согласен уплатить, она удивилась еще больше. Через пять минут книги перекочевали в мой обширный портфель, до предела раздув его кожаные бока. На журнальном столике осталась сиротливо лежать одна тоненькая брошюрка. Указывая на нее, хозяйка спросила:
-- А это вы, значит, не берете?
Я хотел сказать «нет!», но почему-то заколебался. Взял в руки брошюру и открыл ее. Оказалось, что статью Маркса предваряет предисловие А.В. Луначарского. Кроме того, было похоже, что у меня в руках первое издание данной работы на русском языке… Хотя я никогда не был настоящим библиофилом, то есть не охотился за книжными редкостями как таковыми, мне вдруг стало жалко, что эта редкая брошюрка будет просто выброшена на помойку.
Словом, к явному удовольствию хозяйки, брошюрку Маркса мне тоже пришлось запихнуть в уже до отказа набитый портфель.
Пожелав хозяйке счастья на новой земле, я попрощался и зашагал к станции метро. Мне не терпелось поскорее погрузиться в добытые сокровища и в вагоне я поспешил расстегнуть свой портфель. Однако доставать на виду у всех сборник статей Макса Нордау или отчет о 7-м сионистском конгрессе мне показалось несколько рискованным: мало ли чей взор могла привлечь эта «сионистская нелегальщина». Безопаснее всего было извлечь брошюру Маркса, что я и сделал. Начал листать без особого интереса, но потом так увлекся, что проехал станцию пересадки.
Марксизм открылся для меня с новой, неожиданной стороны.
Когда я пересказывал содержание этой работы друзьям, они отказывались мне верить. Я давал прочитать брошюру, и они возвращали ее озадаченные и полные недоумения, однако убежденные, что я ничего не передергиваю и не преувеличиваю.
Впрочем, позднее один из друзей принес мне объемистую самиздатскую работу (около двухсот машинописных страниц) под названием «Маркс, Энгельс и евреи». Имени автора я, к сожалению, не запомнил, однако труд его произвел на меня сильное впечатление. Взгляды основателей «научного коммунизма» на еврейский вопрос в ней анализировались глубоко и всесторонне, -- не только на основании известной мне статьи, но и на основании большого числа высказываний, разбросанных по всем сорока томам их «Сочинений». Еще через некоторое время я познакомился с другой, менее объемистой работой на ту же тему – ее написал мой друг-отказник Марк Рейтман. Так я окончательно понял, что изобрел велосипед. Поэтому данная статья не имеет ни малейшей претензии на оригинальность. Если все же я решился вынести ее на суд читателей, то потому, что не раз убеждался: несмотря на то, что взгляды Маркса на еврейский вопрос нет-нет, да обсуждаются в эмигрантской печати (а в Союзе – в Самиздате), большинство читателей с этой темой незнакомо. Объясняю это тем, что вдолбленные нам стереотипные представления о сущности марксизма настолько въелись в сознание и настолько осточертели, что мы невольно отталкиваемся от любой новой информации о Марксе. Я думаю, что это отталкивание полезно преодолеть.
К сожалению, брошюру Маркса, о которой говорилось выше, мне вывезти не удалось,**** поэтому все цитаты в данной статье приводятся по тексту «Сочинений» К. Маркса и Ф. Энгельса (т. I, стр. 382-413), да это и правильно во всех отношениях, так как перевод в «Сочинениях» тщательно выверен и более адекватен оригиналу, чем в торопливом издании 1919 года.
Статья «К еврейскому вопросу»*** была написана Марксом по конкретному поводу. Это острополемическое сочинение представляет собой критику двух работ немецкого философа и публициста Бруно Бауэра, представителя так называемой критической школы младогегельянцев.
Стремясь критически проанализировать и тем самым выявить сущность «еврейского вопроса», Бруно Бауэр исходит из того, что он сводится к религиозному вопросу. Иудейская религия, по его оценке, представляет собой странный и непонятный анахронизм: после того, как из ее недр явилось христианство, она стала де ненужной. Еврейство сохранилось в мире по непонятным причинам, вопреки истории. Ни о каком равноправии евреев в христианском государстве не может быть речи. Иудейская религия враждебна христианской, и, значит, евреи – враги христианского мира; какой же смысл христианам способствовать эмансипации евреев? Только уничтожение христианского государства может привести к свободе религии и решить еврейский вопрос!
Таким образом, простой и ясный вопрос о несправедливых гонениях и притеснениях, которым подвергаются бесправные представители национального меньшинства только за то, что они исповедуют свою религию, говорят на своем языке, имеют свои обычаи и привычки, в результате псевдокритического анализа Бруно Бауэра превращался в абстрактный, хотя внешне и весьма «революционный» вопрос об упразднении господствовавшей формы государственной власти. До такого упразднения, по Бруно Бауэру, еврейский вопрос не только не мог быть решен, но и сама постановка его была якобы совершенно нелепой.
Чтобы понять, насколько такая «критика» еврейского вопроса была далека от жизни, достаточно познакомиться с конкретным положением еврейской массы в Германии. Из многочисленных свидетельств приведем только одно, принадлежащее перу ведущего немецкого публициста того времени Карла Бёрне, еврея по происхождению и лютеранина по вероисповеданию. Делясь воспоминаниями о своем родном городе Франкфурте-на-Майне, Бёрне с писал горьким сарказмом:
«Евреи жили на тесной улице. Этот кусок земли был несомненно самым густонаселенным на всем земном шаре. Они были предметом нежнейших забот со стороны своих правителей. По воскресным дням им не позволялось выходить со своей улицы, чтобы они не подверглись побоям со стороны пьяных, конечно. До 25-летнего возраста им не разрешалось жениться для того, чтобы обеспечить здоровое крепкое поколение. В праздничные дни им можно было выходить за ворота лишь около шести часов вечера, -- этим имелось в виду предохранить их от действия палящих солнечных лучей. Публичные места, гуляния за городом были для них закрыты, -- их заставляли гулять по полю для того, чтобы пробудилась в них любовь к сельскому хозяйству… По некоторым улицам города евреям никогда нельзя было ходить, вероятно, потому, что там были плохие мостовые».
В свете сказанного, нет ничего удивительного, что антисемитские работы Бауэра подверглись критике со стороны Маркса – человека, который ненавидел всякое угнетение и мечтал осчастливить человечество, создав, хотя бы в теории, такое общество, где нет частной собственности, нет эксплуатации человека человеком и все люди свободны не только от угнетения другими людьми, но и от вековых предрассудков, порождающих эгоизм, недоверие, стяжательство, алчность и прочие человеческие пороки.
Как и следовало ожидать, Маркс направил свой удар в самое уязвимое место работ Бауэра, для которого еврейский вопрос тождественен религиозному. Маркс писал:
«Постараемся вглядеться в действительного еврея-мирянина, не в еврея субботы, как это делает Бауэр, а в еврея будней. Поищем тайны еврея не в его религии, -- поищем тайны религии в действительном еврее».
Этот трезвый взгляд на еврейский вопрос выгодно отличал позицию Маркса и, казалось бы, должен был привести к четким и ясным выводам. В соответствии с общими принципами марксизма, этот вывод должен был бы сводиться к тому, что национальное неравенство есть наследие сословных отношений феодальной эпохи; что с развитием капитализма национальное и религиозное угнетение должно ослабевать, ему на смену должно прийти классовое угнетение; что само еврейство расслоено на богатых и бедных, и это расслоение должно усиливаться, потому нельзя всех евреев рассматривать как одно целое: евреи угнетатели составляют один класс с угнетателями-христианами, а евреи угнетенные – один класс с угнетенными христианами, и эта классовая общность гораздо важнее национальных и религиозных различий…
Однако, в работе Маркса «К еврейскому вопросу» ничего похожего на этот классический марксизм мы не находим. Маркс цитирует Бруно Бауэра:
«Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи. Еврей, который может быть бесправным в самом мелком из германских государств, решает судьбы Европы. В то время, как корпорации и цехи закрыты для еврея или еще продолжают относиться к нему недоброжелательно, промышленность дерзко потешается над упрямством средневековых учреждений».
Нетрудно понять, что указанное «диалектическое противоречие» сконструировано младогегельянцем Бруно Бауэром искусственно. Барон Ротшильд или другой богатый еврей, который своей «денежной властью» мог влиять на некоторые решения правителей европейских государств (впрочем, это влияние всегда сильно преувеличивалось антисемитами), – этот богатый еврей имел мало общего с миллионами своих единоверцев, переполнявших тесные гетто городов и местечек. Кому, как не Марксу, столь страстно отстаивавшему интересы угнетенных масс, следовало указать на это!
Однако для него, как и для Бауэра, нет миллионов разных евреев, а есть только абстрактное собирательное понятие «еврей» -- в единственном числе. Подхватывая мысль Бауэра, Маркс развивает ее до логического конца:
«Еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а христианский дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями».
Вывод отсюда следовал достаточно простой: евреи вовсе не угнетены, они вовсе не подвергаются дискриминации, напротив – именно они угнетают все человечество. А если так, то:
«Эмансипация евреев в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства».
Смущенные столь откровенно антисемитской формулировкой, редакторы советского академического издания «Сочинений» К. Маркса и Ф. Энгельса сделали примечание:
«Маркс имеет в виду эмансипацию человечества от торгашества, от власти денег. Употребление слова “еврейство” (“Judentum”) в смысле торгашества связано здесь у Маркса с тем, что в немецком языке “Jude”, кроме своего основного значения -- “еврей”, “иудей”, употреблялось также и в смысле “ростовщик”, “торгаш”».
Однако это «разъяснение» лишь усиливает антисемитский смысл высказывания Маркса, ибо подчеркивает, что понятия «еврейство» и «торгашество» для него синонимы. Не то ли у русских черносотенцев, выступавших за «эмансипацию» от «еврейского капитала». В том, что это именно так, убеждают и многие другие высказывания Маркса, отточенные до афоризмов:
«Деньги – это ревнивый Бог Израиля, перед лицом которого не должно быть никакого другого Бога».
«Бог евреев сделался мирским, стал мировым Богом. Вексель – это действительный Бог еврея. Его Бог – только иллюзорный вексель».
Это писалось в то самое время, когда основные массы евреев Германии и других стран не могли добыть самое скудное пропитание детям, когда они задыхались от скученности в переполненных гетто, за пределами которых им запрещалось селиться, подвергались гонениям со стороны властей, травле в печати, постоянным оскорблениям и издевательствам со стороны обывателей-христиан, «воспитываемых» такими идеологами, как Маркс и Бауэр.
Об истинном положении евреев Маркс, конечно, хорошо знал, но с тупым упорством погромщика повторял: «Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие.
Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской Бог? Деньги».
Так Маркс клеветал на еврейского Бога, которого предал. Так он сводил счеты с униженным и бесправным народом, который его породил. Так он мстил евреям за свое еврейское происхождение.
Не удивительно, что высказывания Маркса о евреях были подхвачены почти через столетие гитлеровской пропагандой. Они бесконечное число раз цитировались в «трудах» гитлеровских идеологов, размножались в миллионах экземпляров в виде отдельных листовок, под выразительной рубрикой: «Евреи о самих себе».
В Советском Союзе антисемитские высказывания Маркса десятилетиями стыдливо замалчивались.
Луначарский, в предисловии к первому изданию работы «К еврейскому вопросу», пускает в ход всю изощренность диалектики, чтобы доказать недоказуемое: Маркс-де выступает не против евреев, а только против власти денег, слово «еврей» употребляется им только для обозначения этой власти, оно всего лишь безобидная метафора. Однако позднее, когда в государстве рабочих и крестьян еврейский вопрос обострился настолько, что многие «вожди», включая самого Луначарского, вынуждены были вести борьбу с антисемитизмом, они предпочитали умалчивать о том, что говорил на данную тему первый пророк и апостол их вероучения. Так, в работе Луначарского «Об антисемитизме», опубликованной в 1930 году, воззрения Маркса обходятся полным молчанием.
Только в годы «застоя», когда на советский книжный рынок хлынул поток так называемой «антисионистской» литературы, в ней стали ссылаться на авторитет Маркса. В частности, в одном из самых «солидных» коллективных трудов «Идеология и практика международного сионизма», изданном Политиздатом под редакцией академика М.Б. Митина, особая глава посвящена взглядам Маркса. В этой главе обильно цитируются и апологетически оцениваются как раз те высказывания Маркса о евреях, которые широко цитировали в свое время гитлеровцы. Разница лишь в том, что нацисты, в полном соответствии с первоначальным смыслом, относили эти высказывания к евреям вообще, тогда как советские авторы относят их к сионистам, «забывая», что работа Маркса была написана за полвека до возникновения сионизма.
Как видим, современные советские авторы отличаются от гитлеровцев лишь большим лицемерием. Впрочем, давно уже замечено, что на современном витке «диалектической спирали» коммунистическая идеология сливается с идеологией нацизма.
----------------
* Семен Резник. КАРЛ МАРКС – ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТ ИЛИ АНТИСЕМИТ? Журнал «Форум», Мюнхен, 1986
** Не все, может быть, помнят, что в годы «застоя» в Советском Союзе был перманентный книжный голод. Купить нужную или просто интересную книгу в книжном магазине было редкой удачей. Зато процветал черный рынок, на котором промышляли «книжные жучки»: они «по блату» скупали дефицитные книги и затем перепродавали их по пяти-десятикратной цене. Когда началась еврейская эмиграция, некоторые книжные жучки стали специализироваться на скупке домашних библиотек.
*** Обложку брошюры я отыскал в интернете. На ней указано, что это издание Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, то есть она вышла не в Москве, а в Питере.
**** Фотокопию обложки отыскал в интернете.
Добавить комментарий