На краю Земли

Сегодня солнце вставало почему-то особенно медленно. Перистые облака, уже обернувшиеся в стаи фламинго, взмахнув розовыми крыльями, бесследно растворились в небесной лазури, а солнце всё ещё нерешительно томилось у края горизонта, словно раздумывая: быть или не быть? Луна побледнела и превратилась из всевидящего глаза Бога в никелевую монетку, забытую на паперти ночи. Со стороны порта долетел солёный запах моря и водорослей, мазута, мокрого дерева и гниющей рыбы. Городишко неуверенно просыпался, неохотно расставаясь с ночными видениями, в которых он видел себя большим городом: богатым и блестящим.

Геро открыл глаза и провёл рукой по лицу, смахивая выступивший за ночь пот – ладонь стала влажной. Повернул голову налево и посмотрел в лицо спящей жены: женщина лежала, как всегда, свернувшись калачиком и повернув своё похожее на нежный цветок лицо, в обрамлении густых чёрных волос, в его сторону. Она как будто и ночью не хотела с ним расставаться: хотела всегда быть рядом и ни на одну минуту не оставлять его одного. Всегда держать Геро за руку и идти с ним, хоть на край света, хоть на дно моря – только бы вместе, только бы рядом с мужем. Такая вот она была – Сильвия – жена Геро.

«Agua!» – донёсся с улицы гортанный крик мальчишки-разносчика воды, и Сильвия, вздрогнув, тоже открыла глаза и улыбнулась, встретив взгляд мужа. Словно пересеклись день и ночь: голубые глаза Геро и чёрные – Сильвии. 

– Свари кофе! – Геро опустил ноги на пол, собираясь вставать с кровати.

– Ты идешь сегодня с рыбаками? – Сильвия удерживала Геро за руку и смотрела на его широкую и мощную спину.

– Да! – гордо ответил он. – Сегодня я иду в море!

Старик Игнасио наконец-то согласился отдать Геро свои сети. Он бы никогда этого не сделал, если бы два дня назад, перебрав с горячительным, не свалился в канаву по дороге из бара к дому и не сломал ногу. Доктор заковал его нижнюю конечность в гипс и сказал, что снимет его не раньше, чем через месяц, – старые кости плохо срастаются. После выпил с Игнасио по рюмочке рома и посоветовал гипс в воде не мочить, зная этого упрямца с детства и предполагая, что тот и на одной ноге отправиться на рыбалку. А вечером Игнасио на костылях приковылял к домику Геро и предложил сделку: Геро забирает его сети, но половину улова отдаёт ему, Игнасио. Это было справедливо, и Геро согласился. Своя лодка у него была, а вот на сети скопить денег никак не получалось, и Геро перебивался случайными заработками, мечтая, что когда-нибудь он будет, как и все мужчины, ходить в море и ловить рыбу… 

Так было всегда: и пятьдесят, и сто лет назад – городишко, казалось, застыл в безвременье на самом краю земли, отгороженный от остального мира неприступной стеной высоченных гор. Даже не городишко, а просто большая деревня с поэтическим названием – Лугар Ольвидадо. Здесь никогда не было войн, пандемий и шоу-бизнеса; никто не интересовался политикой, футболом и ценами на нефть; интернет, телевидение и смартфоны, армия и полиция были здесь никому не нужны – жизнь была проста и незатейлива, как куриное яйцо. Когда кто-нибудь умирал, то его, недолго поскорбев, хоронили на местном кладбище; когда кто-то рождался – искренне радовались появлению нового человека, и тогда гитары звенели всю ночь, и скрипка плакала от счастья до утра. Если парню нравилась девушка и она отвечала ему взаимностью, то они просто начинали жить вместе и все считали их мужем и женой. Старенький падре, давно уже спятивший от безделья, пытался бороться с грехом безбрачия и хотя бы обвенчать молодых по католическим правилам, но получалось это у него далеко не всегда: жители городка в массе своей были абсолютно равнодушны к религии, особенно молодежь. Они были здесь – Бог где-то там, и их пути никак не пересекались. Единственный хозяин питейного заведения, бармен Хуан, утверждал, что напиваться каждый день вредно, а вот если хотя бы через два дня на третий, то это в самый раз, и к его мнению прислушивались многие. Так и жили: мужчины с утра уходили в море на рыбалку, а женщины оставались дома и вели хозяйство, и так было всегда… 

Сильвия принимала душ, а Геро пил кофе, чёрный, как беззвёздная ночь, горячий и сладкий, как поцелуй Сильвии, и слушал, как она весело мурлычет что-то под звук льющейся воды – без слов, одними междометиями и даже без мотива. 

– Поторопись, Сильви! – громко крикнул Геро в сторону душа и отставил в сторону опустевшую кружку. – Нам уже пора!

– Иду! – ответила Сильвия. Шум льющейся воды тут же прекратился, и спустя несколько минут она появилась в комнате. В поношенном платье, ладно сидевшем на её стройной фигурке и с блестевшими как бриллианты каплями воды в волосах – любимая и желанная. Она шаловливо показала язык замершему, как всегда, в восхищении Геро и чмокнула его в щёку. Они были женаты уже целый месяц, а он всё не переставал удивляться – как это ему удалось: как это получилось, что такая красавица обратила на него своё внимание? Весёлую и добрую по натуре Сильвию очень смешило такое обожание и преклонение мужа, но всевластной и капризной королевой она себя при этом не чувствовала.

В большую плетёную корзину, приготовленную ещё вчера вечером, Сильвия уложила пакет с толстыми сэндвичами, литровую бутылку воды и небольшую связку бананов – обычный рацион рыбаков в море. Накрыла содержимое корзины белой тряпицей и с готовностью взглянула на Геро. 

– Пошли! – Геро одной рукой подхватил корзину, распахнул дверь, и они вышли на улицу – под солнце, ещё низко висевшее над горизонтом огненным желтком и решившее всё же, что день сегодня будет жарким и безоблачным. Из соседних домишек выходили их соседи. Дружелюбные мужские и женские голоса раздавались со всех сторон: «Привет, Сильвия! Привет, Геро!» «Привет, привет, привет!» – отвечали они, налево и направо пожимали руки, просто кивали головами или обнимали за плечи. Женщины и дети постарше, провожая мужчин на работу, шли к морю: к причалу, где были привязаны лодки. Лодками их называли по старинке, а на самом деле это были одно- или двухмоторные катера с деревянными или брезентовыми надстройками. Сине-зелёный катер Геро назывался «Сильвия» …

Сильвия осталась на причале, а Геро спустился в катер: первым делом запустил мотор на прогрев и только после этого вернулся к Сильвии. Она передала ему вниз корзину с едой, и Геро отнёс её в надстройку. Снова вернулся к Сильвии и, протянув к ней руки, сказал: «Ну, прыгай сюда!»

– Нет! – отрицательно покачала головой Сильвия с причала. – Женщине не место в лодке – примета плохая!

– Да брось ты! – белозубо улыбнулся Геро. – Всё это предрассудки!

– Нет! Не предрассудки!

– А помнишь?.. – и Геро игриво покосился на надстройку (не было ещё в истории такого случая, чтобы мужчина не смог уговорить женщину!) 

Сильвия густо покраснела. Ещё бы она не помнила! Ведь именно здесь, на этом самом катере, и начиналась их любовь! Она решительно подобрала руками подол короткого платьица и прыгнула вниз, прямо в руки Геро. Катер закачался на воде, но Геро уже осторожно поставил Сильвию на ноги. Она грациозно прошла вперёд, придерживаясь одной рукой за надстройку, а Геро, глядя ей вслед, украдкой скинул в воду носовой швартовый конец и пошёл за Сильвией, как ни в чем не бывало. Встал к штурвалу и, прибавив газу, стал подавать катер назад – вода сразу же вскипела за кормой бурунами.

– Что ты делаешь, Геро? – Сильвия держалась обеими руками за леер и широко раскрытыми глазами с испугом смотрела на мужа. – А как же я?

 – А ты идешь со мной! – стараясь перекричать шум мотора, весело ответил он.

– Куда с тобой? Рыбу ловить?

– А кто сказал, что я иду рыбу ловить? – Геро уже развернул катер носом в море.

Сильвия бессильно опустилась на скамеечку, идущую вдоль борта. Она ничего не понимала! Ведь он так об этом мечтал: выйти в море вместе со всеми мужчинами и наловить больше всех рыбы, целую кучу рыбы! А теперь что? Уж не заразился ли он чем от падре, когда тот, вот так же сияя глазами венчал их в полуразвалившейся церкви? Геро и Сильвии и без венчания было хорошо, но на этом древнем и бессмысленном ритуале настояла мать Сильвии, мотивируя это тем, что в противном случае нянчиться с их будущими детьми-нехристями она не станет. 

Другие лодки разноцветной весёлой стайкой уже удалялись в море, и Геро направился за ними следом. Мотор работал ровно – подержанный, но надёжный мотор фирмы Yamaha, доставшийся Геро вместе с лодкой от отца. Катер легко шёл по голубой воде мелководья, тень от него неторопливо проплывала по песчаному дну, а он уходил всё дальше и дальше от берега – туда, где уже чуть зеленоватое море сливалось с небом. Сильвия опустила одну руку за борт и чувствовала, как вода щекотно скользит между пальцами, а встречный ветер развевает её длинные волосы и забрасывает их ей за спину. Она уже успокоилась и теперь получала удовольствие от этого внезапного приключения: раздробленное солнце искрилось в волнах, и его яркие блики отражались на лице Сильвии, а она, чуть прищурив глаза, по-новому смотрела на своего мужа, как будто увидела его в первый раз. Смотрела на его длинные стройные ноги, широкие плечи, облитые ровным коричневым загаром, сильные руки, спокойно лежавшие на штурвале и мальчишеский затылок с коротким ёжиком волос – такой родной и любимый. Женщины тоже умеют любоваться своими мужчинами, но делают это так, чтобы мужчина этого не заметил ни в коем случае. А то загордится ещё…

Геро почувствовал взгляд жены и, обернувшись к ней, крикнул: «Хочешь порулить?»

– А можно? – Сильвия ещё никогда не управляла катером.

– Конечно, можно! – ответил Геро. – Иди сюда!

Он поставил Сильвию впереди себя: положил её руки на деревянный, отполированный до блеска штурвал и прижал сверху своими руками. Спиной Сильвия почувствовала его горячее тело, прижавшееся к ней, и это было очень приятно.

– Смотри! Если повернуть штурвал чуть вправо, – и Геро тронул штурвал вместе с руками Сильвии, – то катер пойдёт вправо! – И катер послушно повернул вправо. – А если повернуть влево, то он и пойдёт налево. Всё очень просто!

Это было, действительно, просто – восхитительно просто! Катер послушно отзывался на малейшее движение рук Сильвии: поначалу, правда, рыскал носом из стороны в сторону, но постепенно привык в новому стилю вождения и вёл себя уже спокойно: как лошадь, приноровившаяся к новому наезднику. Геро снова стал крутить штурвал, и катер, изменив курс по крутой дуге, пошёл параллельно берегу, презрительно повернувшись кормой к рыбачьей стае, уходившей всё дальше и дальше в открытое море.

– Держи теперь вот этот курс! – Геро постучал пальцем по компасу, привлекая внимание Сильвии к красной стрелке, подрагивающей на чёрных цифрах. – Нам туда!

– А что там? – Сильвия не отрывала глаз от моря впереди и упивалась своей мощью, скоростью и новыми возможностями.

– А там, – жарко и таинственно прошептал Геро ей прямо в ухо, – нас ждёт голубая лагуна: там есть пляж с белым-белым песком, где пальмы приветливо будут махать нам своими зелёными хвостами! И самое главное – там больше никого нет!

– А что мы там будем делать? – спросила Сильвия, покрывшись румянцем и потупив глазки. 

– А как ты думаешь?..

Домой возвращались уже под вечер: выжатые до последней капли неистовым солнцем и страстью. Геро стоял у штурвала и правил, а Сильвия, откинувшись на борт катера, рассматривала двух большущих серебристо-серых рыбин, лежащих у её ног. Геро всего-то минут двадцать поплавал с маской и ластами и загарпунил этих двух дурёх: одну – для Игнасио, другую – для них на ужин. Сильвия великолепно готовила рыбу с незрелыми бананами и паприкой…