К настоящему времени выпущено более 3600 ракет. Согласно оценкам, погибли 1400 израильтян, более 4200 получили ранения. Среди убитых и захваченных в плен - граждане 43 стран.
Весь последний перед смертью год муж говорил мне, что Третья мировая война неизбежна. Мало того, он говорил, что она начнется еще при мне, на протяженности оставшейся мне жизни. Я, конечно, злилась, спрашивала в ответ, значит ли это, что надо сварить борщ или, напротив, пожарить картошечки. Никаких серьезных указаний он мне не давал, даже насчет того, обменять ли для лучшего сохрана оставшиеся в этом месяце от хозяйства пару тысяч шекелей на примерно 500 долларов или на примерно 500 евро; отвечал, что не знает, при этом подробно объясняя, на чём его незнание основано, что меня особенно бесило.
Сейчас послушала по YouTube передачу Дождя “Израиль и ХАМАС. Прогноз Владимира Пастухова” - буквально один к одному. В неизбежности Третьей мировой Пастухов уверен, ничего хорошего ни от чего не ждет, никаких практических советов дать не может. Считает, что в середине двухтысячных нулевых Израиль не досмотрел, а ХАМАС тогда нужно было уничтожать.
Вот это заявление совсем меня возмутило: уж каждый дворник до этого своей головой додумался, нечего тут аналитиком быть, и вообще, что сейчас говорить о том, что надо было делать тогда, - нам бы разобраться, какой сейчас есть выход. Насчет того, что весь Израиль единодушен в желании наземной операции, - нет, это совсем не так. Есть те, кто за нее, а есть и голоса (вполне весомые) против. И совсем не потому, что мы все палестинцев жалеем, - своих-своих хочется сберечь. Кто его знает, что окажется в будущем правильным, а сейчас-то жертвы точно будут.
Я писала о том, что позавчера и вчера наземная операция не состоялась из-за плохой видимости в дождь. Теперь совсем не уверена, что эта причина была основной. Быть может (я только предполагаю, фактов не имею), это уже американское начальство велело операцию отложить. Недаром ведь Блинкен так много времени проводит в переговорах с израильским военным кабинетом. А для чего к нам на самом деле Байден приезжает: показать миру свою к нам симпатию? Все-таки не верится. Скорее, на что-то надавить. А плохо это или хорошо, нам не дано предугадать.
Настроение ужасное. Неприятно, что многие подумывают об отъезде, может быть, и насовсем. Особенно семьи с маленькими детьми. Или хотя бы временно отправить за границу жену с детьми, поскольку муж вынужден работать. Ну, может быть, не так уж и многие, но все-таки есть. При этом, что безумно радует, что есть те, кто из-за границы нас к себе приглашает. Готов у себя поселить. Нас тоже позвали, и мы не отрицаем такой возможности, хотя практически совершенно ее не видим.
А финансовый какой крах! Неприлично, конечно, рассуждать об этом на фоне страданий заложников, на фоне горя родственников погибших и мук раненых, на фоне солдат, готовых к отправке в бой, но что же с государством-то потом будет экономически! С этими людьми, которые не вернутся в свои дома на границе - дома, если не буквально уничтожены, то так залиты горем, что куда там снова жить. Что будет просто с людьми разных профессий, которые раз-два и потеряли свой заработок (я совсем не про себя, я пенсионер и в пенсию укладываюсь), только-только оправившись после вызванного ковидом обнищания. Не говоря уж о том, что у нас сейчас больница Барзелай в Ашкелоне (я писала о том, как часто этот милый город обстреливают!) без денег сидит, умоляет о материальной помощи.
И все это из-за ненависти к нам террористических организаций (о губительной слепоте нашего правительства сейчас не говорю, ненависть-то врага все равно остается). Вчера день был полон обстрелов - по всем населенным пунктам со всех сторон. Юг, север, центр, все прямо поминутно в бомбоубежища бегают, и все равно есть раненые. Не всегда Железный купол срабатывает. Непонятно, чего они своей стрельбой добиваются, вроде как провоцируют. Мне старый друг из Москвы написал, психиатр, спрашивает: а что самое страшное? Вежливо спрашивает, не пишет “чего Вы, Ира, боитесь”, а так абстрактно: “что страшно”. Так вот, я думаю, что шанс погибнуть или даже быть раненым (хотя есть-есть раненые) очень мал. Не выше, чем при дорожно-транспортном. Но вся эта атмосфера: завывание сирены, бабаханье разрыва, бег в убежище, прерывание обыденности, - создает травму. А главное - ощущение, что тебя хотят уничтожить, — вот оно больше всего пугает. Так ненавидят, что хотят уничтожить любой ценой. Ну и без звука сирены демонстрации тех, кто врага поддерживает, тоже пугают: очень впечатляет картинка из Лондона.
Пока что я сварила борщ, поела и легче. Можно и картошечки пожарить. Нет между ними альтернативы.
Добавить комментарий