У меня нет дочки! Быль

Лида спешила на работу. Нарядно и тщательно одевалась, ведь кругом мужчины, а она диспетчер, на виду у всех. Крашеные яркие волосы убраны вверх и заколоты, красивое лицо слегка припудрено, глаза и брови подкрашены тушью. Ну, и для гармоничного образа три капли «Лаванды». Слава богу, что стрелки ушли в прошлое! Они не получались у неё. Ох, и ругала её мама за синие тени да чёрные стрелки на веках! «Да ты на покойницу Лукерью похожа! Тьфу! Смой сейчас же!»

Лида, когда приезжала из города в село, не красилась, чтоб не раздражать мать. И этим приводила её в восхищение.

- Ну, что может быть красивее натурального лица! Юность всегда красива! А вот губы надо подкрасить!

 Может, потому что увидела мама, как с возрастом губы тускнеют, а может, потому что губы красила всегда сама. Видная, статная, знаменитость района – заслуженный учитель. И отец под стать ей – плечистый, высокий, с копной кудрявых волос. Всю жизнь проработал агрономом, ох, и вилось вокруг него женское общество, а мать всегда ревновала. 

 И сына Лиды, если честно сказать, вырастили втроём – мама, папа и она. Теперь он уже студент, а она в свободном плаванье. Родители всегда и во всём ей помогали, вот только долго не могли простить развод. Он тебя бьёт? – Нет! - Оскорбляет, изменяет? – Вот ещё! - Запойный? – Да нет же!

 Отец и мать разводили руками, ведь они свято верили, что только по этим причинам можно уйти от мужа! Других просто не существует! Ну, как им рассказать, что ближе, чем семья, мужу был его четвероногий друг - диван, а ещё футбол и пиво. Из породы ленивцев! Ему казалось, что сходил на работу, деньги какие-то принёс в дом и точка. Все вечера, праздники и выходные на диване. Лида думала по молодости, что он устаёт и даже сочувствовала ему, но это было банальное проявление лени. А ей хотелось на море, в горы, в лес, в театр!

- Лидусик, что у нас есть пожрать? – встречал он вопросом, открывая ей дверь и выхватывая неподъёмные сумки, по дороге домой всегда забегала в супермаркет.

Для других фраз ему было лень открывать рот.

- Давай поможем родителям, Лёша! Всё лето сын у них жил!

- Давай! Но у меня спину прихватило! Так что давай без меня!

И как-то так получалось, будто по графику, что все работы, ремонты, трудности обеих семей совпадали с его обострениями.

 А к сорока годам пришло озарение: жить с ленивцем нельзя! Однажды Лёша заявился домой и не нашёл свои тапки. Наверное, под диваном. Но он уставился в пустоту вместо дивана! Моргал глазами и соображал, что бы это значило. Лидусик купила новый и ещё не привезли? Такая версия его устраивала вполне. Но в ванной он не обнаружил махрового полосатого халата! А тут и мама его звонит.

- Сынок! Ты Лиду обидел, ударил? – Нет! - Может, ты пить стал? - Ну, мама, у меня аллергия на алкоголь! - Я всё поняла: ты нашёл себе другую!

В трубке всхлипы и вздохи.

- Мама! Да в чём дело?!

- А в том, что твой диван под нашим подъездом! И все твои вещи! Лида сказала, забирайте сына и то, что он больше всего любит в жизни!

 И с Валиком она познакомилась потому, что оба были энергичны и общительны. Вместе на пикники, и в лес по грибы, и на море. Но жили они раздельно, присматриваясь друг к другу. В общем, оба дули на воду, обжёгшись в первый раз.

 Отец позвонил ей в обед. 

- Лида, срочно приезжай. Всё увидишь сама! Жду! – и отключился!

 Как всегда, в форме приказа! Может, мама приболела? Лида явно не хотела ехать, планы у неё на выходные были красочные и один интереснее другого. Маму Лида любила больше, чем строгого папу, они были духовно близки и похожи. Набрала её номер. Молчание. Вздохнула. Неужели пикник с Валиком и с друзьями отменяется? В рыжем лесу, где пахнет хвоей и сыроежками, а деревья так велики, что чувствуешь себя дюймовочкой. А Валик заботливо укроет её плечи и поцелует на виду у подруг?! А потом у них два дня для откровений любви! Он будет целовать родинку внизу живота, а она будет заливаться смехом, ведь щекотно же! Картинка так была притягательна, что женщина не хотела от неё отказываться. Буду звонить маме и всё узнаю от неё. Никто ведь не умирает!

 Может, на десятый раз она услышала: алло!

 - Мама! Мамочка! Как ты?

 - У меня нет дочки! – решительно заявила мобилка.

 У Лиды обмякло всё тело и поползло на пол. Задрожали руки, онемела гортань, лёгкая тошнота подкатила к горлу. Мобила дышала напряжением.

 - Это Анастасия Жукова?

 - Да, это я. Я вас не знаю, и мне не звоните! 

Абонент отключился.

 Лида ехала в маршрутке и всё вспоминала свой последний приезд месяца два назад. Мать растерянно улыбалась и постоянно спрашивала: а какой день сегодня, а какое число? Может, уже тогда она теряла связь с миром? Её словно подменили. На остановке ждал отец. У Лиды сжалось сердце: как он постарел, как осунулся. И эти роговые очки, и эта шапка так уродовали знакомый с детства облик. Как старость не шла к его любимому доброму лицу!

Она прижалась к отцовскому плечу, уткнулась носом в его небритую щёку: папочка, мой бедный папочка! По дороге домой рассказывал, что мать заговаривается, убегает из дома, а он её ищет, даёт таблетки, что прописали, но болезнь прогрессирует. Работает в саду и в огороде, кормит хозяйство. Вот и вся суть их теперешней жизни пенсионеров.

- Давай, донечка, решать, что делать? Силы у меня кончились…

 Лида подошла к маме, хотела поправить прядь волос, но та дёрнулась в сторону, грубо оттолкнула её руку.

- Узнавай, Настя, кто к нам приехал? Дочка родная!

- Сколько можно говорить: нет у меня дочки!! – заорала женщина, а Лида оцепенела, вся сжалась в горький комок.

 Огляделась: полотенца и скатерти несвежие, горы грязной посуды и белья. Кое-как подметены полы. Отец ещё коровку держит и со всем не справляется. Надо разгребать авгиевы конюшни! Засучив рукава, надо разгребать. Ужинали в чистой комнате, рыба под особым маринадом, пили чай с пряниками. У отца морщинки выпрямились, глаза потеплели.

 -Паап, может, коровку продадим?

 - В ней - всё наше питание! Уж лучше кабанов не держать!

А утром злобная фурия вцепилась в волосы спящей Лиды и шипела: вон из моего дома, бл…! Вон!

 - Мама, я твоя дочь! –Лида пыталась вырваться, но мать оказалась сильнее, трясла её за плечи, вдавила в подушку и шипела в лицо злобой. Вовремя подбежал отец. Мать заперли в комнате. Она ещё долго проклинала девку, которую привёл в дом муж. А потом затихла. Когда Лида убирала её постель, из наволочки высыпались на пол таблетки. А папа думал, что лечит её! Звонил часто сын, звонил редко Валентин, и она видела, как удаляются в пространство его черты. Расплывается облик в дымке, как будто он был только в её снах. Сделал одну безуспешную попытку её забрать. А они тогда с отцом искали мать по всем закоулкам, паркам и дворам. Не сажать ведь её на привязь! А она пряталась в соседской кукурузе, слышала, что её зовут и не откликалась. Играла с ними в прятки! Лида силком тащила её домой, а мать кулаками отбивалась. Валик приехал и всю эту картину увидел, и Лиду в синяках, сказал, что мать срочно надо сдать в дурку. А деда в дом престарелых и живи со мной, наслаждайся! Дом в райцентре, продать можно дорого. Он уже осмотрел его. Вот он этим и займётся. И будут ездить они и в Турцию, и в Египет, и в Черногорию. А дальше Лида услышала рассказ, как его мать сдала своего отца, который только что овдовел. Что с ним возиться, а ей надо было деньги зарабатывать.

- Ты в интернате рос! Ты тоже мешал ей зарабатывать?

Валик смутился только на миг. Ну, рос и вырос!

- А с дедом что?

- Конечно, известили, что он вскорости умер, но мать за границей работала, я по командировкам. В общем, без нас его похоронили. Мы выдохнули, ведь так дешевле. И не надо везти хрен знает куда в село. Хотел лежать рядом с бабкой.

 -Валентин! Вы не выполнили его последнюю волю – это же страшно!

 - Не всё ли равно, где умирать, где лежать! Везде мрак под землёй. 

 Лида смотрела на него так, как будто перед ней был совсем чужой мужчина с таким знакомым лицом и такими знакомыми манерами. Ел не спеша яблоко, разрезая его на части. 

- Бедная твоя мама! 

 Он не понял суть фразы и стал сразу же возражать:

- Почему она бедная? Она упакована. Квартира в центре. Буду сдавать…со временем!

 Женщина охватила голову руками, чтобы её не снесло с плеч вихрем нахлынувших чувств. Боже, как она заблудилась!

 Лида смотрела на дождь. Ей казалось, что дожди – это слёзы давно умерших, их плач о невозможном возвращении в то место, где они жили, в тот сад, в те объятия и в ту любовь. Вспомнились бессонные ночи родителей, когда она часто болела в детстве. Как они по очереди носили её на руках, а она капризничала: пляпли! То есть свои любимые платья она хочет держать в руках. И отец таскал её и ворох вот этих платьев! Как мама, оставив её на соседку, бежала в пургу за врачом, отец был в городе на совещании, и, поскользнувшись, попала под сани с лошадью, а потом в больницу. И там услышала приговор, что ребёнка она потеряла и никогда не будет иметь детей. Как мать делала своими обычными руками чудеса: пекла духмяные пироги, варила обалденное варенье и вкуснейшие салаты на зиму. У Лиды были редкие волосы, и вместо косичек получались крысиные хвостики. Но мама и только мама! умела их так заплести, что это были золотистые косы! 

 Мать отвезли к врачу. Выписал успокоительные, развёл руками: деменция не лечится. Отпуск закончился. И решение созрело. Она нужна здесь. Впервые увидела, как плакал отец. У такого сильного мужчины дрожали губы и подбородок. Прости, дочка, что всё вот так…

 Он уходил в свой молодой сад. Лида знала, что, разговаривая с деревьями, отец отдыхает душой. Мать меньше буянила, но кричать продолжала:

- Вы кто такие? Ограбить меня пришли? Вон из моего дома, проститутка! 

 Даже, когда была спокойна, в дочке видела всегда соперницу и люто ненавидела. А Лида так надеялась, что в моменты просветления мать обнимет её, узнает!

 Под одобрительные возгласы родственников она уволилась и впряглась в ярмо сельской жизни. Валик потерял терпение и обозвал её несусветной дурёхой. А Лида верила, что их разрыв к лучшему. Сын хмуро сказал, что её выбор - это просто жесть, но она сама должна решать. Работа, город, личная жизнь или село и уход за родителями. Ему было жаль мать и жаль стариков. Никто и никогда не произносил в семье этой пафосной фразы, но мать пожертвовала собой. А он не хотел, чтобы кто-то был жертвой. Денёчки побежали, замелькали солнечными зайцами. В саду подрастали молодые деревца, каждую весну зацветала сирень, кабанчики превращались в кабанов, коровка доилась, а гуси с гордостью водили за собой на озеро молодняк. В доме сделали ремонт. Мама включалась иногда в работу тоже, но примирение не наступало. «Молодуха-проститутка», так её называла мать, вздыхала, красила губы и шла доить Зорьку. Красила брови и шла полоть морковку. Пусть хоть что-то будет в ней от её прежней! Ей звонили подруги и рассказывали, что Валентин женился. А Лиде было как-то всё равно, так всё равно, что страшно. Неужели внутри её столько пустоты? Непонятно... Вечерами она рассказывала маме с альбомом в руках об их дружной семье. Та недоверчиво поглядывала на фото и хмыкала. Не знает она таких людей! Артисты какие-то, а вот из какого фильма – не помнит!

 - Мама! –Лида упорно называла её «мама», а не Настя, но откликалась мать только на своё имя. – Давай стихи учить будем. Или кроссворды разгадывать?

- Не буду я ерундой заниматься! Отстань, молодуха!

 У Лиды опускались руки, мать ни на какие уловки не шла, чтобы сохранить память и связь с миром. Самые дорогие таблетки не тормозили процесс угасания в человеке личности. Чтобы маме удобнее было общаться, Лида всем прикрепила плакатики на грудь: «Лида –дочь», «Василий –муж», а когда приезжал сын, писала: «Павлик – внук.» И надо было прятать сахар, мать ела его ложками без чая, хлеба, печенья. Могла съесть полкило за один присест. Вероятно, организм требовал глюкозы.

 Однажды мать подперла дверь палками, а сама, смеясь, убежала. Лиде пришлось выпрыгивать в окно и догонять. Столкнулась с Виктором, они учились в одной школе.

 -Не верю глазам своим! Лидочка! Где твои золотые косички?

 - Там же, где и твой чубчик!

 Рассмеялись, обнялись, стали вспоминать. А мать подбежала поближе и как закричит: проститутка! Лида задрожала от негодования и расплакалась. А Виктор, обняв за плечи Настю, повёл к ним домой, по дороге ласково разговаривая. Зарёванная Лида плелась сзади. Столько навалилось усталости, безнадёги и какой-то вязкой пустоты! За все эти годы…Но с каждым рассветом, с каждым робким лучом она вновь и вновь просила Бога, чтоб мама выздоровела и узнала её!

 Виктор стал бывать у них. И во всём поддерживал Лиду. Как-то у неё задрожали руки, выпала чашка с чаем и разбилась вдребезги. У матери случился приступ гнева, это несмотря на то, что она посуду била постоянно! Еле успокоили, уложили в постель.

 - Папа, помнишь, как читала мама сказку Павлику о мудром внуке?

- Это о том, где дедушка бил посуду, из которой ел, у него тряслись руки, и сын из куска дерева выдолбил ему миску.

Отец подсел на диван к дочке, взял её руки в свои ладони. Глубоко вздохнул. Лида, всхлипывая, продолжала:

 - А потом он спрашивает у своего сына: что ты мастеришь, сынок? – такую же миску для тебя старенького. И стало стыдно отцу…Почему мама совсем не такая, как была? Где её юмор, веселье, доброта?

 - Это всё болезнь.

 Дочка 10 лет ухаживала за мамой. Но мать так и не признала дочь! Она уже в последний месяц не могла говорить, но руками отвергала её и прогоняла от себя. Приехавшего брата встретила радостно и обняла. Картинки из детства оказались ярче, чем вся последующая жизнь. Врач осмотрел больную и сказал, что кормить насильно нельзя. А они с отцом пытались это делать. И ещё сказал, что надо готовиться к финалу. Мать спала и спала. Вот так во сне и умерла. Виктор организовал похороны и всегда был рядом. Он понимал всю глубину горя: сам полгода назад похоронил жену. Павлик, обнимая маму, сказал: 

- Ты похоронила мать намного раньше! И моя бабушка умерла 10 лет назад!

 Лиду привела в ужас эта мысль.

 - А кто же все эти 10 лет был с нами?

 - Чужая больная тётка…

Лида горько расплакалась, она верила, что глубоко внутри этой чужой тётки была её мама, чуткая и добрая.