Спустя годы Полина Виардо заканчивала триумфальную певческую карьеру и пробовала силы в качестве композитора. Ближе всего ей была, конечно, опера, а для оперы необходимо оригинальное либретто - то есть пьеса. Вот тут -то деятельные театральные покровительницы- музы воспряли: рядом находился хоть и бывший, но - драматург! К кому же еще обращаться за помощью?! .
И - вот она, волшебная сила любви: Иван Сергеевич не только соглашается написать либретто, но и обещает принять участие в будущем спектакле как актер - исполнителей-мужчин в школе Виардо не хватало. Петь, правда, он не мог, но по всем другим статьям подходил идеально . Да и опыт усадебного театра в Спасском пригодился . Возможно, именно так и произошло это чудо - возвращение великого писателя в лоно Театра...
В 1993-м году Орловский драматический театр имени Тургенева, где я тогда был худруком, готовился встретить юбилей своего земляка - 175 лет - большим театральным фестивалем "Русская классика". Это был уже третий такой фестиваль на родине писателя, в двух предыдущих наши тургеневские постановки занимали центральное место: "Провинциалка" на долгие годы стала визитной карточкой театра, инсценировка романа "Дым" , признанная лучшим спектаклем, показывалась на сцене Театра Наций в Москве. Нужна была новая оригинальная идея, и "Последний колдун" вышел на авансцену из многолетнего небытия. Этому способствовал еще один юбилей, который широко не отмечался, но был нам очень дорог: ровно 150 лет тому назад произошла первая встреча двух удивительных людей - Ивана Тургенева и Полины Виардо - так много определившая в их судьбах...
"Последний колдун" - единственная из пьес-либретто , дошедшая до нас целиком, правда, в переводе с немецкого, который , в свою очередь, был сделан с французского оригинала. В тексте усматривались многочисленные и едкие политические аллюзии того времени, совершенно не актуальные сегодня и даже с трудом разгадываемые, как, например, все намеки на "китайскую политику" Наполеона ||| в сцене с мнимым китайским посольством. Наверное, такова судьба любой политической сатиры - она хороша лишь для своего времени. Не это привлекало в сказке Тургенева...
Внимательно вглядываясь в текст, я обнаружил его удивительное сходство с сюжетом ...шекспировской "Бури". Действительно, и тут и там в центре образ немолодого волшебника, у обоих - молоденькая дочка, которая чудесным способом встречает свою первую любовь к принцу, и тут и там - слуга-оборотень , и еще немало сближений. При этом, конечно, многое разнится. Главное отличие в том, что Просперо у Шекспира полон волшебных сил, а Кракамиш утратил свое былое могущество и ищет способ его вновь обрести. К финалу же оба волшебника приходят к осознанию простой истины: надо быть Человеком, просто человеком, и тогда не понадобится ни волшебный жезл, ни волшебная "ветвь Моли"!Начав с разных концов, оба автора приводят своих героев к сходному результату в финале.
"Буря" была последней сказкой Шекспира, говорят, имела весьма автобиографический подтекст. Тургенев тоже всё писал "из себя", недаром же сыграл Кракамиша и , по свидетельствам доброжелательных современников, весьма обаятельно и со знанием дела... Вот это уже было очень привлекательно - создать своеобразный оксюморон к "Буре", которая тоже была поставлена на нашей сцене и с успехом шла в эти годы. Даже исполнители могли бы быть одни и те же: Шекспир подсказывал Тургеневу распределение ролей!.. Работа началась...
Обозначилась главная проблема: где найти музыку Полины Виардо?! Мы знали, что она имелась когда-то в музее Веймарской оперы. Запрос дал отрицательный результат: во время Второй Мировой Войны всё сгорело. Не было клавира ни во Франции, ни в России. Положение казалось безвыходным, вся идея висела на волоске. Но - когда имеешь дело с волшебниками, - жди чуда! И оно случилось. Помощь пришла из Канады, от тургеневеда Николая Жекулина. Непостижимым образом ему удалось переснять ноты "Колдуна" в одном из американских банков, где те, оказывается, хранились, и переслать их во Францию, в Париж. И вот уже директор и создатель Музея Тургенева в Буживале Александр Звигильский всю ночь стоит у копировальной машины и страницу за страницей копирует драгоценные значки, а затем срочно высылает чемодан с нотами в Россию, в Орёл, в Музей Тургенева. И уже наши друзья-музейщики передают бесценный груз в театр имени Тургенева.
Разве это не чудо! Ведь Иван Сергеевич так мечтал, чтобы "Последний колдун" был исполнен в России, договорился уже с дирекцией императорских театров в Петербурге об этом, но - не случилось тогда. А теперь партитура в России, можно попытаться осуществить мечту...
Музыкальная жизнь города буквально вскипела - всех увлекла и объединила идея будущей постановки . В городе не было настоящего симфонического оркестра, много говорили о возможности его создания. И вот для спектакля музыканты соединяют усилия , оркестр начинает существовать . Они оркеструют музыку Виардо , разучивают партитуры. Открывается многие годы закрытая оркестровая яма нашего большого зала, театр наполняется чудесными мелодиями...
Детская хоровая школа отложила все свои очередные программы - девочки пели хоровые партии маленьких эльфов... А самих этих эльфов танцевали ученицы городской хореографической школы, рисунок создавали их педагоги ... Художник спектакля Николай Шаронов, ученик Левенталя, работал в Большом Театре и хорошо знал законы пространства оперной постановки. Он создал замечательную многоярусную конструкцию, где было место и для хора, и для балета, и для драматического действия. Старинный гобелен занавеса отделял одну картину от другой, а контуры замка колдуна призрачно выступали из глубины сквозь такие же призрачные очертания волшебного леса. Сказочно-торжественная и в то же время очень ясная и прозрачная атмосфера наполнила сцену, а изобретательные костюмы всех персонажей чудесно дополняли картину...
И, наконец, актеры драматического театра запели арии оперетты-фантазии Тургенева- Виардо, как заправские оперные певцы... Всё это было похоже на чудо , и казалось, не только мне, что управляется оно не из моего кабинета главного режиссера театра, а из какого-то другого , скорее всего, неземного источника... /Стоит напомнить, что эти наши театральные страсти накалялись осенью 1993-го года, когда напряжение политического противостояния в России достигло своего апогея и решалась судьба страны /.
9-е ноября 1993-го года - День рождения Тургенева - единственный в мире театр его имени встречал , открывая большой театральный фестиваль "Русская классика" спектаклем Большого драматического театра имени Г.А. Товстоногова "Дворянское гнездо". Афиша фестиваля, в котором принимали участие лучшие театральные коллективы из Москвы, Санкт- Петербурга, Омска, Оренбурга , Белгорода и других городов, была составлена таким образом, что каждый день посвящался кому-то из великих деятелей русского театра, близких Ивану Сергеевичу: день Гоголя, день Щепкина, день Островского. Хозяева фестиваля завершали его днём Ивана Тургенева и Полины Виардо, давая впервые на русской сцене "Последнего колдуна".
И ещё одно событие произошло в юбилейный день: открылся Музей истории Орловской сцены, которая всего на три года старше великого земляка и на которой были поставлены почти все его главные произведения. Среди экспонатов музея - а самым привлекательным стала уменьшенная копия сцены и занавеса театра графа Каменского - особенно выделялся макет декораций к спектаклю "Последний колдун". На открытии музея Председатель Правления Союза театральных деятелей России Михаил Ульянов сказал: " Музеи — это баррикады, которые противостоят невежеству, бескультурью, ненависти... И чем больше таких баррикад культуры, духа, ума, таланта мы будем воздвигать, тем быстрее наше общество возрастёт экономически и нравственно."
И вот наступил этот сказочный вечер 15-го ноября, вечер премьеры. Зрительный зал переполнен, интерес к спектаклю огромный. В зале известные театральные критики, тургеневеды, участники и гости фестиваля. Не шутка ведь - все ждут возвращения в Россию её почти утраченного достояния... Взмах дирижерской палочки - и чарующие звуки увертюры Полины Виардо полились из оркестровой ямы. Еще мгновение - и взвился занавес, отделяющий зрителей от волшебного леса, начался танец дерзких эльфов, зазвучал первый их хор... То обстоятельство, что в Баденском спектакле роль Кракамиша исполнял сам Тургенев, обладавший безусловно положительным обаянием, позволило и нам трактовать этот центральный образ не как злого колдуна, а как наивного, еще верящего в силу заклинаний старика, больше всего озабоченного судьбой своей единственной дочери. Скорее злыми и безжалостными были милые и шаловливые дети-эльфы, с азартом исполнявшие волю своей царицы - играм и проказам против утратившего силу волшебника не видно было конца. И докладывая о своих "подвигах" царице, они откровенно хвастались , соревновались друг с другом - кто нанес больший урон ненавистному соседу! В кульминационной сцене первого акта, преобразившись в "китайское посольство", эльфы доводили несчастного старика до полного изнеможения. Именно после этой сцены Кракамиш понимал своё поражение , свой крах: волшебная ветвь Моли никогда больше не будет в его руках, никогда не вернуть ему былого могущества... И тогда все свои душевные силы он сосредотачивает на любимой дочери, ее счастье становится главным. Этому посвящён второй акт. Мы видим доброго и любящего отца и дочь, выходящую из его подчинения, самостоятельную и независимую. Она встречает в волшебном лесу сказочную любовь , эта встреча устроена Царицей эльфов, покровительницей девушки, и идёт безоглядно за прекрасным принцем, не слушая уговоров и даже угроз старика, которому не остаётся ничего другого, как смириться и безропотно следовать за детьми в соседнее царство... Волшебный лес всецело остаётся во владении Царицы и ее преданных маленьких эльфов. Звучит прекрасный , мощный заключительный хор...
Спектаклю была суждена долгая и счастливая жизнь. Первые пять лет он шёл на большой сцене в сопровождении живого симфонического оркестра, с полным составом хора и балета. Правда, девочки-эльфы быстро вырастали, но их место сразу занимали новые исполнительницы. Спектакль записали для Орловского телевидения и много раз показывали, что не мешало ему собирать полные залы в театре. Пресса также благожелательно отозвалась, большую развёрнутую рецензию напечатал журнал "Московский наблюдатель"/No 4 за 1994-й год/. Вот некоторые выдержки из статьи тургеневеда Александра Колесникова: " В тот вечер, стоя у парадного подъезда Орловского драматического театра имени И.С.Тургенева, хотелось воскликнуть - вот уж подлинно новинка!.. Мы присутствовали на историческом российском театральном событии: спустя годы, десятилетия сцена вслед за литературоведами, текстологами, комментаторами и музыковедами брала слово в обсуждении загадочного , почти неправдоподобного романа Тургенева с опереттой... С появлением орловского спектакля мы можем шире взглянуть на тургеневский театральный опыт в целом. И его история про стареющего мага-чернокнижника , теряющего могущество в борьбе с волшебством самой природы, нам не менее важна и интересна, чем его известные сочинения с состоявшейся судьбой и громкой славой..."
Но , спустя годы, всё же пришлось перейти на запись музыки и хоров, так как настали тяжёлые в экономическом плане времена, и театр не мог больше единолично нести на себе бремя таких значительных финансовых затрат, а у государства не находилось средств для поддержания этого проекта. После некоторого перерыва "Колдун" перебрался на малую сцену, роли эльфов стали исполнять юные студийки созданной нами в эти годы Орловской театральной студии - филиала Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства. Перед началом представления заведующая литературной частью театра Ольга Михайловна Нестерова обращалась к юным зрителям - именно для них теперь играли - со вступительным словом. Под звуки увертюры дети входили в мир сказки, учились реагировать на новый жанр - в городе не было музыкального театра и деликатная помощь очень способствовала их правильному восприятию. В новом варианте атмосфера спектакля приблизилась к тому первому домашнему исполнению , какая была, нам кажется, во время Баденской постановки в 1867 году на вилле Тургенева... Только через пятнадцать лет после премьеры "Последний колдун" покинул подмостки Орловского театра, оставив по себе чудесную память...
Характер у него был беспокойный - очень, например, любил путешествовать... И места выбирал весьма дорогие для сердца его создателя: Спасское-Лутовиново, Баден-Баден, Париж, Буживаль... Гости одного из тургеневских праздников в Спасском были изумлены , встретив на удалённой поляне в парке прямо из-за деревьев появившегося Кракамиша, его уменьшившегося слугу Перлимпинпина, отбивающихся от атак безжалостных эльфов. Музыка Полины Виардо наполнила поляну волшебным ароматом сказки, парк буквально преобразился , превратившись в лес чудес... В Буживале он возник перед шале Тургенева, возле самого порога, где сидели съехавшиеся из разных стран его поклонники . Некоторые из них так мечтали услыхать музыку мадам Виардо, что включили специально привезённые диктофоны и в прямом смысле ловили каждый звук. И опять он чудодейственно преобразил всё вокруг: небольшие зелёные кусты перед домом обернулись лесной чащей, а сам дом сделался таинственным замком, на веранде которого пела юная девушка - дочь волшебника. И,конечно, виднеющаяся невдалеке вилла Полины становилась обиталищем Царицы эльфов, одержавшей победу над колдуном. В оркестровую запись музыки совершенно органично влились нежные голоса многочисленных живых птиц. А когда в сказке начинался дождь и Кракамиш раскрывал свой прохудившийся зонт, реальный тёплый дождик стал накрапывать, но вскоре небо прояснилось, и песня Стеллы , благословляющая этот дождь , приобрела новые ни с чем не сравнимые оттенки... В Париже он пригласил в гости к себе дальнюю родственницу Полины, и та была очарована его сказочным обаянием и детской наивностью... А в Баден-Бадене , на своей "родине", он явился во всём блеске на бал в историческом отеле "Европейский двор". Два молодых графа, немецкий и русский, Меттерних и Каменский, представили его гостям и участникам Первой русской недели в "летней столице Европы". Азарт и озорство, милые шутки и прекрасные арии очень благосклонно приняла русско-немецкая публика и наградила его долгими аплодисментами...
Так получилось, что мне выпало поставить на сцене три вещи , написанные Тургеневым в Баден-Бадене: "Дым", "Последний колдун" и "Историю лейтенанта Ергунова". Они, конечно, очень разные - роман, оперетта, рассказ. Но есть что-то общее, что присутствует и в них, и в других произведениях Ивана Сергеевича. Для меня это -- дым, дымка, волшебный туман, может быть, угар, но без этого образа не могу понять, а тем более осуществить Тургенева в театре. Баден-Баден своей мягкой осенней прелестью, лёгким утренним туманом над Шварцвальдом подтверждал мои догадки...
На другой день мы с женой , Ольгой Михайловной Нестеровой, отправились осмотреть виллу Тургенева, где родился и впервые был исполнен "Последний колдун". Ворота в сад были раскрыты, но грозная надпись "Вход воспрещён" не давала права войти. Мы разглядывали дом со стороны улицы, делали фотографии, сожалели, что не увидим волшебный сад. И вдруг к дому подъехала машина, из неё вышла нагруженная сумками не очень приветливая женщина, направилась в ворота. Я обратился к ней почему-то на русском языке, объяснил, что мы из Тургеневского театра с его родины, хотим войти в сад. И она , не произнеся ни слова, сделала царственный жест рукой, разрешая нам войти, и удалилась ... Мы бродили по саду, пытались представить себе , как шла здесь жизнь при Тургеневе и Виардо, где был театр, где играли "Колдуна" и другие пьесы. Только птичье пение иногда нарушало необыкновенную тишину. А я вспоминал музыку нашего спектакля - она так подходила к этому райскому уголку земли. Стало абсолютно ясно, почему Тургенев обожал это место — ведь он здесь любил, он здесь творил, он здесь "предавался чудодейству". Он был здесь счастлив. Кажется, и мы были счастливы там...
Добавить комментарий