Признаться, я не люблю юбилейные статьи: от них за версту несет заказом. Но тут особый случай, поэтому я сразу обозначу вехи.
Тбилисскому государственному русскому театру имени Грибоедова в октябре 2015 года исполнилось 170 лет. Он был открыт указом наместника императора на Кавказе, графом Михаилом Семеновичем Воронцовым. Второму по старшинству юбиляру - главному режиссеру БДТ Георгию Александровичу Товстоногову - в октябре сравнялось 100 лет. На сцене театра Грибоедова он в 1939 году поставил свой дипломный спектакль. В этом театре в течение многих лет успешно работал его сын Александр (Сандро). В принципе, нельзя отрицать огромное влияние Товстоногова на всю историю современного русского театра, но почему меня, эмигрантку со стажем, должны волновать эти далекие русско-грузинские дела? Мало ли юбилеев отмечается вокруг, на всех не наздравствуешься. Не скажите. Дело в том, что к этим двум юбилеям плотно привязан третий, которого пропустить я никак не могла. Это юбилей моего любимого актера Бориса Казинца, которому в октябре исполнилось 85!
Happy Birthday Борис Михайлович! До 120! От себя, и от имени всех читателей «Чайки» поздравляю вас и желаю здоровья и негасимой жизненной и творческой энергии.
Объясню, почему я не поздравила юбиляра вовремя: Борис Михайлович с женой в октябре были приглашены на юбилейные торжества в Тбилисский государственный театр имени Грибоедова, которому народный артист Грузии Борис Казинец отдал 25 лет творчества. Я ждала их возвращения и рассказа об этом событии. Приношу свои извинения юбиляру и читателям.
Это был очень авторитетный форум, устроителем, двигателем и душой которого был директор театра Николай Николаевич Свентицкий. На торжества были приглашены представители русских театров Литвы, Латвии, Эстонии, Молдовы, Украины, Германии, Великобритании, Канады, Белоруссии - всего 70 человек из 26 стран. Из России приехали Ирина Шамбарева (БДТ), Василий Лановой, Ирина Муравьева, Олег Басилашвили. Официальная Россия форум проигнорировала. Грузия давно отменила визы для российских граждан, но Россия продолжает подвергать унижению грузинских граждан, пересекающих российско-грузинскую границу. Разрыв дипломатических отношений двух стран не помешал, однако, теплому дружескому общению гостей и хозяев. Отсутствующие посольства в одиночку замещал Н.Н. Свентицкий. Грузия, издавна славившаяся своим хлебосольством и гостеприимством, заключала в дружеские объятья всех без исключения, в том числе и россиян. Она отдавала дань русской культуре и русскому театральному искусству так, словно речь шла об ее родной культуре и родном театре. Она добрым словом помянула имена всех, кто в разное время был причастен к биографии театра: Немировича-Данченко, Фоменко, Товстоногова, Мейерхольда, Таирова, Ермоловой, Комиссаржевской, Качалова. Товстоногова, Фоменко, Мейерхольда, Варпаховского, им были открыты памятные доски. Обращаясь к разноязычной аудитории так, как если бы это были представители России, Николай Свентицкий сказал:
-Наши великие режиссеры в русских странах мира на чистом энтузиазме поддерживали вашу страну, а вы все твердите « мы за мир, мы за мир» и бряцаете на весь мир своими автоматами. Но нас не надо пугать, не надо агитировать за любовь к Пушкину, к России, мы этой любви никогда не теряли. Это вы нас теряете. И нам все время хочется воскликнуть: “ Россия, повернись к нам передом!». Но Россия нас не слышит.
Эти слова потонули в громе аплодисментов.
Выступив на Конгрессе зарубежных русских театров, Борис Казинец, в частности, сказал:
Вы тут жалуетесь на нехватку денег. А я поставил в США «Похождения Чичикова»» к 200-летию Гоголя и пригласил на премьеру представителей русского посольства в Вашингтоне. Никто не пришел.
Жизненный и творческий опыт самого Казинца являет своего рода образец служения русскому искусству за рубежом. Оказавшись в Америке, куда он с женой приехал в 1991 году по туристической путевке, он не думал оставаться: творческая жизнь Казинца в театре Грибоедова складывалась более чем благополучно. Но развернувшаяся в Грузии гражданская война изменила планы. Вернуться на родину было невозможно. Но как выжить в чужой стране без гринкарты, без медицины, без социальной помощи двум, не первой молодости, людям? Подавать на политическое убежище Казинец отказался:
Какой я политический беженец - народный артист, лауреат премий?
Как выживали? Брались за любую работу. Пекли и продавали пирожки (мамина школа!). Борис делал вручную идентичные копии русских деревянных церквей. Талант! Платили, конечно, но неадекватно. Борис Михайлович не устает повторять, что без преданного друга и помощника - своей жены Светочки - он не вынес бы тягот эмиграции. Одновременно понемногу стал собирать вокруг себя талантливую молодежь. Единственно, чтоб не забывали русский язык - так объясняет эту затею Борис Михайлович. Это альтруистское, по сути, начинание вылилось в Женитьбу Бальзаминова ; музыкальную композицию памяти Есенина; В городе N по Чехову, «Поминальную молитву» Горина и «Король Лир» Шекспира. Кучка энтузиастов превратилась в театр, который назвали Надеждой.
В 2016 году он будет справлять свое 25-летие, правда, уже под названием «Театр русской классики». Невиданное долголетие для вне-российского театра! Руководимый главным режиссером, сценаристом, музыкальным руководителем, менеджером, управляющим хозяйственной частью ets. в одном лице - театр очень скоро обрел своего зрителя. «Какое счастье, что Казинец бросил якорь на Вашингтонщине! - писала театральный критик Ася Рохленко. Настоящим искусом для Казинца стал театр «Блуждающие звезды» композитора Александра Журбина, потому что он обосновался в Нью-Йорке и Казинцу приходилось ездить туда на репетиции. Журбин написал для этого театра мюзикл «Молдаванка-Молдаванка» и «Танго в сентябре» по пьесе Рацера и Константинова.
Ведущими актерами были кинозвезда Елена Соловей и Борис Сичкин. Борис Казинец объездил с «Блуждающими звездами пол-Америки. Это было счастливое время. Оно продолжалось семь лет. Выглядело это счастье так. В десять часов вечера на работу на радиостанцию «Голос Америки» его привозила жена. Два часа он изучал материалы, с которыми нужно было выходить в эфир в 12 часов ночи. В 6 часов смена заканчивалась, и он бежал на автобус, идущий в Нью-Йорк. Четыре часа пути делились поровну между повторением роли и сном. Приехав в Нью-Йорк, пешком шел с 42 до 54 в кафе Uncle Vanya – на работу - лепить пельмени. Получал свой заработок - 40 долларов и ехал на Брайтон на репетицию. К вечеру снова садился в автобус и проделывал обратный путь домой. Вы бы выдержали, читатель, такой образ жизни, даже будучи моложе моего героя лет на 30? Кстати, сам факт, что на «Голос Америки» приняли иностранца, не имеющего никаких американских документов, говорит сам за себя.
Проверяли его почти год, проработал он там 7 лет. Этот человек, которому на то время было за 70, поддерживал «Блуждающие звезды» неистощимой бодростью и оптимизмом Он был его душой, его бензином и мотором. Много раз театр выживал благодаря Казинцу. Но и этому счастливому периоду пришел конец. Журбин вернулся в Москву. «Блуждающие звезды» погасли. Казинец сыграл в этом театре Арье Лейба из «Молдаванки» и Алекса - из « «Танго в сентябре», роль, написанную, словно специально для него. Всего за семь лет было сыграно 200 спектаклей, но театр был обречен: не было спонсора, крыши над головой, актеры жили в разных штатах, собрать всех на репетицию было сложно, а главное - не было режиссера. Но, тем не менее, этот полупрофессиональный театр вернул Казинцу любимую профессию, а зрителям - утраченную атмосферу театра.
Это не первая смерть театрального коллектива на моем веку. Просуществовав 10 лет, в Нью-Йорке закрылся театр Льва Шехтмана, игравший на английском языке. Закрылся канадский театр Леонида Варпаховского. Влачит жалкое существование интересный театр Славы Степнова СТЕПС.
Профессиональный театр может существовать, если он имеет финансовую поддержку - эту очевидную мысль Борис Казинец выстрадал на собственном горьком опыте. Если у тебя нет финансовой базы, ты не можешь поехать на гастроли: проезд, самолеты, аренда помещения, гостиницы - все это безумно дорого. Бич иноязычного спектакля в моноязычной стране это отсутствие критической массы зрителя. Сидя на одном месте, больше 3-5 спектаклей не сыграешь. Но полупрофессиональный театр какое-то время существовать может - актеры днем работают и зарабатывают на хлеб насущный. На оплату своего труда в театре они не претендуют. Репетируют по домам, а для спектакля нанимают самое дешевое и часто неприспособленное помещение. Не все выдерживают. Некоторые уходят, на смену им приходят другие чудаки, которые отдают свое свободное время любимой профессии, отрывая его от семьи и детей. Ибо не хлебом единым...
Я не могу не упомянуть о театре, где успел отметиться Борис Казинец- Синтетический театр-студия имени Станиславского, созданный внуком Исаака Бабеля Андреем Малаевым-Бабелем и мимом Паатой Цикуришвили. В нем Казинец с блеском сыграл Тоцкого в «Идиоте». Я не знаю, жив ли этот театр, или его постигла печальная участь других.
Вашингтонский театральный коллектив Надежда поставил «Точку зрения» Василия Шукшина и «Закат» Бабеля. Спектакли шли по два дня, зрители не отпускали актеров со сцены, было много цветов. Звучали крики «браво!»
Театр умер. Да здравствует театр! Борис Казинец решил взять тайм аут как руководитель театрального коллектива. Он соскучился по профессии актера. У него возникло желание высказаться самому. Театр Надежда возродился как Театр русской классики. По сути - Театр одного актера.
За последние годы было сделано четыре моноспектакля. Последний - « В карете прошлого». Моноспектакль - сложный жанр. Он объединяет в одно сценариста, актера и режиссера. Он требует огромного самообладания и железного здоровья. Он требует умения работать с литературой, ибо как иначе втиснуть роман в полтора часа сценического времени? И, наконец, он требует мгновенного перевоплощения. В «Похождениях Чичикова» Казинец вылепил 21 образ. Если вся русская литература вышла из Шинели Гоголя, то деловой российский криминал вышел из фрака брусничного цвета с искрой - того самого, в котором Чичиков отправился на бал к губернатору. Дабы начать новую гениальную аферу - скупку умерших крестьян, которых он между двумя фискальными периодами продавал как живых.
А что делал Павел Иванович до того? Задайте этот вопрос ученику 9 класса, где проходят «Мертвые души» - не ответит. Борис Михайлович обратил внимание на Чичикова, когда он был еще таможенником. Да-да Павел Иванович был честным таможенником, пока не начал брать взятки. А потом придумал гениальный в своей простоте способ переправки через таможню драгоценного груза - брабантских кружев, которые ценились тогда дороже золота. Для этого все стадо одевали в овечьи шкуры, под которыми подвязывались эти самые кружева. Просто как все гениальное.
Перед поездкой в Грузию Борис Казинец со своим коллективом поставил спектакль «Последний еврей» по повести Михаила Барановского.
В малом зале театра Грибоедова состоялся авторский вечер народного артиста Грузии Бориса Михайловича Казинца. Он назывался В карете прошлого. Это был рассказ актера о своей жизни от рождения до сегодняшнего дня. Он перемежался стихами Семена Гудзенко, Евгения Евтушенко, Владимира Высоцкого, Николоса Бараташвили. В него был включен монолог Бориса Годунова. Завершался этот спектакль стихотворением Юрия Рихтера. Это размышление на вечную тему: кто богач, а кто бедняк. Я видела программу «В карете прошлого» в записи и свидетельствовую, что Борис Михайлович провел свой автобиографический моноспектакль на высоком художественном уровне.
Потом состоялась презентация книги «Закон вечности Бориса Казинца». А затем, как водится, был грандиозный банкет. Шампанское лилось рекой. В честь юбиляра было выпущено 1000 бутылок сувенирного юбилейного вина. На большом экране весь вечер прокручивались фрагменты из его жизни и звучал его голос: «Я всегда мечтал играть в Москве. Ни в Питере, ни в Вене, ни в Нью-Йорке - в Москве. Я родился в этом городе, я в нем вырос, в нем учился, но моя судьба повернулась так, что мне не довелось играть в московских театрах, потому что у меня не было московской прописки. Жаль».
Не нужно жалеть, Борис Михайлович! Москва слезам не верит. Вы и без Москвы прекрасно состоялись как актер. Вы полностью реализовали свой актерский и человеческий потенциал в условиях скорее мешающих, нежели способствующих. И я рада, что тбилисцы по достоинству оценили это. Здоровья вам, долгих лет жизни и новых замечательных ролей.
Моноспектакль "В карете прошлого"
Добавить комментарий