Статья вторая
Война в Корее закончилась через четыре месяца после смерти Сталина. Еще через год после ряда поражений французы убрались из Вьетнама. И на нашей планете наступил мир. Пятидесятые годы запомнились как самые спокойные годы второй половины ХХ века. США осваивались с положением державы-гегемона. Советский Союз отдыхал от параноидального правления Сталина, отпускал на волю тысячи и тысячи политзаключенных, строил хрущебы, осваивал целину, проводил опыты на людях на полигоне в Тоцком, когда после взрыва ядерной бомбы через эпицентр прогоняли тысячи молодых парней, и тоже входили во вкус великой державы, не желающей допускать никаких отклонений от курса на строительство социализмов в странах народной демократии. Наплевав на бессильные возражения ООН, Хрущев быстро задавил восстание в Венгрии, и на восставших обрушились репрессии (более 300 человек было казнено, и тысячи получили разного рода сроки). Такой успех воодушевил Хрущева на дальнейшие подвиги на ниве международных отношений. Он понял, что великие державы склоняются перед блефом и угрозами, когда речь заходит об их благополучии. Потому он столь дерзко повел себя в конфликте на Ближнем Востоке, где, в отличие от других регионов планеты, мира никогда не было.
Но кто тогда обращал внимание на постоянные стычки между Израилем и его соседями. Особенно досаждал евреям Египет. В 1952 году король Фарух был свергнут в бескровном перевороте группой молодых офицеров. Гамаль Абдель Насер пришел к власти. Его политику в отношении Израиля можно выразить словами министра иностранных дел этой страны: «арабский народ без всякого смущения заявляет: мы не удовлетворимся ничем иным, кроме полного устранения Израиля с карты Ближнего Востока». Насер быстро понял, что оружия на Западе для достижения своей цели он не получит, и обратился к Советскому Союзу. Его приняли с распростертыми объятиями. По договору с Чехословакией он получил советского оружия на огромную тогда сумму в 250 миллионов долларов. В результате этих поставок египетские вооруженные силы к 1956 году превзошли израильские в четыре раза по численности и количеству вооружений. Забегая вперед, можно сказать, что его пример оказался заразительным. Оружие стали получать (практически на даровой основе ибо кредиты редко отдавались, по большей части просто списывались) другие страны Ближнего Востока. Сколько хитроумные арабы вытянули из СССР десятков миллиардов долларов на борьбу с сионистами сейчас уже не сосчитать.
Но будь дело только в вооружениях, это было бы еще полбеды. В Израиль хлынули террористы. Вот что писал об этой проблеме тогдашний начальник Генштаба Моше Даян: «… после Войны за Независимость 1949 года и до Синайской кампании Израиль не знал покоя от террористов. Банды арабских инфильтрантов, обученные и вооруженные арабскими правительствами, проникали в страну, убивали мирных жителей, устанавливали мины, подрывали водокачки и столбы линий электропередач. Египет (из оккупированного им сектора Газа), Сирия и Иордания(оккупировавшая Западный берег реки Иордан и ВосточныйИерусалим) фактически вели партизанскую войну против Израиля, хотя не признавали этого открыто».
Вот на этом моменте, когда Израиль сражался с террором (он и сегодня это делает) хотелось бы задержаться. Количество нарушений израильских границ исчислялось тысячами ежегодно. Израиль в этой войне наносил ответные удары, и удары его были, (как сейчас принято говорить антисемитами всех мастей, включая одного из кандидатов на номинацию демократа Сандерса) непропорциональными. Иначе говоря, на удар страна отвечала тремя, пятью и большим количеством ударов. Арабы несли потери, превышающие потери израильтян во много раз. Еврейское государство не могло позволить себе роскоши сдерживаться. Уже слишком велика была (и остается) разница в количестве населения между арабскими соседями и Израилем. Будь в этих войнах на истощение Израиль «белым и пушистым», его бы сегодня не существовало. Все разговоры о том, что страдали мирные жители, что арабских беженцев не пускали обратно – они «всего лишь» хотели вернуться в свои дома и потому тайно переходили границу, нарываясь на израильские патрули и минные поля, вся эта болтовня ничего не стоит. Речь шла о выживании страны. Ни одного еврея из сотен тысяч изгнанных из мусульманских государств, когда образовался Израиль, обратно не пустили. Да так и вопрос не стоял. Их еще и ограбили на такие суммы что этих денег хватило бы расселение всех арабских беженцев из Израиля и еще бы осталось на виллы для чиновников из ООН, которые делали и делают на этом деньги.
За время «передышки» (1949-1956) Бен Гурион, будучи по совместительству министром обороны, провел военную реформу, преобразовав фрагментарный Пальмах в монолитную регулярную армию, в которой проходил службу весь народ. Принцип построения израильской армии не изменился до сегодняшнего дня. К концу 1956 года Израиль созрел для большой войны. Было решено покончить с вылазками федаинов (арабское название террористов) из Газы. Страна получила весьма неожиданных союзников в лице Англии и Франции. Не было бы счастья да несчастье помогло: Насер национализировал Суэцкий канал. Проще говоря, отнял чужую собственность. Что бы там ни писали по этому поводу, какие бы причины ни назывались, это был грабеж средь бела дня. Разумеется, поддержанный Советским Союзом. Коммунистам было не привыкать грабить.
В конце октября Израиль, доведенный до белого каления непрерывными атаками федаинов – до двадцати в день без выходных, атаковал Египет на синайском фронте и стремительно занял практически весь полуостров. СССР, занятый в это время подавлением восстания в Венгрии особо не вмешивался. Советские газеты писали в то время о героизме защитников Порт Саида, о стойкости египетской армии, противостоящей агрессии империалистов и прочий бред. Не было героизма, ибо город был занят в два дня, а от египетской армии остались ошметки. Выступая перед кнессетом 7 ноября Бен-Гурион заявил, что «Синайская кампания — величайшая и славнейшая в истории израильского народа» и что «израильская армия завоевала Синай, ранее входивший в царство Соломона простиравшегося от острова Йотват в Красном море до Ливана». Он провозгласил, что «остров Йотват [остров Тирен на юге Синая] вновь стал частью Третьего Израильского Царства». Бен Гурион подчеркнул при этом, что израильская армия не вторгалась на территорию Египта… что операция была ограничена только Синайским полуостровом, а также, что границы прекращения огня 1949 года более недействительны. Впервые за годы своего существования Израиль получил мир на своих границах.
Все это так. Но такая речь была крупной дипломатической ошибкой премьер-министра. Миру было наплевать на государство Соломона. Кто о нем помнил в ХХ веке, кроме евреев и толкователей Библии? Народы услышали в этом выступлении речь агрессора и захватчика чужой территории. Израиль сразу же оказался в одиночестве.
Хрущев, воодушевленный безразличием Запада к судьбе Венгрии, воспользовался этой речью для дальнейшего усиления своих нападок на Израиль. Он повел себя с беспрецедентной наглостью. Прозвучали даже угрозы ракетных ударов в адрес Великобритании и Франции, не говоря уже об Израиле. Он выиграл! В марте 1957 года Израиль был вынужден отойти на прежние позиции, Англия и Франция потеряли канал навсегда. Все вернулось на круги своя? Нет! Израиль все равно остался победителем. Но об этом ниже.
Но где были Соединенные Штаты в этот момент? Куда смотрел их президент? Ведь это он говорил: «В основе интереса России к Среднему Востоку лежат исключительно политические соображения силового характера. Учитывая объявленные ею намерения коммунизировать весь мир, легко понять ее надежду на установление господства над Средним Востоком».
Неужели президент не мог увидеть главного? Ведь Израиль, уже тогда был единственным государством, способным противостоять советской экспансии в этом регионе Ближнего Востока? Не увидел.
Президент Дуайт Эйзенхауэр. (1953-1961)
Этот человек воплотил в жизнь «американскую мечту»: выходец из бедной семьи, возглавил великое государство. Он стал всемирно известен еще до того, как занял высший государственный пост. Как главнокомандующий во время Второй Мировой войны одержал победы в Африке, на Итальянском фронте, на гениальном уровне провел грандиозную операцию по высадке союзников в Нормандии, побеждал во Франции и Германии. Он был поистине великим полководцем. В его характере сочетались демократизм по отношению к своим солдатам, забота об их физическом и моральном состоянии, и жесткое отношение к преступившим закон. Например, он приказал, прилюдно повесить насильников, уличенных в преступлениях по отношению к немкам. Именно он обязал немцев «посещать» лагеря смерти, дабы развеять их иллюзии относительно преступного режима.
Еще незадолго до выборов никто не знал даже, приверженцем какой партии он является. Он никогда не голосовал. Только в январе 1952 года Эйзенхауэр объявил себя республиканцем. В глазах людей это был герой. Ему можно было доверить управление американским колоссом.
В своей политике на Ближнем Востоке президент старался делать все, чтобы противостоять советской экспансии. Он сколачивал блок из независимых арабских государств, получивший название «Багдадский пакт». Еврейское государство никак не могло быть членом этого блока в силу ненависти практически всех руководителей арабского мира к евреям. Для успеха своего замысла Эйзенхауэр был готов пренебречь интересами Израиля. Кстати, в 1948 году онвысказывалсяпротив создания еврейского государства. Но тот момент Эйзенхауэр был всего лишь президентом Колумбийского университета и влияния на политику Трумэна не оказывал.
Уже в июне 1953 года Госсекретарь Д. Ф. Даллес призвал к репатриации определенного количества арабских беженцев в те районы, которые в «настоящее время контролируются Израилем». В Иерусалиме эту фразу расценили как плохо скрытую попытку опорочить законность границ, существующих после войны за независимость.
Если отвлечься от этой конкретной ситуации и рассмотреть проблему в свете истории Израиля, то непонятно, почему от него требуют возвращения беженцев в места их прошлого проживания. Никто не настаивает на возвращении немцев или каких-то компенсациях за отнятое у них имущество в Судетах. Их выслали всех, не спрашивая их мнения. Аналогично поступили с немцами и в Польше. Их выгнали за Одер, отняв у них все имущество. И никто не настаивает на их возвращении в Польшу. Выгнали японцев из всех соседних с ними стран, отняв все их имущество. Кто-то настаивает на их возвращении? Почему для Израиля делают исключение? Почему так настойчиво хотят возвращения потенциальных врагов государства в страну, из которой они сами убежали? Ответ очевиден – до похорон последнего на земле антисемита, о чем писал Евтушенко, еще очень далеко.
С приходом с Белый дом нового президента Израиль начал ощущать подступающую изоляцию. Из уст работников Госдепа зазвучали речи о возвращении беженцев, о временных границах 1949 года, о незаконности строительства поселений на новых территориях. Эта тема станет вечной. В состав ее родоначальников входит и американская дипломатия. Доходило до угроз прекращения поставок оружия, лишения финансовой поддержки… Израиль ощущал себя весьма неуютно, но был тверд, зная, что отступление к границам 1948 года смерти подобно. Достаточно взглянуть на карту первоначального раздела Палестины, чтобы понять это.
В 1955 году, когда вооружение Египта «Чехословакией» шло полным ходом, Даллес уведомил членов Конгресса, что Израиль без вариантов проиграет гонку вооружений арабским странам, учитывая, что евреев всего лишь 2 миллиона против 40 миллионов арабов. Потому Израиль должен положиться на ООН в деле защиты своего суверенитета. И Эйзенхауэр поддержал позицию Даллеса. Он даже добавил, что нет смысла посылать вооружение Израилю. Евреи все равно не смогут противостоять арабам просто в силу их малой численности. Устами Даллеса говорил полководец, привыкший к подавляющему преимуществу над противником в живой силе и технике.
Израиль нашел оружие во Франции. Социалисты пришли на помощь своим израильским сотоварищам. Их поддержала вся Франция. Симпатии народа были на стороне «маленького, но храброго Израиля». К слову будет сказано, что в это же время между двумя странами были установлены первые контакты в области ядерного вооружения. Тогда же французы наплевали на возражения США по поводу поставок «Миражей» и уведомили США о том, что они поставят эти самолеты Израилю. «Миражи» оказались на аэродромах Израиля! Американцы сломались. Они не только сняли возражения против поставок Израилю оружия НАТО, но даже разрешили Канаде поставить эскадрилию истребителей, сделанных по их лицензии.
Нет возможности подробно описывать ход войны. Был разгром египтян израильтянами, Насер получил телеграмму от Хрущева, что СССР не станет вмешиваться, англичане разбомбили аэродромы и высадились в Порт-Саиде… Однако после вышеупомянутой речи Бен Гуриона встрепенулся Хрущев и вмешались Соединенные Штаты. Но на стороне Египта. Президент позвонил Идену, тогдашнему премьер-министру Великобритании, и матом выразил свое возмущение. А Бен Гуриону звонить на стал. Прислал письмо, в котором «обязал премьера не забывать, что будущее Израиля и его мощь напрямую зависят от США. Я ожидаю быстрого ответа на мои требования». Иден встретился с Даллесом и попытался изложить ему доводы в пользу атаки на Египет. Их было много… Вот только два их них: это уникальная возможность убрать главного врага Запада и Израиля Насера, и второй - уменьшение влияние русских на Ближнем Востоке. Ответ Даллеса окончательно убедил союзников, что дело проиграно: «…Это нарушение устава ООН, мы не можем допустить развала ООН».
Откуда и почему в Эйзенхауэре так глубоко засела мистическая вера в ООН и убеждение во всемогуществе этой организации? История не дает ответа на этот вопрос.
Совет Безопасности обошел вето Англии и Франции и вынес вопрос о войне на сессию Генассамблеи ООН. Только Израиль проголосовал против резолюции об отводе войск. Хрущев начал угрожать ракетными ударами по Англии, Франции, не говоря уже об Израиле. Бен Гурион не испытывал иллюзий в отношении СССР. В своем дневнике он называл его руководителей «коммунистическими нацистами». Характерным был ответ американского посла на эти заявления: США не дадут в обиду своих западных союзников. Израиль же не был упомянут, и это не добавило уверенности Бен Гуриону и кабинету министров.
Высадка основного десанта была отменена, войска так и остались на Кипре, Израиль в конце концов вернулся к прежним границам. Потом Бен Гуриона упрекали в пораженчестве. Но премьер понимал, что выхода нет. Американцы угрожали санкциями, прекращением всякой помощи, в том числе запретом на поставки оружия. США дали понять, кто в доме хозяин Израилю, Франции и Англии.
Почему так повел себя Эйзенхауэр? Дело не его антисемитизме и даже не в Израиле – тогда это была мелкая фигура на мировом политическом поле. Президент был разъярен тем, что его обманули союзники по НАТО. Они не поставили его в известность об атаке, их маскировочные усилия ввели в заблуждение не только египтян, которых убедили, что евреи атакуют Иорданию, но и американцев. Для них все оказалось полной неожиданностью. И Эйзенхауэр, будучи по природе своей главнокомандующим, привыкшим к безоговорочному подчинению, дал волю своей ярости. Кто они такие, что проявляют независимость? Разве они не понимают, что полностью зависят от дяди Сэма? Надо поставить их на место! И поставил…
Урок извлекли все. Англия и Франция с тех пор не проявляли инициатив без консультации со своим хозяином. Де Голь просто вышел из НАТО, чтобы получить самостоятельность во внешней политике. Израиль понял, что президенты США не всегда могут быть гарантами его безопасности, и сам президент потом вслух сожалел о своих действиях во время Суэцкого кризиса. США понесли большой моральный ущерб прежде всего потому, что мир понял – эта страна не всемогуща, ее лидеры могут уступить давлению, Хрущев ошибочно решил, что его стране теперь все позволено. Даже разместить ракеты на Кубе. Но в Белом доме сидел уже другой президент, и возник страшный по своим потенциальным последствиям Карибский кризис.
К началу 1957 года в американской общественности стали нарастать настроения, отличные от позиции администрации Белого дома по отношению к Израилю. Политики, конгрессмены, американские евреи заметили, что их страна идет буквально в одном ряду с коммунистическим блоком и арабскими диктаторами в их борьбе с «израильской военщиной». Они были возмущены двойными стандартами: СССР не был наказан за Венгрию, в то время, как на Израиль за его же Синай повесили всех собак. В результате долгих маневров, звонков, писем, обменов посланиями, многочасовыми заседаниями, ясной позиции лидера Демократического большинства Л. Джонсона, давшего ясно понять, что администрация натолкнется на полную обструкцию Сената, если ее позиция в отношении Израиля не изменится, еврейское государство добилось согласия США на размещения войск ООН в Шарм-аль-Шейхе и по границе Газы и Израиля, а также свободного прохода своих кораблей через Тирренским пролив и Аккабский залив и снятия всех санкций. Более того, Израиль получил легальную возможность защищать свои завоевания силой. В конечном итоге Насер убрался из Газы, но унижен в глазах своего населения не был, ибо его администрация вскоре вернулась, и полоска Израилю не досталась. И черт бы с ней! Главное, что из Газы больше никто не приходил с оружием, чтобы убивать евреев. Впервые в истории появились «голубые каски» ООН, разделившие враждующие стороны. Тогда же вырос авторитет этой организации. Но Израиль в глазах афро-азиатского блока стал цепным псом империализма.
Надо «отдать должное» президенту. Он боролся до конца: пытался убедить членов Конгресса в необходимости полного и безоговорочного ухода израильтян с Синая, выступал по радио с обращением к нации, где задавал риторические вопросы типа: «как это может быть, что нация, первая прибегнувшая к силе, требует твердых гарантий»? Он как бы ставил Израиль и нацистскую Германию на одну доску. Но у него ничего не вышло. Более того, сразу же после ухода израильтян из Шарм-эль-Шейха президент вынужден был одобрить значительный заем от Мирового Банка на весьма льготных условиях. А затем последовали и другие займы. И больше Израиль не слышал речей из Вашингтона с предложениями изменить его территорию. В самом Израиле исчез с повестки дня вопрос выживания. Но о благотворных последствиях этой войны будет рассказано в следующей статье.
На этом можно закончить, тем более, в дальнейшей истории Израиля имя Эйзенхауэра практически не упоминается. Напоследок остается добавить, что поведение американского президента во время Суэцкого кризиса не осталось незамеченным арабами.В подтверждение этой мысли приведу слова Арафата: «Я мечтаю о том, чтобы каждый американский президент был таким же, как Эйзенхауэр».
Добавить комментарий