Многие из тех, кто уехал из Советского Союза и стран постсоветского пространства и сумел в США получить статус политического беженца, должны быть благодарны за это сенатору от штата Нью-Джерси Фрэнку Лаутенбергу.
Благодарны ему американцы за множестов инициатив, ставших законом. Это и запрет на курение в самолётах, и разрешение употреблять спиртные напитки только начиная с 21 года, и общедоступность информации о загрязнении среды промышленными предприятиями... После того как он скончался на 90-м году жизни, его именем были названы железнодорожная станция в городе Сикокус, штат Нью-Джерси, и почтамт в городе Нью-Арк.
Я встретился с ним в 1992 году на съезде Демократической партии в Нью-Йорке. Съезд проходил в огромном зале стадиона Мэдисон-сквер-гарден. Я как аккредитованный журналист взял тогда интервью у сенатора прямо в зале, о чём свидетельствует фотография.
Поправка Лаутенберга была принята американскими законодателями и подписана президентом Джорджем Гербертом Уокером Бушем благодаря энергичным усилиям нью-джерсийского сенатора.
Она относила к преследуемым некоторые категории людей, желавших легально въехать в Америку. На основании этой поправки люди (в подавляющем большинстве евреи) получали статус политических беженцев со всеми вытекающими из этого льготами.
Срок поправки мог быть продлён в зависимости от ситуации. После распада СССР и краха коммуничтической системы в Конгрессе США решили, что вопрос о правах человека уже не столь актуален, что положение русских евреев ничем не хуже, чем, скажем, жителей Гаити, и что Поправка Лаутенберга устарела.
Одновременно с этим администрация президента Буша-старшего предложила чуть ли не наполовину урезать средства, выделяемые для помощи эмигрантам из бывшего Советского Союза. Естественно, что моим первым вопросом при встрече с сенатором был вопрос о судьбе его Поправки. Прежде чем ответить на вопрос, он восторженно, почти по-детски, воскликнул, обращаясь к своей помощнице: "Слышишь, они знают о моей Поправке и благодарны мне!"
- Я уверен, - сказал он, - что Поправка будет продлена, и не один раз. Нас радует, что сотни тысяч эмигрантов смогли осуществить своё желание выехать в Израиль, в Америку и в другие страны. Кстати, мои родители тоже эмигранты. Отец из Польши, а мать из Минска. Я хорошо помню их рассказы о том, как они привыкали к новой жизни в Америке. Поэтому, мне кажется, я понимаю, через какие трудности проходят эмигранты. Хотя все мы с большим облегчением встретили весть о крахе коммунизма и Советской империи, но я бы не слишком обольщался. Этот монстр может попытаться восстановить прежние силы. Конечно, от этого в России будет всем тяжело, не только евреям. Но евреям всегда ещё хуже. Помню, когда я был в Москве и жил в гостинице "Россия", я пошёл пообедать в ресторан неподалёку. Было пять часов вечера. Казалось бы, нормальное обеденное время. Я заказываю суп.
- Суп кончился, - отвечают.
- Какое у вас есть мясо? - спрашиваю.
- Мясо.
- Какое?
- Нормальное.
- Тогда кофе, пожалуйста.
- Кофе нет. Есть чай.
- А что-нибудь к чаю?
- Пирог.
- Какой?
- Обыкновенный. Называется "Пирог".
Я замолчал, пытаясь всё это уложить в своей голове, а мне советуют:
- Берите, пока есть. Скоро и этого не будет.
Сенатор невесело усмехнулся и покачал головой:
- Вот какой была жизнь при социализме даже в Москве. И ведь кое-кто скучает по такой жизни!
Я напомнил ему, что когда он в Израиле праздновал бар-мицву своего сына, ему подарили расшитые ермолки бухарских евреев.
- А вы знаете, - сказал сенатор, - у меня самого бар-мицвы не было. Мои родители не очень-то соблюдали традиции. Но сам я с годами всё больше чувствую себя евреем. Я ведь первый еврей, ставший сенатором в штате Нью-Джерси. Предубеждение против евреев у нас в Америке всё ещё довольно сильное. Даже в Белом Доме. Скажите, а как в России сейчас относятся к евреям?
- Пока вы будете об этом спрашивать, там будут относиться терпимо, - ответил я.
...Фрэнк Лаутенберг похоронен в Вашингтоне на Арлингтонском кладбище. Он был последним из действующих сенаторов - участников Второй мировой войны.
Добавить комментарий