Продолжение, начало часть 1
Публикация и комментарии Ирины Роскиной
1922 год
5 апреля 1922
Милый Женька,
прости, что пишу на машинке, но все чернильницы заняты, а нам хочется сегодня отослать письмо. От вас всех очень давно нет писем, так что мы очень беспокоились и вчера решили послать телеграмму. К счастью, оказалось, что она должна стоить 650.000 и курьер не решился ее отослать, потому что, вернувшись домой, мы застали открытку от тёти Зины. По-видимому, вы пишете часто, но мы ничего не получаем. Зато получили недавно восхитительные три посылки, за которые еще раз приносим огромное спасибо (это относится, конечно, к тете Зине, а не к тебе).
Начала я писать, собственно говоря, для того чтобы поздравить тебя и Сонюшу[1] с днями рождений. Умнейте, хорошейте и возвращайтесь, ради Бога, поскорее к нам - ужасно без вас скучно. Ждем не дождемся, когда вас наконец увидим.
Мы живём, как это ни странно, всё лучше и лучше. Правда, мне пришлось поступить на службу[2], но это в конце концов неизбежное зло - очень уж мы все обносились и в последнее время пришлось много тратить. Но, вообще говоря, sub specie aeternitatis[3], это может быть и не так скверно. В университет езжу раз в неделю - по субботам, так как в остальные дни у меня были утренние лекции. Дома помаленьку занимаюсь. Лида вчера сдала химию. Она работает здорово – в конце-концов больше всех в нашем доме. Гоге каждые 3 дня влетает от директора за опоздания и шумное поведение, но учится он хорошо, хотя мог бы учиться и лучше - сам он ленив (Рабинович), а в школе дисциплина весьма слабая.
Из интересных новостей могу сообщить, что я недели три назад остриглась – нет, этому уже месяц. Все не решалась вам написать об этом – страшно. Влетело мне от мамы за такой самовольный поступок невероятно - мама считает, что всё наше принадлежит ей, в том числе волосы. Она была так расстроена, что даже я огорчилась, но теперь очень довольна. Это поразительно удобно и с новой шляпой выходит замечательно.
Из более интересных новостей самая меня интересующая приезд Шаляпина. В середине апреля он в первый раз выступит в Борисе и мне ужасно хочется пойти[4]. Но, кажется, галёрка будет стоить 1.000.000. И, несмотря на мамино заявление, что мы должны пойти во что бы то ни стало (мы обе его никогда не слышали), я недоумеваю, как мне быть. Ещё интересно, что Головин пишет декорации к «Тангейзеру», так что лет через пять, он, даст Бог, будет поставлен[5]. В Малом 20-го пойдёт Юлий Цезарь в декорациях Бенуа[6] - наверно хорошо, Малый удивительно мил.
Книжек новых выходит невероятное количество. Вышла в трудах Пушкинского дома замечательно изданная Гаврилиада[7]. По внешности это почти все шедевры. Масса старых редких книг есть в продаже, но я даже не захожу в магазин - это такое искушение, что если даже я без денег, то откладываю и прихожу потом.
Объявляют чуть ли не каждый день массу интересных концертов. Мы мало где бываем - лень и дорого.
Петербург становится совсем культурным. Телефонную станцию починяют и мало-помалу включают абонентов. Плохо то, что сгорела электрическая станция Бельгийского острова[8], дававшая ток чуть ли не большей половине города, так что теперь многие остались без света на неопределенное время, так как не всех можно перевести на другой кабель.
Весна приходит очень медленно. Солнца было еще совсем мало, но грязь невообразимая, так как улицы, несмотря на все усилия, убирались мало. Но светлеет не по дням, а по часам, и я с нетерпением жду белых ночей, от которых отвыкла за эти годы.
Одно плохо, что нет всех вас, которых мы очень часто вспоминаем и о которых ужасно соскучились. Я безрассудно надеюсь, что вы здесь будете уже будущую зиму, хотя и знаю, что это невозможно. В материальном отношении здесь вовсе неплохо. Мы не только вполне сыты, но всё время шьем себе что-нибудь, то платья, то ботинки, то костюмы, и сами этому не перестаем удивляться.
Служба наша на Невском и окна выходят как раз на дворец Сергея Александровича[9]. Так как работы не всегда много, то я развлекаюсь зрелищем Невского. Сейчас напротив меня солдаты счищают снег, мчатся трамваи и автомобили, только ещё извозчики довольно редки. А народу, по-моему, немногим меньше, чем раньше было. Так ясно чувствуется, что город оживает.
Целую крепко тебя и всех. Пишите почаще. Надя
21/IV- 22
Дорогой Женька,
Получила на днях твое милое длинное письмо и буду совсем не недовольна, если ты будешь, как обещал, присылать мне такие каждую неделю. Боюсь только, что как бы я ни старалась отвечать тебе аккуратно - ты этого не сделаешь. Спасибо за Даутендея[10]. Они чудесны (особенно, по-моему, «Вечерний благовест храма», «Мийдера» и «Солнечный день и ветерок из Амаду», но и другие очень хороши) и, не в обиду тебе будет сказано, несравненно лучше переведены, чем Шмидт[11]. Я читала их с огромным удовольствием и иногда только вспоминала, что перевел Женька, всматривалась в слова и удивлялась, какой у меня умный и литературный кузен. Не возгордись. Мне ужасно неловко, что я в каждом письме делаю или комплименты или признание в любви. Это, должно быть, на расстоянии ты мне кажешься таким хорошим и не мешало бы нам встретиться, чтобы рассеялось это ложное впечатление.
Получила сегодня от Вовки[12] письмо. Несмотря на то, что он очень недоволен тем, что до тебя таким кружным путём дошла весть о его дурном настроении, и пишет, что он оптимист по-прежнему, мне кажется, что он сильно изменился, посерьезнел как-то, и мне немножко его жаль. Ему живется сейчас, я думаю, труднее, чем нам всем. Я его усиленно зову сюда и, если мы поселимся отдельно, на что я твердо надеюсь и о чём не перестаю мечтать, мама пошлет ему официальное приглашение, правда это было бы отлично? Здесь сейчас Борис Абрамович и Абрам Моисеевич[13]. Лиля перенесла сыпняк, о чём тебе, кажется, писала Белка. Она уже начала поправляться, сегодня 36.6, у неё был, как теперь здесь говорят, - дамский тиф, теперь вообще свирепствует не такая тяжелая форма. Я ее еще не видела в «стриженом виде», у нее каждый день бывает Белка, так что сведения о состоянии здоровья у нас всегда есть, а между тем ее очень утомляют бесконечные посещения. Сейчас ей настолько хорошо, что Борис Абрамович и Абрам Моисеевич завтра уезжают в Новгород. Когда Лиле будет ещё лучше, за ней пришлют санитарный вагон из Новгорода[14], и ее прямо из больницы перевезут домой.
У нас началась весна. Белые вечера - еще не ночи, днем голубое небо и вчера и сегодня отчаянный холодный ветер - начал идти лед. Теперь только я понимаю, как мне надоела зима, которая была с октября. Даже вспоминать противно. Досадно только, что, по всей видимости, лето придется провести в городе, а ужасно этого не хочется. Я ещё когда осенью сюда ехала, мечтала уже о северном лете. Мне очень хотелось почему-то в Финляндию после Сочи, а теперь рада была бы хоть месяц пожить хоть в Царском. Не знаю, что из этого выйдет.
Вспомнила сейчас, что ты мне предлагаешь поучиться связно излагать свои мысли. Смею тебя уверить, что мы с тобой никогда до этого не доживем и тебе придётся довольствоваться моими, правда, подчас довольно-таки неуклюжими письмами. Но хоть и неуклюже, но надо тебе сообщить, что у нас сейчас делается.
Во-первых, вышли 12 автолитографий Остроумовой-Лебедевой - Петербург[15]. Или тебе Белка об этом писала? Мне они особенно нравятся тем, что она выбрала самые милые места, которые я полюбила за эту зиму. Всё больше набережные. Но вообще говоря, по-моему, это довольно неприятный вид искусства – автолитография. И Кустодиев[16], который тоже есть у Белки, совсем ужасен в таком виде.
Беспрерывно выходят новые книги. Осип Моисеевич подарил Лене[17] рассказы Лескова с иллюстрациями Добужинского[18]. Картинки мне совсем не понравились, но я прочитала рассказ, который раньше мне читать не приходилось "Тупейный художник». Какая это замечательная штука! Лесков, по-моему, один из самых удивительных мастеров слова - его только в больших количествах читать трудно и на большие его вещи я до сих пор не отваживалась.
Ещё я недавно нашла в магазине ободранные и неразрезанные записки Белоголового[19], о которых говорится в отделе библиографии очень многих книг, и так как Осип Моисеевич хотел мне подарить что-нибудь на Пасху, то я и купила ее себе в подарок.
В них есть интересные очень вещи и они прекрасно написаны - давно я не читала так хорошо изложенных мемуаров. Недавно у нас провели три дня записки Витте[20], но так как на них набросились Белка, Осип Моисеевич и мама, мне довелось их только понюхать и они мне не понравились именно своей беспорядочностью. Но, конечно, это совсем другое дело.
Знаешь, Женька, у меня есть маленькое горе - оно было бы большим, если бы я придавала больше значения своей особе. Меня удручает то, что меня совершенно перестало что бы то ни было интересовать. Меня радует весна и солнце, но выйти погулять мне лень. Меня интересуют очень многие книги - но делается мне скучно, как только я начинаю их читать. Мне хочется пойти в театр на многие интересные пьесы, но я совершенно равнодушно отношусь к тому, что не хожу почти в театр. Да мне это и не очень хочется. Люди меня абсолютно не интересуют, хотя и довелось за зиму встретить нескольких безусловно незаурядных и хороших людей. Уж не говорю о том, что германская философия меня – к стыду моему, совсем не увлекла.
Вообще что-то не то Онегинское, не то просто нытье. При этом я по внешности совсем прежняя - дядя Саул сегодня негодовал, что я даже с ним кокетничаю, это у меня видно в крови - я как гнилой орех, с виду хороший. Шура[21] меня назвал когда-то пустоцветом и напортил мне этим много минут, но он был прав, хотя все, кому я говорю это, смеются надо мной, но я знаю, что это верно. Я знаю, что многим нравится моё постоянное добродушие и ровность с людьми, но добродушие это является внешним отражением не внутреннего равновесия, а внутреннего безразличия.
Мара всё уговаривает меня начать заниматься точными науками, но я к ним совершенно не способна и, кроме того, мне необходима постоянная палка для занятий чем бы то ни было. Больше всего я завидую людям, которые способны увлечься чем-нибудь и владельцам автомобилей. Автомобиль - это моя вторая мечта после мечты быть героической женщиной. Даже автомобиль еще лучше.
Не показывай этого письма, мне будет неловко.
Целую тебя крепко и всех.
Когда у меня будет автомобиль и всё остальное, поедем в Австралию, хочешь? Господи, как было бы хорошо! Надя
12/VI-1922
Милый Женька,
Однажды я написала тебе довольно глупое письмо (то, в котором было упоминание о гнилых орехах) и потом никак не могла вспомнить, отправила я его или нет, и если бы не упоминание в письме к Белке о моей проектируемой поездке в Австралию, я бы, верно, так и не узнала о том, получил ли ты его. Отвечать ты, по-видимому, не собирался – об этом я сужу по письму Белке, в котором ты говоришь о своём добродетельном обыкновении отвечать на письма в хронологическом порядке. Мне, видно, не скоро дождаться ответа и потому приходится снова писать. Я не такая добродетельная, как ты, и от этой моей порочности некоторые корреспонденты выигрывают (например, ты), а другие проигрывают (в том числе, к моему стыду, и Сонюша). Я всё раскачиваюсь и, кажется, на днях раскачаюсь и напишу ей.
Я живу теперь в полном смысле довольно скучной поговорки «день да ночь - сутки прочь». Служба отнимает много времени и сил, от неё как-то устаешь и дуреешь, и частенько я грешу и засыпаю днем. Читаю маловато (сейчас увлекает меня немного сумбурное «Кватроченто» Монье[22]) и вообще превратилась в легкомысленную светскую девушку, которая любит посплетничать и думает только о нарядах. Мара очень сердится, когда я так говорю, и всегда уверяет, что я вовсе не так глупа, как стараюсь себя представить, и в этом пункте, как и в некоторых других, мы с ним расходимся.
Вчера Белка, Леночка, Гога и я ездили в Павловск смотреть дачу и погулять. Там чудесно, так зелено и хорошо. Дворец открыт для публики - ты видел его когда-нибудь? В парке масса сирени, и я бессовестно накрала целый букет, а Белка стояла вдалеке, когда я ломала ветки, и время от времени стонала: Надя, умоляю тебя! Потом очень много маргариток, незабудок и ещё каких-то красных колокольчиков (моя ботаническая сестра только что отказалась определить их), в поисках которых я попала в болото. Словом за эти пять часов, которые мы там провели, мы взяли от жизни всё, что могли. В Петербурге ещё не очень плохо, потому что погода до сих пор не установилась, и мы только из принципа ходим в летних платьях и белых туфлях. Каждый день дождь, и лето, кажется, будет не очень жарким. Это не так уж и плохо, так как мы остаемся в городе. Лида едет со знакомыми в Разлив[23], Гогу надеемся сплавить в деревню в Витебскую губернию. Мама может быть получит отпуск, а я, должно быть, нет, так как служила меньше полугода.
Недавно мы снимались, вся Разъезжая коммуна[24] в полном составе. Все вышли хорошо, кроме мамы, хотя карточка крошечная. Пока мы получили только две и потому не посылаем тебе. И Белка, верно, скоро поедет и отвезет. Если же ее отъезд задержится, то пошлю. Вы будете по ней иметь очень ясное представление о нас.
Белка дала мне почитать твое письмо к ней, и я узнала таким образом о гнусном предложении (употребляю твои же слова), которое ты ей сделал. Сейчас я с большим интересом думаю, что она тебе обо мне напишет. Ведь согласись, что это очень интересно. Могу тебе беспристрастно сообщить про Лиду. Мне она очень нравится, и думаю, что тебе она очень бы понравилась, если бы ты ее видел. Ее нельзя назвать хорошенькой (по привычке начинаю с внешности, да вероятно об этом тебе тоже любопытно узнать), но у неё очень не обыкновенное (в два слова) лицо, и чудесные огромные глаза, самые голубые, какие есть на свете. Даже не совсем голубые, а почти цвета барвинка[25]. Я не знаю, очень ли она умна, этого я никогда не могла понять, но она удивительно глубокий человек, ужасно милый и поразительно определённый, без всяких недоразумений. Вообще симпатичная.
О Лиле тебе, верно, напишет Белка. Она здорова и в Новгороде. Б.А.[26] также, да и женится на русской, мало интересной, но, говорят, милой девушке. Я ее не знаю. Ты о них знаешь, должно быть, от Гени. Что он поделывает? Здесь ходят слухи, что и он собирается жениться. Не знаю, насколько это верно, и потому не распространяй, если это неизвестно, а то выйдет сплетня. Твой товарищ Даня, кажется, своим браком недоволен, противен он (Даня, а не брак) до крайности. Савва Гессен[27] женится на одной из барышень Герзони[28]. Вот все матримониальные новости. Рекомендую тебе во избежание осложнений и разрыва дипломатических отношений поскорее ответить мне. С квартирой нашей пока довольно слабо, мы уже привыкли к мысли, что не получим ее, и ужасно всё-таки не хочется оставаться у Гринбергов на будущую зиму. Вы, по-видимому, не собираетесь приехать?
Целую тебя и всех. Надя
И Белка и я забыли написать тебе про выставку «Мира искусств»[29]. Люди знающие говорят, что прежние бывали не в пример лучше, но, по-моему, и эта очень хороша. Между прочим, я была два раза и оба раза умудрилась просмотреть книжные переплеты Вестфален, от которых все в восторге. Прежде всего, конечно, поражает Кустодиев. Когда входишь в комнату, прежде всего буквально ошеломляет огромный портрет Шаляпина на фоне зимней ярмарки в провинциальном городке. Уже не говоря о самом Шаляпине, стоящем во весь рост в распахнутой шубе, в этой картине всё хорошо, начиная с мопса, скулящего около Шаляпина, и девочек его, которые видны с шайкой за холмом, и кончая воздушными шарами у торговцев. Очень хороша его зима - их несколько, зим, но особенно одна, на ней изображена очередь за какими-то продуктами, сзади видно, как растаскивают дом на дрова и как везут желтый гроб на санках. Чудесные карандашные портреты и вообще всё-всё очень хорошо.
Затем мне очень понравилась Серебрякова. У всех ее портретов такие очаровательные широко раскрытые голубые или черные глаза, они все так радостно смотрят на мир, просто прелесть. Плохо только, что она немного однообразна. Выставлено несколько ее автопортретов, портреты ее детей (это лучшее), портреты нескольких балерин, Эрнста и Бушена. Ужасно она мила.
Очень интересны некоторые портреты Анненкова, особенно Виктора Шкловского и Гржебина (акварельные), Николая Петрова (карандашный) и др. На портрете Тихонова настоящий звонок на столе, в кармане торчит настоящая записная книжка, а на изображенной на стене картинке настоящая рама. Ужасно это как-то скучно. На портрете Мэри Соколовской (урожд. Розенбер) она изображена старухой, со страдальческим лицом, и хотя Белка уверяет, что с какой-то точки на полу она кажется очень красивой, но я этой точки не нашла и ничего красивого в этом шарже не вижу. А некоторые портреты действительно интересны. Очень понравился мне Захаров, у него такие маленькие портретики, почти напоминающие миниатюры, и хорошие лица. Восхитительная штука 9 акварельных картинок Ильина «Карета». На них всех изображена одна и та же карета XVIII в., сначала выезжающая из ворот усадьбы, затем едущая по степи, стоящая у трактира и наконец в Петербурге на набережной какого-то канала – не понять, какого. В ней, очевидно, едет дворянин, покинувший родное гнездо для столичной жизни.
Бенуа (виды Павловска и Версаля) и Сомов – «Летом» и «Женская фигура в пейзаже» поражают своим однообразным постоянством.
Мне кажется, что сын Бенуа, Николай, будет большим художником, тут выставлен один его женский портрет, про который люди знающие говорят, что это ученическая работа, но который всё-таки поражает.
У Добужинского особенно хороши рисунки к «Скупому рыцарю», которые вышли в Petropolis’е[30]. Понравился мне очень Замирайло, особенно «Бой», но и весь он очень хорош.
Петрова-Водкина очень интересны какие-то восточные виды городов, ни одного названия которых нельзя разобрать, особенно один - розоватая мечеть на фоне подернутого какой-то дымкой неба, со смуглым лицом мальчика на переднем плане. Хороша картина «Девушки».
Интересно сопоставить висящие почти рядом портреты Ахматовой - Петрова-Водкина, ее лицо у него как-то упрощено и уплощено, это лицо прежде всего русской женщины - серьёзное и спокойное - на себя она, правда, мало похожа – с портретом ее же Анненкова, карандашным, где всё наоборот отточено, отчётливо и чуть-чуть преувеличена резкость черт. И на этом портрете можно, конечно, угадать, что это Ахматова, но не совсем-то она похожа.
Хороши и карандашные портреты Нерадовского, похожие немного на портреты Серова.
Не знаю, много ли ты понял из всего этого описания. Я в первый раз в жизни была на выставке и в первый раз пишу отчет о картинах вообще и злоупотребила словами «интересный» и «хороший», так что впечатление должно быть туманное.
Мама очень удивляется, что тетя Зина ей никогда не пишет. Мама писала вам много раз.
Да у семьи Р[31]. очень скоро родится младенец, если уже не родился. Забываю тебе передать большой поклон от Тани, дочки Анисьи[32], она замужем, у неё ребёнок, а на будущий год она собирается поступить на медицинский факультет.
Напиши толком, какой Ваня и что подделывает Гриша.[33]
Видаешь ли ты когда-нибудь моих подруг Лилю или Лену[34]? Я давно бросила с ними переписку - безнадежное дело при моей лени.
Довожу до твоего сведения, что у нас настоящие белые ночи, а на Неве днём хорошо просто невероятно. Когда идешь через Дворцовый мост и смотришь на набережные, диким кажется, что живешь в этом сказочном городе.
Целую еще раз.
P.S. Выставка «Мира искусства» в Аничковом дворце.
15/IX- 1922
Милый Женя.
Меня у меня ужасно обрадовало твое письмо. Я давно перестала на тебя сердиться за молчание и только огорчаюсь. Никак не могла собраться написать, но отвечаю сразу.
Сначала отвечу на твои вопросы.
Тебя не должен беспокоить паук вечером потому что по имеющимся у меня сведениям (правда, не проверенным) l’araignee du soir porte espoir[35] - или что-то в этом роде, но во всяком случае espoir.
Твое стихотворное послание я давно получила, и ответила на него тогда же. Оно было читано всеми и должным образом оценено.
Гайдебуровский театр[36] существует, я ни разу в нём не была - почему-то он мне до того антипатичен, что мне неприятно даже подумать о том, чтобы пойти посмотреть что-нибудь. А так как я вообще, как тебе известно, лентяйка, то я и не преодолеваю своей антипатии.
Лиля[37] по виду вполне оправилась от перенесенной болезни; теперь она здесь, очень много занимается - хочет в осеннюю сессию сдать государственный экзамен. А затем собирается довольно энергично к Мордухам[38]. У нас она давно не была именно из-за своих занятий. Борис Абрамовчи вполне благополучно ездил по делам в Киев, и ожидается скоро здесь. Я его давно не видала, проездом в Киев он у нас был, но я была в это время в отпуску в Разливе.
Университетская жизнь нельзя сказать, чтобы очень оживала. Реактивы ожидаются из-за границы, и Лида радуется, но на моём факультете дела совсем швах - по разным причинам. Заниматься по-настоящему я, конечно, не смогу, так как служба отнимает у меня 7 часов в день, а заниматься дома, не посещая лекций, у меня не хватает энергии. Вечерние лекции я постараюсь слушать, если не буду очень уставать. А вообще я разленилась совсем. Объясняется это, конечно, тем, что, когда я прихожу домой к обеду, мне после обеда хочется почитать что-нибудь более увлекательное, чем логика Введенского[39]. Так что «академические» мои дела довольно плохи.
Анна Абрамовна Кремер[40] у нас не была. Мара до сих пор не сдал своего проекта и, кажется, сам не знает, когда его сдаст. Откровенно говоря, ему нет никакого смысла кончать. Из двух его очень талантливых товарищей, кончивших зимой, один ничего не делает, другой преподает арифметику в какой-то школе. А Мара, по крайней мере, преподает физику. Кузен Лили[41], который, наконец, кончил Технологический институт, теперь занимается спекуляцией.
В Петербурге люди, вообще говоря, влюбляются. Я в данное время, к сожалению, не влюблена, так как в Петербурге ещё нет человека, в которого бы я могла влюбиться. Насчёт поклонников у нас обеих слабо, так как я нигде почти не бываю, никого не знаю и знать не желаю. Лида же так поглощена биологией и Марой, что ей больше никто не нужен (это между нами, я надеюсь?)
Хорошие стихи пишет Тихонов[42]. Новых книг такое дикое количество, что я всегда, проходя мимо витрин книжных магазинов, отворачиваюсь.
Я ответила тебе на все вопросительные знаки и теперь отвечу на последний: какие у нас настроения и говорят ли еще «все ближе подходит чудесное, никому, никому неизвестное, но от века желанное нам»[43].
Настроения разнообразные. Белка худеет, бледнеет, рвет и мечет, и в результате всех этих обстоятельств скоро уезжает[44]. Уезжают также Осип Моисеевич и Леночка[45]. Мама хлопочет, и жизни мышья беготня[46], отвечая цитатой на цитату, увлекает нас, вероятно так же, как и вас, «зарубежных» (поганое слово). Я живу как во сне и с грустью смотрю вслед уходящим дням. В значительной степени я «дитя войны и революции»[47] и о прежней жизни знаю по воспоминаниям, книгам и рассказам. Даже не по воспоминаниям, а по предчувствиям. Теоретически я знаю, что многие хорошие люди тяготятся такой жизнью как наша, и время от времени меня тоже что-нибудь вырывает из моего сна. Я отлично знаю, что свинство говорить, то есть не говорить, а делать так, как будто говоришь «жизнь начинается завтра», и всё-таки практически так живу.
Постарайся понять - я думаю, что ты понял, - какое у меня в конце концов настроение. Серозелёное. И как мне ни хочется (а хочется мне ужасно) тебя видеть, но, конечно, для тебя желать твоего приезда я не могу. Вот если бы на время!
Сегодня я иду на вечер – «последние гастроли» - называется это в афишах, - Качалова, Книппер, Москвина, Ждановой и Грибунина. Они уезжают к вам на год[48]. Я никого никогда из них не видела, очень заволновалась (билет стоит какую-то фантастическую сумму, что-то около восьми миллионов, и я бы, конечно, не пошла, если бы не один знакомый - не поклонник). Жаль только, что идет не пьеса, а отрывки из разных пьес.
Завтра идём на гастроли 2й Студии Художественного театра в Малый[49]. идёт Андреевская «Младость»[50]. Их я тоже никогда не видела.
Лида до сих пор не приехала из Разлива. Совершенно неожиданно въезд и выезд из Приморской зоны воспрещен[51] и теперь она должна хлопотать о разрешении. Мы ждали ее еще вчера, но теперь совсем неизвестно, когда она появится.
[Письмо продолжено позже.]
Увы! Отправилась я в Дворянское собрание под дождем и - можешь себе представить мое отчаяние - пароход ушёл на сутки раньше и Художники[52] уехали.
Давно у меня не было такого отвратительного настроения, как сегодняшний вечер.
Возвращаюсь опять к настроениям. Откуда фраза «И всё ближе подходит чудесное»[53], я, конечно, не могла вспомнить, и Белка нашла мне ее в Anno Domini.
Без этой веры, что чудесное в конце-концов придёт, мне очень трудно жить, а ведь Бог его знает - придёт ли ещё оно. И скучно.
И все мои бывшие знакомые не находят себе места. Особенно историко-филологи. Не занимаются, ноют, задают себе беспрерывно глупый и лишний вопрос: «на кой черт» - и противно и жалко. Я думаю, что так же было всегда - тогда жаловались на обывательщину, теперь на революцию - только и разница. Уверяю тебя, жизнь здесь мало изменилась, то есть не жизнь, а людская психология, и я была бы раньше приблизительно такой же, как сейчас.
Дала Маре прочитать твое письмо. На мой вопрос, какое у него сейчас настроение - он ответил «мерзопакостное» и просил передать тебе привет.
Мы так давно не виделись, что мне даже немножко странно говорить тебе «ты». Не дико ли это?
Недавно получила письмо от Вовки - перед ним я постоянная «письменная должница». Нужно ответить также Сонюше. Как она талантливо пишет прозрачно-пустые письма! Это у неё очевидно от Розенбергов: Лидуша, Аня и Фрида[54] умеют писать такие же. Не сомневаюсь, что Сонюша умеет писать иначе, но всё же на последнее мне ужасно трудно ответить. Что подделывает Леночка? Напиши толком, какой Ваня, я себе его совсем не представляю. Гога уже большой, он славно знает Пушкина (для своих, только что исполнившихся, 12 лет даже довольно здорово), на зубок знает Гоголя (это мамино выражение, но действительно его и Чехова он цитирует на каждом шагу) и мечтал иметь к рождению заводной паровоз. Смешной он всё-таки.
Знаешь ли ты, что у Сёмы Ромашова[55] родился сын – Юрий? Вот еще интересная новость: памятник Александру III до сих пор был заколочен, а теперь с него сняли доски и выбьют на нём следующую надпись:
Пугало
Мой сын и мой отец при жизни казнены, А я пожал удел посмертного бесславья, Торчу здесь пугалом чугунным для страны, Навеки сбросившей ярмо самодержавья.[56]
Предпоследний самодержец всероссийский Александр III.
Больше, кажется, ничего особенно сенсационного нет. Пиши почаще, если не очень лень. Целую тебя крепко. Поклон всем. Надя
Если тебя интересует, могу сообщить, что улицы по вечерам теперь освещаются[57]. Невский ослепителен и толпы народа.
[1] Двоюродная сестра Нади и Жени.
[2] Не знаю, как называлась первая Надина служба.
[3] С точки зрения вечности.
[4] Ф. И. Шаляпин пел в опере «Борис Годунов» 17 апреля 1922. Это был его последний спектакль в бывшем Мариинском театре. После этого он уехал в Москву, а в конце июня за границу.
[5] Александр Яковлевич Головин (1863-1930) - русский театральный художник, живописец, реформатор театрально-декорационного искусства. Головин был знаменит тем, что никогда не успевал сделать эскизы декораций и костюмов в срок. На советской сцене опера Р. Вагнера была впервые поставлена в Петрограде (1923, под управлением Э. Купера). В Русском музее в Петербурге хранятся эскизы Головина к этой постановке.
[6] Эскизы декораций 2, 6, 7 и 8-й картин и эскизы костюмов к постановке трагедии В. Шекспира «Юлий Цезарь» в 1922 г. в Большом драматическом театре были выполнены художником Николаем Александровичем Бенуа (1901—1988). 10 апреля 1922 г. Н.А. Бенуа записал в «Дневнике» «Побывал на «Юлии Цезаре» с декорациями моего сына в Большом драматическом театре. Режиссер К.Хохлов, композитор Б.Асафьев. Актеры в роли героев пока еще тусклы, а Брут в конце спектакля стал багровым. Имеются, однако, новые повороты сюжета. Премьера намечена на 20 апреля, к тому времени подправят, учитывая замечания». (Дневник. 1918-1924).
[7] Пушкин А. С. Гавриилиада. Ред., примеч. и коммент. Б. Томашевского. Пб., 1922.
[8] Одна из самых старых электростанций Петербурга - центральная электростанция общества "Электрическое освещение Санкт-Петербурга", которая действовала под патронажем Бельгийской военной миссии и именовалась «Бельгийское анонимное общество электрического освещения».
[9] На углу Невского и Фонтанки, у Аничкова моста.
[10] Макс Даутендей (Max Dauthendey, 1864—1918) — немецкий поэт и писатель, долго живший на Яве, любивший и описывавший Восток. Е.И. Рабинович переводил Даутендея под псевдонимом Е.Раич, например: Даутендей, М. Восемь ликов озера Бива. Японские новеллы о любви / Макс Даутендей; пер. с нем. Евгения Раича. Берлин: С. Ефрон, [1921]. - 224 с.
[11] Не удалось установить, кого из Шмидтов переводил Е.И. Рабинович.
[12] Двоюродный брат Нади и Жени.
[13] Зильбершмидты – тесть Осипа Моисеевича Гринберга и его сын, то есть отец и дедушка Лили.
[14] Может быть, они были нэпманы, если у них были такие возможности?
[15] «Петербург: Автолитографии А.П. Остроумовой». Вступительная статья Александра Бенуа. [Пб.], Комитет популяризации художественных изданий, 1922. [10] с.: ил., 12 л. ил.
[16] Кустодиев Б.М. Шестнадцать автолитографий [Четырнадцать литографий]. Пб., 1921.
[17] Лена Гринберг, дочь Осипа Моисеевича.
[18] Лесков, Николай Семёнович. Тупейный художник / Рис. М. В. Добужинского. Пб.: «Аквилон», 1922.
[19] "Воспоминания и статьи" врача Николая Андреевича Белоголового (ум. в 1895).
[20] Витте С. Ю. Воспоминания. Царствование Николая Второго, в 2-х томах. — Берлин: Слово, 1922.
[21] Александр Колпакин, двоюродный брат Нади и Жени.
[22] Книга французского историка Филиппа Монье (Monnier; 1864-1911) «Опыт литературной истории Италии XV века. Кватроченто» вышла в Санкт-Петербурге в 1904 г. Издание Л. Ф. Пантелеева.
[23] Сестрорецкий Разлив - довольно большое искусственное водохранилище на северном берегу Финского залива, созданное еще при Петре I путём запруживания Чёрной речки и реки Сестра. На пляже Разлива хорошее купанье, так как там слабее ветер и теплее вода.
[24] Они жили у Гринбергов на Разъезжей улице одной семьей, а слово «коммуна» было в тогдашнем обиходе.
[25] Этот бледно-голубой цвет чуть с сиреневым назывался у нас «перванш», и только сейчас я узнала, что «перванш» - это французское название барвинка.
[26] Отец Лили Борис Абрамович.
[27] Не установлено.
[28] Иосиф Герзони? Частная клиника Герзони?
[29] Считается, что эта московская выставка января 1922 г. не была удачной. Художник Р. Фальк в письме писателю А. Куприну так отзывался о ней: «От выставки у меня осталось тоскливое ощущение. Мне кажется, что в искусстве необходим пафос, а этого нет. Все <...> мы какие-то кисло-сладкие, не жаркие и не холодные. Революция на нас весьма тяжело отозвалась, очень придавила к земле и сделала будничными» (РГАЛИ. Ф.3018. Оп.1. Ед. хр.147. Л. 10–11). См. Энциклопедия русского авангарда http://rusavangard.ru/online/history/mir-iskusstva/ [Художников «Мира искусств» не комментирую. Большинство легко найти на Интернете, как репродукции, так и данные о художниках. А кого нелегко найти – так и я не нашла.]
[30] Видимо, ошибка в названии издательства: книга вышла в «Аквилоне» (1921-1924), издания которого отличались высоким уровнем художественного оформления и полиграфического исполнения - Пушкин А.С. Скупой рыцарь. Рисунки М. Добужинского. Пб.: Аквилон, 1922. 36, [2] с.: ил.
[31] Не установлено.
[32] Не установлено.
[33] Двоюродные братья Нади и Жени.
[34] Подруга Лиля уже упоминалась, сведений о ней и о подруге Лене нет.
[35] «Вечерний паук открывает надежду». Это часть французского предсказания, у которого есть много вариантов. В них совпадает только, что увидеть паука утром предвещает печаль: matin – chagrin.
[36] Театр Гайдебурова (Первый передвижной драматический театр; с 1919 — Общедоступный и передвижной театр) был создан Павлом Гайдебуровым и его женой Надеждой Скарской в 1905 в Петербурге (существовал до 1928) в просветительских целях. Репертуар составляли произведения русской и западной классики, а также лучшие произведения современных драматургов.
[37] Лиля Зильбершмидт – см. выше.
[38] Не знаю, что это значит.
[39] Лекции философа и психолога, профессора СПб университета Александра Ивановича Введенского (1856—1925).
[40] Не установлено.
[41] Не установлено.
[42] О поэте Николае Семеновиче Тихонове (1896-1979) см. статью Е. Эткинда «Литературное самоубийство Николая Тихонова» (http://www.persee.fr/doc/slave_0080-2557_1999_num_71_3_6624).
[43] И так близко подходит чудесное // К развалившимся грязным домам...//Никому, Никому неизвестное, // Но от века желанное нам. – Последняя строфа стихотворения А.Ахматовой «Всё расхищено, предано, продано...»
[44] Изабелла Гринберг уехала в Германию, потом в Швейцарию лечиться от туберкулеза, но она не осталась за границей – не знаю, почему.
[45] Осип Моисевич Гринберг – отец Беллы, Мары и Леночки – тоже не остался в эмиграции.
[46] Из стихотворения А.С. Пушкина «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» («Мне не спится, нет огня...»).
[47] [Звучит как цитата, но, по-моему, не является ей.]
[48] В сентябре 1922 года, оставив в Москве В.И. Немировича-Данченко, значительная часть труппы Художественного театра во главе с К.С. Станиславским отправилась на гастроли – сначала на год, потом попросили разрешения на второй год - по странам Европы и США, где часть группы решила не возвращаться в СССР. Отплыли 15 сентября из Петрограда на пароходе до Штеттина (Германия).
[49] Студия Художественного театра, существовавшая в Москве в 1916—1924 годах.
[50] Спектакль по пьесе Леонида Андреева «Младость» был второй премьерой Второй студии и успешно шел с декабря 1918 г. Режиссёры Н. Н. Литовцева и В. Л. Мчеделов.
[51] Из-за близости границы с Финляндией? [Не нашла материалов.]
[52] То есть артисты 2й Студии Художественного театра.
[53] Из стихотворения А. Ахматовой «Все расхищено, предано, продано...». В стихотворении: «И так близко подходит чудесное...»
[54] Розенберги – девичья фамилия матери Ани и Фриды была Розенберг. Видимо, Лидуша их родственица. Аня – с 1932 г. жена Е.И. Рабиновича, Анна (урожд. Меерсон или Мейерсон, сценический псевдоним Морозова; 1900-1976). Фрида – сестра Ани.
[55] Не установлено.
[56] Текст Демьяна Бедного.
[57] «1918–1919 годы. Установка столбов с лампами накаливания на Выборгской стороне. Гражданская война и хозяйственная разруха не позволили произвести включение электричества. В 1918 году кончились запасы керосина. В связи с прекращением импорта английского угля прекратилась и выработка газа, перестали работать электростанции. Начиная с 15 марта 1920 года улицы Петрограда не освещались около двух лет. 1922 год. Управление наружного освещения при управлении благо- устройства Петрограда начало восстанавливать уличное освещение». См. «Летопись Ленсовета» (www.lensvet.spb.ru/d/26909/d/!!!_lensvet_final.pdf)
Добавить комментарий