Чтобы попасть в бывший женский лагерь Равенсбрюк, я поехал на поезде из Берлина до Фюрстенберга с кратковременной остановкой в Ораниенбурге, где я был за день до этого, по дороге в Заксенхаузен.
Через один час с небольшим я вышел на станции Фюрстенберг и, по своему обыкновению, не воспользовался автобусом, а отправился до лагеря пешком.
Каждый раз, когда иду к бывшим лагерям смерти, будь то в Польше или в Германии, я вижу по обеим сторонам дороги мирный весенний лес, либо сельские домики. Птицы щебечут. Старушки поливают цветы перед домом.
Старички сидят с удочкой на берегу реки или пруда. И приходит мысль: «Вот здесь, по этой дороге когда-то шагали эсэсовцы; немецкие солдаты вели людей в лагеря; в эту реку, или в это озеро заключённые, под дулами автоматов, должны были сбрасывать пепел и кости сожжённых в газовых печах». И слышится голос моей мамы, еврейской актрисы Нехамы Сиротиной, читавшей со сцены на идише стихотворение «Колыбельная Бабьему Яру» Шике Дриза в переводе Генриха Сапгира:
«Я бы привязала колыбельку к балке
И тебя б качала, мой ангел, мой Янкель.
Но мой дом как факел вспыхнул среди ночи,
Негде мне баюкать тебя, мой сыночек...
...Буду я по свету матерей аукать,
Приходите, матери, плакать и баюкать.
Матери седые, будем с вами вместе
Бабий Яр баюкать колыбельной песней».
При чтении глаза её наполнялись слезами, а голос дрожал, срывался. Я тогда по молодости не очень понимал, почему. Понял чувства моей мамы позднее, когда побывал в таких лагерях, превращённых в мемориалы, как Освенцим, Треблинка, Майданек, Заксенхаузен, Равенсбрюк и Бухенвальд, когда бродил по районам бывших гетто в Варшаве, Вильнюсе, Минске, когда стоял в очереди в музей Анны Франк в Амстердаме... Я-то понял. Но как передать внукам, чтобы и они поняли?
...Я шёл в Равенсбрюк одиноким путником. Когда несколько лет назад я шёл в лагерь Треблинка, то тоже был один на дороге. Но на этот раз мой путь лежал не через лес, а через посёлок, и здесь меня сопровождал лай овчарок из-за заборов, да карканье ворон. Довольно зловещий звуковой фон при мирном деревенском пейзаже по дороге в концлагерь.
Я застал мемориал в далеко не лучшем состоянии: в некоторых сохранившихся зданиях шли ремонтные работы. На огромной территории лагеря почти не было туристов. В кинозале, где демонстрировали документальный фильм «Помни Равенсбрюк», я сидел один.
Из этого кинофильма и из документов на выставке следует, что в женском концлагере Равенсбрюк было свыше сорока филиалов, в которых женщины и девочки гибли тысячами из-за рабского труда, истощения, болезней, «медицинских» экспериментов, издевательств администрации. Если не умерли сами, то были расстреляны и умерщвлены газом.
...На этом месте были бараки для работоспособных женщин... А здесь был барак для женщин с грудными детьми... Бараков, где держали узников, практически не осталось. Встречаются лишь остатки фундаментов. Но дома, в которых жило лагерное начальство, сохранились. Они стоят на пригорке, и из окон просматривается территория лагеря. Лучше других сохранился дом, в котором жил комендант лагеря со своей семьёй.
Захожу туда. Дом деревянный, двухэтажный. Наверху спальня, детская комната, ванная. Внизу гостиная с камином, кухня, туалет, кладовая. Словом, всё для комфортной семейной жизни. Причём, хорошо себя здесь чувствовали не только офицеры СС, но и пришедшие им на смену офицеры Советской армии, жившие тут с 1945 по 1993 год. Об их присутствии напоминает намертво приклеенный к стене обрывок советской газеты конца сороковых.
С 1939 года Равенсюрюк был женским лагерем, в котором служило более 500 надзирательниц. Это помимо девяти десятков эсэсовцев, работавших в комендатуре лагеря. С 1941 года в Равенсбрюке был создан ещё и мужской лагерь. Так что количество надсмотрщиков и прочего персонала стало вдвое больше. Но для высших чинов СС особые удобства создавало именно наличие огромного числа узниц, которые должны были обслуживать лагерную администрацию и их семьи.
В понятие «обслуживание» входили и сексуальные «услуги». Кстати, гомосексуальные отношения среди узников немецких концлагерей наказывались лагерной администрацией очень строго. На лесбийские отношения среди узниц эсэсовцы смотрели более снисходительно. Разве не то же самое происходило в Советском Союзе, где за мужеложство закон предусматривал уголовное наказание, отбывание срока в тюрьме и в исправительно-трудовой колонии (вспомним хотя бы Вадима Козина и Сергея Параджанова), а лесбиянок в худшем случае отправляли в психлечебницы, что тоже было не сладко, но всё же полегче.
...Лагерь Равенсбрюк был осовобождён Красной армией 30 апреля 1945 года и был превращён в советскую военную базу. Дома эсэсовских офицеров заняли советские офицеры с их семьями. Правда, жильё стало похоже на коммуналки, ибо в односемейные дома вселяли по несколько семей советских военнослужащих. Они ушли только в 1994 году, и с тех пор дома стоят пустые.
Только один стал музейным объектом, открытым для туристов. Остальные офицерские дома заколочены, пришли в упадок. Вытянутые, напоминающие рабочие бараки дома для надзирательниц, приведены в порядок и превращены в молодёжную туристскую базу, которая резко контрастирует с мемориальным лагерным комплексом. На лужайках между домами – спортивные площадки, столы и для пикника, стоянки для велосипедов, а на дверях вывешено расписание спортивных и культурных мероприятий.
...В документальном фильме и в материалах музея говрится о том, что нацисты уничтожили около двух миллионов поляков. И, естественно, возникает вопрос: как поляки, настрадавшиеся от нацистов, могли помогать немцам убивать евреев, вместо того, чтобы объединиться для борьбы с общим врагом? Почему поляки не поддержали восставших в гетто евреев Варшавы в апреле-мае 1943 года, а через год оказались в таком же положении во время варшавского восстания, когда не получили поддержки со стороны СССР и других членов антигитлеровской коалиции?
Ещё вопрос, на который я не мог найти ответа: как нацисты могли издеваться над женщинами, над девочками? Ведь не все были рождены садистами, и у них тоже были матери, жёны, сёстры, дочери... Неужели человеческие чувства могут быть подавлены идеологией, партийностью, карьерой и преданностью вождю?
И, наконец, третий вопрос, который возникал у меня во время посещения немецких лагерей: а созданы ли в России мемориалы на месте лагерей в Магадане и в Воркуте, в Соловках и на Колыме, в районе Беломор-канала, Дальстроя и в Акмолинской тюрьме для жён изменников Родины? Есть ли музеи в Крестах, на Лубянке, в Бутырской тюрьме? Может быть, уже есть. Не знаю. Я ведь уехал из Москвы более 40 лет назад.
...В Равенсбрюке я пробыл четыре часа, гораздо меньше, чем в Заксенхаузене, и был чуть ли не единственным визитёром. На обратном пути прошёл три километра до станции Фюрстенберг и там ждал поезда на Берлин полтора часа.
Ни билетной кассы, ни табло с информацией на станции не было. На вокзальчике работало лишь маленькое кафе, где хозяйка не говорила по-английски, и узнать у неё, почему так редко ходят поезда до Берлина, мне не удалось. Видимо, не так много желающих увидеть бывший женский лагерь Равенсбрюк и там попытаться понять: «Как такое могло произойти? Почему?»
Комментарии
Как нацисты могли издеваться над женщинами?
«Как нацисты могли издеваться над женщинами, над девочками? Ведь не все были рождены садистами, и у них тоже были матери, жёны, сёстры, дочери... Неужели человеческие чувства могут быть подавлены идеологией, партийностью, карьерой и преданностью вождю?»
=============================
А разве не то же самое творили «настоящие» коммунисты и социалисты, вертухаи, НКВДешники, хунвейбины и красные кхмеры, бандиты Че Гевары - преданные Сталину, Мао и Пол Поту, в меньшей степени последователи Кастро? Здесь уже писали о фильме А.Л.Ж.И.Р... И разве не понимают нынешние прихлебатели новых либерал-фашистов, к чему ведёт их фразеология и яростные усилия по размыванию основ западного государства в Америке и Европе? В особенности удивляет подобная позиция у выходцев из бывшего Союза...
Добавить комментарий