4 апреля. Несколько дней не записывала, сейчас охвачу прошедшее скопом.
С одной стороны, у нас лично ничего интересного не происходило – вроде бы и слава богу. С другой стороны, это только кажется, что в карантине есть масса свободного времени. Нет.
Про карантин все время надо читать. Во-первых, надо узнавать правительственные указания: какие автобусы отменяются, какие города и районы полностью заблокированы. Например, закрыт религиозный город Бней Брак, где совершенно не желали подчиняться требованиям карантина. Или религиозный город Эльдад, на перекрестке у въезда в который я всегда долго стояла в пробке, возвращаясь вечером от внука. Теперь там не будет никакой пробки, мне было бы удобнее. И хотя теперь я больше к внуку не езжу, мне интересно. На дорогах выставлены посты: проверяют, едешь ли ты по делу или просто так. Если просто так, то штрафуют. Но документов не проверяют. Полицейские объясняют, что, конечно, каждый может наврать, что едет по делу, но в задачу полиции не входит унижать человека, задача – предостеречь.
Во-вторых, надо быть в курсе гигиенических советов: опять же про маски – какие именно нужны, сколько часов они действуют и т.д. Находятся стоматологи, у которых был большой запас масок, они теперь бесплатно делятся ими с нуждающимися, так как теперь носить маски строго обязательно. На Фейсбуке в этой связи остроумно процитировали арию из оперетты И. Кальмана «Мистер Икс»: «Всегда быть в маске судьба моя». Эти слова в моем детстве постоянно раздавалась из радиоточки, а потом – до начала правозащитного движения - смеялись, что это антисоветчики скрывают свое подлинное лицо. Недавно читала, что Е. Евтушенко очень любил Кальмана и, бывая в ресторане «Русский самовар» в Нью-Йорке», просил пианиста исполнить его мелодии. Мне кажется, не случайно он Кальмана любил, наверное, про эту маску вспоминал – с собой ассоциировал.
Дальше в статьях о гигиене идут одноразовые резиновые перчатки – одни пишут, что полезно, другие пишут, что вредно, третьи поясняют, что полезно, но надо уметь их правильно снимать. Руководство по сниманию перчаток наглядно показывается, но не на привычном Ютюбе, а на более изысканном Вимео, и вдруг выясняется, что на моем телефоне нет соответствующего приложения и система моего телефона это приложение не устанавливает. И надо успокоиться и сообразить, что вообще-то не так уж и сложно снять перчатку и без наглядной инструкции, не дотрагиваясь до ее внешней – загрязненной стороны. Про перчатку только ленивый не вспомнит ахматовское «Я на правую руку надела. Перчатку с левой руки», гумилевское «Есть у каждого загадка, Уводящая во тьму, У меня — моя перчатка, И о ней мне вспомнить сладко, И ее до новой встречи не сниму» и шиллеровский сюжет о лицемерной красавице и благородном рыцаре, бесстрашно вернувшем ей перчатку (не только диких зверей, но и заразы не боялся!).
Потом не удерживаешься - и заглядываешь в заманчивый опус о том, что у Израиля есть все шансы стать первой страной, вышедшей из карантина. Вспоминаются, конечно, строчки «А также в области балета мы впереди планеты всей». Оказывается у нас (но может быть, и повсюду, а я просто только про нас знаю) есть уже много сценариев выхода из карантина, разработанных разными ведомствами, включая разведку. Один сценарий по географическому принципу – в таком-то городе начнут работать, а в других еще посидят дома. Другой по возрастному – этот мне особенно не понравился, так как по нему детей первыми выпустят из дому и загонят в школы, а кто-то меня напугал, что вирус может мутировать и дети тоже будут подвержены заражению. В третьем работать будут по неделям – одну неделю одни заражаются, другую – другие, а первые между тем болеют и выздоравливают (или нет). В четвертом - вроде бы два дня работаешь, два дня в карантине сидишь. А что в пятом, я уже забыла. Когда надо будет, освежим в памяти. Понятно, что в Израиле тема выхода из карантина в эти дни особенно популярна, перекликаясь с темой Исхода – об Исходе начинающийся праздник Песах. В этом году запрещено встречать его большой семьей – только с теми, с кем живешь в одном доме, пожалуйста. Сколько каждый год бывало семейных распрей, сколько мужей требовало от жен поехать к его маме, а сколько жен предпочитало своих родителей, и как я обижалась на дочь, что выбор всегда делался в пользу его родителей, потому что традиция им важнее. А теперь все должны в праздник общаться с родственниками с помощью видеобесед. Не верю, конечно, что будут соблюдать – наверняка, большая вспышка заражений последует, хотя даты конца эпидемии постоянно уточняются то учеными, то астрологами.
Но как я опростоволосилась с сообщением, что у нас уже сформировано правительство! Прошу у всех прощения - неуместно забежала вперед. По-прежнему ведутся переговоры.
Забавная (или скорее трагическая) история вышла у нас с министром здравоохранения раввином Яковом Лицманом. У него много недоброжелателей. Многие представители светского населения откровенно не любят религиозных. Другие утверждают, что они якобы ничего против религиозных не имеют, а просто из-за того, что в Израиле очень трудно стать врачом: «Израиль находится на первом месте в мире [опять-опять «в области балета»!] по количеству работающих докторов, получивших образование за границей», во главе отрасли, то есть министром, должен стоять профессионал – врач, а не раввин. Логика не совсем ясна, пусть будет на совести тех, кто так утверждает. В общем кандидатура Лицмана была одним из камней преткновения в переговорах об объединенном правительстве. А тут он возьми да заболей коронавирусом. И свою жену заразил – это ладно, но и весь верхний эшелон власти, кажется, заразил. Представляете, сколько камней в него посыпалось со всех сторон. 38 тысяч подписали петицию с требованием лишить его министерского портфеля, ну и вообще кричат «Ату его!».
У меня есть знакомая – я с ней случайно как-то познакомилась на литературном вечере, где очень любимая мной поэтесса Лена Берсон нас обнадеживала (но она это еще до эпидемии коронавируса написала) стихами:
Что такого в нашей эре
Долгих зим, коротких лет?
Жизни веришь и не веришь.
Смерти веришь?
Смерти нет.
В общем эта знакомая – медицинский физик, я и не знала раньше, что есть такая профессия, - мне объяснила, что раньше она к Лицману хорошо относилась, потому что он не мешал больнице закупать новейшее оборудование и технологии, а ведь это хорошо говорит о министре. Но теперь она в нем разочаровалась, потому что, молясь в миньяне, то есть в общине из не менее десяти взрослых евреев-мужчин, собирающейся для богослужения, он нарушил им же установленные правила карантина и показывал, что не верит в опасность, а так министру не пристало.
Не знаю. Вроде бы его участие в миньяне доказано путем проверки его передвижений по его мобильному телефону. Еще он якобы «нарочно не давал измерить себе температуру перед входом в здание кнессета, заявляя, что ему уже мерили». Это так журналисты пишут, выбором слов подчеркивая вину, хотя если человек просто сказал, что ему уже мерили и у него температура нормальная, - разве это плохо?
Возможно, мои излишние переживания по поводу дела Лицмана вызваны сегодняшней датой – 67 лет назад в СССР были освобождены арестованные по «делу врачей», обвиняемые перед этим в заговоре и убийстве ряда советских лидеров. Помните, например, как паталогоанатома «уличили», что он партийную верхушку трупным ядом мазал? Ой, как легко обвинять, загонять в яму.
5 апреля. Подруга, оказавшаяся в Англии, поправилась. Неизвестно, кашляла ли она в силу бронхита или даже воспаления легких, или это был коронавирус. Анализ не брали, хотя было ей плохо по-настоящему. Очень тяжело.
Она пишет, что у них в Лондоне тоже делают продовольственные заказы, но на дом не привозят, просто в магазине собирают по твоему выбору, а потом самим надо подъезжать и забирать. У нас прямо к входной двери привозят – гораздо лучше. В маленькой стране радуешься, если у нас лучше, чем где-то. Правда, привезли мне этот ящичек в 4.39 утра по нашему времени – очень большие нагрузки, доставку стали делать и по ночам. Я не проснулась, утром вышла – взяла.
Из моркови, щедро положенной в ящик, я сварила супчик – удачно получилось, прилагаю рецепт. В небольшом количестве воды варим морковь, сельдерей, лук репчатый и лук порей. Соль, перец, мускатный орех. Измельчаем блендером, добавляем ложку сливочного масла, в тарелке посыпаем зеленью. Гурманы уверяют, что если морковь предварительно запечь в духовке, то получается гораздо лучше, я поленилась.
И еще подруга пишет, что у них нехватка не только туалетной бумаги, но и муки (на втором слоге ударение) в магазинах нет. Представляете, в Лондоне – в торговой столице мира – нет муки!
У нас, конечно, тоже нет в магазинах муки, что понятно – ведь перед еврейской Пасхой (Песахом) муку (хотя сухая пшеничная мука сама по себе и не является квасным) положено из дома и из магазинов изгонять. Зато у нас дефицит яиц. Каждый год перед Песахом не хватает яиц, потому что все изделия из мацовой муки требуют их большого количества, иначе очень сухо получается. А Песах-то длится долго, в этом году у нас с восьмого до вечера пятнадцатого, так что удивляться не приходится. Непонятно, почему этот взрыв потребления нельзя предусмотреть. Дефицит возникает каждый год, в этом году он составил почти 20 млн яиц. И каждый год держат людей в напряжении, трепят им нервы, заставляя побегать по продовольственным, а иногда купить яйца «с нагрузкой» - берешь коробку яиц, плати еще за бутылку слишком дорогого и от этого залежавшегося на полках оливкого масла (помните, и в СССР так было: банка зеленого горошка, а к нему две банки никому не нужных консервов). В конце всегда с дефицитом успешно справляются. Вот и сейчас СМИ рапортуют, что в ашдодский порт прибыл корабль с грузом яиц из Испании, его «разгрузка производится в ускоренном формате специальными бригадами грузчиков, в порт уже прибыли колонны грузовиков, чтобы доставить яйца в торговые сети». Радостно и романтично: «прибыл корабль» - не что-нибудь, прямо Муза Дальних Странствий.
Нет, я не в том тебе завидую
С такой мучительной обидою,
Что уезжаешь ты и вскоре
На Средиземном будешь море.
И Рим увидишь, и Сицилию,
Места любезные Виргилию,
В благоухающей, лимонной
Трущобе сложишь стих влюбленный.
Я это сам не раз испытывал,
Я солью моря грудь пропитывал,
Над Арно, Данте чтя обычай,
Слагал сонеты Беатриче.
Что до природы мне, до древности,
Когда я полон жгучей ревности,
Ведь ты во всем ее убранстве
Увидел Музу Дальних Странствий.
Ведь для тебя в руках изменницы
В хрустальном кубке нектар пенится,
И огнедышащей беседы
Ты знаешь молнии и бреды.
А я, как некими гигантами,
Торжественными фолиантами
От вольной жизни заперт в нишу,
Её не вижу и не слышу.
(Н. Гумилев «Отъезжающему», 1916)
Добавить комментарий