Голубая мечта композитора Бородина

…но как можно опереться на страну, которая в течение веков пучится и расползается, как кислое тесто, и не видит перед собой других задач?! 

 (Андрей Амальрик,1975.)

Нам нужен шок, простой и верный,

удар по темечку лихой.

 (Булат Окуджава,1991.)

В 1880 году Александр Порфирьевич Бородин сочинил симфоническую миниатюру, которую он назвал «В Средней Азии. Музыкальная картина для оркестра.» Что же увидел композитор, житель северной столицы, в столь далеких от него среднеазиатских степях? Красивый пейзаж? Нет. Красивую мечту. Он изложил ее дважды. Вначале вербально, в кратком предисловии:

В однообразной песчаной степи Средней Азии впервые раздается чуждый ей напев мирной русской песни. Слышится приближающийся топот коней и верблюдов, слышатся заунывные звуки восточного напева. По необозримой пустыне проходит туземный караван, охраняемый русским войском. Доверчиво и безбоязненно совершает он свой длинный путь под охраною русской боевой силы. Караван уходит все дальше и дальше. Мирные напевы русских и туземцев сливаются в одну общую гармонию, отголоски которой долго слышатся в степи и наконец замирают вдали. 

Потом–языком симфонического оркестра. Слушаем: https://youtu.be/ZaO9FBtDzyk 

Премьера «Музыкальной картины» состоялась в Петербурге в апреле того же года под управлением Н. А. Римского-Корсакова. Так в русской музыке запечатлелось реальное историческое событие – присоединение к российской империи новых земель, которые в то время носили название Туркестана. Началось оно в 1860-е годы при императоре Александре Втором и проходило без заметных эксцессов. (Первый бунт против пришествия русских и их политики русификации разразился в Ферганской долине в 1898 году, через 11 лет после смерти Бородина).

Мирный характер расширения российских границ на юго-востоке резко контрастировал с тем, что происходило на Кавказе. «Горцы» (как называли в России народы Кавказа), не пожелали добровольно сливаться с народом Империи в благостной гармонии, мастерски изображенной в симфонической картине Бородина. Там шла кровопролитная война. Не было гармонии и с мятежной Польшей, где то и дело вспыхивали восстания, разгоралась борьба за независимость.

На чьей стороне оказывалось в этих конфликтах российское общество? Неизменно – на стороне Империи. Во время польского восстания 1863 года Александр Иванович Герцен, пораженный реакцией своих сограждан на кровавое подавление польской революции, написал в лондонском «Колоколе»: «Дворянство, литераторы, ученые и даже ученики повально заражены: в их соки и ткани всосался патриотический сифилис». 

Много лет протекло с тех пор. Распались две Империи, русская и советская, но в соках и тканях проживающих в России народов продолжает жить имперский вирус, одно из проявлений которого – страсть к приобретению новых и новых территорий. «Границы России не кончаются нигде!» – провозгласил в ноябре 2016 года новый Самодержец всея Руси. Похоже, что подобным образом настроена значительная часть российского населения. Много ли найдется в стране людей, способных понять и принять то, что прозвучало в стихотворении Булата Окуджавы, написанном им в 1995 году за два года до его кончины. 

Меня удручают размеры страны проживания.

Я с детства, представьте, гордился отчизной такой.

Не знаю, как вам, но теперь мне милей и желаннее

мой дом, мои книги, и мир, и любовь, и покой.

А то ведь послушать: хмельное, орущее, дикое,

одетое в бархат и в золото, в прах и рваньё –

гордится величьем! И всё-таки слово «великое»

относится больше к размерам, чем к сути ее.

Кого еще из русских поэтов посещали подобные чувства и мысли? Кого из них травмировала громадность родного отечества, раскинувшегося на немыслимые 11 временных зон? Не знаю. Не могу припомнить ни одного примера. Наши поэты предпочитали восторгаться бескрайними просторами русской земли, а порой мечтали, чтобы продвинуться дальше, далеко за ее пределы. Например:

Но мы еще дойдем до Ганга,

Но мы еще умрем в боях,

Чтоб от Японии до Англии

Сияла Родина моя.

 (Павел Коган. 1940.)

Так виделись молодому поэту грядущие границы Великой российской коммунистической империи. Аппетиты сегодняшней России выглядят скромнее. Она пытается вернуть под свое крыло одну из республик благополучно скончавшегося СССР. Кремль рассчитывал проглотить Украину за несколько дней, а затем изготовиться к прыжку на другие бывшие республики.

Это была безумная авантюра. Полицейская спецоперация на деле превратилась в крупномасштабную войну, унесшую сотни тысяч жизней с обеих сторон. Парадоксальным образом у России появился реальный шанс избавиться от имперского вируса, излечиться от синдрома географической клептомании. Для этого ей нужно потерпеть полное, тотальное поражение в развязанной ею войне.

Вспомним окуджавский рецепт (приговор?), произнесенный поэтом за два года до ухода из жизни: «Нам нужен шок, простой и верный, удар по темечку лихой.» Чем скорее наступит разгром, тем будет лучше для России, Украины, а также более полусотни поддержавших ее цивилизованных наций. Победа добра над злом должна быть одержана в этом, 2024 году. Эта моя голубая мечта… 

***

Сердечно благодарю Елену Крыжановскую за помощь, оказанную мне при написании этого текста.