"И, если трудный путь мне предстоит,
Вот легкий груз, который мне под силу
С собою взять, чтоб в старости, в болезни,
Быть может- в нищете припоминать
Закат неистовый и полноту
душевных сил, и прелесть милой жизни”.
Анна Ахматова
Вот и пора прощаться с 2024 -м годом. Странно такие цифры произносить, тем более писать. Но я живу, вглядываюсь в настоящее мира, вызывающее тяжелые переживания, с тревогой думаю о будущем и вспоминаю прошлое. Воспоминания уходят далеко-далеко. И касаются они театральных впечатлений, возникших в детстве, в юности, в молодости, в зрелости. Врезавшихся в душу, расцветивших скромную будничную жизнь. Они остались со мной, осветили мою дорогу, иногда очень грустную, и наполнили тем, что можно назвать и называю немеркнущий свет.
Скорее всего, я училась в 4-м классе, когда культпоходом учеников повели в ТЮЗ- знаменитый основанный в Ленинграде Брянцевым театр для детей.
На всю жизнь запомнила название спектакля “Волынщик из Стракониц”. Это была пьеса-сказка драматурга Иозефа К. Тыла. Её почти не помню. По-видимому, герой волынщик был плохой парень. И вслед его дурному поступку прозвучал нежный отважный девичий голос: “Ты еще запомнишь этот день, Шванда!” В этом голосе были горечь обиды, прямота обвинения, отчаяние протеста. Произносила эти слова актриса Людмила Жукова, имя которой отодвинулось, позабылось, когда ТЮЗ возглавил талантливый З. Корогодский, сменивший прежнее руководство и внесший в жизнь репертуар, основанный на других эстетических и этических вкусах. Но я Людмилу Жукову запомнила навсегда. Именно она – светленькая, скромная, пронзительная вызвала мое первое волнение в театре, обожгла своим чувством. О ней я сказала маме и её подруге: “Моя любимая актриса”. На что услышала удивленное моему взрослению: “ У тебя уже есть любимая актриса?” Все происходящее в театре вызывало мою любовь.
И вот теперь, вернувшись после отдыха из благословенного юга в замерзший и заснеженный Бостон, оказавшись в квартире, где по какой-то неисправности не работает отопление и надо ждать, когда его наладят, и когда подряд, как назло, выходит из строя газовая плита, и рабочий, вызванный для починки, просто её отключает потому, что она могла бы взорваться( это значит, со мной и моими кошками), и предстоит прожить три дня (week-end) без возможности согреть или приготовить пищу, я думаю, что сейчас другим людям и животным намного хуже. Надев сапожки, накинув шубейку, помечтав о буржуйке, я вспоминаю.
“Такая любовь” П. Когоута в Большом драматическом театре, знаменитом БДТ. Только, что его возглавил Г.А. Товстоногов. В главной роли Людмила Макарова. Последний эпизод спектакля. Мчится поезд. На ступенях вагона стоит героиня с глазами, полными слез, с отчаянным лицом в ореоле трепещущего на ветру прозрачного шарфика. Затемнение.
Снова свет, поезд мчится. На ступенях вагона никого нет. Только к поручням прилип тот самый шарфик.
Думаю, это был 1957 год. Людмила Макарова, обаятельная, чарующая, временами остро комедийная сыграла много и необычайно красочно на протяжении всей жизни, отданной этому театру. Но мне кажется, равной по силе драматизма роли этой у неё больше не было.
В том же 1957 -м году в БДТ премьера “Горе от ума”. Сергей Юрский – Чацкий. Об этой постановке и о Чацком - С. Юрском написаны тома. Но мое ошеломление помню. Как это получалось? Рассыпанные на поговорки фразы Юрский произносил так, что они звучали словно произнесенные в первый раз. И в финале : “Карету мне, карету”. . И обморок Чацкого. И кому тогда могло прийти в голову, что пушкинский эпиграф к спектаклю: “Черт догадал меня родиться в России с умом и талантом” станет девизом для целого поколения незаурядных современников-зрителей.
В том же году гастроли в Ленинграде Малого театра. Спектакль “Веер леди Уиндермиер” по пьесе Оскара Уайльда. Героиню играет уже покорившая все население страны своей Аксиньей в “Тихом Доне” Элина Быстрицкая. Её нежная красота, лицо мадонны – ничего более соответствующего образу этой леди и представить себе невозможно. И рядом феноменальное мастерство, старая грандиозная школа Малого театра, представленная незаслуженно забытой актрисой старшего поколения. Все и всё отступало, когда на сцену в роли матери героини выходила Дарья Зеркалова. Дело даже не в подаче ею эффектных реплик типа: “Мне всегда 29 . При вечернем освещении.” Она произносила любую фразу так, что за нею появлялась тень Ермоловой с её величием и масштабом.
Богат событиями театра был для меня 1957 год! Открывался “железный” занавес! Гастроли Шекспировского Мемориального театра. На сцене дворца культуры имени Промкооперации, позже переименованного в Дворец Ленсовета, выступали актеры из Англии - представители уникальной театральной традиции.
Я попадаю на “Ромео и Джульетту” с выдающимися актерами – Ричардом Джонсоном и Дороти Тьютон. Минимум декораций, скорее выгородки. Точное следование стилю костюмов эпохи Возрождения. Дороти Тьютон – худышка в платье, расширяющемся ниже груди, и ходит в соответствии с эстетикой эпохи животом (точнее, отсутствием живота) вперед. Непонятно как из её худенького тела вырываются низкие певучие интонации : “O, my Romeo!”
О такой любви в свои 13 лет я понятия не имела. Но сила чувств, бурлившая на сцене, обрушилась на меня, лишив сна в ночь после спектакля. Я своим непроснувшимся инстинктом вдруг почуяла что-то неведомое и прожигающее.
А на спектакль “Идиот” в БДТ в 1957 году родители меня не взяли. Они опасались, что игра И. Смоктуновского, передававшая клинические моменты болезни героя, что тогда свело с ума просвещенных зрителей, слишком травмирует меня. И я увидела эту постановку уже во второй редакции, в начале 60-х годов, когда что-то наиболее трагическое из исполнения актера ушло.
А в начале вспоминаемых мною 60-х состоялся уникальный дебют-дуэт двух совершенно молодых, совершенно неизвестных актрис с большим будущим. На сцене ТЮЗа в постановке “Сотворившая чудо” по пьесе У. Гибсона глухонемую и слепую девочку играла Ольга Волкова, а её гувернантку, очеловечивавшую одичавшего звереныша любовью и терпением, Антонина Шуранова.
Гастроли театра имени Маяковского. Спектакль, поставленный Н. Охлопковым: “Матушка Кураж и её дети”. Знаменитая пьеса Б. Брехта. Матушку Кураж играет мощная трагическая актриса, тоже, увы, несправедливо забытая, Юдифь Глизер. Не забуду её властный низкий голос, которым она говорит немой дочери Катрин - Татьяне Карповой: “ Мать свое дитя всегда поймет”. И Катрин - Карпову помню всю жизнь. Не постигаю, как она, перевесившись через высокий помост, висела головой вниз, лицом к публике, раскачиваясь на белой простыне, простреленная. ” Думаю, 1964 год.
Немного ранее начались уже постановки пьес незабвенного Александра Моисеевича Володина. Я еще учусь в школе. В БДТ Г. Товстоногов ставит “ Пять вечеров”. Зинаида Шарко, острая, характерная - Тамара. И её последние слова Ильину-Е. Копеляну: “Только бы не было войны”.
В настоящее время при постановке этой пьесы в одном из театров РФ эту фразу убрали. Как говорится, no comment.
Театр имени Ленинского комсомола. Пьеса А. М. Володина “С любимыми не расставайтесь”. Лариса Малеванная кричит в зал надрывно, пробирая до дрожи: “Я скучаю по тебе, Митя!” Думаю это уже финал 60- х годов. Возможно, я уже студентка театроведческого факультета ЛГИТМиКа.
Театр имени Ленсовета- “Варшавская мелодия” Л. Зорина. Алиса Фрейндлих - Гелена произносит: “И когда моя подруга выходит на улицу с желтой звездой, это тоже 20-й век!”
Гастроли греческого театра. Голос Аспазии Папатанасиу - Медеи. Такой силы и такого органного тембра он был единственным в мире. Страдание переходило в вопль, и в этом вопле было величие страсти. Думаю, 1965 год.
“Три сестры” в БДТ. В огненно-красном платье рыдает Маша - Татьяна Доронина, прощается с тем лучом, который засиял перед ней в любви к Вершинину. ”У Лукоморья дуб зеленый. дуб зеленый, кот зеленый, я путаю”. И задыхается. Она была прекрасна! Она воплотила трагедию любви и жизни. Век не забуду!
А в опере моей любовью стала певица с инструментально окрашенным меццо-сопрано, похожим на альт, и с талантом большой драматической актрисы. В исполнении незабвенной Ирины Богачевой – солистки театра оперы и балета имени Кирова, народной артистки Советского Союза я услышала весь мировой оперный репертуар. Амнерис, Кармен, Любаша. Но и Екатерина в опере А. Петрова “ Петр Первый”. И сверкает в моей памяти её голос и стать в “Хованщине”, её Марфа! Когда только она появлялась на сцене, от неё исходили токи непреклонности, убежденного старообрядчества. Начиналась ария “Силы потайные!” Призыв, магия, колдовство и власть!
А потом поездки в Москву. Я еще успела застать Веру Марецкую на сцене театра имени Моссовета. В спектакле “Орфей спускается в ад” по пьесе Т. Уильямса она играла героиню, которой уже нечего было ждать от жизни до того, как появляется тот, кого именуют Орфей. Приходит поздняя любовь и внезапная надежда. Зарождение новой жизни. И великолепный голос актрисы потрясенно произносит фразу, оставшуюся звучать в моих ушах поныне: “Я думала, что я бесплодное дерево, а я могу плодоносить”.
“Петербургские сновидения” в постановке Ю. Завадского в этом же театре. Ирина Карташова играет Катерину Ивановну. С колоссальной душевной силой проводит она сцену последнего монолога и смерти своей героини. “Изъездилась кляча. ” Такой драматической роли мне кажется у этой замечательной актрисы больше не было. А впоследствии я увидела в этой роли на сцене театра на Таганке Зинаиду Славину- истинную трагическую актрису, несущую тему социального протеста. И сколько еще спектаклей в студенческой юности я смотрела в театре на Таганке, стоя на галерке, где и в обморок не упадешь потому, что люди набиваются туда так, что каждый стоит вплотную друг к другу.
И какой репертуар! Какие актеры! Владимир Высоцкий - Галилео Галилей, умный, сильный и выбравший примирение с жизнью вместо подвига с собственной гибелью.
Владимир Высоцкий – Хлопуша. Вот он полуобнаженный стоит на помосте сцены и хрипит: “Пропустите, пропустите меня к нему, я хочу видеть этого человека!” И летит вниз к краю сцены, но там его не подпускают люди, стоящие с цепями, и он бьется об эти цепи, и отлетает вверх, и снова летит вниз трижды.
Владимир Высоцкий – Свидригайлов. Вот мука, и заковыка, и вина, и обреченность.
И вот его вершина - Гамлет.
Не верьте, что актеры в труппе театра на Таганке были не так уж талантливы. Талантливы были все! Но дар актерский раскрывается еще, когда обстоятельства счастливо сходятся. Прекрасна, изысканна аристократичная Алла Демидова. И исполнена неистового огня, взрыва страстей, полыхания гнева Зинаида Славина! Незабвенная, загорающаяся так, что у зрителей мурашки бежали по коже. С низким взметнувшимся в порыве голосом. К нему относимы могут быть строки И. Бродского: “ Услышим её контральто с нотками чертовщины”. Актриса с тем горящим лицом, к которому можно отнести строки из того же стихотворения : “ Здравствуй, трагедия! Давно тебя не видали. Привет, оборотная сторона медали”.
Спектакль в театре Российской армии “Дама с камелиями”. Маргариту Готье играет Ирина Демина. Театральная Москва знала её главным образом по незаурядно сыгранным театральным ролям. Какая сила любви в её Маргарите! Такая ломает человека, скручивает в бараний рог, бросает под колеса поездов, выбрасывает из окон высоких домов, заставляет принимать яд. Когда Маргарита Ирины Деминой в пышном бальном платье произносила имя возлюбленного, зовя его, “Арман”, что-то было в её прежде нежном и спокойном голосе такое, от чего болью сжималось мое сердце, слезы лились непроизвольно, и понять силу воздействия актрисы и сейчас невозможно.
Захотелось передышки. Воспоминания захлестывают меня. Но какая передышка???
Балет “Анюта” на музыку В. Гаврилина в Большом в Москве с уникальными Катей и Володей, как их – выдающихся солистов Екатерину Максимову и Владимира Васильева с любовью называла вся театральная Москва. Какая была Катя! Какой точный и трогательный, и беспощадный по-чеховски образ Анны на шее создавала незабвенная Катя.
А какой Владимир Атлантов в партии Отелло на сцене Большого театра! Какой Хозе!
Не знаю у кого еще могло так звучать, как у него: “У нас ведь было счастье!”
Я уже годы живу в Москве. Я не пропускаю премьеры. Театр Ленком. Пьеса А. Чехова “Иванов”. Сарру играет Инна Чурикова. В момент, когда Иванов наносит ей оскорбление, у неё словно к горлу поднимается почти рвота. Непереносимость услышанного. На сцене МХАТа Сарру играет Екатерина Васильева. Её реакция иная. Кажется, что у неё темнеет в глазах, рушится весь мир. И у обеих сила переживания и потрясения такая острая, что вызывает ответный вскрик у зрителя.
Я с признательностью и любовью слежу за постановками режиссера Камы Гинкаса, с которым счастлива быть в друзьях с юности. Это 80-е годы прошлого века. О них говорят: далекие. Как странно. Мне все близко и памятно. В филиале театра имени Маяковского он ставит пьесу, точнее, превращенный в пьесу киносценарий А. Володина “Блондинка” (Не путать с названием и сюжетом фильма “Блондинка за углом”). Ирина Розанова в роли героини, любовь которой буквально испепеляет её, а надежда на счастье оказывается жестоко обманута. Как сильно, как глубоко, как драматично играла Ирина Розанова. Как сумела пережить и передать чувства своей героини. На разрыв сердца.
Вспоминаю Ольгу Яковлеву не только как Наталью Петровну в “Месяце в деревне” по И. С. Тургеневу в постановке А. Эфроса, но и как Эльмиру в “Дон Жуане”. Но засела в моей душе еще одна её героиня – Альма из пьесы Т. Уильямса “Лето и дым”. Попытка героини обойти судьбу не удалась. Её целомудрие и гордость обречены на равнодушие и насмешку. А отказ от них как жест отчаяния ведет к краху. И как интересен и точен в воплощении своего персонажа был её партнер Владимир Качан.
Конечно, в моей памяти живут еще очень многие эпизоды из разных спектаклей, разных лет. Это сейчас я коснулась тех, что всплыли внезапно. Они из прошлого, из того театра в России, которому поклонялась и была предана. Были ли у меня столь сильные впечатления за 30 лет жизни в Америке? Не буду сравнивать, но сильные впечатления были.
Я любила Американский Репертуарный Театр в Кембридже. Был период, когда там ставили драматические спектакли выдающиеся режиссеры. Заняты были в спектаклях высокопрофессиональные актеры. В репертуаре были пьесы выдающихся драматургов.
И в них были также незабываемые мгновенья. Прекрасно передала ужас и безвыходность ситуации матушки Кураж, когда ей на опознание принесли тело сына, актриса Кэрен МакДоналд. Признать, что это её сын нельзя, это может погубить их с Катрин, но как вынести и отказаться? И я помню застывший ужас в голубых глазах актрисы и отрицательное качание головой. Да, эпизоды с волнующей актерской игрой еще были. Но в западном театре чаще у меня вызывает восхищение отделка, шлифовка, мастерство, демонстрируемое в роли, чем нутряное изводящее, жгучее чувство, выплескивающееся в игре актеров русской школы. Тут и встает разграничение на школу переживания и школу представления. И я могу воздавать должное мастерам школы представления, но любить – только артистов школы переживания.
Многих актеров, из тех, кого я так сильно любила, уже нет в живых. Но я слышу их голоса, вижу их лица. Они прекрасны.
Да! Почему я написала, что любила, а не люблю АРТ? Потому, что теперь это другой театр под другим руководством. У него неизменно кассовый успех. И аншлаги. Но репертуар составляют главным образом мюзиклы. Мюзиклы я люблю тоже. Но этот жанр существует по другим законам. Драматических спектаклей теперь больше в театре Хантингтон. К чести этого театра он занимает высоко гуманную позицию в выборе репертуара по вопросам, волнующим русскоязычное эмигрантское население. И об этом я попытаюсь рассказать отдельно.
Я рада, что так вышло, что вместо предновогодней суеты, я ,закутавшись, сижу дома и вспоминаю. От этих воспоминаний оживает и согревается моя душа. Да, конечно, театр – это всегда иллюзии. Но никогда – подмена пустотой. Повернувшись другой стороной, другой стороной медали иллюзии обжигают истинами. Поэтому я и думаю, да, этот немеркнущий свет всегда со мной.
Комментарии
Немеркнувший свет
Спасибо, Алла, за Ваш прекрасный очерк о том Театре, который мы, коллеги по театроведению, могли называть когда-то с заглавной буквы. Я знал сына Людмилы Жуковой Алешу Горячева, который поступил на актерский первый курс к проф.Зону и нелепо погиб..Его однокурсники каждый год встречались дома у Жуковой в память о Лешке...И Алиса, с которой мы ездили на трамвае в институт. И Сережа Юрский, наши отцы были много лет знакомы, и Тоня Шуранова, скромнейшая и застенчивая красавица,сыгравшая у Бондарчука княжну Марью...И "Пять вечеров", "Идиот", "Такая любовь" - все видел во время моей театроведческой практики в БДТ...Добрые отношения с А.М.Володиным на репетициях его !Пяти вечеров", общение с З. Шарко и Е.Копеляном... Спасибо!Столько напомнили мне из моего студенческого времени...
Большое спасибо, дорогой Саша
Большое спасибо, дорогой Саша, за Ваш отклик. Мне отрадно, что называемые мною имена дороги и другим людям. А вот о судьбе и о самом Алеше Горячеве, я не знала. Бедная Людмила Жукова. Что может быть тяжелее, чем потеря своего ребенка... У всех актеров на самом деле в личной жизни много горя. Поэтому такой дар передать страдание на сцене. Поэтому такая душевная чуткость.
Добавить комментарий