На водосборах Ойкумены. В продолжение темы

Иордан в те времена уже впадал в озеро Киннерет и их названия не изменялись.

А на противоположном краю древней Ойкумены протекал Борисфен, нынешний Днепр.

Виктор Фет. «Реки»

Откликаюсь на призыв редактора «Чайки» Ирины Чайковской продолжить шутливые послания двух ученых и поэтов - Виктора Фета и Анатолия Либермана: биолога, систематика-энтомолога и системного культуролога и этимолога*. В центре послания Фета «игра с этимологией географических названий», цепи ассоциаций с пояснением их сокрытых подтекстов.

«Я вырос на берегах Оби, Либерман - на берегах Невы», - этот простейший факт, пишет Фет, «уводит нас в бездонную ностратическую глубину. Ведь финно-угорское «ва» и индоевропейское «об» разошлись от общего предка в незапамятные времена». Фет усмат- тривает и другой финно-угорский эквивалент воды – «га», отсюда река Волга. Заманчиво.

Возникает невольная поэтическая ассоциация из строк пушкинского Онегина.

Фет Виктор, давний мой приятель, родился на брегах Оби - Весьма далеко от Невы, где может быть, родились вы, Журнала «Чайка» почитатель.

Лингвистическая уникальность скорпионов

Сцепление двух гидронимов мне тоже близко. Я родился на брегах Невы, а затем 25 лет прожил на берегах Оби в Академгородке. Там мы познакомились с Виктором Фетом.

Уже в студенчестве Фет сочинял веселые стихи и скетчи. Но никто не мог предположить, что он станет мировым знатоком скорпионов, живущих в полупустынях и пустынях Евразии. Почему именно скорпионы пленили его сердце? А не жуки, пауки, стрекозы или прекраснокрылые бабочки? Да еще такие зверюшки, как хвостокол - скорпион с ядовитым жалом на кончике хвоста. Один из возможных ответов – в лингвистике.

Есть упоение в бою, а есть радость лингво-забав в форме анаграмм. Когда после перестановки букв в одном слове неожиданно возникает новое слово, другое по смыслу. Подобно мутации замены оснований в линейной цепи ДНК. О Марине Цветаевой сказано, что она была натурой увлекающейся, могла попадать под влияние, но не позволяла себе виляние. Переставлены всего две выделенные буквы, но как изменился смысл.

Набоков в особенности любил подобные лингво-забавы. В «Аде» есть сотворенная им занятная анаграммная цепочка: scient – insect – incest –nicest. Научные занятия Набокова (scient) по систематике бабочек (insect) гармонично (nicest) ) сочетались с его художественным творчеством. «Знанием умноженная любовь: отверстые зеницы».

Лексема «скорпион» привлекательна во многих отношениях. Прежде всего, все пять согласных букв слова можно ранжировать в их алфавитном порядке: к—н—п—р—с. Второе, как я заметил, налицо анаграмма скорпион – опросник. Не провидение ли вело Фета, ставшего профессором университета с обычными опросами - опросниками студентов. И наконец, бывают странные сближения (Пушкин), - редкий случай сходства в написании и даже звучании слова в английском и русском языках: скорпион – scorpion. Подобного нет для всех других насекомых: жук – beetle, бабочка- butterfly, гусеница – caterpillar, а паук – spider. Возможно, эти лингво-черты интуитивно привлекли поэта.

Недаром мэтр лингвистики Анатолий Либерман в ответном послании акцентирует лингвистичную уникальность скорпионов:

Мы мастера в своей каменоломне

Живут под скорпионами слова

Плещут волны Флегетона

Послание Фета начинается макабрическим гидронимом: «текут сквозь нас» Стикс, Лета и Ахерон - три реки подземного царства. И есть еще две - Коцит и Флегетон. Невольно вспоминается известный пушкинский стих. Восполню весь набор рек Тартара в их рифмо-единстве с остроколым скорпионом.

Плещут волны Флегетона Своды Тартара дрожат, Вдоль Коцита, Ахерона Хвостокола скорпиона К голым нимфам быстро мчат.

Мчатся, облаком одеты, Сквозь зеленые луГА, К Борисфену, мимо Леты, Мимо Стикса, где ВолГА.

Называя мифические древнегреческие названия рек Тартара, Фет комментирует: уже в те времена, река Иордан впадала в озеро Киннерет, и их названия не менялись. И тут вдруг у меня воскурилось: да ведь библейский Киннерет — это же почти полная анаграмма современного слова Интернет (лишь одну букву в конце слова надо сменить на т). Поразительное лингвистическое сцепление библейского и нынешнего времени.

Детство Виктора Фета и творчество Самуила Маршака

От темного царства Тартара поэт восходит к своему светлому детству, к четырем белым томикам Самуила Яковлевича Маршака. Он «приобщил меня к поэзии... воспитал каждой своей строкой». В моей библиотеке тоже были эти замечательные четыре томика.

Отвлечение - интертекст. Самуил Маршак писал не только детские стихи. В его многолетнем творчестве - переводы Шекспира, Роберта Бернса и Уильима Блейка. Но также и переводы побасенок, смешных присказок из разных стран. В особенности лимериков, которые поэт хорошо знал. В молодости он жил два года в Англии и посещал лекции в Лондонском университете. В публикациях поэта при его жизни лимерики были названы эпиграммами (влияние времени). Передо мной тоненькая книжечка сатиры и юмора Маршака 1957 г, издательство «Огонек». Такие книжечки выпускались тогда огромными тиражами. В разделе эпиграмм одна из них особенно позабавила меня.

Исходно это был лимерик с таким озорным текстом:

There was a young lady of Starky Who had an affair with a darkie. The results of their sins Were quadruplets, not twins: One black and two white and one khaki!

Здесьь говорится о греховной связи молодой леди с цветным партнером, после чего родилась четверня; но не близнецы, а четверо детей: черный, два белых и хаки.

Переводу лимерика Маршак дал необычное название «Наследственность по Менделю»:

В наследственность верит не всякий, Но белая, бывшая в браке. С одним из цветных, Родила шестерых: И белых, и черных, и хаки.

Был 1957 год, еще сохранялось полное господство в биологии Лысенко и его «теорий», поносивших имя и законы Менделя («менделизм-морганизм»). До падения Лысенко после снятия Хрущева в 1964 г. оставалось 7 лет. И вдруг такое название с правильным по существу описанием закона Менделя о расщеплении признаков в потомстве гибридов. Маршак сумел позитивно назвать имя Менделя и суть его закона лишь под покровом юмора. Ниже мой вариант перевода лимерика, где в оригинале нет слова брак, но affair:

Мулату в цилиндре и фраке Она отдалась в полном мраке. От этого пенделя Наследство по Менделю: Два белых, и черный, и хаки!

Тайна родословной и поэзии молодого Самуила Маршака

В конце 2024 года опубликовано интересное интервью с внуком Самуила Маршака Алексеем Сперанским (multi-focal.log ) Он археолог по призванию, историк и гуманитарий в высоком смысле. Алексей рассказал, что корни семьи уходят в семнадцатый век. Фамилия Маршак произошла от звания и имени ученого талмудиста того времени Аарона-Шмуэля бен Исроэла Кайдановера. Самуил Яковлевич знал иврит и с юных лет чувствовал свою причастность к еврейскому народу. В 1911 г. он с группой сионистской молодежи поехал в Палестину как корреспондент «Всеобщей газеты». Затем написал цикл романтических стихов о своих впечатлениях. В советское время они никогда не издавались и не упоминались. Это было опасной тайной (dzen.ru 3мая 2018). Вот лишь некоторые строки из цикла 1912 г. (a.kras.cc):

- По горной царственной дороге / Вхожу в родной Иерусалим / И на святом его пороге / Стою, смущен и недвижим.

- Мы жили лагерем – в палатке / Кольцом холмов окружены. / Кусты сухие, в беспорядке / Курились, зноем сожжены... Теперь там нужен труд Самсонов! / С утра до поздней темноты / Там гонят змей и скорпионов, /Сдвигают камни, жгут кусты...

Вот где состоялась желанная в данном контексте встреча со скорпионами.

Про то и «Про это»

«Виктору Фету, энтомологу и поэту, от этимолога про то и про это». Так назвал свое ответное послание Анатолий Либерман. Забавный курьез. «Про это» - называлась в 1997-2000 г. на телеканале НТВ серия популярных передач (ток-шоу) о любви и сексе. Вела его журналистка Елена Ханга. Конечно, Либерман не это имел в виду.

В двух недавних лекциях (интеллектуальный интернет клубе Игоря.Манделя IntLex) Анатолий Либерман рассказал об удивительном явлении перехода от Средневековья к Возрождению. Переход оказался связан с обретением чувства юмора. Примитивный цирковой, физиологический смех раньше был, но вот шуток не было.

Не было отвлеченных шуток и даже слова «остроумие». Возрождение началось с открытием перспективы в человеческом сознании в литературе и в живописи. Но вот парадокс - в античности юмор бытовал, особенно в области любовной и эротической поэзии. Наука страсти нежной, которую воспел Назон. Пушкин имел в виду книгу Публия Овидия Назона «Искусство любви».

В 2009 г. в Иерусалиме вышел сборник избранных стихов древнеримских поэтов «Античная эротическая поэзия. Алексей Сперанский (мой друг, со времен Академгородка) прислал мне эту книгу. Он - автор вступительной статьи и один из составителей.

В кратком предисловии к серии эпиграмм Марка Валерия Марциала (ок.40 г-ок. 102 г. н.э) сказано: «Они отличались тонким юмором, совершенством языка, отточенностью слога, большой фантазией, блистательной игрой слов». Остроумие в его современном понимании в древнем Риме было распространено. Процитирую одну из эпиграмм Марциала из данного сборника - несомненное свидетельство древнеримского юмора:

Если хвалю я лицо и в восторге от ручек и ножек, Галла, то ты говоришь: «Голой я лучше еще». Но никогда ты со мной не желаешь отправиться в баню. Или боишься, что там я не понравлюсь тебе?

Загадка Дуаба

Привожу финальные рифмы послания Фета:

- Пусть там, под аркою Генштаба, остались мертвые слова – течет небесная Нева долиной нового Дуаба.

Здесь есть слабая надежда на выход из подземного царства, с его мертвыми словами, к «небесной Неве» и долине неведомого Дуаба. Последнее слово загадочно. Слово «Дуаб» никто не знает, - признается автор. В его обширном комментарии к стиху приведены географические доводы: Дуаб - название еще одного Двуречья, пространства между двумя великими реками Туркестана - Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи.

Но поэт приглашает читателей и «к небольшому этимологическому исследованию». Ведь «двуречье» можно понимать как производное от слова «речь». Это зацепка. Не имеем ли мы в слове «Дуаб» дело с мифическим символом, подобным пушкинскому древу Анчар? Анчар как источник злого начала, по одной вероятной лингвистической гипотезе, возник из анаграммы ненавистного для Пушкина слова «саранча» (поэт, вопреки его воле, был послан зафиксировать нашествие саранчи).

 Не может ли ДУАБ быть анаграммой второго слова известной индоевропейской идиомы «дать ДУБА»? Нет ли тут анаграмного призыва «дать дуба» макабрической реальности Генштаба?

*https://www.chayka.org/node/15890 Ответ Анатолия Либермана на стихотворное послание Виктора Фета ( ред. )