Скоропостижная смерть Геннадия Крочика воспринимается как личная трагедия не только его родными, но и авторами его журнала, а также многими верными читателями «Чайки». Я всемерно благодарен Геннадию за то, что он возродил мой интерес к журналистике, всячески способствуя моему сотрудничеству с его изданием, которое стало для меня родным. Я понимаю, что с его смертью потерял не только издателя, но и друга. Фактически последняя книга, над изданием которой он работал, была посвящена моим очеркам, ранее им опубликованным в «Чайке». Мы с ним обсуждали мельчайшие детали этой публикации и я не переставал удивляться тому, как много времени он уделял мне и соответственно всем своим авторам, поражаться его невероятной трудоспособности и энергии. Геннадий горячо любил свое дело и работал, не жалея себя, в любое время дня, просил не стесняться и звонить ему даже в воскресенье. Он был уникальным редактором в том смысле, что гармонично сочетал в себе опыт прекрасного литератора и полиграфические навыки, в тонкости разбирался в компьютерах и фотосъемке. Другими словами, Геннадий был личностью разносторонней – и лириком и физиком в буквальном смысле. Все иллюстрации и фотографии он помещал в журнал сам, делая его красочным и привлекательным. Он был в высшей степени пунктуальным и надежным человеком: отвечал на любое письмо или звонок без всякого промедления, скрупулезно выполнял любую просьбу или пожелание, связанное со статьей. Не забуду вечер, посвященный десятилетию со дня основания журнала. Геннадий старался сромно держаться в тени, предоставляя слово своим постоянным авторам, но в заключении пеореполненный зал овацией выразил ему свою благодарность. Очень хочется надеяться, что его дело будет продолжено, хотя, конечно, найти подвижника, способного сохранить славные традиции «Чайки», основанные Геннадием, чрезвычайно трудно.
Грустное известие. Меня с Геной – а мы были с ним на «ты» – связывали чуть ли двадцать лет совместной работы. Сначала в «Вестнике», потом «Чайке». В самые плодотворные годы я сотрудничал с полудюжиной русско-американских изданий по всей стране. Отношения с издателями и главными редакторами складывались по-разному. Большей частью, сносно. Этому способствовала география моего проживания вдали от мегаполисов и журналистского начальства. Но самой беспроблемной была работа с Геной Крочиком. Он, как никто другой, был на равных с авторами. Как никто другой, относился к ним с уважением. Как никто, ценил своих авторов и сохранял с ними практически «пожизненный контракт». Если журналист попадал в обойму «Чайки», это был знаком качества. Загляните на авторскую страничку журнала – лучшие имена русско-американской журналистики. Лишь один автор никогда не значился в этом списке. Только недавно я узнал, что Гена в каждом номере давал свои материалы, но под псевдонимами. Наверное, самой определяющей чертой Гены была скромность. Он не считал себя журналистом, прежде всего менеджером, хотя в журналистике понимал и разбирался не хуже нас. Он никогда не рассказывал о своем научном и диссидентском прошлом. Личное «я» для Гены было всегда на заднем плане. Я помню, в каких муках рождалась «Чайка», и сколько крови она стоила своему создателю. Гена с полным правом мог сказать – «Чайка» – это я». Дай Бог, чтобы она и дальше продолжила свой полет.
Пухом тебе земля, Гена!
Ты был классным парнем!
Виктор Родионов, Кентукки
Gennady_Krochik_frame.jpg
Он был полон творческих планов, новых, увы, оставшихся нереализованными проектов. Геннадий жил своим журналом, вникал в каждую строчку, каждое слово. Все сам тщательно проверял по источникам, хоть и совсем не обязан был, как редактор, отвечать за достоверность помещаемых им материалов.
Он был... (как трудно привыкать к слову «был») высокообразованным и разносторонним человеком с широким спектром интересов, казалось бы никак между собой не состыкуемых: физик по специальности, что подразумевает строго научное, «атеистическое» мышление, и мистик до мозга костей, прекрасно разбиравшийся во всех эзотерических тонкостях. А самое главное – он был очень человечный человек. Уверена, многим из нас будет долго еще не хватать не только его детища - журнала «Чайка», но и его самого.
Самые искренние соболезнования семье Геннадия Крочика и всем читателям созданного им журнала «Чайка».
Тяжко скорблю о потере друга - Геннадия Крочика. Он был один из тех, на ком стояла русская культура. Можно сказать, что он был праведник, и его прощальная, перед смертью, улыбка - тому свидетельство. Мне тоже осталось недолго, я буду помнить его до конца.
Юлия Добровольская, друг и автор журнала, профессор, Милан, Италия
Двенадцать лет сотрудничества с Геннадием Крочиком сформировали во мне его «идеальный портрет». Почему идеальный? Да потому что был он человеком весьма закрытым, о себе предпочитал не говорить.
Но о человеке мы узнаем по делам его. Геннадий был фанатиком журнала. Он делал его один – начиная с обложки (где только находил он этих несравненных красавиц? Этих танцоров? Этих победителей-спортсменов? ) и кончая анекдотами на последней странице. Новостной отдел тоже делал он сам. Долгое время я помогала ему его редактировать.
Ни один материал Геннадий не давал в печать, не прочитав его многократно. Не раз он задавал мне вопрос по моим текстам, которые были уже сверстаны. Он хотел убедиться, что ничего не перепутано, что именно то и так я хотела сказать. Этим он сильно отличался от некоторых своих коллег, для которых ошибка – орфографическая, грамматическая, фактическая – ничего не значит. Подумаешь!
Этого «подумаешь!» ни разу не слышала от Геннадия. Помогая ему править тексты, видела, что ему важна каждая запятая и каждая точка и что неправильно сконструированная фраза доставляет ему такое же эстетическое мучение, как и мне.
. . .
На языке вертятся слова: подвижник, энтузиаст, фанатик журнала...
Юлия Добровольская, итальянистка и переводчица, чьи статьи много лет назад я принесла в ЧАЙКУ, после чего она стала ее постоянным автором, называет Геннадия «праведником». Это высокое слово. Но Юлии Абрамовне я доверяю, у нее есть чутье.
Дорогой Геннадий, я верю, что наши слова и мысли о Вас долетят до Вашего нового убежища, как волны, которые достигают песчаного берега.
Они долетят до Вас - как морская чайка, чей путь пролегает над самыми недоступными просторами океана.
Ирина Чайковская. Читайте полный отклик в блоге Ирины Чайковской
Просьба передать глубокие соболезнования всем близким Гены. Он был в непростом положении между Сциллой и Харибдой, но делал все возможное, чтобы не нарушать неписаных, но все-таки еше существующиъ правил порядочности. Я надеюсь, что его дело перейдет в такие же достойные руки.
Так бывает часто: когда человек уходит, его голос вспоминается до мельчайших интонаций. Вот и я сейчас, еще не придя в себя после трагической новости, абсолютно вживую слышу голос Гены Крочика - мягкий голос стеснительного интеллигента. Эрудит, ренессансная личность и совершенный, на мой взгляд, гений компьютерного дизайна и верстки, редактор американского русскоязычного журнала "Чайка" Геннадий Крочик являл собою редкий образец скромности. Он никогда не разговаривал с авторами властно, с хозяйской интонацией - всегда проявлял неподдельное уважение и такт.
Не будучи литератором по первоначальному образованию, Гена удивительным образом понимал, что такое литературно-художественный журнал. Материалы к публикации принимал только оригинальные, отбирал их жестко, автору, простодушно желающему в первую очередь полюбоваться собой, вежливо отказывал. Он точно знал, что аудитории нужны материалы, которые хочется читать, издание, которое хочется взять в руки! Простая истина - и тяжкая пахота: на этом поле он был практически один. Собственными силами издавать в Америке русскоязычный журнал - такому безумству храброго я дивилась более десяти лет.
Древний источник гласит: "Где много жизни - там много смерти". Но опять неготовность к потере - а потеря эта огромная и страшная. И опять отчаяние: ну, почему мы друг у друга так не навсегда...
Память о Гене Крочике да будет благословенна.
Соболезную родным и близким. Скорблю. Это невосполнимая потеря для всех нас, читателей и авторов журнала, для русского мира Америки.
Какой-то особой болью отозвалось в душе известие о кончине редактора журнала "Чайка" Геннадия Кручика. Не зная об этом, вернулся из Беларуси и Украины, написал ему письмо и послал статью. Получил ответ от вебмастера: "У журнала печальная новость". Никогда с Геннадием не встречался, коротко переписывался, говорил по телефону. Мои рассказы и эссе, публикуемые в "Чайке" приносили радость. Мне о нём нежно и уважительно говорил Евгений Евтушенко. Узнал я об этом, и как будто что-то оторвалось во мне, один из тех канатов, который привязывал меня к жизни. Геннадий был чуток на духовное, мистическое, необычно интеллигентен и тактичен. В общем, уходят те, кто были капитанами на маленьких корабликах русскоязычных культурных журналов,плывущих по бушующему морю жизни, кто умел ладить с нелёгкой командой авторов, кто служил российскому искусству, литературе, людям, и Богу.
До свиданья, Геннадий! Спасибо вам за жизнь. До встречи в небесах!
Теперь, когда Гена нас покинул, стало особенно ясно, какая это была значительная личность. Не то чтобы мы и раньше об этом не догадывались - но его удивительная скромность потихоньку отстраняла любую попытку похвалы. Все мы видели, как истово и неустанно он работал – с увлечением и с удовольствием, словно нет на свете ничего легче. А ведь за этим стоял колоссальный, немыслимый труд, которым был создан и жил замечательный журнал.
Гена обладал не только талантом и вкусом фотохудожника и редактора – у него был безукоризненный моральный компас. Человек редкой душевной чистоты, он был и на редкость терпим. Он мог огорчаться, но за двадцать лет нашего сотрудничества я не помню, чтобы он на кого-то разгневался. Но когда приходилось отстаивать свои права, он боролся – упорно, не теряя ни самообладания, ни веры в справедливость.
Многих из нас с его уходом настигло тяжкое чувство невосполнимой пустоты. Когда боль делишь с другими, она не становится меньше. Но, разделяя ее с родными Гены, которых он так сильно и преданно любил, я низко им кланяюсь и шлю свое преклонение перед его светлой памятью.
Выражаю редакции "Чайки" своё соболезнование. Я хорошо помню, какое участие в моих литературных работах принимал участие Геннадий. И лучшим памятником ему - издание "Чайка".
Дорогие коллеги, сотрудники и авторы замечательного журнала "Чайка"!
Не можем поверить в уход Геннадия - это так неожиданно и так несправедливо. Глубоко сочувствуем вашему горю и выражаем соболезнования семье Геннадия. Надеемся, что созданный им журнал благополучно переживет это трудное время, что наша любимая "Чайка" вновь расправит крылья и продолжит свой высокий полет.
С уважением и наилучшими пожеланиями,
коллектив газеты "Панорама" и Panorama Media Group
В народе принято говорить: «Незаменимых (людей) нет»…. Неправда! Есть! После ухода из жизни главного редактора «Чайки» Геннадия Крочика Надежда Кожевникова написала: «Там, где (был) оностанется ДЫРА». Правильней не скажешь, ибо – ДЫРА, это значит НАВСЕГДА. Такое может повергнуть в шок, в котором я сейчас и пребываю...
. . .
Да будет земля пухом этому замечательному человеку! Он навсегда останется в памяти тысяч читателей.
Людмила Шропшайр-Русакова Читайте полный отклик в статье Памяти Геннадия
Сегодня зашла на сайт и увидела некролог, по поводу ухода из жизни Геннадия! Очень жаль, что Геннадий Крочик, главный редактор журнала Чайка и главный редактор русского портала Русский Вашингтон-Балтимор так рано ушел от нас. Он запомнился мне как очень скромный человек и очень знающий свое дело редактор, очень преданный своему делу. Он всегда помогал мне в работе и быстро ставил мои материалы на вебсайт. Его журнал Чайка - самый любимый и читаемый журнал в Америке среди русскоязычного населения! Передаем самые искренние соболезнования родным и близким Геннадия и пусть земля ему будет пухом!
Память о нем навсегда останется в наших сердцах!
Ольга Криченко
Искренние соболезнования родным и близким Геннадия. Я не была знакома с ним лично, но мы несколько раз общались по телефону и письменно. Геннадий всегда охотно позволял перепечатывать интересующие меня материалы в нашу газету, помогал советами, когда мы только начинали. Его журнал стал образцом хорошего вкуса среди иммигрантской прессы. Светлая память.
София Гринблат, Главный редактор газеты «Наш Техас»
Пришла печальная весть – умер Геннадий Крочик.
Я с ним познакомился где-то в 1998 г., когда пришёл в Балтиморе в редакцию журнала «Вестник» познакомиться. И первым, кто мне там встретился, был Геннадий. Он спросил меня: «Можете попеть для Владимира Блока: он очень любит и знает русскую поэзии». Тяжелобольного Владимира долго готовили для нашей удивительнейшей встречи.
После той встречи я многие годы общался и сотрудничал с Геннадием. Он много раз давал объявления в журнале «Чайка» по Вашингтонским Цветаевским кострам и однажды был на одном их них. Однажды он выступал у нас в русской секции Рокваллской публичной библиотеки. Журнал «Чайка» он довёл до блестящего уровня - очень информативного и интересного. Это была огромная и труднейшая работа. Он даже сам развозил журналы по русским магазинам штата Мериленд. А выглядел то он при этом, как тяжело больной человек.
Что теперь будет с журналом «Чайка»? Есть ли ещё такой энтузиаст, который положит свою жизнь на его издание.
Грустно. Соболезную родным и друзьям Геннадия Крочика и читателям созданного и выстраданного им журнала.
Юлий Зыслин. Вашингтонский музей русской поэзии и музыки
Нет слов, чтобы выразить скорбь по поводу преждевременной кончины , казалось, неутомимого Геннадия Крочика. Когда бы поздним вечером или ранним утром я ни звонил ему из Детройта, в ответ непременно слышал его тихий, уважительный и мудрый голос. Это был редактор "от Бога", который сделал лучший литературно-публицистический американский журнал и до конца, благодаря своему таланту, держал его на высоком профессиональном уровне. Нам всем, кто публиковался в "Чайке", уверен, долго будет его не хватать. Вечная память!
Нет Гены Крочика. Но есть его "Чайка". Есть его авторы, его журналисты и его читатели.
И есть театр. Театр Бориса Казинца, Театр Русской Классики, Театр "Надежда" - любительский театральный коллектив, о котором Гена хорошо знал.
На наших спектаклях он всегда был желанным гостем. И всегда помогал. В том числе и материально, рекламируя наши спектали бесплатно. Что в нашей стране не так часто можно встретить.
Ушёл порядочный, добрый, Хороший Человек.
Мы будем помнить о нём.
От имени Театра Русской Классики,
Народный артист Грузии Борис Казинец,
Александр Грайновский
Ушел из жизни Геннадий Крочик. Ушел дорогой и близкий всем, кто его знал, человек. Уважаемый всеми, кто не знал его лично, но читал "Чайку", на мой взгляд, самый интересный и содержательный журнал Русской Америки. Как много было читателей у журнала, я убедился на днях, когда посвятил памяти Геннадия передачи на двух радиостанциях. Откликались люди, для которых "Чайка" была любимым журналом.
Мне выпала честь много лет сотрудничать с Геннадием. Для меня он был и останется идеалом Редактора. Взыскательного, строгого и в то же время внимательного, тактичного, отзывчивого, чуткого к автору, к его стилю, к его мысли. Он был настоящим подвижником в самом высоком и благородном смысле этого слова. Тяжело говорить о нем"был". Мне его будет очень недоставать.
Говорят, что незаменимых людей нет. Возможно, это так, потому что жизнь продолжается. Но есть люди неповторимые. Именно таким был Геннадий. И еще слова моего самого глубокого сочувствия его близким - его маме и папе, брату. Мне было невыразимо грустно смотреть в их глаза при нашей встрече. И я еще раз хочу сказать им - пусть Бог даст Вам силы пережить эту тяжелую утрату.
Все-таки ужасно устроена наша психика. Большинство из нас, и я в том числе, принимали за данность, что тот, с кем мы связаны десятилетиями сотрудничества - две книги, десятки публикаций рассказов и очерков - будут в нашей жизни всегда. Все еще кажется, что стоит только набрать номер его телефона - и его вежливый, доброжелательный голос скажет: "Здравствуйте, вы позвонили в редакцию журнала "Чайка"..." Не знаю, с каким персонажем чеховской пьесы можно найти общее в характере и личности Геннадия, но только сейчас, когда его так внезапно не стало, своим трудолюбием, скромностью и самоотверженностью в нелегком деле эмигрантской журналистики мне он представляется перевоплощением другого чеховского персонажа - доктора Дымова, мужа Попрыгуньи. Большинство из нас вряд ли в полной мере понимало- увы, отношу и себя к их числу - что в нашей жизни был российский интеллигент чеховского покроя, каких, похоже, теперешняя культура метрополии больше не производит.
Дорогая Ирина,
Получив Ваше письмо и узнав о происшедшем, я заплакала. Все эти дни я горюю по Чайке так, как будто потеряла очень близкого, дорогого мне друга. С грустью открываю почтовый ящик, зная, что не найду там свой любимый журнал. Я выписывала Чайку 10 лет. За эти годы я так сроднилась с авторами журнала, что у меня возникло чувство близкого знакомства со всеми вами. Я зачитывалась великолепными рецензиями Марианны Шатерниковой, которые стали не только моим компасом в киномире, но доставляли мне огромное литературное наслаждение. Сколько чудесных фильмов и режиссеров открыла я для себя, сколько пробелов в общей эрудиции пополнила благодаря блестящим экскурсам в историю, которые так мастерски были вплетены в ее эссе! Я с легкостью подсаживалась в старенькую Короллу Виктора Родионова и путешествовала по отдаленным уголкам Кентукки, любуясь его голубыми травами и пасущимися табунами и наслаждясь легким пером автора. Я с нетерпением ждала диалогов Соломона Волкова и Александра Гениса, насыщенных неординарными, драгоценными мыслями и размышлениями о современной культуре. Репортажи о путиновской России неутомимого Сергея Баймухaметова помогали мне конкретными фактами, были достоверным источником информации, которую я использовала в моих разговорах на так обострившиеся ныне политические темы. Переживала, что совсем перестала печататься в последнее время задушевная, искренняя Капитолина Кожевникова, которая тепло и мягко рассказывала о прошлых днях, как будто соединяя меня с рассказами моих родителей, оставшимися в той, прошлой моей жизни. Следуя по стопам Азария Мессерера, я часто заказывала и с удовольствием читала книги, рекомендованные им, радовалась поводу еще раз прослушать любимые музыкальные произведения, о которых он писал. Я очень любила Ваши, Ирина, интервью и литературные заметки и эссе. Скольким замечательным позабытым поэтам Вы подарили второе рождение на страницах Чайки. Вы открыли для меня Ларису Миллер, рассказали о многих и многих хороших людях и книгах. Я следила за Вашими поездками в Москву, с интересом прочитывала отчеты о встречах в Тургеневке, и даже однажды сидя в парикмахерской поймала себя на мысли, что вот та женщина очень похожа на Ирину Чайковскую. Иными словами, я была активным и преданным читателем Чайки, хотя и невидимым. Лишь один раз отважилась я поспорить с Михаилом Бузукашвили на тему моего любимого Булгакова, отправила в редакцию письмо, но ответа не получила.
Я могла бы очень долго рассказывать о том, как я любила Чайку, как образовывал меня журнал, каким неоценимым источником информации был он для меня. Казалось бы, в наш век социальных сетей и интернета, как могла конкурировать с этими мощными средствами информации маленькая Чайка? А вот могла. Отчасти потому, что я книжный по сути человек, люблю печатное слово, не могу отказать себе в удовольствии держать в руках книгу, вдыхать ее запах, подчеркнуть в ней понравившийся оборот или мысль. Печатный формат Чайки был мне очень удобен. Но главное все же в том, что эта тоненькая книжечка была отлично сделана, она пульсировала, откликаясь на жизнь, вбирала в себя все лучшее, важное, интересное, она была современна и компактна, она была интеллигентна! За каждым номером журнала, за каждым опубликованным материалом ощущался высокий профессионализм и любовь к своему делу.
Мне очень, очень больно писать об этом в прошедшем времени, в связи с безвременным уходом из жизни замечательного человека, подвижника, Мастера своего дела - Геннадия Крочика. Жаль, что он не услышит моих слов благодарности и любви. Ирина, в Вашем лице выражаю искренние соболезнования cемье Геннадия и свою огромную признательность всему авторскому коллективу журнала "Чайка". Очень надеюсь, что наша связь не прервется. Так хочется верить, что Чайка опять взлетит.
Всего Вам доброго,
Ольга Адамская.
