Опыт выживания. Перестройка. Бизнес. Перестрелки

На секции карате я подружился с двумя ребятами, Володей и Сашей. Володя уже был кандидатом наук и очень эрудированным. Он познакомил меня со своим отцом. Это было для меня большим событием в жизни. Его история просто уникальна. Я назову его другой фамилией - Грусберг, только по причине того, что прошло уже тридцать шесть лет и я не помню всё досконально, поэтому могут быть ошибки, за которые я прошу извинения.

В середине тридцатых он был начальником орготдела ЦК комсомола. Это была большая должность. Он был от природы физически очень здоров. Всё было безоблачно. Но в этот момент товарищ Сталин принял решение убить испанского диктатора Франко. Набрали особо секретную группу людей для убийства, куда и попал, назовём его так, Семен Исаакович. Какое-то время их учили убивать, выживать в разных условиях и так далее. И вот, когда они превратились в убийц и были готовы выполнить любое задание, Сталин передумал убивать Франко - причину я не знаю. Что было делать с этими людьми, которые уже стали опасными свидетелями? 

И нашего героя приговорили к двадцати годам лагерей. Он проходил как политический. В лагере уголовники хотели его опустить, но он убил двоих голыми руками и стал паханом. Уже после войны его выпустили, и он поехал работать на Байкало-Амурскую магистраль (БАМ) бригадиром.

Семён Исаакович прошёл путь от бригадира до начальника Главка Министерства, лауреата Ленинской премии (высшая премия СССР). Это просто фантастический путь для еврея, да ещё бывшего заключённого. В это невозможно поверить. Но за всё надо платить, особенно за такую невероятную судьбу: в пятьдесят четыре года, на пике карьеры, у него обнаружилась болезнь Паркинсона и он вынужден был уйти с работы. Я познакомился с ним, когда он героически боролся с этой болезнью. Я общался со многими людьми, прошедшими лагеря. Как правило, это были сломленные люди или недалёкие фанатики, думающие, что произошла трагическая ошибка. Семён Исаакович всё понимал абсолютно правильно и мыслил очень интересно. Я провёл в разговорах с ним много часов и считаю, что мне очень повезло. К сожалению, после долгих лет борьбы болезнь победила этого героического человека. Я его буду помнить всю жизнь.

Прошли годы, и СССР стал постепенно разваливаться. В новом Верховном Совете происходили интересные дебаты. Наконец-то появились очень интересные люди, такие как Сахаров, Афанасьев, Попов и многие другие. Было непривычно слушать нормальных людей. Появилась надежда. Ельцина выбрали президентом России. Горбачёв поддержал действия США в Ираке. Неужели я ошибся, и что-то положительное может произойти?

 Первая моя попытка в международном бизнесе. Из Италии приехала моя знакомая Маша. Она вышла замуж за итальянца и, организовав итальянскую компанию, хотела делать бизнес в Москве. Один итальянский миллионер попросил её купить в СССР живых зайцев и фазанов, чтобы потом выпустить их в леса Италии. Она попросила меня помочь ей в этом. Казалось, очень хороший бизнес, платили в долларах – чего же лучше?

Я вел переговоры с заместителем министра лесного хозяйства, он говорил, что зайцев много и валюта нужна очень, но кто будет ловить зайцев? Я говорил с первым секретарём Курского обкома партии: зайцев много, но кто будет делать ящики для них? И так везде. Желание получить деньги большое, но надо же для этого поработать, вот если бы итальянцы сами ловили зайцев в наших лесах и делали коробки для их транспортировки, то тогда да.

  Но наконец, в Молдавии я нашёл большое хозяйство по размножению фазанов. Итальянец поехал посмотреть, остался очень доволен и даже подписал контракт на большое количество. По условию контракта на одного самца должны быть четыре самки. С директором хозяйства Балабановым я разговаривал по телефону каждый день. Наконец пришла фура из Италии, чтобы забрать фазанов.

Балабанов мне отрапортовал, что фура загружена и сейчас отходит. Я звоню в Италию и сообщаю, что фура из Молдавии вышла. Всё хорошо, и через неделю я заработаю первые в моей жизни доллары. Миллионер к прибытию фуры пригласил покупателей из лесных хозяйств Италии. Когда он торжественно открыл дверцы, потрясённые покупатели увидели огромное количество дохлых фазанов, в основном, самцов. Дело в том, что Балабанов указал итальянцам дорогу на 700 километров длиннее, и все фазаны сдохли в пути. Ну и с самцами вышла ошибка, может, выпили и ошиблись, кто знает. Итальянец заплакал и сказал, что больше с Союзом он никогда работать не будет.

  Я летал на Сахалин. Дело в том, что в Москве я познакомился с американскими бизнесменами, которые занимались организацией спутниковой мобильной связи. Их очень интересовал Дальний Восток, и они попросили меня связать их с бизнесменами на острове Сахалин. Через некоторое время мои друзья познакомили меня с женщиной-бизнесменом Ниной - она жила на Сахалине и охотно согласилась сотрудничать. Мы с американскими бизнесменами решили организовать Совместное Предприятие по развитию мобильной телефонной связи на Дальнем Востоке. В свою команду мы взяли секретаря Обкома партии острова, который отвечал там за связь. Он здорово помог при оформлении документов в Министерстве связи в Москве. На всю эту работу ушло полгода. Этот бизнес только начинался и обещал огромные прибыли. По сути, мы приобретали контроль над мобильной связью по всему Дальнему Востоку.

 Наконец, документы по Совместному Предприятию были подписаны. Я попросил американских коллег оплатить ознакомительную поездку в США Секретарю обкома, а также Нине, и они это сделали. Сахалинцы вернулись очень довольные и с подарками. Казалось, всё будет хорошо, но удача отвернулась от нас. Как мы узнали, этот Секретарь обкома оказался «настоящим» коммунистом и тайком начал вести с японцами переговоры о мобильной связи.

Они подарили ему машину «Corolla» и купили на корню нашего несгибаемого марксиста. Он с ними начал тоже оформлять документы. Конечно, это было предательство, очень глупое и дешёвое. Разговоры с ним ничего не дали. Я первый раз в жизни разговаривал с человеком так грубо, да ещё с секретарём обкома. Он сидел весь красный, но возразить ничего не мог. Он, Секретарь Обкома Партии, продал свою команду за дешёвую японскую машину. Вот результат отрицательной селекции, о которой я писал раньше. Но судьба отомстила ему сполна: пока он оформлял документы с японцами, его заместитель организовал СП с англичанами и обошёл начальника. Как говорят в Одессе: «Жадность фраера сгубила». Но нам было уже всё равно.

 Я много работал по бизнесу с Сахалином и поэтому согласился на их предложение поехать руководителем делегации от острова на ярмарку, которая должна была состояться на севере Китая, точнее в Маньчжурии. С тремя женщинами из администрации губернатора Сахалина я должен был встретиться в Чите, а дальше уже вместе ехать в Китай на поезде. Надо сказать, что обе стороны были совсем не готовы к серьёзным переговорам, так как делались только первые попытки каких-то контактов, а правил взаимодействия в новой ситуации ещё не было. По существу, было три цели: завязать контакты, купить своим семьям дешёвую одежду и увидеть страну. Примерно с такими целями я и вылетел в Читу. 

Была холодная зима, и температура воздуха в Чите была минус 43-44 градуса по Цельсию, что считалось очень холодно даже для России. В гостинице я встретился с прибывшими с острова тремя женщинами. Одной было около тридцати, а двум другим было за сорок. Попытались пройтись по городу, но после десяти шагов по улице поняли, что это невозможно. Я стал похож на Деда Мороза, и борода покрылась коркой льда.

Мы заказали такси и поехали на железнодорожный вокзал. В вагоне было очень холодно и пришлось спать в куртке и зимних ботинках. Вокруг пили спиртное в больших количествах для согрева и громко говорили о своих проблемах – заснуть было невозможно. На следующий день, в середине дня, мы уже были на российской таможне, на которую нас привезли на автобусе. В ожидании проверки мы провели пять часов в автобусе, а саму проверку прошли за пять минут, так как наш убогий багаж мог вызвать только соболезнование. Китайские же таможенники нас вообще не проверяли и пропустили нашу делегацию очень быстро.

Была уже полночь… Хотел бы отметить, что температура воздуха по-прежнему была - 44 градуса. Делегацию привезли в гостиницу уже ночью. Все очень устали и хотели спать. Представитель ярмарки отвел нас в комнату, где стояли четыре кровати. Он сказал, что это комната для всех. Я заметил, что, между нами всё-таки есть разница, хотя в зимней одежде она может быть и не так заметна, но она есть. Далее становилось ещё интереснее: возле каждой кровати стоял небольшой горшок с крышкой – это, как выяснилось, наш туалет.

 Я постарался себе представить моих уже немолодых женщин, старающихся сесть своими довольно большими задними частями тела на эти маленькие неустойчивые горшки и удержаться на них некоторое время, и не смог. Конечно, мы могли помогать советами, но это можно было сделать только с помощью другого человека. Так как я был единственный мужчина в нашей делегации, то, естественно, эта роль отводилась мне. А наши половые различия, очевидно, не учитывались совсем. Подушки были набиты не гусиным пухом, к чему мы привыкли, а кукурузными зернами, очевидно для хорошего массажа лица.

Да, еще в окнах были щели, и в комнате было очень холодно. К тому же мы очень устали. Я пришёл в бешенство от этих удобств и заявил представителю ярмарки, что наша делегация не желает жить в таких скотских условиях и хотела бы утром покинуть Китай. Совершенно неожиданно моё заявление встретило яростное сопротивление женщин. Они заявили, что готовы терпеть все эти неудобства, только ради возможности закупить одежду для себя и детей. На острове вообще нет товаров. Мои попытки объяснить им, что в таких условиях жить нельзя и даже противоестественно, не произвели на них никакого впечатления. Но, пользуясь своим положением руководителя, я заявил представителю, что утром мы покидаем страну в знак протеста. 

После ухода китайца в комнате стало тихо, чувствовалось всеобщее осуждение и даже ненависть. Мы легли спать не раздеваясь, но подушка, набитая кукурузой, ещё долго мешала спать, массажируя моё лицо. Утром я встал первым и пошёл узнавать, когда придёт автобус. Со мной никто не разговаривал, и обстановка была напряжённой и взрывоопасной. Через полчаса подъехал новенький микроавтобус марки «Мерседес», нас погрузили, и мы поехали.

Но поехали не к границе, как ожидалось, а к лучшей гостинице города, где мне дали отдельный номер со всеми удобствами, а женщинам большой номер на троих и тоже со всеми удобствами. Более того, в наших номерах бесплатно стояли разные напитки и чай. Это было что-то сверхъестественное. Нас повели на завтрак в ресторан и вкусно накормили. Горячая ванна и вкусный чай значительно улучшили настроение всей делегации. Усталость прошла. Мой авторитет из-под плинтуса поднялся на небывалую высоту. Я стал уважаемым боссом. Ко мне приставили женщину из местного КГБ, которая сопровождала теперь меня везде. Вела она себя очень корректно и пыталась помочь в текущих переговорах.

 Жизнь налаживалась. Наша гостиница располагалась в центре города, и рядом находились все интересующие нас магазины. Это было очень удобно, так как было очень холодно, и ходить по улицам было невозможно. Все дни я вёл переговоры, накапливая информацию о возможных партнёрах. Женщины ходили по магазинам и были счастливы. По заснеженным улицам разъезжали новенькие, собранные в Китае, «Grand Cherokee», в магазинах было много товаров - страна оживала. Всюду чувствовался подъём и оптимизм. Через четыре дня ярмарка закончилась, и с чувством исполненного долга, с переполненными сумками, мы покидали страну. Настроение было отличным. 

В Чите я тепло попрощался со своей командой, так как наши пути расходились, и поехал в аэропорт, откуда через несколько часов должен был улететь в Москву. Однако, меня ждал очередной сюрприз – из-за отсутствия керосина самолёты не летали в Москву уже три дня. В аэропорту скопилось много людей. Неразбериха была ужасная. Когда полетит первый самолет никто не знал - среди людей, естественно, паника. Надо было опять перестроиться – я вернулся на Родину и окунулся в привычные проблемы выживания. Первая проблема – как захватить стул и удержать его, так как долго стоять невозможно и надо сидеть, а сколько, совершенно непонятно. Вторая задача – туалет. Как пойти в это переполненное людьми помещение с двумя огромными сумками, да ещё и не потерять стул. 

Нужно быстро найти человека, не вставая со стула, которому вы сможете доверить дорогие вам сумки - как угадать его? Если не угадаете - ваши сумки исчезнут и зачем вы, спрашивается, ехали в Китай? Дети вас не поймут. А времени у вас нет – мочевой пузырь ждать не будет. А ещё вопрос питания. Вот в этом состоянии вы и находитесь всё время в ожидания вылета. Но такое состояние привычно для человека, живущего в стране развитого социализма - вы периодически находитесь в аналогичной ситуации, независимо от желания, и поэтому вы - профессионал. 

Через три часа объявили, что первый самолёт на Москву вылетит через час. Что тут началось… Около пятисот человек стали штурмовать единственную кассу. Тогда объявили правила выдачи билетов на самолёт - его могли получить только те, кто летел на похороны или вроде того. У меня такой справки не было и первый раунд был проигран - самолёт улетел без меня. Нужно было придумать какую-то уважительную причину. Надо сказать, что за месяц до поездки, я оформил визу в Италию, на всякий случай, и сейчас решил этим воспользоваться. Когда через два часа объявили о следующем рейсе в Москву, я уже был в середине толпы возле кассы. В тяжёлой борьбе за право улететь, я достиг кассы и протянул кассиру два паспорта, один из которых был заграничный с открытой итальянской визой.

 Кассиром была симпатичная молодая женщина. Я всем видом старался показать, что она мне очень нравится, и смотрел ей прямо в глаза. Это подействовало, но она спросила о причине, по которой я должен вне очереди получить билет. Я ответил ей, глядя прямо в глаза, что мне срочно нужно вылететь из Москвы в Италию. Для девушки из Читы тогда поездка в Италию была равносильна поездки на Марс. Она не хотела отказать, да и причина вроде бы была. Правда, сидячих мест уже не было, но я согласился постоять весь полёт, что и разрешили в этой ситуации. Уставший и голодный, я простоял в самолёте семь часов.

Воздух был насыщен запахом чесночной колбасы, которую с большим удовольствием ела часть пассажиров, но, несмотря на тошноту, подкатывающуюся к горлу и усталость, я был счастлив, что вырвался из этого ада и скоро увижу свою семью. Из аэропорта позвонил жене, взял такси и поехал домой. Была уже ночь, я смертельно устал и мечтал только о постели. За окнами такси была красивая снежная зима, но наслаждаться ею уже не было сил. 

Дома меня ждали с большим нетерпением, несмотря на глубокую ночь. Никто не ложился спать в ожидании подарков. Две большие сумки были моментально выпотрошены. Дети и жена были очень ими довольны, благодарили меня, а я, забыв про все трудности и усталость, был счастлив, что они так радовались.

В моей жизни в бизнесе был и успех. Полгода вместе с друзьями- бизнесменами я параллельно работал над нефтяной сделкой, и она завершилась удачно. Три корабля с нефтью ушли из Новороссийска. Деньги я должен был получить в Сингапуре. О Сингапуре я знал только из песни Вертинского «В бананово-лимонном Сингапуре». Лететь надо было через Ташкент и Дели 14 часов. 

Взял на работе отпуск по семейным делам на неделю, и мы втроем – Саша, Дима (мои партнёры) и я - полетели. Трудно передать ощущения советского человека за границей - и сразу в Сингапуре. Ну ладно бы, в Болгарии или Польше. Самая существенная разница была в том, что я мог за себя платить. Нас же растили рабами, которым даже дышать разрешало государство, а тут… 

Влажно-горячий воздух прижимал к земле, обжигая лёгкие и заставляя тебя постоянно искать такси или помещение с кондиционером. Я сидел в ресторане на берегу Тихого океана, где мне готовили креветки на огне под шум волн, и не мог в это поверить: неужели это произошло со мной?! Какие же мы несчастные по жизни. Капитализм, с которым наша власть боролась не на жизнь, а на смерть, оказался не страшным, а даже очень приятным. А красиво-то как. На улицах никакой классовой борьбы я не заметил, но что было крайне отвратительно, что шампунем они мыли асфальт. Всё было чисто до безобразия. Загнивание было очень приятным и без запаха разложения, а в победе социализма появилось сомнение. Я открыл счёт в крупнейшем американском банке, и мне тут же перевели деньги, это было невероятно. С огромным удовольствием покупал подарки детям и жене.

С подарками вернулся в Москву и тут же вышел на работу. Начальник попросил меня проверить чертежи, но нужно было собраться и сконцентрироваться для этого, уж очень моя жизнь была разнообразной и контрастной. Я решил уйти с работы. В семье мой уход восприняли настороженно. Это было очень трудное решение. В семье было двое маленьких детей. На работе у меня был кабинет на улице Горького (Тверской) около метро Белорусская. В строительной отрасли меня многие знали, работа была налажена, и принять решение было непросто, но времени на всё не хватало. Кроме того, жизнь менялась и надо было идти в ногу со временем. И была цель: заработать денег и увезти семью. Работа в «Моспроекте» этого дать не могла. Я открыл свой офис и начал самостоятельно работать.

perevorot.jpg

В августе 1991 года ко мне приехали два бизнесмена из Мичигана, так как у меня открылись дополнительные возможности по бизнесу: у меня были лицензии на продажу дерева, металлов, икры, мочевины. Мы вели интенсивные переговоры. Но 19 августа 1991 года, рано утром, мне позвонила Нина с Сахалина и спросила, что у нас делается. Я был удивлён этим вопросом и немедленно включил телевизор. По всем программам показывали «Лебединое озеро».

 Оказалось, что в Москве произошел государственный переворот. Это было ужасно. Только что зародившуюся свободу убивали на наших глазах. Естественно, коммунисты не могли отдать власть просто так, а, кроме переворота, они ничего придумать не смогли.

 Я постоянно и открыто встречался с иностранными бизнесменами и понимал, что ко мне придут обязательно. Чувствовал я себя не очень комфортно. Понятно, что ничего хорошего от этого переворота ждать не приходилось. Семьдесят четыре года Советской власти научили население многому.

В гостинице на Смоленской площади (недалеко от Белого дома) жили два американских бизнесмена, с которыми я вёл переговоры и у которых, возможно, не было еды из-за случившегося переворота. Я попросил жену, чтобы она сварила борщ и что-нибудь ещё. После этого на машине поехал в гостиницу. Конечно, это было глупо, но понял это, когда выехал на Кутузовский проспект. Посередине проспекта по всей протяжённости стояли бронетранспортёры и танки. Случилось что-то ужасное. Я всё-таки доехал до гостиницы. Когда я зашёл в номер и вынул кастрюлю с борщом, бизнесмены были очень тронуты, понимая, как я рисковал. В их глазах стояли слёзы. Один из них сказал, что этот поступок он никогда не забудет. Это оказалась неправдой. Через несколько лет наша семья переехала на постоянное жительство в США. Сразу по приезде я ему позвонил, но секретарь сказала, что он занят. Я попросил мне перезвонить и оставил свой телефон, но он мне не перезвонил до сих пор. Вот ещё один урок жизни. 

Выйдя из гостиницы, я поехал к Белому дому. Вокруг него было несколько танков и человек 150 народу. Взять Дом правительства было легко, но никто этого не делал. Я поговорил с танкистами, которые тоже ничего не понимали, и уехал домой. К вечеру возле Белого дома стал собираться народ, и я поехал опять. Там уже было несколько сотен тысяч человек. Мы строили баррикады и собирались защищаться. Путчисты не имели чёткого плана действий и упустили время. Мои американцы срочно покинули страну и наблюдали за событиями уже по телевизору из Америки. 

Всё закончилось для путчистов бездарно - полной сдачей и судом. Они имели вначале большие шансы на успех, но медлительность и нерешительность, а также отсутствие достойных лидеров сыграли решающую роль. Горбачёв был в Форосе. Я думаю, что он всё знал заранее и разыграл эту карту чужими руками, чтобы выиграть при любом раскладе, и проиграл. Люди были воодушевлены и полны надежд. Впервые за много лет они играли решающую роль в жизни государства. Поверить в это было невозможно ещё год назад. Ельцин стал лидером государства и отстранил Горбачёва от власти. Первое, что должен был сделать Ельцин - запретить Коммунистическую партию. Второе - страна должна была покаяться в убийстве миллионов своих граждан. Только это могло стать стартом к будущему. Увы, ничего этого не произошло и всё потихоньку покатилось назад, хотя Ельцин и назначил новое молодое правительство во главе с Егором Гайдаром.

Я всегда помнил слова известного писателя начала прошлого века Леонида Андреева, а именно, что Россия ему напоминает птицу-Тройку (тройку лошадей в одной упряжке). И куда бы её ни занесло, она вернётся на старую разбитую дорогу, которая ведёт в кабак, и продолжит пить распивочно и на вынос. Через 26 лет после путча я прочитал в английской газете «The Guardian» статью британского журналиста и писателя Ангуса Роксборо, бывшего советника российского правительства, где, помимо всего, он пишет: «Насколько я вижу, русскую тройку сегодня тянут три старые клячи: ксенофобия, страх и запугивание, - несущиеся назад в дискредитированное прошлое". 

И это он пишет через сто лет после Леонида Андреева! Страшное пророчество подтвердилось. 

 Противоестественный, или негативный отбор в России состоялся и дал отличные результаты: тысячи ещё оставшихся умных и талантливых людей потихоньку были удалены из руководства страны, и им на смену пришла средняя номенклатура партии и бандиты. Мечты, мечты…

Страна погрязла в воровстве и бандитизме. В Москве человеческая жизнь стоила в 1991 году 2000 долларов. 

Маленькая картинка российской жизни лихих 90-х годов. Примерно в 10 часов вечера раздался шум возле нашей двери. Я посмотрел в глазок и увидел здоровенного мужика, который пытался взломать дверь нашей квартиры. На все мои вопросы он не отвечал, а продолжал упорно ломать дверь. Никто из соседей на шум, естественно, не вышел. Вполне возможно, что он был пьян. Что делать в такой ситуации?

В квартире, кроме меня и жены, было двое детей, Илье было два года, Женечке 9 лет. Естественно, я позвонил в милицию. Они ответили, что в данный момент у них нет машины, но, если она появится, то они будут минут через сорок и мне надлежит подождать. Я ответил, что подождать могу, но грабитель вряд ли, но милиционер повесил трубку. И всё это происходит в центре Москвы возле Кутузовского проспекта. Что мне делать? Я достал револьвер, который купил недавно, конечно, без всякого разрешения, купить оружие в то время было легко, взвёл курок и стал ждать. Выбора у меня не было: в квартире было двое маленьких детей.

У меня не было опыта убивать живых людей, но обстоятельства заставляли это делать: на власть надежды не было никакой. Я решил, что если он взломает дверь, я выстрелю ему в голову - с расстояния в один метр я не промахнусь, а там будь, что будет. Примерно это я ему и сказал через дверь. Дверь уже начала поддаваться его усилиям, и я приготовился стрелять. В этот момент он неожиданно бросил ломать дверь и быстро ушёл. Почему он так поступил, я не знаю, но всё обошлось. Милицию я жду и по сей день…

Я окончательно решил уехать, так как считал, что у этой страны нет будущего, а прошлое было ужасным.

«Когда из страны уезжают учёные, инженеры, врачи и остальные представители умственного труда. Уезжает цвет народа - интеллигенция, то потом в такой стране правителями становяться плебеи и проходимцы с улицы, а депутатами парламента - базарные спекулянты, спортсмены и артисты».

Харс Енсен, политический советник, Швеция.

Из выступления в комитете Риксдага по миграции. 1932 год.

***

Наум Клейман: «Очерки моей жизни. Опыт Выживания.». Издательство: «Lulu.com». Можно заказать электронную и бумажную версии.