Наши университеты
Переезд моего сына в Америку из социалистической Польши времён правления Ярузельского и борьбы коммунистического режима с движением "Солидарность" не стал для него "шоковой терапией", как для многих его сверстников-подростков, привезённых родителями из Советского Союза. Всё же в ПНР было гораздо больше элементов западной цивилизации, чем в СССР.
В Нью-Йорке он, по моему совету, сократил обучение в школе, взяв максимум возможных предметов. Кроме учёбы в старших классах днём, он взял дополнительные классы в другой школе вечером, а также успевал бывать на курсах английского, как неродного языка. Первое время ему было, конечно, трудно, и он просил меня переводить ему главы из учебника по биологии. Я, ничего не понимая в биологии, пытался ему помогать, но сын очень быстро понял, что должен рассчитывать только на себя. И не только в биологии. Он решил быть предельно самостоятельным.
Несколько раз я водил его кататься на лошадях в находившейся неподалёку Школе верховой езды. Ему это так понравилось, что он записался в класс верховой езды, и я купил ему полную форму жокея. Ему было не очень удобно оттого, что мне пришлось раскошелиться на дорогую форму, и он решил зарабатывать на себя доставкой пиццы. До этого он как раз получил водительские права. Вообще я начал учить его водить машину с 15 лет. Мы даже вместе поехали в Канаду, в Квебек. Скоростная дорога была прямая и почти пустая. Я дал сыну сесть за руль. Он добавил скорость, и тут нас остановил шериф, который выписал штрафы за превышение скорости и за то, что машину вёл несовершеннолетний, у которого ещё не было прав.
Американское гражданство сын получил, поскольку его отец, то есть я, был натурализованным гражданином США. Оканчивая школу, он стал выбирать, в какой колледж поступать. Остановился на университете Хофстра: близко к дому, на Лонг-Айленде, в штате Нью-Йорк, где для жителей этого штата стоимость учёбы дешевле. Первое время можно даже продолжать жить дома и ездить в университет. Но на чём? Пришлось купить автомобиль. Это была его первая собственная машина Geo Prizm, компактная, синего цвета. Кроме поездок в Хофстру, сын на ней развозил пиццу по выходным. Особенно радовался, когда во время показа бейсбольных и футбольных матчей, чаевые за доставку удваивались. Но, как говорится, не долго музыка играла. Через несколько месяцев произошла автоавария. На скоростную дорогу вдруг выскочила собака. Чтобы не задавить её, сын резко свернул и врезался в бетонный разделительный барьер. Машина всмятку. Сын чудом уцелел. Даже царапины не было. Автомобиль пошёл на металлолом, а сын после этого переехал жить в студенческое общежитие. Но переживания отца-одиночки, каким я себя чувствовал, на этом не кончились. Из принадлежавшего мне на Брайтон-Бич трёхсемейного дома, который служил дополнительным заработком за счёт сдачи жильцам, я решил сделать пятисемейный, легализовав дополнительные квартиры в полуподвале.
Сын убедил меня, что сможет построить квартиры сам. Для работы он привлёк двоих парней - эмигрантов из Польши, с которыми учился в варшавском лицее. Во время строительных работ один польский парень повредил палец электропилой. Его напарник позвонил мне. Мы с Раисой, моей подругой, примчались на место и оттуда отвезли пострадавшего в больницу, где ему наложили повязку и отпустили домой. А через несколько месяцев мне пришло письмо от его адвоката, который требовал компенсации в несколько сотен тысяч долларов.
Главный довод пострадавшего: он всю жизнь мечтал стать скрипачом, а теперь с кривым пальцем этой мечте не суждено сбыться. Моя страховая компания выделила адвоката, который во время судебного слушания спросил пострадавшего: играл ли тот на скрипке до несчастного случая? Парень честно признал, что даже не держал никогда скрипку в руках. А на вопрос, прочитал ли он инструкцию, как пользоваться электропилой, парень сказал, что не читал. И дело было закрыто.
Начальный опыт в строительстве и ремонте квартир сын приобрёл, создав бригаду маляров. Заказы поступали благодаря низким ценам за работу. Так в моём сыне развивался интерес к недвижимости и строительству. Это хобби стало в будущем его второй профессией. Но пока главным делом была учёба.
Одновременно с основными занятиями на кафедре международных отношений, сын выбрал творческие предметы (creative studies) в качестве дополнительного направления в учёбе, и тем самым попробовал пойти по стопам отца, обоих дедушек и обеих бабушек, которые в молодости были актёрами. Он изучал историю театра и драматургии, брал уроки актёрской импровизации у бродвейских актёров и закончил этот курс, поставив со студентами пьесу Вацлава Гавела "Ларго десолато". Это была трудная работа для начинающего режиссёра: пьеса - о писателе-диссиденте, которому власти грозят тюрьмой, а друзья уговаривают отказаться от своих убеждений, но сложная пьеса была выбрана не случайно, ибо в ней соединились главные интересы сына: политика и искусство.
Как раз тогда я пригласил в гости своего московского друга, артиста эстрады Александра Латыпова. Мы вместе пошли смотреть спектакль. Латыпов английского языка не знал, и ему было скучно. Я похвалил сына за смелость и за то, что он всё сделал самостоятельно, но заметил, что придётся ещё очень много работать, чтобы освоить профессии актёра и режиссёра. После той первой попытки найти себя в театральном искусстве, сын понял, что сцена - не его стихия, и сконцентрировался на изучении истории, политологии, экономики и бизнеса. Но в будущем уроки актёрского мастерства и режиссуры ему пригодились в регулярных выступлениях на международных научно-технических конференциях. К счастью, сын сделал правильный выбор. Я не раз встречал в театре людей, заблуждение которых на свой счёт затягивалось на долгие годы и делало их несчастными.
В начале 90-х на Брайтон-Бич кто-то активно развернул финансовую пирамиду. Официант по имени Славик, похожий на штангиста-тяжеловеса, и его маленькая худощавая жена Зоя, мать семерых, кажется, детей, устраивали в своей бедной съёмной квартире на первом этаже углового дома на Брайтон 13-й стрит презентации с объяснением, как можно заработать 50 или даже 100 процентов на вложенный капитал:
- Ты вносишь 100 долларов, приводишь других людей, которые вносят по 100, а сам получаешь 200, потом вкладываешь эти 200, приводишь ещё людей и забираешь 400. И так всё время!
Эмигранты, ещё не слыхавшие о пирамиде Сергея Мавроди, поверили в возможность быстрого обогащения и несли свои кровные, отложенные на чёрный день сбережения, втягивая родственников и знакомых. Я тоже попался по неопытности и порекомендовал гостившему у меня артисту Латыпову поучаствовать в авантюре. Он дал 200 долларов, потом кого-то ещё привёл, получил 400, но так как срок его визы истекал и надо было возвращаться в Москву, он прервал цепочку и успел улететь, взяв с собой 400 долларов. Это был редкий случай действительного выигрыша. Когда пришла пора пирамиде лопнуть, Славик и Зоя исчезли. Как выяснилось позже, они перебрались во Флориду, купили там дом.
Во время учёбы сына я познакомился с преподавателем университета и директором-организатором научных конференций и культурных мероприятий доктором философии Алексеем Угринским. Он и его коллега Натали Диатлофф, то есть Наталия Дятлова, помогли мне получить согласие президента университета Джеймса Шуарта на интервью. Речь шла о системе высшего образования в США и её отличии от системы образования в СССР, который в тот момент ещё не развалился.
- Наш университет, - начал Джеймс Шуарт, - один из самых молодых в США. Мы существуем с 1935 года. Университет славится юридическим факультетом и медицинским, есть факультеты бизнеса и педагогический, большое внимание уделяется спорту. Мы - частный университет, не зависимый от правительства, хотя мы благодарны за то, что оно даёт некоторым студентам сколаршип, то есть частично оплачивает их учёбу. Правительство поддерживает также некоторые наши программы. Но в основном студенты, поступающие в Хофстра, имеют собственные источники для оплаты обучения: либо им помогает семья, либо они берут ссуды в банке. Так что мы обязаны своим существованием только студентам и должны выполнять свои обязательства именно по отношению к ним, а не к правительству.
- В советских вузах есть твёрдое расписание. Студенты учатся с 1 сентября до конца июня. А в США, в частности, в Хофстра, каждый год меняется дата начала и конца занятий. Студенты заканчивают весеннюю сессию в середине мая, а начинают заниматься в середине сентября. У них почти четыре месяца длятся летние каникулы. Значит, они учатся меньше?
- Это не совсем так. Существуют критерии, разработанные департаментом высшего образования нашего штата. И хотя разные институты могут начать занятия раньше или позднее, они обязаны дать студенту определённое количество лекционных и практических часов. Мы сами можем так или иначе строить расписание, руководствуясь нашими интересами. Эта система работает очень хорошо.
- В СССР студенты учатся в основном с 9 утра до 5 вечера, полный день. А здесь студенты сами выбирают расписание. Иногда у них один свободный день в середине недели или за целый день лишь одна двухчасовая лекция. Почему так?
- Есть разница между временем для лекций и временем для самостоятельной работы. Студенты работают в классе в среднем по 15 часов в неделю. Но они должны больше времени работать вне класса: в библиотеке, дома... Они сами распределяют своё время. Некоторые занимаются меньше, чем следовало бы, другие больше, но идеально, если студент занимается в пропорции три часа самостоятельно на каждый час в классе. Тогда получатся те самые 44-45 часов в неделю. Наша система рассчитана на дисциплинированного, желающего учиться студента. Вы отчасти правы, говоря, что студенты сами создают своё расписание. Дело в том, что различные предметы требуют различных усилий, и у них есть правила, которые надо выполнять. У студентов, например, есть обязательные общеобразовательные предметы, такие как английский, общественные науки, иностранные языки, история, за пределами которых студент свободен выбирать свой главный предмет, который может стать его профессией, а также другие предметы по его интересам. На старших курсах, где уже определена его специализация, у студента более строгое расписание. Например, на юридическом факультете занимаются по жёсткой и унифицированной программе. А вообще у американских студентов больше выбора, что отражает и нашу политическую традицию. В отличие от гуманитарных, в технических вузах, таких как Массачусетский технологический, Рочестерский технологический, военные училища и академии, система более строгая.
- В СССР образование бесплатное, но в США студенты должны платить...
- Знайте, что более 60% американских студентов обучаются не в частных, а в общественных институтах, которые относительно недороги. Но если какая-то страна избрала систему бесплатного высшего образования как лучшую - значит, она и есть лучшая. В нашей стране система смешанная, и это мне нравится. Она даёт больше свободы факультетам, преподавательсткому составу в создании разных программ, даёт студентам большую свободу в выборе учебного заведения. Я считаю, что это учит их выбирать, а право выбора для американцев очень важно.
- Есть ли среди ваших выпускников знаменитости?
- В мире искусства - Френсис Форд Коппола, кинорежиссёр, Джеймс Каан и Кристофер Уокер, актёры. В мире бизнеса - глава фирмы "Джонсон и Джонсон" Ральф Парсен и издатель газеты "Нью-Йорк Пост" Питер Каликоу.
- Вы избраны президентом или назначены?
- И то, и другое. Я был выбран и назначен советом учредителей университета в 1976 году. Мою кандидатуру затем утвердил преподавательский состав.
- Должны ли вы периодически проходить через какие-то выборы?
- Я могу оставаться на своём посту, пока отвечаю требованиям людей, которым служу. Президенты университетов и колледжей работают по контракту. Совет учредителей устанавливает определённый срок, после которого даётся оценка проделанной работе. По результатам оценки принимается решение о продлении контракта или об отставке.
- Могут ли студенты голосовать против вас?
- Студенты представлены в сенате университета. Лидеры студентов приглашаются на совещание совета учредителей. Есть разные формы выражения точки зрения студентов, но формально они не голосуют за президента или против него. Бывает, что наши мнения со студентами расходятся. У них полная свобода слова, и они через свои формальные структуры, например, через студенческий сенат или студенческие ассоциации могут рекомендовать университету какие-то изменения. К тому же у нас пять студенческих печатных органов, которые ни преподаватели, ни администрация не имеют права контролировать.
- А имеют ли право студенты противиться приказу администрации, протестовать?
- Могут протестовать, выражать несогласие. Бывало в нашей истории, когда мы переживали волнения типа тех, что охватили парижские университеты в 1968 году, или что происходили в Колумбийском университете и в Беркли. Решение проблем такого рода потребовало тяжёлой работы обеих сторон. Но победил диалог.
- Часто выпускники получают диплом об окончании колледжа, но не могут найти работу и идут на краткосрочные курсы, чтобы обрести профессию. Зачем же тратить годы и платить за высшее образование огромные деньги? Не лучше ли сразу пойти на курсы профессионального обучения?
- Я считаю, что хорошее общее образование в будущем сыграет свою роль. Студент учится здесь анализировать и овладевает широким спектром знаний. Но в США не все высшие учебные заведения одинаковы. Инженерные, например, дают очень много. В двухлетних колледжах студенты получают образование без отрыва от производства. В гуманитарных университетах вроде Хофстры не гарантируют профессию, хотя мы и выпускаем учителей, юристов, журналистов, специалистов по бизнесу, бухгалтерскому учёту, по рынку сбыта. Работу по специальности мы не можем гаранировать. Спрос диктуется экономикой.
- Есть ли в Хофстре серьёзные проблемы с наркотиками?
- В любом месте замного шара и в любом учебном заведении есть проблемы с наркотиками, с алкоголем. Где-то в большей степени, где-то в меньшей. Это проблема общегосударственная, а не отдельного университета.
...Cын окончил университет Хофстра, получив общие знания, но не профессию, и, уже имея степень бакалавра, продолжил учёбу в университете имени Джорджа Вашингтона в столице страны. Основными предметами оставались не практичные, но интересные: история и международные отношения.
В Хофстре лучшими профессорами в избранной моим сыном области были Роберт Собел, автор 30 книг и сотен статей, и Дуглас Бринкли, автор почти 50 книг и один из самых известных специалистов по истории американской политики. Работая на Радио "Свобода", я не раз обращался к Дугласу Бринкли с просьбой прокомментировать то или иное историческое событие.
Однажды во время разговора я заметил, что мой сын был его студентом, и Бринкли вспомнил юношу, который остро интересовался американо-российскими и американо-польскими отношениями. Получив степень магистра в университете имени Джорджа Вашингтона в области международных отношений, сын поработал в Американском агентстве международного развития и в Американской торговой палате, по поручению которых объездил разные страны. С годами сын всё больше интересовался вопросами бизнеса, финансов, экономики, защитил степень Магистра управления бизнесом (MBA) и перешёл в корпоративный сектор.
В вашингтонском университете он познакомился со своей будущей женой. У них четверо детей. В общем нормальная, хорошая, дружная семья. Дети играют на музыкальных инструментах, часто выступают в школьных концертах, то есть любят сцену. Возможно, какую-то роль сыграли гены: ведь родня со стороны их отца - актёры по первой профессии. Знают дети и то, что их прабабушка была актрисой еврейского театра в Москве. Но подробностями жизни предков они пока мало интересуются. Может быть, когда-нибудь...
Добавить комментарий