Ирина Бриннер всегда улыбалась. Когда я бывал у неё дома в небольшой манхеттенской квартире, она с удовольствием поила меня чаем и радовалась возможности ещё что-нибудь рассказать о себе, показать свои книги, альбомы, каталоги выставок. Она делилась со мной своей давней мечтой: поехать во Владивосток, навестить родные места, но решилась на это только после распада СССР - в 1992 году. По возвращении она была переполнена впечатлениями: её принимали там очень хорошо. Он выступала с концертами, пела романсы русских композиторов, подарила местному краеведческому музею семейные фотографии и документы.

Самый конец декабря 1993 года. Нью-Йорк. Довольно поздно. Тихий район Манхеттена. East. Ни тепло ни холодно. Идет легкий, но какой-то не нашенский, непривычно сильной колючести снежок. Прохожих – единицы. Одни ежась, кутаются в легкие плащи, другие дуют в кулаки, и быстро исчезают в темноте ... Но нам весело. Мы идем из гостей. С 14-й улицы на нашу –10-ю. Домой, в «Дом Альберта» Это совсем близко.

Дорогие читатели и авторы ЧАЙКИ! Впереди замечательные зимние праздники – Рождество и Новый год, поздравляем вас с ними! Хочется, чтобы праздники принесли нам всем подлинную радость, веселье, общение с семьей, детьми и внуками, путешествия, соприкосновение с природой и искусством! Дай Бог, чтобы наступающий 2018 год был мирным и дружественным для всех нас! Здоровья вам и вашим близким!

Канун Нового года – самое время выбрать подарки для друзей и близких, наряды, в которых будем встречать Новый год, возможность с удовольствием погрузиться в приятные хлопоты в предвкушении праздника. Несколько лет назад в эти дни царило настоящее безумие в магазинах – не только в магазинах, торгующих косметикой, нарядно упакованными сувенирами и подарочными наборами, но и в модных бутиках и ювелирных салонах. Ныне ажиотаж уже не достигает таких размеров...

Мне восемнадцать лет. И значит, я уже окончил школу и устроился на завод, где работал отец, при НИИ «Полиграфмаш». Четыре месяца я работал учеником радиомонтажника, сдал разрядный экзамен и стал полновесным рабочим – радиомонтажником 4-го разряда. Уже через год после моего прихода на завод меня стали уговаривать вступать в партию. Мои ровесники и знакомые из НИИ в такой возможности были ограничены: для так называемых ИТР (инженерно-технических работников) существовала определённая квота...

Необратимость событий лишь кажется таковой:
Попроси прощенья у матери. Молча прости отца.
Невзначай поцелуй жену. Соседу кивни головой...

Яркий, зрелищный фильм The Greatest Showman – «Величайший шоумен» (в полном варианте: The Greatest Showman on Earth), стал для американцев рождественским подарком Голливуда, он вышел на экраны 20 декабря (билеты на него начали продавать уже за месяц), а для россиян – подарком на новогодние каникулы – с 4 января...

По-видимому, впервые после XX съезда КПСС (1956 год) одно из высших должностных лиц нашего государства оправдывает массовые репрессии 1930–40-х годов, сопровождавшиеся неправосудными приговорами, пытками и казнями сотен тысяч ни в чем не повинных наших сограждан. Указанные репрессии затронули и научное сообщество, расстреляны или погибли в лагерях тысячи ученых и инженеров, что принесло непоправимый вред отечественной науке и технике...

Фима проделал три цикла, а на четвертом ему стало нехорошо. Он побледнел, холодный пот покрыл лицо, и его родной сын Лева вдруг начал крутиться перед ним в сумасшедшем темпе на одной ноге. Точно так, как Михаил Барышников в третьем акте «Лебединого озера». У Левы в момент из головы выветрился хмель от выпитых на скорую руку трех рюмок водки, и он успел подхватить падающего папу...

Александр Архангельский выступил на заседании Совета при президенте по культуре и искусству в защиту Кирилла Серебренникова и других обвиненных по делу «Седьмой студии!». Его слова звучали веско и обдуманно, казалось, что роскошный зал Большого Кремлевского дворца просто не создан для таких суровых обвинительных слов, произнесенных совсем не испуганным голосом, без заискивающих интонаций. Прозвучало, что это «не расследование, а преследование»...

И вот тогда Трамп делает свой ход. Он объявляет Иерусалим столицей Израиля. Надо сказать, что на него купилось подавляющее большинство евреев. Еще бы! Их можно понять. Наконец-то исполнилась мечта! Город, принадлежащий им по праву рождения от царя Давида, наконец-то признан их столицей самым могущественным государством на данном этапе истории. Такое дорогого стоит. Это было удачное популистское решение. Но попробуем рассмотреть этот шаг трезво...

Эмигрировав в Америку в 1949 году и прожив в Нью-Йорке двенадцать лет, я, "стал на ноги", скопил немного денег и решил отправиься в Европу в длительный отпуск, посетить Париж, Венецию, Флоренцию и Рим. Узнав, что я буду в Венеции, одна моя знакомая попросила меня передать одной итальянке пару нейлоновых чулок, которые в то время в Европе были большой ценностью. Итальянка эта, пояснила мне моя знакомая, принадлежит к одному очень аристократическому, но обедневшему итальянскому роду...

Произошли события, совершенно немыслимые в нормальной стране. Захвачено Наследие великой семьи, захвачен Музей, захвачено имущество организации, которая управляет всеми музейными фондами. Неизвестные люди находятся на нашей территории и что-то делают, не информируя нас. Сейчас они разрушают интерьеры Музея - такие прекрасные и сделанные с величайшей любовью. И мы хорошо знаем, чем знаменито министерство культуры - воровством, коррупцией и распродажей культурных ценностей. Мы кричим SOS на весь мир...

Моя семья покинула Советский Союз в конце февраля 1989-го. К этому моменту было опубликовано несколько десятков моих математических работ, включая монографию (переведённую на английский язык). Что же касается собственно писательства, то мой портфель был почти пуст. Первый мой сборник стихов составила Вера Свечинская – вдова моего товарища Аркадия Шапиро. И она же отпечатала несколько копий на большом компьютере, который, кстати, имел только один шрифт, да и тот содержал лишь заглавные буквы! Правда, за время нашего трёхмесячного странствия в США через Австрию и Италию мое «открытое письмо Шафаревичу» было опубликовано в Германии и в Израиле, а переводы сонетов Шекспира – в Москве...

Около 20 лет я работала в Госфильмофонде – в киноархиве, находящемся под Москвой. Хочется вспомнить. В 1971 году я окончила филологический факультет МГУ, романо-германское отделение. Почему-то в дипломе нам записали «учитель английского языка в средней школе». Предыдущим выпускам писали что-то более благозвучное – не помню точно что. Для нас, считавших себя выше высшего, «школьный учитель» звучало унизительно, мы боялись, что с такой записью мы нигде не найдем работы. Но многие мои сокурсники, несмотря на эту запись, быстро и прекрасно устроились. А со мной застопорилось...