Американцы изменились. За двадцать лет, проведенных здесь, на своей второй родине в Америке, я все еще по привычке называю коренных жителей американцами, а нас, иммигрантов из бывшего СССР, русскими. Так вот, американцы за последние десять лет изменились. Говоря их языком, стали более озабоченными. Говоря языком понятным мне – стали злее.Может финансовые кризисы последних лет, безработица и прочие экономические трудности расшатали их хрупкую нервную систему. Как-то резко исчезли их улыбки и приветствия на улицах...

Мы приехали в этот городок ночью в автобусе с разбитым стеклом — посреди степи какой-то местный шутник метко швырнул камень. Заглох мотор, и в пустом проёме, там, где раньше было мутное отражение салона, уже зияло звёздное небо, и чернел узкий силуэт тополя. Компания была большая — человек двенадцать или пятнадцать взрослых, двое детей. Мы сняли жильё в двух соседних домах на горе и потом три недели вели обычную курортную жизнь – купались в море, загорали, лазали по скалам, а вечером всей толпой шли ужинать в кафе возле маяка, где были танцы, шашлык и разливное вино...

История Техаса и история США переплелись в биографиях многих политических деятелей и, в частности, в биографии Джорджа Буша-старшего, президентская библиотека-музей которого находится в пригороде Хьюстона. Когда ходишь по залам музея, проникаешься чувстом времени: это были годы с 1989 по 1993, когда рухнула Берлинская стена, развалился Советский Союз, была разбита иракская армия и освобождён Кувейт... Эти и другие события жизни 41-го президента США отражены в его президентском музее.

Я сижу возле компьютера и смотрю шахматную партию. Я жду своего мужа. Я рада: он выиграл! Я печальна: он проиграл. Я жду своего мужа...

Недавно с одним царём произошёл неприятный случай. Дело было так. Просыпается царь утром с ясным ощущением, будто чего-то не хватает. Проверил карманы: справка из собственной канцелярии о том, что предъявитель сего документа действительно является царствующей особой – на месте, ключ от сейфа с остатками золотовалютных резервов – тоже, но вот не хватает чего-то и всё тут!

В Лансдейле состав может простоять очень долго, ожидая встречный поезд из Дойлстауна, иначе им не разминуться, колея-то одна. Никого это не огорчает, никто не торопится в Дойлстаун, все выходят в Лансдейле, оставляя на память кондуктору помятые, пробитые насквозь билеты.

Мы говорим о самой дальней точке бывшего СССР – мысе Провидения, военном городке Урелики. Теперь это городок-привидение, мираж. А раньше это была пограничная воинская часть. Граница с американской Аляской. Серьезное ухудшение взаимоотношений с бывшим союзником по антигитлеровской коалиции – Соединенными Штатами, заставило правительство Советского Союза принять меры по укреплению обороноспособности рубежей, расположенных ближе всего к США. В 1946 году на Чукотке началось сосредоточение крупной группировки Вооруженных Сил....

Значит, всё-таки надо ехать. Да, но ехать с таким, мягко выражаясь, неуравновешенным мужем, как Андрей, боязно и даже опасно. Кроме того, для Марии Александровны было очевидно, что Люся не любила мужа и заставить себя полюбить его не могла. И реально ли это для женщины вообще – принудить себя полюбить нелюбимого?

Я потому вспомнил старую песню, начинавшуюся словами "Я гитару настрою на лирический лад", что меня охватил лирический настрой, когда я поднялся на четвёртый этаж здания Bohemian National Hall. Там аукционным домом Гернси был устроен показ гитар, предназначенных для продажи. В Нью-Йорке аукционы предметов искусства и меморабилии не редкость. Но этот аукцион был особенным. В двух огромных залах предварительно были выставлены более 250 гитар, одна краше другой. Начальные цены - от нескольких сотен до сотен тысяч.

Вспоминаю обложки прочитанных книг –
Слышу эхо, которого нет.
Вижу их, словно лица ушедших родных,
Словно окон не гаснущий свет...

14 января с.г. исполнилось 125 лет со дня рождения Осипа Эмильевича Мандельштама. В Москве, в Государственном литературном музее (таковых в стольном граде несколько, речь идет о музее в Трубниковском переулке) проходит выставка, посвященная этому событию. Будучи в начале февраля в Москве, мы с женой, не сговариваясь, решили эту выставку непременно посетить.

1982 год. Поздний ноябрьский вечер. Пустая троллейбусная остановка. Дождя нет, но все кругом кажется мокрым и стылым. Я и мой школьный товарищ Евгений стоим навытяжку перед остановившим нас нарядом милиции. Они смотрят на нас настороженно, но без особой враждебности. Обычные два не очень молодых мента- казаха, которым довелось нести дежурство в этот промозглый вечер. Мокро и холодно, да и набегались они за день, видать, достаточно. Народу на улице практически нет. Я и Женька попались им после распития бутылки яблочного вина, рубль двадцать за бутылку неподалеку от нашей школы №41, что была тогда в Ленинском районе города Алма-Аты, столице Казахской ССР.

Я помню, что его звали Изя. Произносить это имя без акцента было бы предательством по отношению к украинскому народу. Но вспоминая этого пацана, мне почему-то хотелось называть его Мотл. Никакое другое имя ему не подходило. Я совершенно не представлял его в спортзале, рядом со спортивным снарядом: берите фотоаппарат и снимайте: любой каррикатурист позавидует.

Город или поселок, куда меня с мамой и папой занесла Судьба, как раз и основали те самые ссыльно-каторжные и ссыльно-поселенцы Российской империи и назвали его Владимировкой. Чтобы иметь представление, какой была Владимировка в те годы, достаточно перелистать первые главы путевых заметок А.П.Чехова «Остров Сахалин»...

У современного человека другое представление о чести. А вот Брюллов не мог открыть в обществе очень неприглядную правду о своей жене. Мы и сейчас не без ужаса читаем «кровосмесительную» историю его жены. Отец Эмилии был крупным чиновником. Брюллов в объяснительных записках графу Бенкендорфу и министру двора князю Волконскому вынужден был приоткрыть завесу над этой историей.