Она очень долго не решалась пустить английского коллекционера Эрика Эсторика к себе, мой отец и Анатолий Львович Каплан уговорили её. Эсторик букваль­но вцепился в её рисунки, купил «Гоголя», который вскоре превра­тился в афишу выставки советских художников в Лондоне. Из Парижа я посылала ей открытки, иногда звонила, Герта оста­валась верным другом моих родителей. Она умерла в восемьдесят шестом и, как я узнала, большинство её работ исчезло в неизвест­ном направлении…

Даже близкие родственники при жизни МЦ и не думали об её гениальности – это все поняли, естественно, позже. Заключить её в некоторые обычные человеческие и творческие рамки, наверное, проще. Все они, наверно, создали некоторый мифологизированный образ поэта Марины Ивановны Цветаевой. Так ведь и она мифы очень почитала и широко мифологизированием пользовалась: «И так как всё — миф, так как не-мифа — нет, вне-мифа — нет, из-мифа — нет, так как миф предвосхитил и раз навсегда изваял — всё…»...

И осталось от города Питера

прежних времен

интеллигентных пятеро

белоперых ворон...

В самом начале 1970-х годов появилось ощущение, что мы живём в стоячем болоте. Казалось, что Советский Союз - это навсегда, что Брежнев - навечно, что, кроме фиги, в кармане никогда ничего не будет, что очереди, враньё, жизнь с оглядкой - до конца жизни. Конечно, отдушины тоже были: "вражеские" голоса, пробивавшиеся сквозь глушилки, самиздат и тамиздат, которые передавали друг другу на одну ночь, политические анекдоты полушёпотом...

"Ах, ты мерзавец, - взорвался он запоздалой ревностью. - Никакой ты, оказывается, не Вайнштейн из Гидротехнического, а тот паршивый фрукт Фалькевич из Строительного. Это ты отбил у меня Людмилу, которая тогда под вечер к тебе в палатку убежала. А я ведь, дурак, чуть ли не жениться на ней собирался, даже, кажется, предложение ей делал. А ты переманил девку. Тебе за эту подлянку морду надо было бы набить, скотина"...

Московские власти протестуют против установки мемориальной доски на доме, где жил Борис Немцов, причем инициатива установки доски принадлежит самим жильцам дома в соответствии с российским законодательтсвом.

Особые отношения установились у отца Александра со священником Сергием Желудковым. Он вспоминал их первую встречу: “В году 1961, я однажды вечером сидел в домике при храме, вдруг постучался человек небольшого роста,с короткой седой бородкой, с очень знакомым, как мне показалось лицом. Знаете, бывают такие лица, как родные, как будто ты их тысячу раз видел. Он приподнял свою шляпу и коротко сказал: “Здрасьте, я – Желудков.” И мы сразу почувствовали с ним какую-то близость...

Почувствовал, что Евтушенко нет,
И нет защиты, помощи, огласки.
Где по Земле кочующий поэт
В ковбойской шляпе и в шахтёрской каске?

Особенно следователей интересовали события, связанные с написанием открытого письма священниками Глебом Якуниным и Николаем Эшлиманом, а также роль в этом событии отца Александра. Было известно, что во время настоятельства в Алабине он подружился с недавно рукоположенным священником Николаем Эшлиманом. Ходили слухи, что отец Александр был чуть ли не автором этого письма...

Я знал, что буду снимать. Появились знакомые с видекамерами, огромными, как старый сундук, и тяжелыми, как штанга. Потом небольшие и доступные по цене цифровые камеры начали заполнять прилавки магазинов. В итоге одна из них очутилась в моих руках. В этом самом месте я подумал об Удаче, что совсем неплохо, если бы она снова меня «постигла», протянула свою нежную рученьку и сказала: «Здрасьте, а вот и я, ваша Тётя!». Я был почему-то уверен, что она меня помнит и не бросит на произвол судьбы в новой жизни. ...

Следствие пыталось обозначить круг друзей-священников отца Александра. Он оказался довольно широким. Российские священники советского периода оставались для своих сограждан загадочной кастой. Союз, заключенный Сталиным в сентябре 1943 года с Русской Церковью, не пошел Ей на благо. РПЦ находилась под строжайшим контролем атеистического государства. Был создан специальный орган — Совет по делам Русской Православной Церкви, который возглавлялся долгие годы чекистом Георгием Карповым. Любое начинание патриарха Алексия I (Симанского) должно было пройти через канцелярию Совета...

Родился в 1895 году в Одессе, на Бугаевке в еврейской семье. Настоящая фамилия не то Дзюбин, не то Дзюбан. Эдуард - это настоящее имя, по рождению. Не представляю, чтобы в приличной еврейской семье в это время мальчику могли дать имя Эдуард. Хотя это - Одесса, в Одессе возможно и не такое. Известно, что какое-то время он учился в Реальном училище (исключен, по выражению соученика Д. Деснера, «за тихие успехи при громком поведении»), а в 1913 году - в школе землемеров, семья старалась обеспечить мальчику порядочную профессию. Но школы этой тоже не закончил, может, по здоровью, а может, - из отвращения. В это же время будущий поэт, еще не Багрицкий, начинает печатать свои стихи. Происходит разрыв с семьей...

Именно оттуда, из Лета Свободной Любви 67-го, пошел новый демократический тренд, открывший всем нам свободу одеваться по своему выбору. «Прикид» длинноволосых хиппи, своего рода – антимода, то есть стремление одеться вопреки всем трендам, незаметно сам стал на западе модным трендом. Это уравняло (в одежде) богатых и бедных до такой степени, что одеваться «с иголочки» в развитых странах сделалось просто неприлично. С тех пор прошло, «протекло, как песок в корабельных песочных часах», 50 лет. И вот летом 2017-го в De Young Museum, расположенном в центре окультуренной части парка, буквально в 15 минутах ходьбы от той самой памятной поляны, открыли ностальгическую выставку “Summer of Love – 50 years” »...

Из-за одного из заборов довольно внушительного двухэтажного особняка на меня смотрели две собаки, очень похожие друг на друга, обе бело-пятнистые, причём их пятна разнились - у одной были рыжие, у другой - чёрные. Не знаю почему, мне приглянулась та, что с чёрными. Может быть потому, что эта собачка сама ко мне потянулась. Она вскинула лапы на прутья решетки, вытянулась своим длинным телом почти вертикально и стала на меня глядеть влажными темными глазами, подняв кверху узкую, ужасно милую морду и издавая при этом какие-то звуки, похожие на подвывание. Я это поняла как признание в любви...